Сабрина Йорк - Влюбленный лэрд

Задетая прозвучавшей в его словах насмешкой, леди Даннет вскинула голову и направилась к конюшне, ведя за собой Лахлана.

– Сейчас сами все поймете, когда увидите.

Заинтригованный Лахлан послушно шел рядом.

Внутри конюшни было сумрачно и прохладно. После яркого солнечного света ему было сложно что-либо здесь разглядеть, но как только глаза привыкли к сумраку, Лахлан застыл в изумлении. Перед ним стоял великолепный жеребец.

Настоящий красавец! Лахлан не удержался и ласково похлопал его по морде.

– Какой прекрасный экземпляр! – пробормотал он.

– Да, это правда. У Александра есть несколько превосходных лошадей.

– Арабских кровей?

– Да, и несколько полукровок. У нас, в горах Шотландии, лошади должны быть не только быстрыми, но и выносливыми. Как вы уже, наверное, догадались, Александр занимается разведением лошадей.

Лахлану вдруг стало ужасно досадно. Сколько же общего между ним и Даннетом, а они никак не могут прийти к согласию! Если бы все складывалось иначе, они могли бы стать друзьями, но жизнь почему-то их разводила.

– Надо бы поговорить с ним об этом.

– Почему бы и нет? Поговорите. – Взяв его за руку, леди Даннет увлекла Лахлана за собой дальше, в глубь конюшни. Несколько раз ему хотелось остановиться, чтобы полюбоваться на великолепных коней, но леди Даннет не позволяла ему задержаться ни на секунду. Дойдя до самого конца, она распахнула дверь крайнего денника: – Нам сюда.

Лахлан вошел и обмер.

Сначала он просто не поверил своим глазам. Там на охапке соломы спала та самая девушка из его сновидений. Его ангел-хранитель.

Живая, во плоти.

Он был поражен. Видение стало реальностью.

Она была тут, рядом с ним.

И казалась еще красивее. Тонкие, одухотворенные черты лица, гладкая белая кожа, стройная, полная милого изящества фигура. Он помнил все ее изгибы и волнующие формы.

– А-а… кто это? – чуть слышно промолвил Лахлан, боясь спугнуть спящую красавицу.

– Хм, – хмыкнула леди Даннет, – это моя сестра Лана. Она, видимо, опять всю ночь ухаживала за больными собаками.

Собаки? При чем здесь собаки? Совершенно сбитый с толку Лахлан внимательнее вгляделся в сумрак денника и только тогда увидел возле девушки двух перевязанных собак.

– Бедняги. Что же с ними произошло?

– Всему виной Олриг. Вон та, что сбоку, – это сучка. Ее самым жестоким образом хлестал кнутом Олриг. Когда Александр попробовал его остановить, взбешенный Олриг замахнулся хлыстом на него, и тогда Бруид кинулся на Олрига. Но Олриг успел ударить его ножом. К счастью, удар оказался не смертельным. Обе собаки, похоже, выживут.

Лахлан сердито сдвинул брови:

– Олриг бил собак?

Он не любил хозяев, которые издевались над своими домашними животными.

– Он избил до полусмерти только одну. Но разве от этого легче?

Лахлан опустился на колени, чтобы посмотреть на раненых животных. На самом деле его интересовали не столько раны собак, сколько спящая девушка.

Только она.

Он все никак не мог поверить в то, что случилось. Он боялся, что просто грезит наяву.

Не была ли она плодом его больного воображения? Она приходила к нему во сне… А теперь пришла наяву?

Но в этот миг девушка вздохнула, пошевелилась и открыла глаза. Еще не успев в них заглянуть, он уже твердо знал, что они синего цвета. Он не ошибся. Ее глаза сверкнули блестящей синевой.

– Добрый день.

По его спине побежали мурашки. Тот самый голос. Он узнал бы его из тысячи других. От его нежного звучания у него в душе запели скрипки.

– Добрый день, – машинально ответил Лахлан.

Но тут все очарование их первой встречи нарушила леди Даннет:

– Лана, милая моя, неужели ты спала здесь всю ночь?

– А, здравствуй, Ханна. Я спросонок тебя не сразу заметила.

Баронесса сердито застучала кончиком туфли:

– Не представляю, как можно здесь спать! Прямо на сене?

Лана погладила лежавшую рядом с ней собаку:

– Ночью они спят совсем плохо. Почти все время тихонько скулят от боли.

– За ними есть кому ухаживать. Ты хоть представляешь, который сейчас час? Уже давно миновал полдень.

– Не может быть! – Широко раскрытые от изумления глаза чем-то напоминали голубые крылья чудесной бабочки.

