Дэнис Аллен - Влюбленные соперники

Этим вечером Бесс была одета в розовое, и этот красивый темно-розовый цвет выгодно оттенял ее белоснежную кожу, а каштановые волосы, поднятые вверх, открывали гибкую шею. Вырез платья был глубоким, более рискованным, чем обычно, – может быть, потому, что она считала сегодняшний день праздником. Прекрасные нежные плечи были обнажены, а белая высокая грудь, вздымавшаяся над жемчужной отделкой, которой обшили края выреза, в свете свеч отливала перламутром. Он попытался представить себе, какого цвета ее соски – такого же, как платье? – но тут же одернул себя, решив вообще выкинуть из головы подобные мысли.

– Расскажите мне о своей семье, Бесс, – внезапно попросил он после того, как слуги убрали тарелки последней перемены блюд и поставили перед ними графин с портвейном.

Бесс сначала как будто удивилась, а потом оживилась. А его порадовало то, что, начав говорить, она в первый раз за весь вечер улыбнулась.

– Ну, вы же видели Габби и маму и, наверное, заметили, как они похожи друг на друга. Я часто думаю, что и та и другая были бы очень хороши на сцене, но увы, для нашего круга это невозможно.

– А ваш отец? Зак говорил, что он умер не так давно.

Глаза Бесс увлажнились. Алекс решил, что зря задал этот вопрос, но тут взор ее стал опять ясным, лицо подобрело и на нем появилась мечтательная улыбка.

– Милый папа. Я так любила его! Хотя это может показаться проявлением тщеславия с моей стороны, ведь все уверяли, что я похожа на него во всем как две капли воды. Он так любил жизнь! Вкладывал душу в любое дело, обыденность никогда не удовлетворяла его. Ему всегда хотелось чего-то… – ища подходящее слово, Бесс напряженно сжала губы, – большего, – наконец произнесла она, пожимая плечами.

Алекс поспешил отвести глаза от пухлых, манящих к себе губ.

– Зак говорил мне, что он был идеалистом. Ругался с нашим дедом из-за условий труда на принадлежащих Викемам оловянных рудниках, это так?

На лице Бесс появилось недовольное выражение.

– Условия труда там были гораздо хуже, чем вы можете себе представить. – Она смягчилась. – Но папа в конце концов все же уговорил мистера Викема. Ваш дед был неплохим человеком, – торопливо добавила она, – только очень упрямым, его нелегко было в чем-нибудь убедить.

– Полагаю, что так, – угрюмо сказал Алекс. – В этом он не слишком отличался от моего отца. – Затем, желая сменить неприятную для него тему разговора, добавил: – Как я понял, в округе много заброшенных шахт, которые теперь довольно опасны. Зак хочет огородить их, чтобы туда не падал домашний скот. Он говорит, что во владении вообще накопилось много дел, потому что наш дед был немного… скуповат.

– Да, Зак говорил мне, что начнет заниматься хозяйством сразу после похорон, но был так… – Она смущенно замолчала.

– Занят общением с братом, – сочувственно закончил Алекс.

– Но это совершенно естественно, – быстро заверила его Бесс. – Вам необходимо было побыть вместе. Я так рада, что вы нашли друг друга. Зак всегда сильно переживал вашу разлуку.

Алекс ничего не мог с собой поделать. Рука Бесс лежала на столе между ними, и он положил на нее свою. Ее ручка была маленькой, тонкой, теплой и мягкой.

– Но вам пришлось нелегко. Думаю, временами вы желали, чтобы я провалился ковсем чертям. Но Зак не специально пренебрегал вами…

Тут он вспомнил, где в настоящий момент находится брат, и слова замерли у него на губах. Испытывая сильнейшее желание поднести руку Бесс к своим губам и после этого целомудренного поцелуя перейти к более интимному знакомству с ее губами, он отнял руку.

Но, подняв глаза, Алекс увидел, что она вся дрожит. Губы Бесс были слегка приоткрыты, глаза затуманились и потемнели, как осенние сумерки. Боже мой, если бы она не была невестой его брата, ему могло бы показаться – да нет, он был в этом просто уверен, – что в них отражалось желание. Она желала его;

– Пожалуйста, Алекс… Не надо…

Зак все еще спал. Голова его покоилась па пышной, набитой гусиным пухом подушке лицом к Тэсс. Она вздохнула и, подняв руку, с обожанием провела пальцем по его загорелому плечу. Он сказал, что весь день плавал в бухте, и, когда они занимались любовью, Тэсс ощущала тепло его все еще горевшей кожи и запах морской соли от волос.

