Элоиза Джеймс - Влюбленная герцогиня

Слуга подал им удочку.

Невил устроил целое представление, обхватив руками и показывая, что надо делать.

— Расслабься, маленькая дурочка! — тихо сказал он.

— Я расслабилась, — возмущенно прошептала Карола. Невил положил ладонь ей на руку, демонстрируя правильный обхват удилища.

— Я послал слугу за стулом, — раздался справа от нее суровый голос.

Карола наконец взглянула на мужа, и презрение в его глазах заставило ее окаменеть. «Наверное, Таппи считает, что я слишком толстая, чтобы сидеть у мужчины на коленях, — с ужасом подумала она. — Возможно, он послал за стулом, чтобы освободить Невила от моего веса».

Забыв обо всем, Карола нежно хихикнула и взглянула на своего учителя.

— Мне тут очень удобно, сэр. Вас это не смущает? «До чего же у Невила плотоядный взгляд, — подумала она. — Просто удивительно, как его обычно добродушное лицо моментально обрело такое непристойное выражение». Он снова положил ладонь на ее руку.

— Я не смог бы мечтать о чем-то более восхитительном! — задушевно произнес Невил.

Лишь когда он ткнул ее в бок, Карола вспомнила, что должна сказать в ответ. Она бросила на мужа взгляд из-под опущенных ресниц. Таппи, определенно слышавший заявление Невила, мрачно смотрел на свою удочку.

— Я никогда бы не смогла лишить вас подобного удовольствия, — ответила Карола, в последний момент вспомнив, что надо многозначительно улыбнуться партнеру.

— Отлично, — шепнул тот и с демонстративным восхищением посмотрел на ее грудь.

«Да, грудь у нее роскошная, черт бы ее побрал! Но чего не сделаешь во имя дружбы».

— Прижмись ко мне, — прошептал он и украдкой взглянул на мужа Каролы.

Судя по всему, Таппи готовился устроить побоище, и он, Невил, конечно, будет первым, кто падет от его руки. Именно в этот момент оба пожилых джентльмена встали и направились к дому.

Невил слегка дернул леску, чтобы крючок показался из воды, а потом резким движением снова забросил удочку.

— Черт возьми! Речная вода попала мне на брюки. Я должен немедленно переодеться! Ничто не оставляет таких мерзких пятен, как речная вода.

— Речная вода? — с удивлением спросила Карола. — Я ничего не вижу.

Она наклонилась вперед, чтобы посмотреть на его лимонно-желтые панталоны, давая Таппи возможность заглянуть в ее декольте. Невил усмехнулся. После того как он взялся за решение маленькой проблемы Каролы, ему придется исключить себя из числа ее потенциальных женихов.

— Уверяю вас, я чувствую холод речной воды. И естественно, не могу допустить, чтобы меня увидели в грязной одежде. — Невил поднялся, нежно усадил Каролу на свое место, передал ей удочку и одарил партнершу самым плотоядным взглядом. — Я мигом вернусь и провожу вас домой. Наверняка эта прогулка была в высшей степени утомительной, и вам требуется отдых, леди Перуинкл.

Не дожидаясь ответа, молодой человек энергично зашагал к дому. Раз ему не суждено обладать этой восхитительной грудью, можно утешиться теплой лепешкой. А лучше тремя или четырьмя. Пусть влюбленные часок посмотрят с глупым видом друг на друга.

Тем временем Карола глядела на реку, а не в сторону мужа, пытаясь дышать неглубоко, чтобы ее грудь не выглядела более полной, чем есть на самом деле.

Когда сбоку послышалось нечто похожее на рычание, она наконец повернулась к Таппи:

— Вы что-то сказали, милорд?

— Вы еще моя жена, хотя, видимо, забыли этот факт.

— Я осознаю свой замужний статус, — ответила Карола, стараясь не привлекать его внимание к декольте.

— Тогда почему ты ведешь себя как проститутка? Карола тут же забыла о своей груди.

— Я не проститутка!

— Но ведешь себя именно так. «Я никогда бы не смогла лишить вас подобного удовольствия». — Таппи презрительно фыркнул.

«Кажется, план Эсмы дает результаты», — подумала Карола и бросила невинный взгляд на мужа.

— О, просто я не могла отказать Невилу. Последний год он был моим ближайшим другом.

— Сам вижу, — процедил сквозь зубы Таппи, уставившись на свою удочку.

Пора было сменить тему.

— Используете приманку? — спросила она, поводя леской и надеясь на клев. Будет замечательно, если она поймает рыбу под носом у Таппи.

— Блесну, — сказал он.

— Из кроличьего хвоста?

