– Да, я хорошо играю, дядя Шерман, – сказал Морган с усмешкой. – Чтобы зарабатывать картами себе на жизнь, надо играть хорошо. Это не просто досуг, как у тебя и твоих друзей. Это работа.

– Так, значит, ты доволен жизнью? Усмешка исчезла с лица Моргана. Он вздохнул.

– Не совсем. Мне хотелось бы заниматься чем-то другим, но у меня нет ни знаний, ни опыта. Хотя, надо сказать, я жил неплохо – до недавнего времени.

Моррисон сощурился.

– И что же случилось недавно?

– Ну, во-первых, ты должен понять, что я честный игрок. То есть был честным до прошлого года, пока не стал работать распространителем лотерейных билетов для компании «Юнион кэнел лоттери». Я быстро понял, что дело это нечестное, и бросил его.

– Ба, лотереи! – Моррисон вскочил и взволнованно заходил по кабинету. – Можешь не рассказывать мне про лотереи в фонды каналов. У нас в штате они грязно оскандалились. Пойми меня правильно. Есть много честных лотерей, их выручка идет на нужды каналов, которые не могут финансироваться из других источников. Но есть и много таких, которые творят полный произвол, особенно здесь, в Пенсильвании.

– Тогда почему правительство штата не запрещает их? В Нью-Йорке же запретили.

– Думаешь, мы не пробовали? Это не так просто, племянник. У лотерейных компаний есть влиятельные сторонники в столице, и потом, они популярны в народе. Как еще бедняк может вдруг стать богатым? Выиграть денег больше, чем заработает за всю свою жизнь? То, что некоторые компании, такие как «Юнион кэнел», выплачивают маленькие денежные призы, неизвестно широкой публике.

– Я еще не встречал человека, выигравшего главный приз, – мрачно сказал Морган.

– Их немного, но они есть, и такие люди у всех на слуху. И все же лотерея – это игра, а любая игра ведется в пользу хозяина. Правда, в этом нет ничего плохого, если лотерея проводится честно.

– Ну, компанию «Юнион кэнел лоттери» честной никак не назовешь.

– Да, я это прекрасно знаю. С момента своего основания в 1811 году компания «Юнион кэнел лоттери» проводит в среднем по две лотереи в год, и, по ее заявлению, потратила на призы пятьдесят миллионов долларов. Но мне говорили, что большая часть этой суммы была выплачена самой компании.

– Как им это удалось?

– Они изымают из оборота тысячи билетов, а потом, при розыгрыше, бросают их корешки в барабан вместе с теми, что куплены населением. Вот и получается, что много выигрышей достается самой компании. Стыд и позор, черт возьми!

Вдруг Моррисон остановился, осененный внезапной идеей, и уставился на Моргана, постукивая по зубам ногтем большого пальца. Скоро этот звук стал раздражать Моргана.

– Дядя Шерман? – позвал он.

Тот вздрогнул, очнувшись от задумчивости.

– Ох, прости, Морган, мне в голову только что пришла отличная мысль. Ты ведь знаком со всеми тонкостями игрового бизнеса и работал с компанией «Юнион кэнел лоттери».

– И что? – насторожился Морган.

– В легислатуре[2] Пенсильвании создан комитет по расследованию незаконной деятельности некоторых лотерейных компаний в фонды каналов, и я глава этого комитета. На самом деле нашим объектом является «Юнион кэнел лоттери», но пока мы не можем открыто назвать эту компанию. За все время работы комитета мы не добились практически никаких результатов.

– А какое отношение все это имеет ко мне?

– Как ты смотришь на то, чтобы стать особым следователем нашего комитета?

Морган округлил глаза.

– Это и есть твоя отличная мысль?

– А что здесь плохого? У кого из нас больше опыта в лотерейном бизнесе? Как глава комитета, я уполномочен набирать на работу следователей и платить им приличное жалованье.

Морган невесело усмехнулся:

– Дядя Шерман, я, конечно, польщен твоим высоким мнением обо мне, но я никогда не занимался подобными вещами.

– Вор вора ловит. Слышал такую поговорку?

– Покорно благодарю, – сухо отозвался Морган.

Моррисон отмахнулся.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Если бы я считал тебя нечестным человеком, то никогда не предложил бы тебе эту работу. Но тебе знаком игровой бизнес и есть кое-какой опыт по части продажи лотерейных билетов.

Морган задумался. Что и говорить, идея была заманчивой. Его привлекал элемент риска и опасности.

