Джоанна Линдсей - Влюбленный повеса

– И долго вы собираетесь болтать? – настороженно спросила она. – Меня ждет работа.

– Надеюсь, разговор не затянется. О работе можешь не беспокоиться. Я тебя отвлек, я и возьму на себя вину.

– Ну, что вы хотите знать?

– Во-первых, твой возраст.

– Я же говорила.

– Пятнадцать лет?

– Десять. Просто я вымахала высокая.

Он расхохотался, не дождался поддержки от Дэнни, поспешно оборвал себя и продолжил расспросы:

– Сколько же лет тебе было, когда ты осиротела? Два или три?

– Нет, года четыре или пять, а может, и шесть.

– Значит, теперь тебе под двадцать? Или двадцать один?

Она кивнула – но коротко и недовольно. По-прежнему держась скованно, она не понимала, к чему он клонит и чем закончатся эти расспросы. А Джереми надеялся, что Дэнни разговорится и забудет, что охотнее оказалась бы подальше от него.

Он попробовал зайти с другой стороны:

– Воровать тебя научил Даггер?

– Нет, меня научивала Люси. Это она меня нашла.

Неправильно образованный глагол напомнил Джереми, что он обещал помочь Дэнни с речью.

– Не «научивала», а «учила».

– Чего?

– Так говорить нельзя. Правильнее было бы…

Она возмущенно перебила:

– Я знаю, что говорю не так хорошо, как полагается горничной из богатого дома. Миссис Робертсон помогает мне, но от нее толку мало, если заболтается.

– Я сам буду учить тебя.

Почему-то Дэнни насторожилась еще больше.

– Чему?

Он поспешил развеять ее подозрения усмешкой.

– Чему захочешь, детка, но я имел в виду твою речь. Ты еще можешь научиться говорить правильно – как когда-то научился я. Ты мне не веришь? Понимаю…

– А вы как говорили? – пренебрежительно спросила она. – Вроде меня?

– Не совсем так, – он улыбнулся, – но похоже.

Дэнни фыркнула. На такую уловку она не купилась.

– Вас что, стащили ребенком? Вы росли в банде?

– В портовой таверне, Дэнни, а если ты еще раз фыркнешь, я зажму тебе нос. Там служила моя мать, после смерти я жил там один. Ведь я незаконнорожденный, – без тени грусти добавил он.

– Шутите, что ль?

– Отнюдь. Постарайся четко выговаривать каждое слово, дорогая.

Она вспыхнула, но лишь слегка.

– А отец вас когда нашел?

– Когда мне минуло шестнадцать – точнее, я сам нашел его. Он и не знал, что я есть на свете.

– Как же тогда вы его узнали?

– Мама так любила его, что рассказывала о нем каждый день и подробно описывала его – вот я и узнал его при встрече. Конечно, он был ошарашен.

– И он вам поверил?

Джереми хмыкнул:

– Поначалу сомневался, притом не на шутку, но потом поверил. Просто не мог не поверить – еще бы, ведь я был точной копией его брата Тони. А когда я рассказал про маму, он сразу вспомнил ее.

– Говорите, богачом вы стали только в шестнадцать лет? – недоверчиво уточнила Дэнни.

– Вот именно.

– А кажется, будто таким родились.

Он рассмеялся:

– Манеры у меня приобретенные, дорогая. Как видишь, я прав.

– Значит, я могу научиться говорить не хуже вас?

– Ну конечно.

– А я раньше говорила, – призналась она.

– А?

Дэнни засмеялась, и от этого мелодичного смеха у Джереми захватило дух. Но она продолжала без паузы:

– Говорила, как вы.

– Правда?

– Несколько раз память возвращалась сама, но чаще мне надо подумать, а когда я злюсь или волнуюсь, я начисто забываю все. Ведь я давно не говорила как полагается.

– Да, ты же у нас древняя старушка.

Она усмехнулась и промолчала, а между тем Джереми жгло любопытство.

– Стало быть, ты родилась не в трущобах?

Дэнни пожала плечами:

– Не знаю, где я родилась. В детстве я потеряла память. Меня нашла Люси и отвела туда, где жила сама. В то время ей было лет двенадцать. Помню, она еще сказала, что слишком уж чисто я говорю, и пообещала научить своему выговору – как и вы. – И Дэнни снова усмехнулась.

– Где же она тебя нашла?

– В каком-то переулке.

– Ты помнишь, как туда попала?

– Само собой. Меня привела мисс Джейн. Она умерла, и в тот же день меня нашла Люси.

– Кто это – мисс Джейн? Твоя мать?

– Нет, она сказала, что она няня. После крови она была со мной. Наверное, она меня и унесла.

Джереми резко выпрямился.

– Господи, после какой еще крови?

