Фабио Ланзони - Влюбленный повеса

Больше всего Райдеру хотелось растопить в ней ледяную броню насмешливости и женского превосходства. Как хотелось побыстрее увидеть ее широко раскрытые, изумленные глаза, наполненные восторгом и блаженством. Девицы в тавернах обычно не сопротивлялись. Большинство из них охотно откликались на первые же намеки с его стороны. А эта, скажите пожалуйста, устроила сцену оскорбленной невинности. Рано или поздно какой-либо мужчина поставит ее на место. Он, Райдер, именно тот мужчина, который сделает это.

– А девка-то отвергла тебя, Райдер, – с издевкой произнес над самым ухом Джордж.

– Еще не утро, – парировал Райдер. – У меня еще есть время отдать ей должное.

– Спорю, ты никогда не уложишь ее в постель, – ехидно вставил свое слово Гарри.

Горбоносый Ричард кивнул в сторону бородатого ирландца, который, видно, млел возле сидящей на его коленях девки.

– Эта деваха видно хочет, чтобы щетина «морского волка» пощекотала у нее меж грудей, – с издевкой произнес Ричард.

У Райдера по гладко выбритому лицу пробежала тень. Он мысленно представил себе то, о чем сказал приятель, и почувствовал, как стала закипать кровь.

А приятели не унимались, им доставляло удовольствие поддразнивать Райдера.

– Ты только взгляни, Ньюбери, на этого «морского волка», – иронизировал Джон. – Наконец ты встретил достойного соперника, не так ли?

Все-таки повесам удалось вывести маркиза из себя.

– А я говорю, что уложу до утра эту девку в постель, – заартачился Райдер.

Его самоуверенная фраза была встречена громкими криками отрицания и презрительным фырканьем приятелей.

– Если ты уверен, что не хвастаешь, то не хочешь ли побиться об заклад? – высокомерно бросил Ричард.

– Почему бы и нет? – аристократично пожал Ньюбери плечами.

Ричард вытянул над столом руку, выставляя напоказ изумительное кольцо с рубином и золотым гербом.

– Я ставлю эту фамильную драгоценность и печать, пожалованную моему отцу Георгом III, и утверждаю, что ты не овладеешь ею до рассвета, – торжественно произнес он.

– А я ставлю дуэльные пистолеты моего деда и утверждаю, что овладею ею до рассвета, – откинувшись на спинку стула и окинув приятелей холодным взглядом, спокойно произнес Райдер. – Кто еще хочет присоединиться?

– Я поставлю десять золотых соверенов, если ты рискнешь своей украшенной камнями рапирой, – сказал Джордж, выразительно посмотрев на Райдера.

– Считай, что условие принято, – по-прежнему спокойно произнес Ремингтон.

– А я поставлю свой кавалерийский мушкет против твоих веллингтонских сапог, – вступил Джон.

– Принято, – отозвался Райдер и посмотрел на Гарри, который еще не объявил свою ставку.

– На вид грозные парни, а бьетесь об заклад несерьезно, будто кумушки, которые собрались с вязаньем в кружок, – ухмыльнувшись, заметил Гарри. – Почему бы не сделать ставки покрупнее? Игра должна быть интересной, верно я говорю?

– Что же ты предлагаешь? – спросил Райдер.

– Ставлю мой балтиморский клипер при условии, если ты бросишь на кон свое жалованье за два года, – подчеркнуто раздельно произнес Гарри.

Таким образом, ставки бешено подскочили. Но Райдер колебался не более секунды.

– Договорились, – согласился он.

После того, как обговорили все подробности расчета, решили встретиться на следующее утро, чтобы разобраться, кто проиграл, а кто выиграл. Так как Райдер не хотел приводить девку на ночь в дом на Куин-стрит, где временно проживали все пятеро, то он попросил приятелей встретиться с ним в столовом зале захудалой гостиницы на Поперс-аллее. В этой гостинице он снимал дешевую комнату как раз для таких интимных встреч, которая должна была состояться с рыжей из таверны.

Маркиз Ньюбери ни минуты не сомневался в предстоящей победе, и теперь он бросил самоуверенный взгляд в противоположный угол зала. Там, знающий свое дело моряк уже начал лапать рыжую девку, которая в эту ночь предназначалась ему, Райдеру. Если он не собирался проигрывать пари, а он не собирался, то следовало без долгих разговоров избавиться от соперника.

Райдер неспеша встал и, сопровождаемый пристальными взглядами приятелей, прошел через весь зал к столу, за которым сидели три моряка. Без всяких объяснений он схватил девушку за руку и сдернул с колен «морского волка».