– И что именно я должен искать? – поинтересовался он. – Факты, уличающие «Юнион кэнел» в мошенничестве?

Моррисон отрицательно покачал головой:

– Нет, гораздо серьезнее. Мы хотим доказать, что большинство, если не все лотерейные компании в фонды каналов – или откровенные жулики, или просто бесполезные организации. Конечно, нам нужны веские улики против «Юнион кэнел», но если, кроме этого, ты ничего не раскопаешь, компания начнет вопить про деньги налогоплательщиков, которые были потрачены только на то, чтобы их дискредитировать.

– Чтобы найти все эти доказательства, нужно время. Придется много ездить, вращаться в кругу работников каналов, причем всех каналов, а не только Пенсильвании.

– Да, я хорошо осознаю это, Морган. Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы у тебя было столько времени, сколько нужно. Я твердо решил стереть это грязное пятно с лица нашего великого штата Пенсильвания и не отступлюсь, даже если придется положить на это остаток моей жизни. – Дядя повысил голос и встал в позу, как будто ораторствовал перед публикой.

Увидев это, Морган слабо усмехнулся.

– А что, если так долго ты не удержишься в легислатуре? – спросил он.

– Удержусь! – убежденно сказал Моррисон и тут заметил усмешку Моргана. Он смущенно улыбнулся. – Я чересчур разошелся, да? Но что делать – политик везде политик, даже дома, в кругу родных и друзей. А насчет легислатуры: я буду работать там столько, сколько сам пожелаю. Прости за нескромность, но я пользуюсь большой поддержкой избирателей. У другой партии практически нет шансов на победу. Зная это, они даже не пытаются меня обойти, а когда подходит время выборов, попросту выставляют против меня символического кандидата.

Манеры дядюшки опять стали несколько помпезными.

– Стоит мне только захотеть, и я буду губернатором – как нечего делать!

– Да, я читал об этом в газетах. А почему бы и нет?

– Слишком большая ответственность и слишком пристальное внимание публики. Человек в губернаторском кресле всегда под прицелом любопытных взглядов зевак. Он может не сомневаться – где-то на него наведен телескоп, и какой-нибудь ловкий проныра продает билеты желающим поглазеть на живого губернатора – по центу за просмотр. За годы работы в легислатуре я утвердился в верхах и теперь стал почти так же влиятелен, как губернатор, и при этом избежал ненужной открытости. Но ты не ответил на мой вопрос, племянничек. – Моррисон остановился прямо перед Морганом. – Ты согласен на эту работу?

Морган помолчал, взвешивая свой ответ, потом сказал:

– Что ж, звучит заманчиво. Думаю, можно попробовать. Но предупреждаю: тебе придется проявить терпение. Мне нужно сначала научиться. Раньше я никогда не занимался расследованиями. Моя работа будет достоянием гласности?

Моррисон покачал головой.

– Об этом будем знать только мы и еще несколько человек из моих служащих – это люди, которым я полностью доверяю.

– Ладно, тогда я согласен, дядя Шерман. Морган встал.

Просияв, Моррисон шагнул к племяннику и пожал ему руку, другой рукой похлопав по плечу.

– Удачи тебе, Морган! Но предупреждаю – будь осторожен! Найдутся мерзавцы, готовые перерезать тебе горло, если узнают, чем ты занимаешься. И насколько я знаю жизнь на каналах, там полно таких мест, где прирежут только ради того, чтобы отнять кошелек.

Два месяца спустя Моргану довелось припомнить напутственные слова дяди.

К этому времени он успел побывать на нескольких каналах, самым главным из которых был, разумеется, Эри – венец каналостроения. Морган Кейн ходил по грязным пивным, мелким очагам греха, разврата и преступности, умудряясь при этом остаться целым и невредимым. Что ж, в конце концов Моргану было не привыкать: он уже насмотрелся на жизнь в самых худших ее проявлениях в притонах на берегах Миссисипи и в бедных кварталах Нью-Йорка. Правда, попав в так называемый Сайд-Кат, он понял, что таких грязных ублюдков, как жители этого местечка, ему еще встречать не приходилось.

Жизнь в Сайд-Кате не стоила ни гроша. Там могли убить человека только ради того, чтобы снять с него одежду. Морган знал, что бродить в таком месте ночью было непростительной глупостью, но ему хотелось знать, сколько грязных денег тратили пьяницы, бандиты и шлюхи Ката на лотерейные билеты. По его наблюдениям, Кат буквально кишел продавцами лотерейных билетов, и у всех шла бойкая торговля. Даже самые опустившиеся алкоголики и старые щербатые проститутки каким-то образом изыскивали деньги на то, чтобы купить лотерейные билеты или вступить в долю с другими. Лотерейный билет компании «Юнион кэнел» стоил пять долларов, но чтобы бедняки тоже участвовали в розыгрыше, билет делился на восемь частей, и человек мог купить одну долю билета за шестьдесят три цента.