— Дерево, — с непроницаемым видом ответил ее муж. Карола чуть не взвыла от его безразличия, но решила не сдаваться.

— Я лично предпочитаю из кроличьего хвоста. Финклер утверждает, что такие приманки особенно хороши для сельских рек.

— Финклер идиот.

Оба замолчали, слышалось только пение зимородка на противоположном берегу.

— И что же вам известно о Финклере? — наконец спросил он.

— Случайно его услышала, — беззаботно сообщила Карола, хотя специально отправилась на лекцию, надеясь увидеть Таппи. — И потом я читала его книгу. Она довольно интересная, за исключением тех мест, где Финклер говорит о разделывании несчастной рыбы. — Ее передернуло. — Это было отвратительно.

— С каких пор вы заинтересовались рыбной ловлей? Карола начала терять смелость. Но что хуже: навсегда потерять мужа или унизить себя признанием? Прошлым вечером она тайком пробралась в библиотеку леди Троубридж и вернулась к себе даже не с одной, а с двумя книгами по рыбной ловле. Она предпочла солгать.

— Меня обучил Невил. Благодаря ему рыбная ловля стала моим любимым развлечением. Он искусный рыбак, вы сами могли убедиться в его блестящем мастерстве.

— О да, — холодно произнес Таппи. — Мы, рыбаки, всегда очень беспокоимся насчет пятен от речной воды. Даже не могу сосчитать, сколько я испортил желтых панталон.

— Невил прекрасный рыбак, он сам вырезает себе блесну.

— Я тоже! Это делает каждый умелый рыбак.

— Он не только умелый рыбак. Посмотрите, с каким мастерством он владеет удочкой! — Об этом Карола услышала на лекции Финклера.

Однако Таппи не воспринял ее слова за веское доказательство. Лицо у него стало еще более суровым.

— Надеюсь, вы знаете, о чем говорите, мадам, — холодно сказал он.

— Конечно, знаю! — Да как он смеет подвергать сомнению ее познания в рыбной ловле после того, как она прочла все эти книги? — Невил во много раз искуснее обращается с удочкой, чем вы, лорд Перуинкл!

— Я и не предполагал, что вы нас сравниваете. — Он бросил удочку на землю и поднялся.

Карола тоже встала.

— Почему, Таппи…

— О, теперь я уже Таппи? А что случилось с лордом Перуинклом? — Он шагнул к ней. — И почему же вы не сказали мне, что я участвую в соревновании по рыбной ловле?

— Это не соревнование.

— Ловля форели в частном пруду, — резко ответил Таппи. — И пруд, о котором идет речь, похоже, вы, мадам. — Его взгляд был прикован к ее груди.

Карола посмотрела вниз. Боже, она совсем забыла, как надо дышать, и сверху ее грудь выглядела до безобразия полной.

— Хочу надеяться, что она все еще принадлежит мне. — Голос у Таппи слегка дрожал.

Потом он вдруг притянул Каролу к себе, и когда ее грудь прижалась к его, она почувствовала секундное унижение. Но когда Таппи поцеловал ее, она растаяла, обняла его за шею и вообще повела себя так, будто ее любимое развлечение именно поцелуи, а не рыбная ловля.

Он с непроницаемым видом отстранил жену, и его взгляд задержался на ее вздымавшейся груди. Карола чуть не умерла от стыда. Если бы она надела шарф, он бы сейчас не думал, что она ужасно растолстела!

— Я вижу, что еще не проиграл соревнование.

Она смущенно молчала, не находя ответа. Таппи ждал.

— Нет, — произнесла Карола не слишком уверенно, и его взгляд изменился.

— Должен признаться, миледи, я считал его давно проигранным.

— Не обязательно, — прошептала она.

Таппи коснулся пальцем ее мягкой щеки.

— Тогда я очень постараюсь лучше обращаться со своей удочкой. Как рекомендует Финклер.

Собрав все свое мужество, Карола подняла голову. Пусть лицо у нее и в красных пятнах, но она не станет прыгать ему в руки, словно пойманная форель.

— Он также говорит, что рыбу надо приманивать.

Губы у Таппи чуть дрогнули.

— Видимо, я слишком давно читал его книгу и не помню именно этого.

— Тут целая глава, — сообщила Карола. — Другой рыбак только и ждет, как бы украсть твою рыбу.

— О, вы абсолютно правы, мадам. Я должен более внимательно относиться к своему умению.

Карола глубоко вздохнула, уже не заботясь о том, как выглядит ее грудь в декольте.

— Честно говоря, эта рыболовная прогулка меня утомила. Нет, вам не надо провожать меня.

