Рэйчел Гибсон - Влюбленная в тебя

– Мяу!..

Как этот крошечный ротик мог издавать такой пронзительный вопль? Это было выше ее разумения. Она крикнула:

– Убирайся!

Котенок как будто понял. Встал и побрел прочь. Но, описав круг, вернулся и сел точно на то же место.

– Мяу…

– Все, с меня хватит! – Мэдди пошла в комнату-прачечную, просунула руки в джинсовую куртку и, громко топая, пошла назад к стеклянной двери. Распахнула ее настежь и схватила котенка. Он был такой маленький, что его тельце вполне умещалось в ее ладони. – У тебя, наверное, блохи или глисты, – сказала она.

– Мяу…

Она держала котенка в вытянутой руке.

– Только этого мне не хватало. Большеголовый котенок – результат близкородственного спаривания!

– Мяу…

– Тише. Я найду тебе хороший дом. – Чертов котенок замурлыкал – будто решил, что они с Мэдди теперь друзья. Как можно осторожнее она спустилась по ступенькам и пошла по холодной траве в сторону участка Аллегрецца. На кухне горел свет, и сквозь раздвижные стеклянные двери Мэдди видела, как Луи делает сандвич. – Ты полюбишь этих людей, – шепнула она котенку.

– Мяу…

– Да, правда. У них есть ребенок, а дети любят котят. Веди себя хорошо, и у тебя будет дом.

Посадив котенка на соседскую веранду, Мэдди со всех ног бросилась к своему дому. Заперла дверь и опустила жалюзи. Будто спасалась от демона! Села на кушетку и откинула голову. Тишина. Слава богу! Закрыв глаза, она сказала себе, что только что совершила доброе дело. А ведь могла бросить в него чем-нибудь и прогнать! Малыш Пит Аллегрецца – милый мальчик. Наверное, он мечтает о кошке и будет хорошо о нем заботиться. Ясно, котенок какое-то время ничего не ел. Несомненно, Луи услышит его и даст вкусный кусочек мяса со своего стола. Выходит, она, Мэдди, – просто святая.

– Мяу…

– Да ты надо мной издеваешься?! – Мэдди выпрямилась и открыла глаза.

– Мяу…

– Что ж, отлично! Я пыталась быть доброй. – Она вихрем бросилась в спальню и надела черные шлепанцы. – Глупый кот. – Вернувшись в гостиную, Мэдди открыла стеклянную дверь и схватила котенка. Поднесла к лицу и посмотрела в его странные глаза. – Ты слишком глуп, чтобы понять, что я нашла тебе хороший дом.

– Мяу…

О боже, это карма. Плохая карма. Наверное, воздаяние за что-то такое, что она совершила раньше. Свободной рукой схватив сумочку, Мэдди включила наружные фонари возле двери комнаты-прачечной. Когда она оказалась на улице, брелок в сумочке открыл дверцу машины.

– Не вздумай исцарапать кожаную обивку, – сказала она, усаживая котенка на пассажирское кресло. Однако сейчас – вечер воскресенья. Приют для бездомных животных был уже закрыт. Поэтому таким образом избавиться от подкидыша не выйдет. Но если поехать на другую сторону озера и оставить котенка на крыльце чьего-то дома, то проклятое существо не сможет найти дорогу назад.

Мэдди нажала на кнопку пуска двигателя. Она не такая уж бессердечная. Она не бросит котенка во дворе, где на цепи сидит питбуль. Такой кармы Мэдди не желала.

Она включила передачу заднего хода и взглянула на котенка – тот сидел на дорогущей кожаной обивке и смотрел прямо перед собой.

– Прощай, малыш.

– Мяу…

Майк въехал на своем «додже» на парковку бакалейного магазина и нашел место за несколько рядов от дверей. Поставив машину, он заметил черный «мерседес», припаркованный под одним из ярких фонарей, освещавших парковку. Сам он ни разу не видел эту машину, но все в городе знали, что Маделин Дюпре ездит на черном «мерседесе» – как Бэтмен. Сквозь слегка тонированные стекла Майк видел очертания ее головы. Подойдя к машине, он постучал в стекло с водительской стороны, и стекло бесшумно опустилось. Фонарь тотчас осветил салон машины, и Майк уставился в ярко-карие глаза женщины, прошлой ночью выпившей его до капли.

– Красивая машина, – заметил он.

– Спасибо.

– Мяу…

Майк увидел белый комочек шерсти у нее на коленях.

– Мэдди, да у тебя киска и…

– Замолчи, – буркнула она.

Он рассмеялся:

– Когда ты успела обзавестись котенком?

– Он не мой. Я ненавижу кошек.

– Тогда почему он у тебя на коленях?

