Ах, я была рада покинуть женские покои! Я поспешила по коридору к библиотеке моего отца. Девять поколений мужчин в моей семье были императорскими учеными. Они достигли высшего уровня цзиньши*. Во времена династии Мин папа был заместителем министра, отвечавшего за производство шелка. Но когда разразилась буря, отец вернулся домой. Ему было противно думать о том, что он должен служить новому императору. Он занимался тем, что пристало каждому благородному человеку: собирал библиотеку, писал стихи, играл в шахматы, наслаждался чаем, зажигал благовония, коллекционировал камни, антиквариат, книги, а теперь заинтересовался постановкой оперы. Можно сказать, что во многом он, как и многие мужчины в то время, принял женский образ мыслей, поощрявший самосозерцание. Для него не было ничего приятнее, чем читать свиток, будучи окруженным облаками благовонного дыма, или попивать чай, играя в шахматы с любимой наложницей.
Папа продолжал хранить верность династии Мин. Но он должен был подчиняться общепринятым правилам. Ему не нужно было работать в правительстве, но он был вынужден брить лоб и носить косу в знак покорности императору династии Цин. Он объяснял свое решение таким образом: «Мужчины не похожи на женщин. Нам приходится действовать там, где нас видят люди. Под страхом казни мы должны делать то, что приказывают маньчжуры. Что будет с нашей семьей, домом, крестьянами и слугами, если меня лишат жизни? Мы и так перенесли немало страданий».
Я вошла в библиотеку. У двери стояла служанка, ждавшая папиных приказаний. Справа и слева на стенах висели мраморные плиты с изображением пейзажей — окутанных дымкой гор на фоне мрачного неба. Комната, даже когда в ней были открыты окна, напоминала о четырех сокровищах ученого: бумага, тушь, кисти и воплощавший стихию земли камень для растирания туши. Эту библиотеку собирали девять поколений ученых, и печатные книги были повсюду - на столе, на полу, на полках. Мой отец собрал сотни работ, написанных женщинами во времена династии Мин, и более тысячи, созданных после Переворота. Отец говорил, что в наше время таланты следует искать повсюду, даже в самых неожиданных местах.
В это утро отца не было за письменным столом. Он отдыхал на деревянной кровати с лежанкой из ротанга, наблюдая за тем, как с озера поднимается туман. Под кроватью я увидела два одинаковых подноса с большими кусками льда. Отец не любил жару и приказывал слугам выкапывать лед из-под земли, где его хранили, и класть его под кушетку, чтобы охладить ее. На стене висело двустишие. В нем было сказано: «Не беги за славой. Будь скромен, и люди будут считать тебя особенным».
— Пион, — произнес отец и махнул мне рукой, — подойди ко мне и сядь.
Я прошла по комнате, причем так близко к окнам, что смогла окинуть взглядом озеро, остров Уединения и окрестности. Мне нельзя было выглядывать за стены усадьбы, но сегодня папа молча разрешил мне попробовать это лакомство. Я присела на один из двух стульев с примой спинкой, стоящих у его письменного стола. Обычно на них садились посетители, приходившие просить отца о какой-нибудь милости.
— Ты сбежала от учительницы? — спросил он.
Уже несколько лет моя семья нанимала для меня самых лучших учителей. Разумеется, все они были женщинами. Но с тех пор, как мне исполнилось четыре года, отец часто сажал меня к себе на колени и учил меня читать, думать и оценивать прочитанное. Он говорил мне, что жизнь подражает искусству. По словам моего отца, благодаря чтению мне откроется мир, который чрезвычайно превосходит мир женских покоев. Он поощрял меня брать в руку кисть и писать, потому что это занятие заставляет работать ум и воображение. Для меня он был лучшим учителем.
— Сегодня у меня нет уроков, — робко напомнила я.
Неужели он забыл, что завтра мой день рождения?
Обычно дни рождения не праздновались до тех пор, пока человеку не исполнится пятьдесят лет, но разве отец пригласил актеров оперы не потому, что любил меня и хотел показать, как я ему дорога?
— Конечно, конечно, — отец ласково улыбнулся. Затем его лицо стало серьезным. — Что, в женских покоях стало слишком шумно?
Я покачала головой.
— Значит, ты пришла сюда, чтобы сообщить, что победила в одном из состязаний, придуманных твоей матерью?
— Ох, папа... — сокрушенно вздохнула я. Он знал, что рукоделие мне плохо удавалось.
