Патриция Мэтьюз - Влюбленный игрок

– Я слышал, что лотерейная компания получила в прошлом году около миллиона долларов, а на нужды общегосударственного канала выделено всего около шестидесяти тысяч. Значит, девятьсот сорок тысяч долларов просто исчезли. Разумеется, какие-то деньги пошли на призы, но это не такая большая сумма. Куда, как вы думаете, делось остальное?

Сидевшие за столом джентльмены заерзали в креслах и удивленно загудели. Лицо Корригана налилось краской.

– Где вы взяли эту информацию, Моррисон? – спросил он.

– Из секретного источника, – быстро ответил Шерман Моррисон. – Пока я не могу его открыть.

– Опять секретный источник? Сколько же можно? Это просто сплетни! – усмехнулся Корриган. – Очередная наглая ложь, попытка дискредитировать компанию «Юнион кэнел лоттери». Ничего не выйдет, Моррисон! Уже не раз хотели это сделать, но все безуспешно. Не выйдет и теперь.

Моррисон покачал головой.

– Я слышал все эти сплетни, мы все их слышали. И я всегда подозревал, что в них есть большая доля истины. Но то, что я сказал сейчас, – сущая правда. Пока я не могу ничего доказать, но скоро докажу, будьте уверены!

Корриган стукнул кулаком по столу и встал.

– Ну так вот, до тех пор пока вы не представите мне веских доказательств, я не буду голосовать за ваш чертов законопроект! – с этими словами он вышел из кабинета и хлопнул дверью.

– Это действительно так, Шерман? – спросил сенатор Бартлет. – Или вы просто хотели позлить Корригана?

– Моей информации можно верить. У меня есть источник внутри самой «Юнион кэнел лоттери». Эта компания заранее объявила, что сможет выделить на канал не больше шестидесяти тысяч долларов. Точную цифру мы узнаем в ближайшие дни после розыгрыша, когда подойдет время финансового отчета.

Бартлет усмехнулся.

– Если так, значит, там занимаются крупным мошенничеством, и возмущенная общественность расшевелит членов нашего комитета, заставив их наконец принять меры. – Он оглядел сидевших за столом. – Вы согласны со мной, джентльмены?

Морган переводил взгляд с одного лица на другое. Теперь он ясно мог отличить тех, кто стоял на стороне его дяди, от тех, кто был против. Судя по мрачным лицам противников, Бартлет, похоже, не ошибся: дни компании «Юнион кэнел лоттери» были сочтены.

Моррисон постучал по столу костяшками пальцев.

– Думаю, на сегодня все. Если больше никто не желает выступить, предлагаю считать заседание закрытым.

Члены комитета встали и вышли из кабинета, оставив Моргана наедине с Шерманом Моррисоном.

Дядя посмотрел на Моргана с самодовольной улыбкой.

– Что ж, кажется, наша взяла, племянник! – сказал он. – Так что можешь ехать в любое время, не дожидаясь завтрашнего розыгрыша. Если, конечно, – добавил он с надеждой, – ты не передумал и не хочешь поступить ко мне на службу.

– Я, наверное, все-таки останусь на розыгрыш, дядя Шерман. Мне хочется подловить одного типа. Он непременно приедет на розыгрыш.

Морган рассчитывал встретить на розыгрыше Тэйта Броули, поэтому пришел вооруженный. Но, увидев, сколько народу набилось в дом правительства, он распростился с надеждой найти Броули. Толпа вытекала из здания на улицу. Морган начал медленно протискиваться к входу, расталкивая недовольно ворчавших людей.

Когда он наконец вошел в здание, розыгрыш только начался. У барабана стояли два представителя компании «Юнион кэнел лоттери». Один крутил барабан. Когда барабан останавливался, второй запускал в него руку, вытаскивал корешок билета и громко оглашал номер. Третий мужчина, стоявший на пороге, передавал номера людям на улице. Каждый раз, когда объявляли номер, счастливый победитель издавал радостный возглас, остальные разочарованно вопили и ругались.

Морган пробирался вперед, ища глазами Броули. Он знал, что десять главных призов будут разыгрываться в конце – чтобы накалить обстановку и предупредить возможные беспорядки. И наверняка в тот момент, когда будет извлечен последний корешок выигрышного билета, люди с барабаном незаметно ускользнут из здания, дабы избежать стычек с толпой. Морган подозревал, что мужчина, оглашавший номера, сам подложит в барабан корешки, номера которых совпадут с номерами билетов его сообщников в толпе, – точно так же, как шулер-картежник в нужный момент вынимает из рукава туза.