– Он никак не уходит. – Отвернувшись, Мэдди посмотрела прямо перед собой; руки ее крепко сжимали руль. – Я пыталась найти ему дом на другом берегу озера. Даже нашла один очень красивый дом. С желтыми ставнями.

– И что случилось?

Мэдди со вздохом пожала плечами:

– Не знаю. Я прокралась к веранде, чтобы оставить там кота, но ничего не вышло. – Она взглянула на Майка, и ее лоб прорезала морщина. – Так что теперь я сижу тут и вспоминаю все эти телерекламы кошачьих кормов. Что лучше купить – «Вискас» или «Фэнси Фист»?

Майк усмехнулся:

– Как его зовут?

Закрыв глаза, Мэдди пробормотала:

– Снежок, наверное…

Усмешка Майка перешла в смех. Открыв глаза, Мэдди в изумлении уставилась на него:

– Что такое?

– Снежок?

– Ну… Кошка же белая.

– Мяу…

– Снежок – очень по-женски.

– И это говорит парень, который назвал своего пуделя Принцессой!

Майк сразу перестал смеяться.

– Откуда ты знаешь про Принцессу?

Мэдди открыла дверцу машины, а он отступил на шаг.

– Мне сказала твоя сестра. – Подхватив котенка, Мэдди вышла из машины. – Прежде чем ты опять начнешь командовать, я скажу кое-что… Сегодня твоя сестра появилась у меня на веранде, потому что ей захотелось поговорить со мной о ваших родителях.

– Что она рассказала?

– Много всего. – Мэдди закрыла дверцу машины. – Но думаю, что прежде всего ей хотелось внушить мне мысль, что в детстве вы были счастливы, пока в городе не появилась Элис Джонс.

– Ты ей веришь?

– Разумеется, нет. – Мэдди сунула котенка под джинсовую куртку. На плече у нее висела большая сумка. Та самая сумка, в которой она носила «Тазер». – Между прочим, Мэг рассказала и о том, как ваша мать собрала одежду мужа в кучу и подожгла. Проговорилась, наверное.

– Да, я помню, – кивнул Майк. Очевидно, это не держали в секрете. – Помню даже, что трава во дворе потом долго не росла.

Наверное, тогда ему было лет пять. А через год их мать слетела с катушек.

– И еще – на тот случай, если до тебя дошли слухи. Так вот, не будет никакого кино с Колином Фарреллом и Анджелиной Джоли.

Майк слышал эти сплетни и теперь был рад, что они не подтвердились.

– На тебе пижама?

Котенок высунул голову из-под куртки, а Мэдди осмотрела себя.

– Я думала, что никто не заметит.

– Я заметил.

– А вчера на мне были брюки вроде этих. – Она подняла на Майка глаза, и уголки ее губ тронула лукавая улыбка. – По крайней мере, некоторое время.

– А ты… – Он взглянул на нее вопросительно.

– Что я?

– От тебя пахнет рисовыми хлопьями. – Шагнув к ней, Майк наклонился. – Да, конечно, хлопьями…

– Это мое алтейное масло для тела.

– Масло для тела? – О господи… Неужели она и впрямь думала, что они больше не лягут в одну постель? – Я думал о тебе весь день. – Он обнял ее и прижался лбом к ее лбу. – Представлял тебя обнаженной.

– Нет-нет, я снова воздерживаюсь…

– Снова?..

– Да, именно так!

– Я могу тебя переубедить. – Ох, неужели он пытался уговорить женщину лечь с ним в постель? До такого почти никогда не доходило. Чаще всего они соглашались.

– Не в этот раз, – сказала Мэдди, но ее слова прозвучали не очень убедительно.

Майк ослепительно улыбнулся:

– Тебе же нравится, как я тебя целую и ласкаю, не так ли, Мэдди?

– Но я… а-а… – Она запнулась.

Как правило, с ним не случалось такого – думать о женщине целый день. И вообще, чем она сейчас занимается? Работала? Или собирала дохлых мышей?

Откашлявшись, Майк заявил:

– Ты сейчас одета так, чтобы ложиться в постель. – Он прикоснулся губами. Как правило, он не тратил времени на уговоры, потому что были и другие женщины, которых не требовалось уговаривать. – Ты же знаешь, что тебе этого хочется.

– Мяу…

Мэдди сделала шаг в сторону и сказала:

– Мне нужно купить кошачьей еды.

Майк посмотрел на белую пушистую головку, торчавшую из-под джинсовой куртки Мэдди. Этот котенок был сущим дьяволом.

– Снежок – хорошая девочка, – сказала она и погладила котенка. Взглянув на Майка, Мэдди потом направилась к входу в магазин и пробурчала: – Берегись его, Снежок. Это очень плохой дядя.

Маленький розовый ошейник украшали розовые стразы и крошечный розовый колокольчик – Мэдди обнаружила его в своем почтовом ящике, когда часа примерно в три вышла из дому, чтобы проверить почту. И никакой записки. Никакой карточки. Лишь ошейник.