Она чувствовала на себе взгляд мужа и, сделав несколько шагов, обернулась. Таппи не двинулся с места. Спутанные волосы падали ему на глаза, он был такой милый, обаятельный, красивый, что она еле удержалась, чтобы не побежать обратно и не броситься в его объятия.

Таппи поднял руку, и она помахала в ответ.

— Увидимся вечером, — сказал он и добавил: — За ужином.

— О да! Утром леди Троубридж сообщила мне, что посадила милого Невила слева от меня, и теперь два моих любимых рыбака будут по обе стороны от меня. Какая прекрасная трапеза!

Похоже, Таппи скрипел зубами. Во всяком случае, Карола на это надеялась. Она снова помахала ему и пошла к дому.

Леди Троубридж устроила для гостей концерт фортепьянной музыки, чтобы некоторые из молодых леди имели возможность продемонстрировать обществу свои таланты. Мисс Маргарет Девентош боролась с Генделем, вкладывая в это больше страсти, чем умения.

— Ты видела «Афродиту»? — спросил Кэм, садясь рядом с женой.

— Тише! — Джина отвернулась, чтобы посмотреть, как мисс Маргарет покоряет ударами клавиатуру.

— У нее стало больше прыщей, чем три дня назад, — прошептал он.

— Успокойся! — Себастьян, сидевший с другой стороны, замер.

— Ты видела «Афродиту» после обыска в твоей комнате? — уже более спокойно повторил Кэм.

На этот раз Джина поняла, о чем он говорит, и покачала головой:

— Но я абсолютно уверена в ее сохранности. Кому она нужна?

— Мне, например. Да будет вам известно, мадам, что это работа самого Челлини.

— Не знаю, кто такой Челлини, но моя статуэтка выполнена очень небрежно. Вчера я хорошенько ее рассмотрела и увидела линии соединений.

— Соединений?

Боннингтон постучал по ее руке пальцем. Джина сердито посмотрела на мужа и вернулась к концерту. Мисс Маргарет как раз заканчивала выступление, с силой нажимая на педали.

— Боже, кто учил ее играть? — простонал Кэм, не обращая внимания на укоризненные взгляды соседей. Когда раздался последний оглушительный аккорд, он сразу поднял Джину с места. — Слава Богу! Мы должны проверить «Афродиту».

— Зачем?

Себастьян мрачно смотрел на Кэма, но тот игнорировал его.

— Нужно убедиться, что твою «Афродиту» не украли.

Джина беспомощно помахала лорду.

— Твоя комната оказалась единственной, куда забрались воры, хотя могли ограбить какую-нибудь старую леди. Всем известно, что они не расстаются со своими драгоценностями и спят, положив деньги под матрас. А стоит лишь взглянуть на тебя, и сразу ясно, что твои драгоценности под замком.

— Что означает твое «взглянуть на меня»?

Кэм хмыкнул.

— Ты когда-нибудь спала в изумрудном колье?

— Ну, вообще-то нет…

— Ты когда-нибудь ложилась в постель, не умывшись, не намазавшись кремом и бог знает какой еще косметикой?

— Я не пользуюсь на ночь косметикой, — отрезала Джина.

— Ты когда-нибудь спала голой под простыней? Выбегала утром из дома, не почистив зубы? Танцевала на лугу босой?

— Похоже, больше всего тебе нравится представлять женщину неопрятной и раздетой, — с достоинством сказала она.

Засмеявшись, герцог стал подниматься по лестнице.

— Тогда идем, герцогиня.

— Я часто встаю очень рано. На прошлой неделе я пошла в оранжерею в три часа утра.

— Ага, метеоритный дождь, который привел к тому, что вас с бедным мистером Уоппингом заподозрили во внебрачных удовольствиях?

— А никакого звездопада не было, хотя календарь его обещал.

Когда герцог повернул в коридор, Джина остановилась перевести дух.

— Ради Бога, Кэм! Не представляю, зачем такая спешка? Я уверена, леди Троубридж и ее гости сейчас удивляются, что на тебя нашло.

— А я уверен, они знают, в чем дело.

— Никто не знает про «Афродиту», кроме тебя и Эсмы. Ты ведь никому не говорил?

— Я не то имел в виду.

— О! — произнесла Джина, чувствуя себя глупой.

— Идем. — Он протянул руку.

— Ты когда-нибудь надеваешь перчатки?

— Никогда. А вы, женщины, кажется, носите их постоянно. Тебе они не мешают?

Джина взглянула на свои жемчужно-серые перчатки.

— Нет, хотя меня раздражает, если я надеваю пару с многочисленными пуговицами. Как правило, я не могу расстегнуть правую без помощи горничной. И в перчатках очень неудобно есть.