Но как бы там ни было, виски был неплохим.

– Итак, – как бы подводя итог, произнес Магнус, – вы передумали проводить огораживания.

– Да, передумал. Разве вы не получили моего письменного распоряжения о том, что я отменяю очистку?

Магнус наморщил лоб, как бы вспоминая:

– Да нет, ничего не получал.

Лахлана пронзило тяжелое нехорошее предчувствие. Он ведь отдал четкое указание Дугалу известить всех баронов о перемене его точки зрения на огораживания. Более того, он подписал подготовленные письма и скрепил их для верности печатью. Дугал его уверил, что все письма отосланы.

Странно, очень странно. Лахлан неожиданно разволновался, но постарался скрыть свое волнение от посторонних. Возможно, письмо в Даунрей почему-то задержалось в пути. Однако так поразившее его недавнее открытие, что посещения призрака – это вовсе не проявления потустороннего мира, а чей-то злой умысел, усиливало его подозрения. А не могло ли быть так, что Дугал, недовольный столь резкой переменой, никаких писем не отправлял?

Лахлан тут же решил про себя, что при первой же удобной возможности напишет новые и разошлет их по адресам. Здесь он рассчитывал на помощь Даннетов, которые, несомненно, с огромным удовольствием возьмутся ему помочь как можно скорее доставить новые письма по адресам.

Но сейчас прежде всего надо было успокоить Магнуса.

– Даунрей, смею вас заверить, что я не только передумал, но теперь даже убежден в том, что огораживания – это ошибка, причем очень большая.

Фраза прозвучала настолько горячо, что нельзя было сомневаться в его искренности. Забавно было наблюдать за тем, как сразу изменилось лицо Магнуса, оно расплылось в улыбке.

– Ну что ж, приятно такое слышать, – забормотал старик, одновременно он так сильно хлопнул Лахлана по плечу, что тот покачнулся.

В этот миг в гостиную вошла служанка с подносом, на котором стоял чай. Магнус опять предложил всем сесть.

Лахлан, как ни хотелось ему усесться рядом с Ланой, благоразумно сел на некотором отдалении от нее в кресло возле дивана. Он не сомневался, что сядь они рядом, их взгляды, мимика, жесты выдали бы их обоих с головой.

К счастью, как только все расселись, разговор завертелся вокруг Ханны и Александра, Даунрея очень интересовала жизнь молодоженов. Даннеты сияли от радости, поэтому не могло возникнуть никаких сомнений в их счастье.

Поскольку все внимание было сосредоточено на них, Лахлан, улучив момент, улыбнулся Лане. Как же он обрадовался, когда она улыбнулась ему в ответ, и не только улыбнулась, но даже подмигнула!

Его сразу охватило возбуждение.

Боже, как же ему повезло! Какая ему досталась женщина!

Как бы это ни было глупо и при том опасно, он сразу принялся искать возможность или удобный предлог, чтобы остаться с ней наедине.

Но как он ни искал, как ни напрягал свою фантазию, ничего путного ему так в голову и не пришло. Ускользнуть куда-нибудь вместе с Ланой здесь было невозможно, поэтому не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и молча слушать, как ее отец рассуждает о политике и о лондонских событиях. Со стороны могло показаться, что Лахлан, будучи герцогом, не хочет вмешиваться в беседу провинциальных политиков из вежливости.

Однако все было совсем не так.

Пока остальные сидели, пили чай и ели печенье, он в отчаянии перебирал один вариант за другим, пытаясь найти способ, как остаться с Ланой наедине. Однако у него ничего не получалось.

Он настолько погрузился в свои мысли, что уже не следил за беседой. Вдруг, к его удивлению, Лана и Ханна встали.

– Куда вы идете? – растерянно спросил он.

Лана тихо рассмеялась:

– Ханна устала с дороги и хочет немного полежать. Мы поднимемся наверх.

Ну да, после длительной поездки уставшим женщинам, конечно, требовался отдых. Лахлану без Ланы сразу стало грустно и тоскливо. Пришлось искать утешение в виски. Как только дамы ушли, Магнус вытащил, как он сам признался, отличнейшее виски из его личных запасов.

Они уже пили по второму стаканчику, когда в гостиную вбежала рыжеволосая красавица. Лахлан сразу догадался, кто она – конечно, Сюзанна Даунрей. Он был наслышан о смелости и бесстрашии старшей сестры Ланы. Сюзанна обладала удивительным для женщины характером, покорность не относилась к числу ее добродетелей, напротив, она обожала рубиться на мечах с мужчинами и нередко выходила из подобных учебных боев победительницей. Вместе с ней в дом вошли двое мужчин, один, как и она, с рыжими волосами, но не столь огненного цвета, другой блондин, огромный, массивный, чем-то напоминающий бегемота. Последний походил на Даннета, и Лахлан быстро догадался, что это его брат.