Он откинул с себя покрывало так, что обнажился до пояса, а длинная нога лежала на бедре Тэсс. Терпеть эту тяжесть становилось все труднее, но ей и это доставляло удовольствие, так же как и каждое мгновение, проведенное с ним. Руки Зака были плотно прижаты к телу и сложены почти в молитвенном жесте. Во сне его лицо приняло умиротворенно-невинное выражение, как у мальчика из церковного хора.

Тэсс улыбнулась. Час тому назад, когда он распахнул дверь ее маленького домика и с улыбкой, сияя своими медовыми глазами, бросился к ней, он вовсе не походил на ребенка. Улыбка ее стала еще шире. Да и она вела себя отнюдь не как монахиня.

Она только что закончила прополку своего садика и в момент его появления смывала землю со своих покрытых мозолями рук, огрубевших от долгой работы швеей у миссис Торли, местной портнихи. Зак освободил ее от тяжелой работы у истеричной миссис Торли и подарил ей первое и единственное в ее жизни божественное наслаждение.

Над торфяными равнинами раскинулся благоухающий лавандой закат, и уже неяркий свет, проникающий сквозь маленькое окошко напротив кровати, освещал благородные линии аристократического лица Зака. Странно, что такая женщина, как она, делит постель с таким человеком, как Зак, подумала Тэсс, накрывая ладонью маленький коричневый сосок его твердой мускулистой груди.

Ее мать, умершая от оспы больше года тому назад, всегда говорила, что в один прекрасный день кто-нибудь сорвет ее как свежераспустившуюся розу и будет держать при себе для собственного удовольствия.

И когда Тэсс исполнилось семнадцать, красота наконец-то принесла ей счастье. За эти шесть благословенных месяцев жизни ей ни разу не захотелось чего-либо другого.

Зак пошевельнулся и вялым, еще неосознанным движением потянулся. Сонные глаза раскрылись, и Тэсс словно потонула в пылающем страстью взоре прищуренных глаз. Его губы медленно искривились в чувственной улыбке, и, протянув руку под покрывалом, он положил свою теплую ладонь на ее слегка округлившийся живот. От этого прикосновения у нее закружилась голова, а сдерживаемая страсть во взгляде любимого заставила Тэсс задрожать.

– Любовь моя, – тихо произнес он, и в хриплом со сна голосе прозвучала нежность. – Боже мой, как я соскучился по тебе. – И он, притянув Тэсс поближе – так скупец тянется за своими окровищами, – плотно прижал ее маленькое стройное тело к своему.

– Тогда почему же ты так долго не приходил, Зак? Я тоже соскучилась по тебе. – И она тихонько вскрикнула, почувствовав его ладонь на своей груди.

– Но я ведь вроде говорил тебе, а? – Он уткнулся носом в завитки светлых волос, спадающих ей на висок.

– Ты не объяснил мне ничего, Зак. Мы все время были в постели, а потом ты уснул.

Зак слегка нахмурил брови.

– Мне показалось, что я рассказывал тебе, Тэсси. На похороны деда прибыл мой брат. Теперь мы стали друзьями, и я все время проводил с ним. Алекс – отличный человек.

– Я слышала о твоем брате. По городу ходят слухи. Рада за тебя, – Зак. Но не думаю, что ты не приходил ко мне из-за этого. Может быть, причина вовсе не в этом. Я боялась…

Зак откинулся назад и заглянул в лицо Тэсс.

– Боялась чего, голубка моя?

Тэсс опустила длинные ресницы, опасаясь, что ее взгляд может выдать, как много он для нее значит. Ее предупреждали о том, что все благородные господа не любят, когда их любовницы чересчур привязываются к ним и требуют слишком многого.

– Я подумала, что, наверное, больше не нужна. Что надоела тебе…

Зак весело рассмеялся и успокоил растревоженное сердце Тэсс:

– Не могу даже представить себе, что когда-нибудь ты не будешь мне нужна, Тэсси, – сказал он, повернув пальцем ее подбородок и заставляя посмотреть на себя. – Ты самая сладкая на свете, Тэсс, такая же медовая, как запах жимолости, растущей в твоем саду. Твои золотистые волосы до сих пор пахнут ею. – Он погрузил лицо в копну растрепанных локонов, глубоко вздохнул, и его рука скользнула по округлым линиям ее бедер. – И ты доставляешь мне такое удовольствие, птичка моя, такое удовольствие… – Он опустил голову ниже и, взяв в рот сосок, начал обводить языком розовый бугорок, посасывать его…

Тэсс была рада, счастлива дарить ему такое же удовольствие, какое он дарил ей. Может быть, этого вполне достаточно, может быть, он не рассердится, если она все расскажет ему?..

