Джоанна Линдсей - Влюбленный повеса

– Если захочет. Вряд ли мы сейчас вытянем из него хотя бы слово, дорогая.

Джереми решил исполнить просьбу Дэнни и допросить Хеддингса, пока того не увезли. Местный судья поблагодарил Джереми за содействие и признался, что уже некоторое время охотился за лордом Хеддингсом, но тому всегда удавалось выходить сухим из воды. Как и думала Дэнни, у него имелись сообщники. Хеддингс высматривал на званых вечерах драгоценности, узнавал, где живут их владельцы, а потом подсылал к ним воров. Редко случалось, чтобы он крал драгоценности сам.

Под подозрение Хеддингс попал, когда в нем взыграла алчность. Почти все краденое он просто продавал, а вещи, принадлежащие богатым аристократам, несколько месяцев держал у себя. Затем он встречался с владельцами украденного, говорил, что слышал про их потерю, и объяснял, что случайно видел похожие драгоценности в каком-нибудь ломбарде и купил на всякий случай. За эту услугу вместо денег он требовал одолжений, но теперь они не принесли ему никакой пользы.

Ожерелье Эми вывалилось из кармана Хеддингса прежде, чем он пришел в себя, притом в присутствии такого количества свидетелей, что оправдаться лорду было нечем. Очнувшись и обнаружив, что он закован в наручники, Хеддингс рассвирепел. Вероятно, ярость заглушила почти всю боль. И накрепко закрыла ему рот.

– Вы пытались убить ее. Зачем?

– Значит, она жива? Жаль.

Джереми с трудом сдержался, чтобы не сбить собеседника с ног ударом в челюсть. Хеддингс только посмеивался, понимая, что трое констеблей не дадут Джереми вышибить из него дух.

– Почему вы ненавидите ее? – спросил Джереми.

– Ненавижу? Я с ней даже не знаком.

– Значит, вы ни с того ни с сего пытались убить красивую девушку?

Хеддингс фыркнул:

– Все дело в том, кто она такая, Мэлори.

– Так кто же она?

Хеддингс притворился удивленным.

– А она вам не сказала?

– Она этого не знает.

По комнате раскатился злорадный хохот Хеддингса.

– Вот так штука! Стало быть, я отмщен.

– Кто она?

– Думаете, я вам отвечу? – ехидно отозвался Хеддингс. – Да ни за что! Эту тайну я унесу с собой в могилу.

– Вы лжете!

– Продолжать разговор я не намерен. – И Хеддингс обратился к констеблям: – Уведите меня отсюда или уведите его, мне все равно.

Джереми попытался задать Хеддингсу еще несколько вопросов, но понял, что это напрасный труд. Он убедился, что Хеддингс назло ему будет хранить молчание.

Пришлось вернуться к Дэнни с плохими вестями. До конца дня ей было велено оставаться в постели. Среди гостей оказался врач. Он наложил на шею Дэнни холодный компресс и дал ей смягчающий бальзам. Горничная меняла компрессы, как только они нагревались. Джереми выслал служанку из комнаты.

– Ну, что он сказал? – с надеждой спросила Дэнни.

Джереми присел на кровать рядом с ней и приложил ладонь к ее щеке.

– Какая разница, кто ты, детка? До сих пор это неведение тебе не мешало.

Она откинулась на подушку.

– Ты прав, это не важно.

– Я так не говорил…

– Нет, ты действительно прав. Вряд ли у меня есть семья, вряд ли меня где-нибудь ждут. Если бы ждали, то искали бы меня, верно? Или мисс Джейн пообещала бы отвести меня домой. Но она об этом и не заикалась, значит, идти нам было некуда. Он ничего тебе не сказал?

– Нет.

– А ведь он все знает! Это сразу видно – по его глазам, по лицу. Увидев меня в коридоре, он застыл как вкопанный.

– Да, он что-то знает, но решил назло нам сохранить эту тайну. Ведь он попался по нашей вине. И теперь ему грозит тюрьма.

– А если ты пообещаешь отказаться от обвинений?

Джереми грустно улыбнулся:

– Слишком поздно. В доме полно гостей, всем известно, что Хеддингс пытался придушить тебя, нескольких он грабил раньше, у него нашли ожерелье Эми. И потом, Хеддингс уже много лет был под подозрением. Недоставало только доказательств. Но мы их нашли.

Джереми намеревался снова расспросить Хеддингса, но молчал, не желая вселять в Дэнни напрасную надежду. Прежде следовало подождать несколько недель, чтобы Хеддингс осознал все ужасы тюремного заключения, а потом предложить ему сделку.

Она вздохнула:

– По крайней мере сюда мы приехали не зря.

– Ты чуть не погибла.

От укоризненного тона она поморщилась.

– Я только хотела задержать его. Ты слишком долго медлил, – ответила она упреком на упрек. – Он мог спрятать драгоценности, и что бы ты тогда стал делать?