И точно, при виде вошедших Александр вскочил и, радостно воскликнув:

– Эндрю, – заключил его в крепкие объятия.

Эндрю вздрогнул, болезненно поморщившись. Сюзанна подскочила к братьям и, схватив Александра за руку, дернула в сторону:

– Эй, осторожней. Он ранен. В него стреляли.

Лахлан невольно насторожился. Похоже, обстановка здесь была опаснее, чем он предполагал.

Александр был поражен:

– Стреляли?

– Он спас меня, – вдруг пропищал тонкий детский голосок. В гостиную незаметно для всех вошла маленькая светловолосая девочка. Не обращая на взрослых никакого внимания, она как зачарованная уставилась на поднос с кексами. Не спрашивая разрешения, девочка выбрала кекс покрупнее и принялась слизывать с него сахар.

– Изабелл, – строго крикнула Сюзанна, – сколько раз тебе можно говорить: не смей лизать кексы.

Услышав имя девочки, Лахлан внимательно, не без удивления окинул взглядом Эндрю. Изабелл была похожа на Эндрю, тот же цвет волос, сходные черты лица. Неужели она его дочь? Невероятно! Впрочем, Даннет ни разу не упоминал о том, что у него есть племянница. Она была просто прелесть, и ее озорная улыбка была очаровательной.

Заметив смущение и растерянность Александра, который тоже уловил сходство между девочкой и братом, Лахлан ухмыльнулся. Хм, вероятно, Даннет даже не подозревал о существовании столь очаровательной племянницы. Положение казалось очень забавным, Лахлан с любопытством следил за тем, что будет дальше.

– А-а… что случилось? – забормотал Александр. – От кого он тебя спас?

– От плохого человека, – серьезно ответила Изабелл и с кексом в руках забралась на колени к Эндрю, тот опять поморщился от боли.

Александр вопросительно посмотрел на Сюзанну, которая не моргнув глазом выдержала его взгляд. Не зная, как ему выйти из неловкого положения, Александр воскликнул:

– Ах, извините, позвольте вам представить – это Лахлан Синклер, герцог Кейтнесс.

Эндрю хотел было привстать, явно собираясь поклониться, но Лахлан, махнув рукой, остановил его:

– Не надо. У вас и без меня хватает хлопот с этой непоседой.

– Не то слово, – пробурчал Эндрю.

– А как поживает Ханна? – спросила Сюзанна.

– Хорошо поживает, – оживился Александр.

– Хорошо-то хорошо, да не очень, – вставил Лахлан, усмехнувшись.

Сюзанна бросила на него такой взгляд, что Лахлан сразу побледнел, пожалев, что сболтнул лишнее.

– Что значит – не очень хорошо?

– Ей всю дорогу нездоровилось. – Александр добродушно улыбнулся.

Сюзанна наморщила лоб, явно не понимая, почему нехорошее самочувствие ее сестры вызывает у мужчин веселье.

– А-а, так она здесь? – обрадованно воскликнула Сюзанна. – Почему вы сразу не сказали мне об этом? И, наверное, Лана приехала вместе с ней?

– Да.

– А где они?

– Мы здесь, – раздался дружный крик от дверей. Лана и Ханна, услышав голоса, спустились вниз.

Все три сестры Даунрей бросились обнимать друг друга. Они все были прекрасны, причем каждая на свой лад. Темноволосая Ханна, рыжая Сюзанна и блондинка Лана – все они были не только красивыми, но и смелыми и бесстрашными, достойными подругами своих мужей.

Изабелла, что-то пискнув от радости, сорвалась с колен отца и бросилась к целовавшимся девушкам.

Лана поймала ее на лету и ласково обняла:

– О, как ты выросла, Изабелл! Как я по тебе скучала!

Лана с девочкой сели на диван, а возле них примостился рыжеволосый Хэймиш. К тайному негодованию Лахлана, Лана ему улыбнулась, а Хэймиш в ответ улыбнулся ей.

Лахлан ревновал, у него перед глазами поплыли красные круги, ему хотелось вскочить и броситься вперед, зарычать, но усилием воли он сдержал свой порыв.

– Лахлан, – окликнул его Александр, – ты не объявишь во всеуслышание о своем намерении, как обещал?

Да, все, кто был в гостиной, хотели услышать столь приятное известие своими ушами.