— Ты уже такая большая, что я даже не могу подразнить тебя немного, — он хлопнул себя по ноге и засмеялся. — Завтра тебе исполняется шестнадцать. Ты не забыла, что это особенный день?
— Ты подарил мне самый лучший подарок, — улыбнулась я ему.
Отец удивленно вскинул голову. Он дразнил меня, и я хотела подыграть ему.
— Полагаю, ты устроил представление, чтобы порадовать кого-то другого? — спросила я.
Папа долгие годы поощрял мою дерзость, но сегодня он не сумел подыскать остроумного ответа. Вместо этого он сказал:
— Да, да, да, — как будто, произнося эти слова, он обдумывал свой ответ. — Разумеется. Так оно и есть.
Он сел и свесил ноги с края кушетки. Встав на пол, он поправил полы одежды. На нем был стилизованный костюм маньчжурского всадника: брюки и приталенная тупика с застежкой у горла.
— У меня есть для тебя еще один подарок. Думаю, он понравится тебе еще больше.
Он подошел к комоду из камфорного дерева и вынул и вынул из него какой-то предмет, завернутый в пурпурный шелк с узором из ивовых веток. Я сразу поняла, что это книга, еще до того, как он передал его мне. Я надеялась, что это копия «Пионовой беседки», изданная самим великим поэтом Тан Сяньцзу. Я медленно развязала узел и развернула шелк. У меня еще не было этой книги, но я мечтала не о ней. Тем не менее я прижала ее к груди и выразила отцу свое удовольствие. Если бы не мой отец, у меня бы не было возможности предаваться своему увлечению, несмотря на всю мою находчивость.
— Папа, ты так добр ко мне! — Мои слова были правдой.
— Открой ее, — велел он.
Я очень любила книги. Мне нравилось ощущать их тяжесть, когда я держала их в своих ладонях. Меня восхищал запах туши и шероховатость рисовой бумаги.
— Никогда не загибай страницы, чтобы отметить то место, где читала, — напомнил мне отец. — Не оставляй пометок ногтями под буквами. Не облизывай пальцы, чтоб перевернуть страницу. И никогда не клади на книгу голову — она не подушка.
Сколько раз он говорил мне об этом?
— Не буду, папа, — пообещала я.
Я не могла оторвать глаз от первых строк. Вчера вечером я слушала, как актер, игравший рассказчика, говорил о том, что Линян и Мэнмэю пришлось пройти три инкарнации, прежде чем воссоединиться в Пионовой беседке. Я взяла том, показала папе этот отрывок и спросила:
— Папа, а откуда взялась эта история? Тан Сяньцзу сам придумал ее или взял из какого-нибудь стихотворения или рассказа?
Отец улыбнулся. Он всегда был доволен, когда я проявляла любознательность.
— Посмотри на третьей полке у стены. Ты найдешь ответ в самом старом томе.
Я положила книгу на кушетку и последовала совету моего отца. Взяв книгу, я стала искать тот отрывок, где впервые говорилось о трех реинкарнациях. Кажется, это произошло во времена династии Тан. Девушка влюбилась в монаха, но им пришлось прожить целых три жизни, пока, наконец, обстоятельства не сложились таким образом, что они смогли обрести идеальную любовь Я задумалась. Неужели любовь так сильна, что способна пережить смерть не один, а целых три раза?
Я опять взяла в руки «Пионовую беседку» и стала медленно переворачивать страницы. Я хотела прочитать описание внешности Мэнмэя, чтобы вновь пережить вчерашнюю встречу с незнакомцем. Наконец я дошла до появления главного героя: «Я получил в наследство запах классических сочинений. Мне пришлось просверлить в стене дырку, чтобы видеть свет, и связать волосы в пучок, потому что я боялся уснуть. Я узнавал в этих буквах величие мира...»
— Что ты читаешь? — спросил папа.
Он застал меня врасплох! Кровь прилила щекам.
— Я... я...
— В этой истории есть места, непонятные незамужним девушкам. Тебе следует обсудить их с матерью...
Я покраснела еще сильнее.
— Нет, дело не в этом, — запинаясь, сказала я и прочитала ему строки, которые сами по себе были совершенно невинны.
— А, так ты хочешь узнать источник и этой истории?
Я кивнула, и он поднялся, подошел к одной из полок, взял книгу и поднес ее к кушетке.
— Это истории о деяниях знаменитых ученых. Помочь тебе?
