Патриция Мэтьюз - Влюбленный игрок

Кэт осторожно потянулась к ране. От сладковатого запаха крови сводило живот. Почувствовав у себя на пальцах горячую, скользкую жидкость, она чуть было не передумала, но быстро взяла себя в руки и, найдя показанную Энтони точку, надавила на нее пальцами.

– Дави со всей силы, – сказал Мэйсон, вставая. – Я сейчас принесу жгут.

Кэт чувствовала, как сильно пульсирует артерия, точно кровь стремится прорваться из-под ее пальцев. Крепко зажмурившись, она давила с такой силой, что стало больно рукам. По счастью, Энтони быстро вернулся.

– Подержи еще чуть-чуть, – попросил он. Встав рядом с ней на колени, доктор обмотал резиновой трубкой ногу мужчины над самой раной и туго затянул.

– Теперь отпускай, только медленно. Я должен посмотреть, хорошо ли держит жгут.

Кэт медленно отпустила пальцы. Энтони поднес фонарь ближе к ране и удовлетворенно кивнул.

– Отлично! Кровотечение остановлено. – Поднявшись на ноги, он подал руку Кэт.

Она качнулась, почувствовав обморочную слабость. – Тебе плохо? – встревожено спросил Энтони.

Глотнув полным ртом ночной воздух, она кивнула и выпрямилась.

– Ничего, сейчас пройдет. Просто... – Она вяло махнула рукой.

– Я понимаю. – Он повернулся к другому мужчине и сказал приказным тоном: – А теперь помогите мне перенести вашего друга в операционную. Не могу же я оперировать его прямо на палубе.

– Нет, док, я не могу, – простонал мужчина.

– Можете и сделаете, иначе, клянусь Богом, я возьму свой револьвер и прострелю вам башку. Вы меня поняли?

Мужчина молча кивнул.

– Там, за дверью, носилки. Несите их сюда, да поживее, черт возьми! Мне надо как можно быстрее приступать к операции.

Мужчина суетливо побежал в главную каюту, и Энтони обернулся к Кэт:

– Ты можешь еще немного мне помочь? Надо, чтобы кто-то подержал фонарь. На этого парня я не надеюсь. Еще хлопнется в обморок и оставит меня в кромешной тьме.

– Конечно, Энтони. Я уже в порядке.

Кэт солгала. У нее еще сводило живот и подкашивались ноги, но она решительно настроилась побороть свою слабость.

Друг пострадавшего вернулся с носилками, и оба мужчины уложили на них раненого. Тот стонал и поднимал голову, бормоча что-то невнятное. Взявшись с двух сторон, они подняли носилки и пошли в каюту. Кэт высоко держала фонарь, освещая им дорогу. Они перенесли больного в операционную Энтони и положили на высокий стол.

Энтони взял из шкафчика пузатую бутылку и швырнул ее мужчине.

– Это ром, – презрительно бросил он. – Чтобы вы не скучали. Выйдите, посидите в соседней комнате.

Энтони закрыл дверь и тихо сказал Кэт:

– У меня даже нет револьвера, но угроза подействовала.

Он взял деревянный стетоскоп и приложил его к сердцу, больного, прислушиваясь.

– Сердцебиение нормальное, во всяком случае, пока. Для такой потери крови это даже удивительно.

Потом Энтони достал из шкафчика небольшой пузырек, приподнял голову больного и заставил его выпить глоток.

– Лауданум – настойка опия, – объяснил он Кэт. – Операция будет немного болезненной. Будем надеяться, что это средство поможет ему отключиться.

Он зажег две масляные лампы и протянул их Кэт.

– Встань в ногах и держи пониже, чтобы у меня во время работы было как можно больше света.

Энтони прошел в угол к тазику для умывания, налил в него спирта и тщательно вымыл руки.

– Парацельс говорил, что многие хирурги сами инфицируют больных, занося микробы в рану грязными руками. В то время над этой теорией смеялись, и до сих пор многие врачи считают ее вздорной. Но я убежден в его правоте, поэтому, перед тем как приступить к лечению, особенно если предстоит операция, я тщательно стерилизую руки. Однажды я присутствовал на операции, так хирург во время работы курил сигару и стряхивал пепел где попало.

Возмущенно фыркнув, Энтони вытер руки чистым полотенцем, потом достал из шкафчика ножницы, иголку, нитки и скальпель. Все это он прополоскал в тазике со свежим спиртом, вытер и положил на чистое полотенце рядом с больным, который уже отключился и громко храпел.

Энтони склонился над раной. Кэт держала лампы, стараясь, чтобы у него было побольше света. Он сделал надрез скальпелем, полностью обнажив повреждение артерии. Его пальцы были так осторожны, так чувствительны, как будто имели собственные глаза. Теперь, когда артерия была перетянута, из раны сочилось совсем немного крови.