Когда Морган протолкался к широкой парадной лестнице, разыгрывался последний приз. И тут он увидел Тэйта Броули. Брокер стоял на третьей снизу ступеньке с лотерейным билетом в руке. Морган готов был спорить на последний доллар, что номер его билета совпадет с номером последнего выигрышного корешка. Он протолкался к Броули и встал на ступеньку ниже, но пока решил не открывать брокеру свое присутствие. А сам Броули был настолько поглощен действиями мужчины у барабана, что больше ни на кого не обращал внимания. Морган достал револьвер, прикрыв его полой пальто.

Человек вытащил из барабана корешок и огласил номер. Броули взмахнул своим билетом и открыл было рот, чтобы крикнуть.

– Я не советую тебе кричать, Броули, – сказал Морган ему на ухо. – Мы оба знаем, что твой выигрыш нечестный.

Броули застыл с открытым ртом.

– Кейн? – он начал оборачиваться.

Морган поднялся на ступеньку и встал рядом с брокером, ткнув ему в бок дуло револьвера.

– Не оборачивайся и не выкрикивай свой номер.

– Негодяй! – выдавил Броули задушенным шепотом. – Я все про тебя знаю. Я видел ранец, который ты потерял, и читал твои записи. Все это время ты работал против меня и компании.

– Да, это так, – мягко сказал Морган. – Мне известно все о лотерейных махинациях. Если ты сейчас выкрикнешь номер своего билета, я объявлю всем присутствующим, что ты брокер компании «Юнион кэнел лоттери» и что розыгрыш главных призов проводился нечестно. Как ты думаешь, что сделают с тобой эти люди? Я скажу тебе... Они разорвут тебя на части.

– Когда я прочитал бумаги из того ранца, я поклялся убить тебя, Кейн.

Морган засмеялся.

– Ну, положим, в данный момент тебе это трудно сделать, верно? Сейчас, Броули, мы с тобой выйдем на улицу, а там выбирай сам...

Моргана перебил стоявший на площадке мужчина. Он опять объявил номер, на этот раз в голосе его слышались нотки разочарования.

– Здесь есть человек с таким номером? – На мгновение в здании воцарилась тишина, как будто вся толпа разом затаила дыхание. Представитель лотерейной компании нервно засмеялся. – Что ж, похоже, победителя нет. По правилам мы должны держать у себя корешок выигрышного билета до тех пор, пока его не востребуют...

В толпе зароптали.

– Так не пойдет! – зашумело сразу несколько голосов. – Если его нет, тяните другой номер!

Человек на лестничной площадке поднял руки, призывая к тишине. Крики постепенно смолкли, и Морган опять заговорил Броули на ухо:

– Как я уже сказал, у тебя есть выбор. Или я веду тебя в полицию и тебя привлекают к суду за мошенничество, или мы с тобой идем к сенатору штата Моррисону, и ты даешь свидетельские показания о махинациях своей компании. Я уверен, что, если ты скажешь правду, он освободит тебя от судебной ответственности.

– Нет, Кейн, пошел ты к черту! Я не сделаю этого!

В этот момент опять заговорил организатор лотереи, и Морган не успел ответить.

– Прошу прощения, но по правилам нашей лотереи победитель, не явившийся на розыгрыш, должен быть извещен о том, что его билет выигрышный. Так будет справедливо...

– Нет, это нечестно! – закричали в толпе. – Тяните другой номер! Дайте нам всем шанс!

Женщина, стоявшая недалеко от Моргана, вдруг заголосила:

– Я потеряла все, все до последнего!

Она принялась рвать на себе волосы, мотая головой из стороны в сторону. Морган видел ее безумные глаза.

Толпа зашумела. Люди, крича и ругаясь, кинулись по лестнице на штурм барабана. Завязались драки.

Вдруг прогремел выстрел. Морган посмотрел вниз и направо. Какой-то мужчина потрясал револьвером. Стоявшие рядом люди в ужасе расступились, и в образовавшемся свободном пространстве Морган увидел другого мужчину, который лежал на полу. Из раны на его груди текла кровь. Человек с револьвером дико огляделся, потом вдруг приставил револьвер к виску, нажал на спусковой крючок и упал на пол рядом с первым трупом.

Морган отвлекся, и Броули воспользовался моментом. Оттолкнув Моргана, он пустился бежать и вскоре скрылся в толпе. Морган потерял равновесие, а когда выпрямился, Броули был уже у дверей.

Весь первый этаж вокруг лестницы превратился в сумасшедший дом. Люди орали, визжали, дрались и царапались.

Морган бросился за Тэйтом Броули, хоть и понимал, что догонять его бесполезно. Ему пришлось прокладывать себе путь к дверям кулаками. Он злился на собственную глупость и раздавал удары направо и налево, пробиваясь к выходу.

