– Я просто разглядывала этот салон, – объяснила она.

– Мне пора идти, alu gozo, – сказал Луи.

Он поцеловал невесту так, что Делейни отвела взгляд и стала смотреть на голову Дьюка. У нее уже больше года не было бойфренда, да и с последним отношения продлились не больше четырех месяцев. Она не могла припомнить, когда ее в последний раз так целовал мужчина: как будто хочет ее съесть и ему безразлично, кто на них смотрит.

– Пока, Делейни.

Она подняла глаза.

– Пока, Луи.

Луи вошел в здание по соседству с салоном. Провожая его взглядом, Делейни думала, что, возможно, она потому чувствует себя рядом с ним неуютно, что он очень мужественный, как и Ник. Только Ник выше и стройнее, а Луи более коренастый и мощный как бык. Братьев Аллегрецца не увидишь в водолазках от Версаче.

– Что значит alu gozo? – спросила Делейни, не без труда выговаривая иностранные слова.

– Это ласковое обращение, что-то вроде «милая». Луи иногда бывает очень романтичным.

Делейни неожиданно ощутила зависть.

– Куда ты направляешься?

Лайза наклонилась и почесала Дьюка и Долорес за ушами.

– Я возила Луи на ленч, а теперь привезла обратно в офис.

– Где вы были?

Собаки стали лизать Лайзе пальцы. Она улыбнулась.

– У меня дома.

Делейни почувствовала острый укол зависти к подруге и вдруг поняла, что она гораздо более одинока, чем ей казалось. Был День независимости, пятница, а впереди ее ждал длинный уик-энд – пустой. Ей не хватало друзей, оставшихся в Финиксе, не хватало прежней, насыщенной жизни.

– Хорошо, что я тебя встретила, – сказала Лайза. – Что ты делаешь сегодня вечером?

«Абсолютно ничего», – подумала Делейни.

– Пока не знаю.

– Мы с Луи приглашаем друзей, и я хочу, чтобы ты тоже пришла. Его дом стоит вблизи Хошшу-Бей, оттуда очень хорошо виден фейерверк, который будут запускать над озером. Зрелище очень красивое.

Делейни Шоу в доме Луи Аллегреццы? Брата Ника? Сына Бениты? Пару дней назад Делейни встретила Бениту в бакалейной лавке и поняла, что все запомнившееся ей с детства об этой женщине по-прежнему верно. Никто не мог бы продемонстрировать столько ледяного презрения, как Бенита Аллегрецца. Никто не мог бы вложить в один взгляд темных глаз столько превосходства и пренебрежения одновременно.

– Спасибо, но нет, лучше не надо.

– Трусишка.

Лайза выпрямилась и вытерла руки о джинсы.

– Я не трусишка. – Делейни переступила с ноги на ногу и склонила голову набок. – Просто не хочу идти туда, где, как я знаю, буду нежеланным гостем.

– Ты будешь желанным гостем. Я говорила с Луи, он совсем не против того, чтобы ты пришла. – Лайза глубоко вздохнула и добавила: – Он сказал, что ты ему нравишься.

Делейни засмеялась:

– Врушка.

– Ну ладно, он сказал, что он тебя не знает. Но если узнает, ты ему точно понравишься.

– Ник там будет?

Делейни считала, что, для того чтобы выжить в течение ближайшего года, ей нужно всеми силами избегать Ника. Он был груб и намеренно напоминал ей о вещах, о которых она хотела бы забыть. И если она вынуждена торчать в одном городе с ним, это вовсе не означает, что она должна с ним общаться.

– Ник договорился покататься с друзьями на лодке, так что его не будет.

– А как насчет миссис Аллегрецца?

Лайза посмотрела на нее как на ненормальную:

– Естественно, ее не будет! Луи приглашает нескольких парней, которые у него работают, и еще будет Софи с подружками. Мы обеспечим хот-доги и бургеры, все собираются к шести. Серьезно, приходи! Какие у тебя еще есть занятия?

– Вообше-то я собиралась посмотреть парад.

– Делейни, к шести он закончится. Ты же не хочешь сидеть одна дома?

Отсутствие у Делейни личной жизни было столь явным, что она смутилась и посмотрела вдаль. Она подумала о предстоящем вечере. Действительно, чем ей заняться? Ну конечно, после «Колеса фортуны».

– Ладно, наверное, я зайду. Но только если Луи действительно не против.

Лайза отмела ее тревоги взмахом руки и шагнула в сторону, собираясь уходить.

– Говорю же, мы с ним это обсуждали и он не возражает. Вот увидишь, когда он узнает тебя получше, ты ему понравишься.