Взбешенный ирландец вскочил на ноги, готовый в драке отстоять свое право на добычу.

– Подожди минутку, парень… – начал ирландец и не закончил.

Резким ударом в челюсть Райдер сбил моряка с ног. Краем глаз он заметил, что драка привлекла внимание посетителей таверны, в зале установилась напряженная тишина. Для завсегдатаев таверны это была довольно привычная драматическая миниатюра, в которой одно действующее лицо лежало на полу, другое хмуро взирало сверху, а третье дрожало от бешенства и унижения.

Лежа на полу, ирландец пощупал пострадавшую челюсть и с удовлетворением убедился, что она цела. После этого моряк посмотрел на того, кто сбил его с ног. Гигант резко наклонился над ним. Моряк подумал, что дело принимает скверный оборот и сломанной челюстью уже не обойтись. Но дальше произошло что-то невероятное.

К удивлению ирландца, гигант рывком поставил его на ноги, а затем, к еще большему удивлению, сунул ему в руку два серебряных доллара.

– Оставь ее, приятель, у тебя не хватит ни денег, ни духу, чтобы получить ее, – вполголоса сказал Райдер моряку.

Ирландец, совершенно ошарашенный тем, что произошло, перевел растерянный взгляд с усмехавшегося Райдера на разъяренную девушку.

– Но… – попытался что-то сказать моряк.

Райдер наклонился над его головой и с убийственным спокойствием произнес:

– Если ты задержишься здесь еще одну секунду, приятель, обещаю, что тебе перепадет кое-что более существенное, чем два доллара серебром.

«Морской волк» мельком посмотрел на саблю Райдера и все понял: гигант не шутил. Опыт многочисленных драк в самых разных тавернах говорил ирландцу, что здесь благоразумнее уступить. Сдержав кипевшие в нем чувства, моряк коротко кивнул своим спутникам, и все трое без промедления покинули таверну.

Райдер повернулся к Натали и бесцеремонно заявил:

– Ты, девушка, пойдешь со мной.

– Вы, сэр, можете проваливать в преисподнюю, – не очень громко, но зло ответила девушка.

В следующее мгновенье она влепила лорду Ремингтону вторую пощечину за вечер. Секундой позже Натали стремительно мчалась на кухню.

Оставшись один, Райдер задумчиво потирал горящую щеку. А таверна гудела и стонала от смеха.

«Подожди же, милочка», – сказал сам себе маркиз Ньюбери.

Он знал, что имел в виду.

Два часа спустя, расстроенная и усталая, Натали Десмонд вышла из таверны на Трэд-стрит. Ее ноги болели от многочасовой беготни между столами, а голова раскалывалась от табачного дыма. Со стороны залива дул резкий, холодный ветер, но сейчас даже он не придал девушке бодрости и силы. Натали утомленно глядела на ветхие, покосившиеся дома, осевшие фасады лавок, потрепанные бурями хижины. Этот район Чарлстона пользовался дурной репутацией и, судя по всему, не случайно. Одиночному пешеходу ночью здесь лучше не показываться. Натали знала это и с тревогой озиралась вокруг, отыскивая взглядом их семейное ландо с кучером Сэмюэлем. Увы, их нигде не было видно. На улице ни единой души, не считая кучера в шляпе, величественно восседавшего на козлах модного экипажа, что стоял на углу в свете уличного фонаря.

О Господи, неужели ее верный Сэмюэль снова перебрал бренди? В таком случае она не могла бы придумать для себя ничего худшего.

Натали вполголоса выругалась ничуть не хуже «морского волка». Отсутствие кучера и ландо было последним штрихом в мрачной картине ее сегодняшнего «черного дня». Что ж, такие дни случаются, и ничего не поделаешь, когда все против тебя: и люди, и обстоятельства. Хотя вообще ее теперешнюю жизнь трудно отнести к светлой полосе. Натали ненавидела ту роль, которую ей приходилось играть каждый вечер в таверне на Трэд-стрит. К тому же, девушка пришла просто в ужас от открытия, которое сделала в своем характере. Слишком уж хорошо она сыграла роль развращенной, разгульной девки. Создавалось впечатление, будто на поверхность пробилась какая-то потаенная прежде черта ее натуры.

Натали вспомнила свои стычки с этим ненормальным лордом-гулякой. У нее и теперь невольно сжались кулаки от ярости, которую она все еще испытывала к нему. Как он ее оскорбил! А этот его дерзкий поцелуй. Он зажег в Натали что-то такое, чего она раньше не знала, неведомое ей жгучее ощущение. Это недопустимо. Ни одна порядочная девушка не должна позволять себе такие чувства.