Лахлан чуть откашлялся и после короткой паузы произнес:

– Я настроен против огораживаний, так как нахожу это решение неправильным.

В гостиной воцарилась мертвая тишина, казалось, у всех от удивления отвалились челюсти. Было приятно видеть, как повеселели лица людей, как заискрились от радости их глаза.

– Александр и Ханна убедили меня, что можно обойтись и без огораживаний. Так будет лучше для всех.

– Вот здорово! – выдохнул Магнус и, громко хлопнул в ладоши, воскликнул: – По этому поводу стоит выпить!

Хотя до этого мужчины пропустили уже не по одному стаканчику, все как один с восторгом откликнулись на предложение хозяина дома. Дамы с не меньшим удовольствием пили чай с печеньем. Тронутый картиной общего семейного счастья, Лахлан вдруг почувствовал некую общность со всеми сидевшими в гостиной.

Он внезапно ощутил себя членом семьи. Новое, необычное, но такое приятное ощущение!

Когда Эндрю кратко рассказал о том, как Скрастер, один из баронов Лахлана, проник в замок Даунрей и похитил Изабелл, вынашивая гнусный замысел таким образом заставить Сюзанну выйти за него замуж, поступок Скрастера возмутил герцога до глубины души.

– Это черт знает что! – воскликнул он, когда Эндрю закончил. – Никогда не думал, что Скрастер способен на такое злодеяние.

– Он очень плохой человек, – заключила Изабелл.

– М-да, хорошим его никак не назовешь, – согласился Лахлан.

Изабелл принялась слизывать сахар с третьего кекса. Наморщив нос, она продолжила:

– Он даже назвал меня гадиной.

Ее слова сперва удивили, а затем и возмутили Лахлана.

– Приношу извинения за него, – поспешно произнес он. – Я уверен, что это слово никак тебе не подходит.

Изабелл что-то фыркнула, продолжая лизать кекс, потом неожиданно вскинула голову:

– А почему вы извиняетесь за него? Ведь это не вы так обозвали меня, а он.

– Мой долг герцога обязывает меня защищать моих подданных.

Изабелл вопросительно посмотрела на Эндрю:

– А я думала, что это твоя обязанность.

Ее отец потрепал ее по плечу:

– И его тоже. Если кто-то угрожает Даунрею, то тем самым он угрожает и герцогу Кейтнессу.

– Точно, – подхватил Лахлан. – Как герцог я обязан следить за тем, чтобы тебя никто не обижал. Но я немного опоздал.

Да, с горечью подумал про себя Лахлан, он подвел не только Изабеллу, но и многих других. Оставалась одна надежда, что у него хватит времени исправить совершенные им ошибки. Все его промахи.

– Надеюсь, ты простишь меня за то, что я не защитил тебя. Надеюсь, мои извинения будут приняты.

Хотя он просил прощения у Изабелл, но его слова были обращены ко всем, находившимся в гостиной.

Изабелла задумчиво взглянула на него, машинально лизнула кекс, а затем кивнула:

– Я принимаю ваши извинения. Но это уже не так важно.

– Почему? – нахмурился Лахлан.

– Потому что Скрастера больше нет, моя мама его застрелила.

Лахлан утратил дар речи. Он перевел изумленный взгляд с Сюзанны на Изабелл и обратно.

– Вы убили Скрастера? – наконец выдавил он.

– Молодец, дочурка! – воскликнул Магнус, приподнимая свой стакан с виски.

– А что мне было делать? – рассердилась Сюзанна. – Он наставил пистолет на мою дочь.

– Не стоит забывать о том, что Скрастер хотел покончить со всеми нами, – вставил Хэймиш. – А потом он намеревался предложить руку Лане.

– Он – мне? – Лана скорчила гримасу. – От одной мысли о нем мне уже плохо.

Хэймиш похлопал ее по руке. У Лахлана внутри все задрожало от ревности.

– Ты же наследница части земель Даунрей.

– Но сперва их наследует Ханна, – вмешался Александр.

– Совершенно верно, – подхватил Эндрю. – Думаю, Скрастер намеревался убрать всех, кто стоял на его пути к этим землям. Вот почему он собирался убрать Магнуса.

– Что значит – убрать? – вдруг спросила Изабелл.

– Это значит убить. Он хотел убить всех нас.

– А-а, я же говорила вам, что он плохой человек! – поворачиваясь к Лахлану, закричала девочка. – Я была права. – Изабелл вдруг улыбнулась: – Но я не виновата, что его замок взлетел на воздух. Разве что самую малость.

Лахлан обалдевшими глазами уставился на девочку: сколько же еще сюрпризов принесет ему этот разговор?!