Дэнни нахмурилась:

– Я до сих пор не вспомнила, а раньше вообще не знала. Это потому, что меня здорово хряснули по голове. Люси говорила, что даже остался шрам. Сама я его не видела – он на затылке.

– И своих родителей ты совсем не помнишь?

– Совсем. Только вижу сны. О прекрасной даме. Она такая милая, так красиво одета – просто ангел. Я рассказывала про этот сон Люси, а она сказала, что эта дама и есть ангел. Я должна была умирать, а он меня спас.

– «Умереть», – почти машинально поправил Джереми. – Он был похож на тебя, этот ангел?

Дэнни заморгала:

– А вы откуда знаете? Про это я Люси не говорила. Но дама была точь-в-точь как я – и лицо, и волосы, только прическа шикарная. И совсем не старая.

– Скорее всего это твоя мать, Дэнни.

Она фыркнула:

– Ну как же, держи карман! Для матери она была слишком чисто одета. Нет, я догадалась: такой я хочу стать.

Джереми подумал и согласился:

– Может быть. – Он улыбнулся и продолжал: – Знаешь, а ведь это достижимая цель. Хотел бы я знать, какой ты будешь в шелках, с элегантной прической… впрочем, не важно. Тогда мне пришлось бы целовать пол у твоих ног и обещать тебе целый мир.

Она рассмеялась, а у него опять перехватило дыхание. Фиалковые глаза Дэнни весело искрились, все лицо ожило, засияло, стало ослепительно прекрасным, хотя Джереми считал, что и серьезная она редкостно красива.

– Что это тебя так развеселило? – с притворной строгостью спросил он.

– Ох, какой же вы глупый, приятель, прямо дуралей! Целовать мне ноги – еще чего выдумали! А мне придется снимать носки?

Джереми растерянно заморгал и перевел взгляд на ее ступни.

– Ты все в тех же носках? Неужели миссис Робертсон забыла подыскать тебе обувь? Тебе необходимы удобные домашние туфли, дорогая. Ты же весь день на ногах. Правда, я предпочел бы, чтобы ты целые дни проводила в постели. Не желаешь сменить работу?

– Ни за какие коврижки, – снова фыркнула она.

Он поднял бровь.

– Разве тебе не интересно узнать, что это за работа?

– Я же пятнадцать лет пробыла мальчишкой – значит, про вас, мужчин, знаю все. – Она напряженно поднялась и добавила, направляясь к двери: – Заруби себе это на носу, приятель, и больше не вздумай оскорблять меня.

– Подожди, я же не…

Джереми умолк: Дэнни уже вышла. Черт побери, как он мог так оплошать? Ведь всего минуту назад она смеялась.

Он вздохнул, и вдруг его губы медленно растянулись в улыбке. Разговор мог закончиться и на более напряженной ноте. Если вдуматься, прогресс налицо. Дэнни немного успокоилась, ему даже удалось рассмешить ее. Значит, будем шутить, поддразнивать, хохотать. А потом Джереми планировал перейти к мимолетным поцелуям… нет, лучше дождаться, когда спадет опухоль на щеке. Зато теперь ему известно, что Дэнни предпочитает тумаки пощечинам.

– Люси! – ахнула Дэнни, которой передали, что ее ждут. Она обняла Люси, крепко прижала ее к себе, но потом бросила взгляд на лицо подруги и испуганно спросила: – Что случилось?

– Давай пройдемся, а? Здесь я не в своей тарелке.

Дэнни поняла ее. Люси не была проституткой по натуре, только одевалась броско, как и полагалось при ее ремесле, поэтому в чинном квартале ей было неуютно. Странно, что она вообще добралась сюда и ее никто не остановил.

– Идем в парк, – предложила Дэнни, взяв Люси под руку и переводя ее через улицу. – Как ты сюда добралась?

Люси усмехнулась:

– В кебе. Кучер остался так доволен, что охотно подвез меня. Знаешь, – продолжала она, посылая воздушный поцелуй вознице кеба, стоящего поодаль, – он обещал еще и отвезти меня обратно.

– А я тебя и не ждала. Ведь мы расстались всего неделю назад.

Дэнни удалось сэкономить пару монет, которые миссис Робертсон выдала ей, приказав расплатиться с трубочистом, и она решила послать Люси весточку. Письмо написала под ее диктовку миссис Эпплтон, а какой-то паренек вызвался доставить его за грош – летом работы перепадало гораздо меньше, чем зимой, выбирать не приходилось.

– Как я тебе рада! – призналась Дэнни, усевшись на скамейку, откуда была видна улица.

– А я боялась, что ты не скоро найдешь работу, ты уходила сама не своя. Но похоже, тебе подфартило. Ну-ка дай я на тебя посмотрю! В этом шикарном наряде тебя и не узнать! Когда кеб остановился возле этого дворца, я глазам не поверила. Как тебе здесь – нравится? Ну еще бы!