Но ведь только Майк знал про котенка. Она не сообщала об этом ни одной из подруг из опасения, что их всех хватит удар. Мэдди Джонс завела себе кошку?.. Нет, невозможно! Она же всю жизнь ненавидела кошек! Верно, ненавидела, и вот, пожалуйста, – стоит теперь с розовым ошейником в руке и смотрит на белый пушистый шарик, который свернулся в ее кресле.

Мэдди взяла котенка на руки и поднесла к лицу.

– Это мое кресло, Снежок. Я сделала тебе постель. – Она отнесла котенка в прачечную и посадила на свернутое полотенце в посылочную коробку. – Правило номер один: я тут хозяйка. Правило номер два: тебе нельзя приближаться к моей мебели и пачкать ее шерстью. – Она присела и надела на котенка ошейник.

– Мяу…

Мэдди поморщилась.

– Мяу…

– Отлично. Ты замечательно выглядишь. – Она, выпрямившись, заявила: – А теперь правило номер три: я впускаю тебя в дом и даю тебе еду. На этом и остановимся. Я не люблю кошек.

Развернувшись на пятках, Мэдди вышла из прачечной. Позвякивание колокольчика проследовало за ней по пятам на кухню, и она посмотрела себе под ноги. Вздохнув, взяла с тумбочки телефонную книгу. Перевернув несколько страниц, взяла мобильный и набрала семь цифр.

– «Морт», – ответил мужской голос.

– Можно Майка?

– Как правило, он не появляется раньше восьми.

– Не могли бы вы оставить ему сообщение от меня?

– Подождите, я возьму ручку. – Пауза. – Все, порядок.

– Майк, спасибо за розовый ошейник. Снежок.

– Вы сказали – Снежок?

– Да, подпишите «Снежок».

– Готово.

– Спасибо. – Мэдди дала отбой и захлопнула телефонный справочник.

В десять минут девятого, когда она просматривала криминальный журнал, ее телефон зазвонил.

– Алло, слушаю.

– Мне звонила твоя кошка.

Одного звука голоса Майка было достаточно, чтобы Мэдди заулыбалась. Ох, плохой знак!

– И что же она хотела?

– Поблагодарить меня за ошейник.

Мэдди посмотрела на кошку. Снежок возлежала в красном кресле и вылизывала лапу, вопиюще пренебрегая правилом номер два.

– У нее очень хорошие манеры.

– Что делаешь сегодня вечером?

– Учу кошку, какой вилкой когда пользоваться.

Майк засмеялся:

– Когда она ложится спать?

Мэдди перевернула страницу журнала, пробегая взглядом статью о человеке, который укокошил трех своих жен, юных красавиц.

– Зачем тебе знать?

– Я хочу тебя видеть.

А она хотела видеть его. Ох, как плохо! Да, в том-то и беда… Ее переполняло счастье от одного только звука его голоса, и чем больше она виделась с ним, думала о нем, тем сильнее все запутывалось в ее жизни… И в жизни Майка также, наверное.

– Ты же знаешь, я не могу, – сказала Мэдди, переворачивая еще несколько страниц.

– Встретимся в баре «Хеннесси». И, пожалуйста, принеси свою камеру.

Ее рука замерла.

– Ты позволишь мне сфотографировать интерьер твоего бара?

– Да.

Как правило, она не делала фотографий для своих книг. Но что плохого, если на сей раз сделает?

– Я хочу тебя видеть, Мэдди.

– Пытаешься меня подкупить?

На другом конце линии воцарилось молчание. Наконец Майк спросил:

– А что, нельзя?

Нельзя?

Она пожала плечами:

– Да нет, наверное, можно. Если ты, конечно, не надумал получить секс в обмен на несколько фотографий.

– О милая… – Ей показалось, он вздохнул. – Поверь, я прекрасно понимаю, что так просто тебя не заполучить.

Да, разумеется. То, что она пойдет в «Хеннесси» и сделает несколько фотографий, вовсе ничего не означало. Ведь она, Мэдди, прожила без секса четыре года. Так что за это время научилась держать себя в руках.

– Почему бы тебе не приехать сюда к полуночи? Люди уже разойдутся, и ты сможешь фотографировать столько, сколько захочешь.

Если она туда пойдет, то на все сто использует шанс получить желаемое. Но и Майк использует ее желание сфотографировать интерьер бара, чтобы получить то, чего хотел. Так что, наверное, следовало отклонить его соблазнительное предложение, однако…

Немного помолчав, она ответила:

– Я буду.

Выключив телефон, Мэдди сделала глубокий вдох. Она побывала в местах многих преступлений – ходила, стояла, изучала… Но войти в этот бар – это совсем другое. Тут было личное…