– А ты поправилась, – сказал Зак, поднимая на нее затуманенный страстью взгляд и обеими руками берясь за ее полные груди. – Неужели ты так страдала по мне, что с тоски не переставая жевала пироги с яблоками?

Тэсс замерла.

– Тебе это не по вкусу? – Значит, он заметил, как набухли ее груди и округлился живот.

– Мне нравится, что ты немного пополнела, – шутливо прорычал он с быстрым и крепким поцелуем. – Так даже приятнее. Только не бери пример с миссис Торли или нашего доброго короля Георга.

– Нет, нет, не буду, Зак. Я хочу быть всегда для тебя желанной, – выговорила она еще горящими от его поцелуя губами.

– Я буду любить тебя даже после того, как женюсь на Бесс.

Не успело еще упоминание о нареченной Зака вызвать у нее острый приступ ревности и еще больше испортить настроение, как Зак неожиданно резко поднял голову.

– Боже мой, сколько сейчас времени? Я совершенно забыл о Бесс. Она же ждет меня к ужину!

Зак рывком сел на кровати и, помотав головой, запустил пальцы в волосы.

Тэсс тоже села и, прижав подбородком покрывало, внезапно почувствовала себя брошенной. Ее груди были до сих пор возбуждены дразнящими прикосновениями языка Зака, низ живота горел желанием. И все-таки любимый уходил от нее. Он подошел к куче одежды, торопливо и беспорядочно сброшенной в нетерпении любовных ласк, и начал рыться в ней.

Зак не понимал, как так получилось, что он не заметил, как пролетело время. Бесс будет беспокоиться. Она девочка вспыльчивая, совсем не такая послушная и добродушная, как Тэсс, и отнюдь не настолько чопорная, чтобы не задать ему хорошую трепку за опоздание. Усевшись на узкий плетеный стул, он начал одеваться. Тэсс следила за его действиями широко открытыми грустными глазами.

Как только Зак встал с постели, туда запрыгнул ее большой пестрый кот по кличке Том и разлегся, прижавшись своим толстым и пушистым телом к бедру Тэсс. Прищуренные кошачьи глаза, как ни странно, казалось, тоже смотрели на него осуждающе, и Зак отвернулся.

Возбуждение, вызванное новым приступом желания, еще не прошло, но Зак знал, что должен вернуться в Пенкерроу до наступления ночи и постараться как-то объяснить причину своего опоздания. Слава Богу, что перед тем, как пойти к Тэсс, он купил для Бесс безделушку, иначе ему пришлось бы заниматься этим сейчас. Он засунул маленькую, обтянутую атласом коробочку с подарком в карман панталон.

– Ты действительно должен идти?

Зак мельком взглянул на Тэсс, стараясь не поддаться се очарованию – распущенные по плечам волосы, детские черты лица и полные слез, огромные васильковые глаза. Набухшие от поцелуев, полуоткрытые губы Тэсс дрожали.

– Да, должен, – проворчал он довольно грубо, пытаясь, без особого успеха, подавить сострадание к Тэсс. – Сегодня Бесс и я… – Он замолчал, не зная, как лучше высказать это, и решил наконец, что дальновиднее и милосерднее всего будет выложить всю правду до конца. – Видишь ли, я пригласил ее на ужин.

Мы собираемся пожениться в августе, в день ее рождения. Я давно уже должен был быть дома.

Кинув на Тэсс быстрый взгляд, он увидел на ее лице гримасу боли. Тэсс была легкоранимым созданием, но она ведь знала, что он намеревается жениться на другой. И знала об этом давно. Он никогда не скрывал, что смотрит на нее только как на любовницу, и с самого начала их отношений честно рассказал о предстоящей свадьбе. Тэсс должна привыкнуть к тому, что ей придется делить его с женой. Когда она поймет, что эта свадьба никак не скажется на их отношениях, боль пройдет.

Наконец Зак надел чулки и потянулся за рубашкой, которая оказалась измятой до невозможности. Прежде чем встретиться с Алексом и Бесс, ему придется исхитриться, чтобы пройти в свою спальню по задней лестнице для прислуги и переодеться. Только полный идиот не догадается, при каких обстоятельствах его одежда приобрела столь непрезентабельный вид. Алекс, конечно, поймет его проблемы, но вот Бесс…

– Но твое тело до сих пор напряжено и готово для… – Зак оторвался от своего занятия и взглянул на порозовевшее лицо Тэсс, с большим интересом смотревшей на его все еще неуспокоившееся мужское естество. – Тебе не больно будет скакать на лошади?

Зак рассмеялся. Он просто ничего не мог с собой поделать. Несмотря на неловкость, вызванную напоминанием о предстоящей свадьбе Зака с другой женщиной, Тэсс по-прежнему оставалась такой же милой, прямой и откровенной.