– Непривычно, но все очень милые и помогают мне. Даже учат меня правильно говорить.

– А то я не заметила! Ты теперь говоришь четко, аж уши режет.

Дэнни усмехнулась:

– Ничего, потерпишь. Помнишь, как ты меня щипала, когда я забывалась?

– Да я потихоньку, только чтоб тебя не раскусили. Но я-то думала, что ты с нами пробудешь недолго: родичи найдут тебя и заберут.

– Правда?

Дэнни надеялась на то же самое. Много лет подряд перед сном она плакала и мысленно звала родных, которых даже не помнила. Но когда она повзрослела, то рассудила здраво и пришла к выводу, что у нее в целом свете нет никого, кроме Люси. Будь у нее хоть один, даже самый дальний родственник, мисс Джейн обратилась бы за помощью к нему.

Вспомнив, как ее выгнали из шайки, подруги погрустнели.

– Знаешь, Дэнни, что ни делается – все к лучшему. Вот и тебе повезло в жизни.

– Только я скучаю по тебе.

– Так приезжай в гости. Заодно утрешь Даггеру нос, покажешь, какая ты теперь важная птица. Кстати, ему недавно сломали нос.

Дэнни заморгала:

– И поделом ему. Может, когда-нибудь я его и пожалею, но не сейчас. А ты ведь приехала в такую даль не только чтобы повидаться, да?

– Угадала. – Люси заметно встревожилась. – Меня не было дома, когда это случилось, поэтому я не видела, как он выглядел – тот малый, что избил Даггера, выспрашивая, где ты.

– Я?!

– Ага, а Даггеру, конечно, было нечего сказать. Твой мальчишка с письмом отыскал меня на улице. Даггер даже не знает, что ты мне написала.

– Говоришь, тот человек искал меня?

Люси кивнула:

– Ни имени не назвал, не сказал, зачем ты ему. Но Даггера перепугал до смерти, а ты же знаешь, его голыми руками не возьмешь. Да и мне стало жутко: уж если он на Даггере живого места не оставил, значит, с тобой ему справиться – раз плюнуть. Теперь Даггер все знает.

– Что?

– Что ты женщина. Тот человек называл тебя «беловолосой девчонкой».

Дэнни вздрогнула:

– Даггер разозлился?

– Подыскивает нам новую крышу, подальше от прежнего дома, и лечит нос, синяки и шишки. Уж не знаю, на что он злится – на того типа или на тебя за обман.

– Думаешь, я ограбила того человека?

– А что еще мне думать? Но ты же всегда была осторожна.

– Да, но… – Дэнни осеклась: до нее вдруг дошло, откуда взялся загадочный преследователь.

– Ну чего?

– В доме того лорда, к которому я влезла ночью, слуга хорошо рассмотрел меня. Сбежать-то я сбежала, но на следующий день лорд наверняка заметил пропажу и понял, что к чему. Знаешь, а ведь тот лорд сам оказался вором – значит, мог послать за мной какого-нибудь уличного головореза.

– Страшно… – поежилась Люси.

– Еще как…

Расставшись с Люси, Дэнни как следует поразмыслила и уверилась в том, что ее преследуют по приказу лорда Хеддингса. Правда, неизвестный искал девчонку, а слуга Хеддингса той ночью видел Дэнни в мужской одежде. Значит, его хозяин стал бы разыскивать беловолосого парня.

Дэнни хорошо помнила ощущение, что ее преследуют, которое не отпускало ее в то утро по пути домой. Должно быть, преследователи отстали, порасспрашивали о ней и наконец выяснили, где она живет. В тот день она долго блуждала по городу, в том числе и по богатым кварталам. А может, это какой-нибудь незнакомый ей лорд, которого недавно ограбили. Увидев, как она проходит мимо, он мог решить, что она и виновата во всем, и послать кого-нибудь за ней, чтобы отомстить. К тому времени Дэнни уже потеряла шляпу, а без шляпы было гораздо легче узнать в ней женщину. Могло быть и совсем иначе: ограбленный лорд проводил ее до дома, запомнил адрес, но не пожелал мстить ей лично и нанял какого-нибудь отпетого убийцу, чтобы проучить воровку.

Такие объяснения имели смысл и не слишком беспокоили Дэнни. Кем бы ни был преследователь, теперь ему никогда ее не найти. Значит, можно снова заняться уборкой и ни о чем больше не думать.

Неожиданный, хотя и радостный визит Люси немного выбил Дэнни из колеи. День уже близился к вечеру, когда она приступила к уборке комнат нижнего этажа. Думая, что гостиная пуста, она заглянула туда и увидела Джереми с кузиной Региной Иден. И не успела улизнуть – ее заметили.