Вставив в иглу тонкую нить, Энтони очень аккуратно зашил кровеносный сосуд, потом выпрямился, поднял скальпель и смочил в спирте мягкую тряпочку. Снова быстро раскрыв рану, он обработал ее спиртом. Больной дернулся на столе и несколько раз застонал.

– Действие опиума слабеет, – пояснил Энтони. – Он уже чувствует боль. Мне надо торопиться.

Взяв другую иголку и нитку потолще, он быстрыми, но точными движениями зашил разрез, соединяя вместе края раны. Кэт удивлялась его ловкости: доктор успевал делать все. Наконец Энтони со вздохом выпрямился и снова приложил деревянный стетоскоп к сердцу больного.

– Сердцебиение по-прежнему сильное, – удовлетворенно сказал он. – Ему повезло – потерял не так много крови. Думаю, нога заживет, если только не будет заражения. Инфекция – самый страшный враг хирурга. Когда-нибудь мы найдем способ ей противостоять, придумаем, как можно полностью простерилизовать рану и операционную. Выживет ли этот человек, зависит от силы его организма и способности бороться с инфекцией. Есть счастливчики, у которых такая способность выше, чем у других людей.

Энтони закрыл глаза, положил руки на поясницу и, прогнувшись назад, сделал несколько вращательных движений торсом. Когда он открыл глаза, Кэт все так же стояла у стола с лампами.

– Кэт, – ласково проговорил он, – все кончилось. Можешь поставить лампы.

– Ой! – Она вздрогнула и поставила лампы на стол.

Кэт посмотрела вниз и с ужасом увидела, что все ее платье спереди запачкано кровью.

– Черт! – вскричала она. – Что подумает Мик, когда это увидит? Он решит, что меня убивали.

– Прости, Кэт, сейчас... – Он принес с умывальника кувшин с водой и тряпочку. – Попробуем замыть. Свежая кровь отойдет лучше, потом это будет сложнее сделать. Ничего страшного, если ты пойдешь домой в мокром платье.

Кэт стояла, не двигаясь, пока Энтони оттирал ее платье. Руки его были в крови после операции. В другое время она возмутилась бы, но, посмотрев, как доктор колдовал над больным, она прониклась к нему большим уважением. Ей почему-то было приятно, что те же чудесные руки заняты теперь таким обычным, приземленным делом – чистят ей платье. Да, она не сомневалась в том, что только что видела настоящее чудо. Кэт никогда раньше не доводилось присутствовать на хирургических операциях, но она нисколько не сомневалась, что это была работа мастера.

Затирая платье, Энтони провел рукой по ее груди, и Кэт задрожала, вдруг ослабев от сильного порыва желания. Она уже подумала, не заманить ли его обратно в каюту, но тут Мэйсон сказал:

– Я провожу тебя на твою баржу, Кэт, а потом мне придется вернуться сюда. До утра я должен присматривать за больным. Если проснется, дам ему еще опия. Может, даже придется привязать его к столу, чтобы не ворочался и не повредил нечаянно швы.

– Не надо меня провожать, Энтони. Я сама дойду, здесь недалеко.

– Не хочу даже слушать об этом! Женщине опасно ходить одной ночью по причалу. Ну вот, – сказал он, оглядывая ее платье, – я сделал все, что мог.

Он подошел к умывальнику, быстро отмыл руки от крови и с улыбкой вернулся к ней.

– Если твой папа спросит, где ты испачкала платье, я скажу ему, что ты только что помогла спасти жизнь человеку.

Выйдя в приемную, они увидели дружка раненого. Он сидел в кресле и клевал носом, нежно прижимая к себе бутылку рома. Энтони разбудил его, пнув мыском ботинка.

– Ваш друг, наверное, поправится, – сказал он. – Сейчас он спит, но может в любую минуту проснуться. Мне надо проводить леди домой. Прошу вас быть здесь. Если ваш друг проснется, подойдите к нему и удержите на месте. Если я вернусь и не застану вас на судне, вы об этом пожалеете, поняли?

Мужчина тряхнул головой и расслабленно улыбнулся.

– Буду ждать здесь, док, обещаю, – промычал он. – И спасибо за лекарство. – Он поднял бутылку. – Как раз то, что нужно.

Энтони фыркнул и вместе с Кэт вышел на палубу. На пристани он сказал:

– Спасибо за помощь, Кэт. Далеко не все женщины способны на такое. Обычно они падают в обморок при виде крови. Ты не только красивая женщина, но и сильная.