— Я сама найду, папа.
— Я знал, что ты сама справишься, — сказал он, передавая мне книгу.
Папа смотрел на меня, пока я листала книгу до того места, где говорилось об ученом по имени Куан Хэнь. Он был так беден, что не мог купить масла для лампы, и потому ему пришлось просверлить стену, чтобы в комнату проникал свет из комнаты его соседа.
Пролистай еще несколько страниц, — велел мне папа. - Там ты найдешь рассказ о другом ученом. Сунь Цзин связал волосы в пучок, потому что боялся уснуть во время занятий.
Я спокойно кивнула. Интересно, тот молодой человек, которого я повстречала в беседке Спокойного Ветра, был так же упорен в своей учебе, как эти мудрецы древности?
— Если бы ты родилась мужчиной, — продолжил папа, — ты стала бы выдающимся императорским ученым, возможно, лучшим за все поколения нашей семьи.
Я понимала, что он хотел похвалить меня, но явственно слышала в его голосе сожаление. Я была женщиной, и у него никогда не будет сына.
— Если ты еще не уходишь, — поспешно сказал он, возможно, осознав свой промах, — то помоги мне, пожалуйста.
Мы подошли к его столу и сели. Затем отец поправил одежду, перекинул косу, чтобы она лежала у него на спине, и погладил свой бритый лоб. Эта привычка, как и одежда в маньчжурском стиле, напоминала ему о том выборе, который он был вынужден сделать, чтобы защитить нашу семью. Потом отец открыл ящик и достал несколько связок с кусочками серебра.
Он положил одну связку на стол и сказал:
— Мне нужно послать денег в деревню. Помоги мне сосчитать их.
Мы владели тысячами му* земли. На них выращивали шелковицу. Область Гудан находилась недалеко от нашего дома, и благосостояние целых деревень зависело от положения нашей семьи. Папа заботился о деревенских жителях. Они выращивали деревья, собирали листья, кормили и ухаживали за шелкопрядом, вытаскивали нитку из коконов, пряли нитку и, конечно, ткали шелк.
Папа говорил мне, сколько денег отложить на те или иные нужды, а я отсчитывала их.
— Ты сегодня сама на себя не похожа, — сказал папа. — Скажи, что тебя беспокоит?
Я не могла рассказать ему о вчерашней встрече с молодым человеком или признаться в том, что теперь раздумываю, стоит ли мне вновь приходить сегодня вечером в беседку Спокойного Ветра. Но папа мог помочь мне лучше понять бабушку, узнать о выборе, который она сделала. Тогда, возможно, я пойму, что мне следует делать сегодня.
— Я думаю о бабушке Чэнь. Она правда была такая смелая? Неужели она никогда ни в чем не сомневалась?
— Мы много раз говорили об этой истории...
— Да, об истории, но не о бабушке. Какой она была?
Папа хорошо изучил меня, и я, в отличие от других девушек, тоже хорошо его знала. За долгие годы я научилась распознавать, что значит то или иное выражение его лица. Он удивленно поднимал брови, когда я спрашивала его о какой-нибудь поэтессе, морщился, если я неправильно отвечала на его вопрос о важном историческом событии, задумчиво поглаживал подбородок, когда я задавала ему вопрос о «Пионовой беседке», на который он не знал ответа. Сейчас он смотрел на меня так, словно взвешивал в ладони кусок серебра.
— Город сдался, и маньчжуры вошли в него, — наконец сказал он. — Но они знали, что встретят сильное сопротивление, когда войдут в дельту реки Янцзы. Они выбрали Янчжоу, чтобы преподать урок другим городам.
Все это я слышала много раз. Мне было интересно, расскажет ли он мне о том, чего я еще не знаю.
— Генералы, до той поры державшие солдат в подчинении, приказали мужчинам забирать у богатых людей все, что только душа пожелает: женщин, серебро, шелк, произведения искусства, животных. Это было наградой за преданную службу. — Отец сделал паузу и внимательно посмотрел на меня: — Ты понимаешь, что я имею в виду когда говорю... о женщинах?
Я ничего не понимала, но все равно кивнула.
— Пять дней город истекал кровью, — устало продолжил он. — Они поджигали дома, дворцы, храмы. Погибли тысячи людей.
"Влюбленная Пион" отзывы
Отзывы читателей о книге "Влюбленная Пион". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Влюбленная Пион" друзьям в соцсетях.