– Еще как может, – фыркнула Ханна и сразу с тревогой спросила: – Ты, конечно, сегодня ничего не ела?

– Нет, не ела.

– Ну-ка, живо вставай и марш на кухню. – Ханна подхватила ее под руку, помогая подняться.

Лахлан нахмурился. Ну почему его так быстро лишают ее общества? Ему так хотелось, чтобы она задержалась, ну еще хотя бы на несколько минут. Хотя бы еще чуть-чуть насладиться разговором с ней. Переполнявшая его радость искала и не находила выхода.

– Леди Даннет, вы нас не познакомите? – Лахлан вовремя сообразил, что делать.

Ханна глубоко вздохнула, словно удивляясь, к чему это.

– Ваша светлость, позвольте представить вас… Лане Даунрей. Лана, это его светлость, герцог Кейтнесс.

Она окинула его удивленным и насмешливым взглядом и еле заметно улыбнулась. Ее явно что-то рассмешило. Но в его особе не было ничего смешного и быть не могло. Так почему же она улыбнулась, очаровательно наморщив свой нос?

Лана перевела взгляд на сестру:

– Он герцог?

Черт, какие могли быть в этом сомнения?! Ее вопросительно-насмешливый тон сбил Лахлана с толку. Хм, можно было подумать, ей есть с кем сравнивать! Он ведь выглядел как самый настоящий герцог. Он столько лет работал над своим имиджем и уже твердо полагал, что вошел в образ. Лахлан торопливо одернул жилет, самый что ни на есть… герцогский, затем, насколько было возможно, вытянулся вверх и расправил плечи. Он с явным удовольствием отметил, что ее одобрительный взгляд уперся в его грудь.

– Да, герцог. А что, не похож?

– Простите, ваша светлость. – Лана присела в вежливом поклоне.

– Леди Лана. – Он, снова обретая прежнюю самоуверенность, столь же вежливо поцеловал ей руку.

Леди Даннет упорно тащила сестру в замок.

– Пойдем, пойдем, – торопила она Лану.

– А как же собаки?

– Ой, что может с ними случиться?! Ладно, оставь их на попечении Нерида, и пошли.

Лана в раздумье выпятила губы, поглядывая на свернувшегося калачиком между собаками кота. Лахлану эта сцена показалась весьма странной, но понять, что именно его смутило, он не мог, так как был слишком сильно очарован девушкой.

– Хорошо, пусть Нерид остается вместо меня. Похоже, ему здесь нравится. Ты права, под его присмотром они будут в полной безопасности. Я только шепну им, чтобы они не боялись того страшного человека. Он здесь никогда не объявится.

Наклонившись к собаке, Лана ласково ее погладила. В ответ сучка благодарно лизнула ее руку.

– Я вполне понимаю их тревогу.

Лана вопрошающе посмотрела на Лахлана, как бы прося его о чем-то. От ее взгляда у него внутри что-то перевернулось.

– Вы представляете, этот жестокий человек хлестал ее, хотя она ни в чем не провинилась! Он бил ее только потому, что ему это нравилось. – Поглядывая на него, Лана трогательно улыбнулась.

Его сердце сладко защемило, то ли от жалости к собакам, то ли от нежности к этой девушке.

– Это действительно ужасно, – отозвался он дрогнувшим голосом.

Она опять улыбнулась так, как, наверное, улыбаются ангелы. Повинуясь безотчетному влечению, он придвинулся к ней. Она была так близко, в ней было столько обаяния и соблазна, что у него закружилась голова…

– Мне очень нравится ваша матушка, – прошептала Лана.

Лахлана словно обухом стукнули по голове. Он попятился назад. Может, он ослышался?

– Моя… матушка? – запинаясь, переспросил он.

– Ну да. Она такая замечательная!

Что она выдумывает? Лахлану тут же стало грустно, тошно и горько, но он поспешил все это спрятать под маской деланого равнодушия.

– Послушайте, моя мать скончалась задолго до того, как вы появились на свет.

В его глазах мать всегда выглядела бессердечной эгоисткой. Она бросила его на произвол судьбы, так что чувство обиды на нее никогда не покидало Лахлана.

Разве любящая мать бросилась бы со стены замка, напрочь забыв о своем ребенке? Оставить его одного? Без любви и заботы? В бездушном и жестоком мире?

Как вдруг – совершенно непонятно почему – леди Лана тихо усмехнулась и ласково погладила его по щеке.

Его погладили по щеке!

За всю жизнь никто и никогда не гладил его по щеке. Хоть это не лезло ни в какие ворота, но он был не только герцогом, но и человеком, поэтому ее ласка показалась ему чудесной.