Ладно, о чувствах потом, но где же кучер? Не хватало ей еще ночных приключений на улице. Натали уже заметила пьяного бродягу, который вывалился из ближайшей пивной и теперь приближался к ней нетвердой походкой. Все ближе, ближе. Она уже могла различить его давно небритое лицо, лохмотья вместо одежды и фляжку в руке. Время от времени он подносил фляжку ко рту и, смакуя, пил какую-то жидкость.

Бродяга подошел к Натали почти вплотную и протянул ей фляжку. Она рассмотрела его мутные глаза. А от его зловонного, пропитанного дешевым ромом, дыхания ее едва не стошнило.

– Привет, девочка! – галантно произнес пьяный. – Хочешь глоточек?

– Пошел вон, подонок! – сердито прошипела Натали, с трудом подавляя желание отвернуться и отойти от него. – Вот сейчас придет мой слуга, он тебе объяснит, как надо вести себя с дамами.

– Нагловато ты себя ведешь для шлюхи из таверны, – заметно озлобляясь, промычал пьяный. – Ну-ка, поцелуй меня, крошка, может быть, заработаешь монету-другую.

Не ограничившись словами, пьяный попытался схватить девушку. От страха она сдавленно вскрикнула и увернулась. Но все же он успел непослушными пальцами схватить ее за руку. Довольный своей добычей, пьяный стал подтягивать ее к себе. Натали стала колотить его по груди, вырывать руку, звать на помощь. Пьяный ворчал от боли, но руку девушки не выпускал.

Вдруг с ее обидчиком случилось что-то непонятное: его ноги отделились от земли, а сам он тут же отлетел на несколько метров. Натали подняла голову и увидела того самого англичанина, который донимал ее весь вечер в таверне.

– Пошел вон, грязный пес, оставь леди в покое! – грозно рыкнул гигант-англичанин на пьяницу.

Тот, шлепнувшись на колени после тумака, полученного от англичанина, разразился бранью, но быстро успокоился, подобрал свою фляжку и, бормоча ругательства, поплелся прочь.

Гигант повернулся к Натали.

– С вами все в порядке, мисс? – любезно спросил он.

Натали посмотрела на него, и он показался ей неимоверно высоким. Она сама относилась к рослым девушкам, но этот гигант настолько превосходил ее ростом, что она даже растерялась. Пожалуй, не меньше смутило ее и его необычайно красивое мужское лицо, обрамленное щегольской гривой черных волос, блестевших в неярком свете фонаря. Неожиданно для себя Натали вспомнила чувственно его обжигающий поцелуй, и горячая волна окатила ее сверху донизу. К счастью, это длилось считанные мгновенья. Затем все улеглось, и Натали успокоилась.

Девушка ничем не выдала своего внутреннего состояния, так что англичанин не мог догадаться о тех переживаниях, которые он вызвал своей внешностью. Перед ним была бестрепетная девушка с надменным взглядом.

– Да, со мной все в порядке, – с подчеркнутым спокойствием ответила Натали. – Благодарю вас.

– Могу ли я доставить вас в целости и сохранности туда, где вы живете? – с улыбкой спросил англичанин.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Сейчас подойдет мой слуга и доставит меня в моем экипаже домой, – не без жеманства произнесла она.

– Девушка из таверны – со своим экипажем и кучером? – вскинув бровь, заметил Райдер. – Довольно странно.

– Иногда девушки из таверны могут преподносить сюрпризы, сэр, – с вызывающей улыбкой ответила Натали.

– Да, могут, – согласился он, проведя рукой по щеке, которой сегодня досталось от этой девушки два раза.

Натали вновь улыбнулась, теперь уже просто и искренне. Они некоторое время помолчали. Райдер окинул взглядом ночную улицу.

– Все же я настаиваю на том, что вам нужно заканчивать эту затянувшуюся прогулку, – возобновил он разговор. – Оставаться здесь вам небезопасно. Вашего э-э-э слуги нигде не видно, наверное, его сегодня не будет. Не оставаться же вам здесь до утра.

Из расположенной невдалеке пивной вышли два моряка и шатающейся походкой направились в сторону таверны. Натали охватило острое чувство досады, она почувствовала себя зажатой между этим гигантом-дьяволом и пьяными моряками. Между тем англичанин-повеса продолжал расточать в ее адрес любезности.

– Мисс, надеюсь вы согласитесь со мной, что здесь вам угрожает вполне реальная опасность, – с улыбкой сказал он. – Я не могу позволить, чтобы вы рисковали собой.