Извечная погоня за золотым тельцом, невесело думал Морган.

Ночь застала его в Сайд-Кате одетым в дорогую одежду и с ранцем в руке. Он приехал в Кат утром на пассажирском пакетботе и пробыл там весь день, только сейчас выяснив, что после наступления темноты ни одно судно не рисковало останавливаться в этом ужасном месте. Оставалось одно из двух: либо ночевать в Кате, либо идти пешком. Морган решил идти, выбрав, как ему показалось, меньшее из двух зол.

Он шел быстро, с опаской поглядывая по сторонам, и вскоре выбрался из Ката на главный канал. Думая, что теперь он в безопасности, Морган позволил себе слегка расслабиться и сбавил шаг. Пройдя совсем немного, он наткнулся на бандитов, которые тихо, как привидения, вынырнули из густого тумана. Застигнутый врасплох, Морган растерялся и не смог справиться с нападавшими.

Благодаря своевременному вмешательству Кэтрин Карнахэн он вышел живым из этой переделки. Но ранец пропал. Морган не сомневался в том, что его украли бандиты. В ранце было мало ценного для воров: смена белья, носки, бритва, кружка, кисточка для бритья и прочие мелочи. Но там лежал еще и дневник, куда Морган записывал свои наблюдения за работой лотерей на каналах. Если кто-то прочтет эти записи и поймет их значение, Моргану несдобровать: в дневнике стояло его имя. Если бы Кэт не нашла его часы, он мог бы взять себе другое имя, но теперь было поздно – она наверняка заподозрит неладное. Морган был немного знаком с жизнью каналов и судовождением, так что и в этом ему пришлось обмануть Кэт.

Но одно он решил твердо: надо как можно быстрее купить другую одежду, более подходящую для работника канала, и никогда в жизни не соваться в такое место, как Сайд-Кат, прилично одетым.

Еще он решил задержаться на барже «Кошечка Карнахэна» хотя бы на время. Морган заметил, что его сильно влечет к Кэтрин Карнахэн, но сказал себе, что остается не из-за этого. Дело в том, что баржа служила ему отличным прикрытием и базой для дальнейших операций. Если такой хлыщ, как Тэйт Броули, проводит лотереи на Эри, значит, канал – благодатная почва для жуликов от лотереи. Морган решил выяснить как можно больше о личности этого самого мистера Броули.

Кэт и сердилась, и радовалась тому, что Морган вчера вечером помог ей выйти из неловкого положения. Утром, стоя на румпеле баржи, она размышляла над своими противоречивыми чувствами.

Было прохладно, по земле стелились остатки ночного тумана. Отец и Морган были внизу, готовили завтрак. Тимми наверху гнал мулов по бечевнику – сидя на одном, вел другого. Кэт видела только его голову, которая выныривала из тумана и снова скрывалась.

Ее мысли опять вернулись к Моргану Кейну и вчерашнему эпизоду в «Парадизе».

В минуты трезвости Мик был добрым любящим отцом и все же не слишком утруждался воспитанием Кэт. Когда была жива мама, он проводил с дочкой все свободное время, учил ее школьным наукам, но, как видно, посчитал, что на этом его отцовские обязанности заканчиваются, и после смерти жены ушел в запои, оставив дочь без внимания.

Кэт не обижалась, но в результате получилось, что она вступила во взрослую жизнь, фактически предоставленная самой себе. Она научилась во всем полагаться только на свои силы, не рассчитывая на людей, связанных с каналом, – они редко приходили ей на помощь. Но Кэт умела постоять за себя в любой ситуации, даже в том неприятном эпизоде с Саймоном Мэфисом, и страшно гордилась этим своим умением. Вот почему вчерашнее вмешательство Моргана Кейна оскорбило ее. По ее мнению, она и сама прекрасно справилась бы, поставив наглеца Броули на место. Морган напрасно встрял. Она же не какая-то слабая тепличная девица-недотрога!

И все же воспоминание о галантности Моргана приятно согревало. Кэт невольно представляла себе, как было бы здорово провести остаток жизни под защитой такого заботливого и сильного мужчины, как он.