Лайза ушла, оставив подругу в смятении. Делейни не разделяла оптимизма Лайзы. Луи – брат Ника, а напряжение и враждебность, которые существуют между ней и Ником, очень уж ощутимы. После оглашения завещания Делейни больше не разговаривала с Ником, но несколько раз встречала его. Сначала она видела, как он мчался на мотоцикле по Уэгон-Уил-роуд, потом через несколько дней, как он входил в бар Морта с какой-то рыжей девицей, буквально прилипшей к нему. А в последний раз она видела его на перекрестке Мэйн-стрит и Первой улицы. Делейни ехала на машине и остановилась на светофоре, а Ник переходил улицу прямо перед ней. Глядя на него, она вдруг вспомнила…

«Ну не знаю, Фрэнк. Делейни довольно сексуальная, вдруг я не смогу совладать с собой?»

Делейни крепче сжала руль и почувствовала, что краснеет. Ник смотрел на папку с бумагами, которую нес в руке, и не видел Делейни. Ей вдруг пришло в голову – а что, если бы она нечаянно на него наехала? Если бы ее нога случайно соскользнула с педали тормоза и нажала на педаль газа? Если бы она случайно переехала его, а потом для верности дала бы еще задний ход?

Она нажала на газ своей «миаты», как автогонщик по сигналу стартового пистолета, и отпустила сцепление ровно настолько, чтобы машина въехала на край пешеходного перехода. Ник вздрогнул и отскочил в сторону. Его серые глаза впились в нее взглядом из-под нахмуренных бровей. Какая-нибудь доля секунды – и ее бампер задел бы его правую ногу.

Делейни улыбнулась Нику, и жизнь в этот момент казалась ей прекрасной.

В течение нескольких часов Делейни никак не могла решить, идти ли ей в гости к Лайзе или нет, пока у нее не мелькнула мысль, что она отчетливо представляет себя устроившейся на диване со стопкой журналов и бутылкой вина. Ей двадцать девять лет. И если она срочно не предпримет чего-нибудь по этому поводу, то вполне может стать одной из тех женщин, которые надевают шляпы, вместо того чтобы причесываться, и носят, вместо красных туфель на платформе спортивные тапочки. Боясь передумать, Делейни торопливо надела черную водолазку и кожаный жилет цвета лайма. Джинсы на ней были тоже черные, а высокие ботинки подходили по цвету к жилету. Она уложила волосы при помощи мусса и в каждую из четырех дырочек, которые были у нее в каждом ухе, вставила по простой золотой сережке в форме кольца.

На вечеринку Делейни приехала в начале девятого. Дверь ей открыли три хихикающие девочки лет тринадцати. Они повели ее в глубину просторного дома, построенного из речного камня и кедра.

– Все там, – сказала одна из них, девочка с темными глазами. – Если хотите, можете оставить сумочку в папиной комнате…….

В маленькой кожаной сумочке в форме шляпной коробки у Делейни лежали бумажник и помада цвета бургундского вина. Делейни задумалась: если сумочка пропадет, без кошелька можно обойтись, а вот купить помаду от «Эсте Лаудер» взамен утерянной ей не удастся целый год.

– Нет, спасибо. Ты Софи?

Проходя через кухню, девочка едва взглянула на Делейни через плечо.

– Да. А вы кто?

У Софи были ямочки на щеках и брекеты на зубах. И великолепные черные волосы с ужасными посеченными концами. Делейни всегда бесили посеченные концы волос. Это как криво висящая картина, которая не дает покоя до тех пор, пока не перевесишь ее ровно.

– Я подруга Лайзы, Делейни.

Софи резко обернулась и посмотрела на Делейни расширенными глазами.

– О Боже! Я слышала о вас от бабушки.

Судя по выражению лица Софии, Бенита не рассыпалась в комплиментах в адрес Делейни.

– Понятно, – буркнула Делейни.

Она обошла девочек и через двустворчатую стеклянную дверь вышла на веранду. На белый песок пляжа падала широкая тень от двух огромных сосен. На легких волнах озера Лейк-Мэри покачивалось несколько лодок, привязанных к пирсу.

– Привет, – сказала Лайза. Оставив гостей, она подошла к Делейни. – А я уж боялась, что ты не выберешься. Ты сюда пришла с какой-нибудь вечеринки?

Делейни посмотрела на свою одежду, потом на других гостей – все были в футболках и шортах.

– Нет, я еще не совсем оправилась от простуды, – ответила она. – Ты уверена, что никто не против моего прихода?

– Конечно! Как тебе парад?