На площади перед зданием царила такая же суматоха. Люди кричали, дрались, бегали взад-вперед. Морган встал на ступеньки и огляделся, но Броули нигде не было. Он заметил, что люди как-то странно смотрят на него и шарахаются в стороны. Тут до него дошло, что он не убрал револьвер. Морган сунул оружие за пояс и бесцельно побрел сквозь толпу. Теперь уже точно бесполезно искать Тэйта Броули. После того, что здесь сегодня произошло, компания «Юнион кэнел лоттери» обречена. Броули наверняка тоже понял это и поспешит убраться из Харрисберга. Скорее всего, мошенник вернется на Эри, где легко найдет себе работу брокера в какой-нибудь другой лотерейной компании.

Морган вернулся в гостиницу. Дядя уже ждал его в холле. Они пошли в бар и там, за бутылкой виски, Морган рассказал Моррисону, что произошло в доме правительства.

Моррисон уже слышал о случившемся и был согласен с мнением Моргана.

– Да, это конец «Юнион кэнел лоттери», – сказал он. – Мало того, что большая часть денег, собранных компанией за последний год, ушла в неизвестном направлении, так еще сегодняшний инцидент. Этого будет достаточно, чтобы мой комитет представил в легислатуру законопроект о запрете лотерей в штате Пенсильвания. Думаю, не пройдет и месяца, как закон вступит в силу. Спасибо, племянник, ты отлично поработал.

Морган пожал плечами.

– Мне кажется, все устроилось бы и без меня.

– Кто знает? – Дядя достал сигару, макнул ее в коньяк и закурил. – Собранный тобой материал помог мне склонить чашу весов в мою пользу. – Он выпустил дым и внимательно посмотрел на Моргана. – Так какие у тебя планы?

– Кое-что есть. – Морган кивнул. – Спасибо за то, что ты предложил мне работу, дядя Шерман, но это не для меня. И на Эри мне теперь тоже делать нечего. – Он невольно подумал о Кэт. – Скорее всего, как я уже говорил, поеду на запад, куда-нибудь за Миссисипи, а может, и дальше.

– Сейчас зима, Морган. Может, не стоит ехать так далеко на запад? Там холодно.

– Наверное, я перезимую в Новом Орлеане. Я еще никогда там не был. А весной отправлюсь на северо-запад.

Эта зима была для Кэт долгой и страшной. Все деньги сгорели вместе с баржей, Мик получил серьезные травмы. У него был перелом руки, а после удара по голове – сотрясение мозга. Рука заживала медленно, несколько дней он пролежал в коме, и Кэт была уверена, что отец выжил только благодаря врачебным способностям Энтони.

Они жили в бедной гостинице Олбани недалеко от «Парацельса». Кэт один-два раза в неделю водила Мика на прием к доктору Мэйсону. Энтони хотел, чтобы они перебрались к нему на судно, но гордость не позволяла Кэт согласиться на это. Сначала Мик лежал на борту плавучей клиники и, только немного окрепнув, покинул ее, но и он твердо отказывался от великодушного приглашения Энтони.

Кэт пошла работать официанткой в трактир рядом с гостиницей. Это была унизительная работа.

Портовые хулиганы не давали ей проходу. По их мнению, все официантки были женщинами легкого поведения. Однако, проработав там пару недель, Кэт проявила характер и доказала, что может дать отпор. Ее зауважали и не только оставили свои домогательства, но даже защищали, если зашедший в трактир новый человек начинал к ней приставать.

И все же это была тяжелая, черная работа, да и посетители пивной были людьми далеко не первого сорта. Даже когда мужчины оставили ее в покое, Кэт чувствовала на себе их похотливые взгляды. Они наверняка мысленно раздевали ее и представляли в постели, когда она шла по залу со своим деревянным подносом.

Вторая официантка, Эми, была вульгарной женщиной. Она кокетничала со всеми подряд, и Кэт знала, что она частенько встречается с мужчинами после закрытия трактира. Эми смотрела на Кэт с презрением и отпускала в ее адрес язвительные замечания. Вскоре их взаимная неприязнь дошла до того, что они перестали разговаривать друг с другом и общались только, когда было надо по работе.

В середине зимы Мик был еще слаб. Он почти не выходил на улицу и не знал, где работает его дочь. Но Энтони знал. В свободное время он заходил в трактир и сидел там часами за одной кружкой пива, присматривая за Кэт. Мэйсон боялся, как бы с ней не случилось чего-нибудь плохого. Когда мог, он провожал ее домой или на свою плавучую клинику, где им удавалось выкроить время для занятий любовью. Это случалось нечасто: Кэт сильно уставала к вечеру, да и Энтони, бывало, работал с раннего утра и до полуночи.