– Приятно слышать эту похвалу из твоих уст, Энтони. Видеть тебя за работой было для меня откровением. Ты великий врач.

Мэйсон расхохотался.

– Ты, как и твой папа, любишь преувеличивать!

– Вовсе нет. – Онасжала его руку. – Это действительно так.

– Знаешь, Кэт, – задумчиво сказал Энтони, – ты была бы хорошей женой доктора. Я это понял сегодня вечером.

Саймон Мэфис шел по Сайд-Кату, качаясь от выпитого рома, и пьяно ревел. Карманы его были набиты деньгами, и он пребывал в отличном расположении духа. Год выдался удачным во всех отношениях, и, несмотря на декабрь, погода до сегодняшнего дня была относительно мягкой.

К вечеру подморозило, и Мэфис не сомневался, что до конца недели Эри осушат, остановив судоходство на канале. Ром горячил кровь, и холода Саймон не чувствовал. В отличие от большинства работников канала Мэфис не боялся зимы – он в любое время года мог зарабатывать продажей лотерейных билетов. Вообще, поскольку в начале января проводились ежегодные розыгрыши призов, сейчас билеты раскупались лучше всего, особенно после удачного лета, когда многие на канале разжились деньгами.

Мэфис не боялся гулять по Кату. Он знал: нет такого вора или хулигана, который осмелится напасть на короля Эри. Здесь, среди себе подобных, он чувствовал полную безопасность, как и в любом другом прибрежном городке. При этом в Кате он мог делать все что угодно, зная, что никто ему слова не скажет.

Мэфис ходил от трактира к трактиру по изрезанной колеями улице, расталкивая прохожих и, если они недостаточно быстро уворачивались, валил их наземь ударом кулака. Это была его ночь. Пусть только кто-то попробует встать у него на пути, он об этом сильно пожалеет! Мэфис был не прочь поразвлечься с женщиной, но пока не нашел подходящей.

Шатаясь по пивным, он дважды ввязался в драку, правда, оба раза все закончилось слишком быстро. Первый раз он подрался в салуне у Сэди, где уложил противника одним сокрушительным ударом. Потом Мэфис сцепился сразу с двумя. Это было в трактире с очень удачным названием – «Ведро крови». Схватив каждого из своих противников за голову, Саймон треснул их одна о другую, как дыни. На этом драка закончилась. Один кое-как доплелся до двери и вышел на улицу, оставив своего дружка остывать на усыпанном опилками полу.

Мэфис с громким хохотом перешагнул через поверженное тело, подошел к стойке и стукнул по ней кулаком.

– Эй, бармен, бутылку лучшего рома! – рявкнул он. – Да пошевеливайся, а не то ляжешь рядом с этим болваном!

Сбоку послышался женский голос:

– А ты неплохо дерешься, дорогуша!

Мэфис обернулся и посмотрел вниз, ожидая, что стоявшая рядом женщина будет не выше его плеча. Но она оказалась на удивление плотной и высокой, при этом стройной и, сразу видно, чувственной. Ему почти не пришлось опускать взгляд, чтобы заглянуть в ее нахальные голубые глаза. Выглядела она немного лучше типичной жительницы Сайд-Ката, и Мэфис понял – это как раз то, что нужно.

– Да я чемпион Эри! – пробасил он. – Я Саймон Мэфис, король Эри.

– А я Берта, можно Большая Берта. Король, говоришь? Всю жизнь мечтала встретиться с королем.

– Вот ты его и встретила, женщина. Хочешь выпить? – он махнул рукой, показывая бутылку рома.

– Не откажусь.

– Что будешь?

– То же, что и ты.

– Я пью ром. Крепкая штука!

– Раз ты можешь его пить, значит, и я смогу.

Мэфис громко расхохотался.

– Бармен, рюмку для леди!

– У меня есть рюмка дома, – сказала Большая Берта, вкрадчиво улыбнувшись. – Там нам будет удобнее.

Саймон прищурился, немного протрезвев. – Сколько?

– Для короля Эри – бесплатно, дорогуша. – Берта тряхнула густыми черными волосами. – Я почту это за честь. Не каждый день попадается такой мужчина, как ты.

Шлюха отказывается от денег? Мэфис с трудом верил в свое везение. Он не упустил бы такой случай, даже если бы женщина оказалась рябой и страшной, а эта явно такой не была.

– Ну что ж, Берта, тогда пошли. – С этими словами он закинул руку ей на плечи, и они в обнимку вышли из трактира.

Мэфис хлебнул рома и предложил Берте. Та молча взяла бутылку, запрокинула голову и выпила.

– Bay! Ты был прав, Король, это крепкая штука!

Он со смехом сжал ее плечи.

– А ты мне нравишься, Берта!