– Я знаю, – ответила Лана и, повернувшись, вместе с сестрой пошла к выходу из конюшни.

Лахлан смотрел ей вслед с раскрытым от удивления ртом, в голове его царила полная неразбериха – столько вопросов, и все без ответа. Ладно, в конце концов, он нашел ее, ту самую девушку из его ночных видений. Его переполняло радостное недоумение. Свершилось чудо, в которое он никак не мог поверить.

Но вместе с тем он чувствовал, что за их встречей скрывается нечто большее.

Ей нравилась его мать. Его давным-давно умершая мать.

Он не имел ни малейшего представления о том, что бы это могло значить.

Лана шла следом за сестрой, а в ее голове стучала и стучала одна и та же мысль: он здесь… тот самый мужчина из ее сновидений.

Не странно ли?! Она так редко ошибалась в людях.

По сравнению с тем, кто являлся к ней во сне, он выглядел более сдержанным и чопорным, одевался не как настоящий шотландец, а как англичанин и говорил с резким английским акцентом.

А в ее мечтах он представлялся ей смелым шотландским воином, одетым в килт.

Героем, над которым нависла опасность.

Тем, кого она должна была спасти. И полюбить.

А он оказался герцогом. Уж кого-кого, а его точно не надо было спасать.

Да разве герцог заинтересуется такой девушкой, как она, незнатной и к тому же чудной.

Лана даже растерялась. Она не знала, как ей быть. Интуиция, которой она привыкла доверять, редко ее подводила.

«Чтобы не попасть впросак, не стоит торопиться с выводами», – рассудительно заметила она про себя и глубоко вздохнула. Если ангелы решат ее наградить, то ее мечты сбудутся, что бы там ни было. Скоро все должно проясниться. Не зря говорится, что всему свое время.

Одно было плохо. Ей никогда не хватало терпения.

Да, ей, вероятно, не следовало упоминать о его матери. Во всяком случае, не сейчас. Она опять поторопилась.

Вспомнив, как резко он переменился, когда она рассказала о встречах с душой его матери, Лана покачала головой. Сколько раз до этого она видела схожие гримасы на лицах людей!

С ее стороны было наивно полагать, что его реакция будет иной.

– С тобой все в порядке? – Ханна обняла сестру за талию при входе в холл замка.

– Конечно.

– Послушай, хватит спать на конюшне. Там можно простудиться.

– Но ведь сейчас лето на дворе, – рассмеялась Лана.

– Ну и что. У тебя прекрасная спальная, удобная постель. К чему такие крайности?

– Но собакам было так одиноко!

– Что за чепуха?! Они собаки, а не люди.

Лана тихо вздохнула. Ханна была ей ближе всех, но даже она плохо ее понимала. Никто ее не понимал. Но ведь они с Ханной вместе росли, и Ханна должна была бы запомнить, что многое она видит иначе, чувствует тоньше, не так, как другие люди. Впрочем, что тут говорить, проще было поменять тему.

– Итак, это и есть великий и ужасный герцог Кейтнесс?

– Вот именно, – фыркнула Ханна.

– Не того мы ожидали, правда?

– Ты еще не все знаешь.

Лана вопросительно посмотрела на кипевшую от негодования сестру. Ей стало ясно: стряслось что-то ужасное. Она ласково погладила Ханну по руке:

– Что случилось?

Ханна нагнулась к ее уху, громко и возмущенно зашептав:

– Едва приехав, его светлость сразу уединился с Александром. Они разговаривали очень долго.

– Насчет огораживаний?

Она попала точно в цель. Сестра удивилась ее проницательности, но ведь догадаться о содержании беседы герцога с Даннетом было совсем легко. Ради чего герцог приехал к ним в глушь, не ради же ее прекрасных глаз?

– Да. Александр выглядел очень расстроенным.

– Представляю.

– Он куда-то ушел, и я нигде не могу его найти.

– Не волнуйся, сестренка. Ничего с ним не случится.

Ханна стиснула руки:

– Ему сейчас необходима моя поддержка. Пойду поищу его. Ничего, если я тебя оставлю одну?

– Конечно, конечно. Ступай, обо мне не тревожься.

Ханна внимательно посмотрела на сестру.

– Тебе надо как следует поесть. А то еще зачахнешь с голоду.

Зачахнуть – нет, это ей точно не грозило. Хотя Лана действительно была голодна как волк.

– Уже иду. Заодно подумаю, что нам делать.

– Что делать? – не без горечи воскликнула Ханна. – Да ведь герцог поставил нам ультиматум.