– Почти такой же, как в прошлый раз, когда я его видела. За исключением того, что группа ветеранов Второй мировой войны сократилась до двух стариков на последнем сиденье школьного автобуса. – Делейни улыбнулась. Впервые за последний месяц она почувствовала себя непринужденно. – А самое большое развлечение по-прежнему – угадать, кто из ничего не подозревающих трубачей наступит в конский навоз.

– А как школьный оркестр младших классов? Софи говорила, что в этом году они неплохо играют.

Делейни силилась придумать что-нибудь лестное.

– Знаешь, – сказала она наконец, – форма у них красивее, чем была в наше время.

– Я так и думала, – засмеялась Лайза. – Есть хочешь?

– Я уже поела.

– Пойдем, я тебя со всеми познакомлю. Есть несколько человек, которых ты сможешь вспомнить.

Лайза подвела Делейни к компании, собравшейся вокруг барбекю. Здесь было человек пятнадцать – друзья Лайзы и Луи, которых они знали почти всю жизнь, и несколько человек из компании «Аллегрецца констракшн».

Делейни поболтала с Андреа Хафф, которая в свое время была лучшей нападающей в их бейсбольной команде. Андреа вышла замуж за Джона Френча – парня, который принял одну из ее подач животом, после чего его вырвало прямо на поле. Казалось, эти двое счастливы вместе, и Делейни задумалась, была ли в этом какая-то закономерность.

– У меня двое сыновей. – Андреа показала на берег внизу. Потом перегнулась через перила и крикнула компании ребят, плескавшихся в воде: – Эрик! Эрик Френч! Я же не велела тебе заходить в воду сразу после еды!

Мальчик с волосами, похожими на паклю, оглянулся и рукой заслонил глаза от солнца.

– Я зашел только по колено!

– Ладно, но если утонешь, не приходи ко мне жаловаться. – Андреа выпрямилась и вздохнула. – У тебя есть дети?

– Нет. Я не была замужем.

Андреа посмотрела на нее как на пришельца с другой планеты. Делейни догадывалась, что в Трули двадцатидевятилетняя женщина, которая ни разу не была замужем, – большая редкость.

– Ну, расскажи, чем ты занималась после окончания школы.

Делейни рассказала о городах, в которых она жила, потом разговор перешел на общие воспоминания о временах, когда они обе росли в Трули. Вспоминали, как катались на санках у подножия горы Шоу. Посмеялись, вспомнив, как Андреа однажды, катаясь на водных лыжах, потеряла верх от бикини. Неожиданно Делейни почувствовала, что на душе у нее стало тепло и спокойно. Оказалось, что разговаривать с Андреа – это как найти нечто, о потере чего Делейни даже и не подозревала и не понимала, как ей этого не хватает, ну, например, старые удобные шлепанцы, давно замененные более новыми и более яркими.

Лайза познакомила Делейни с несколькими неженатыми мужчинами, работающими в компании Луи. Делейни неожиданно для себя получила щедрую порцию очень лестного мужского внимания. Ее новые знакомые были моложе, чем она. Некоторые из них, загорелые, со стальными мускулами, выглядели так, словно сошли с рекламного плаката диетколы. Делейни мысленно порадовалась, что не осталась дома. Особенно когда водитель экскаватора протянул ей бутылку пива и посмотрел на нее ясными голубыми глазами. Его волосы выгорели на солнце, и был во всем его облике некий потертый шик, который показался бы Делейни очень привлекательным, не будь он таким искусственным. В якобы небрежно взлохмаченных волосах парня было слишком много геля, и это мешало естественности. Но сам Стив считал, что он неотразим.

– Пойду посмотрю, как там Луи, – сказала Лайза, улыбаясь. Оказавшись за спиной Стива, она показала Делейни поднятый большой палец. Как будто они все еще школьницы и оценивают парней, с которыми ходят на свидания.

– Я вас видел в городе, – сказал Стив, как только они остались вдвоем.

– Правда? – Делейни поднесла бутылку ко рту и отпила. – Где?

– В вашей маленькой желтой машине. – Стив продемонстрировал в улыбке очень белые, немного неровные зубы. – Вас трудно не заметить.

– Наверное, моя машина привлекает внимание.

– Нет, не машина. Это вас трудно не заметить.

В простых футболках и шортах, которые Делейни носила в последнее время, она чувствовала себя совершенной невидимкой. Искренне удивившись, она ткнула в себя пальцем и переспросила:

– Меня?

– Только не говорите, что вы из тех девушек, которым нравится притворяться, будто они не знают, что они красивые.