– То же, что и теперь. Зато ты осталась бы невредима.

Она нахмурилась:

– Откуда мне было знать, что он узнает меня и попытается убить, забыв о краденом? Я и не подозревала, что это он подослал ко мне убийцу.

– Верно, и мне бы это в голову не пришло. Ну, отдыхай. Завтра утром мы поедем домой.

– Лучше прямо сейчас. Со мной все в порядке – видишь, даже голос стал прежним. Несколько синяков – слишком низкая плата за мою глупость. Я бы предпочла заняться уборкой, а не валяться без дела и не думать о том, что сегодня узнала.

Джереми пришлось уступить.

Еще четыре дня Дэнни ждала, когда синяки на шее поблекнут, а горло перестанет саднить. Никакие мелкие неприятности не заставят ее отказаться от своих планов. А еще она ждала, чтобы Джереми покинул дом больше чем на два часа, и в этом ей помог Перси. Он пригласил Джереми на какие-то бега на расстоянии часа езды от Лондона. Дэнни сомневалась, что Джереми попытается ее остановить, но рисковать не стала, поэтому терпеливо дождалась, когда он уедет.

Как только Джереми покинул дом утром в день бегов, Дэнни отправилась к себе собирать вещи. Сборы были недолгими. Бальное платье она решила не брать с собой, но потом вспомнила, что портниха миссис Робертсон живет неподалеку, и прикинула, что сможет обменять у нее платье на несколько медяков, а то и фунтов. Пока она не найдет новую работу, ей пригодится каждый грош.

Дэнни считала, что поиски не затянутся надолго. Теперь у нее уже есть опыт, речь стала чистой и правильной, и даже в минуты волнения она уже не сбивалась на уличный говор. Может быть, ее возьмут даже в какой-нибудь из домов в том же районе, лишь бы не слишком близко к дому Джереми. Но ее устроят и кварталы, где живут представители среднего класса. Там будет легче искать мужа – пусть не джентльмена, зато не слишком гордого, чтобы жениться на служанке.

Хорошо бы оставить Джереми записку. Уходить без объяснений ей не хотелось. Вот и еще одна новая цель: как только у нее появятся деньги, она сразу начнет учиться читать и писать. А пока Дэнни позвала к себе в комнату Клэр и попросила написать записку под ее диктовку.

– Мне пора искать себе новую работу, – объяснила она подруге. – Если мне разрешат, я поживу несколько дней там, где жила раньше, а потом отправлюсь на поиски. Или сниму комнату.

– Но зачем тебе уходить? – расстроилась Клэр. – Мы же только что подружились…

– Наша дружба не закончится. Мы будем встречаться, я стану иногда навещать тебя. – Дэнни не собиралась делать этого, чтобы лишний раз не видеться с Джереми. – А еще лучше, если ты будешь приходить ко мне. Как только я устроюсь на новом месте, я дам тебе знать.

Клэр вздохнула и подозрительно спросила:

– А ты не беременна?

Дэнни покачала головой:

– Нет, мне повезло. Но еще неизвестно, что было бы дальше, если бы я осталась. Мэлори вряд ли попытался бы отнять у меня ребенка, но уходить вместе с ним мне было бы еще тяжелее.

– Так оставайся!

– Клэр, я не могу: я влюблена в него, а он хочет, чтобы ради него я отказалась от своих целей.

– Значит, он ничего не знает?

– Конечно, нет. Иначе он попробовал бы отговорить меня. Ему это прекрасно удается. Так что не говори ему, куда я ушла. Просто напиши от моего имени записку.

– Конечно.

– Объясни за меня, что я благодарна ему за все. Теперь я твердо знаю, что добьюсь своего.

Клэр вскинула бровь.

– Думаешь, ему будет приятно читать это? Или он не знает, к чему ты стремишься?

– Ты права, пиши дальше. Объясни, что я буду скучать по нему, но у каждого своя дорога. И еще… – Она помедлила, стараясь проглотить вставший в горле ком. – Я не жалею, что стала ему другом.

– Что?

– Он поймет. Ну, мне пора. Присмотришь за моими питомцами?

– Ты не возьмешь их с собой?

– Только Хвостика. А двое других – его подарок. – Дэнни обняла Клэр. – Я буду скучать по тебе. Обо всех вас.

– Ох, сейчас расплачусь… Уходишь – так уходи скорее. Удачи тебе!

Дэнни в последний раз сбегала наверх. Несмотря на предостережение Джереми, она забрала свою старую шляпу. Не для того, чтобы носить ее, – с юбкой шляпа смотрелась нелепо. Просто в этом доме не должно было остаться ни единой частицы Дэнни.

Она остановилась и обвела комнату взглядом. Коснулась его постели, подушки. И расплакалась.

Ей не хотелось уходить. Впервые она отчетливо поняла, что влюблена в Джереми Мэлори. Как такое могло случиться? Она думала, что расстанется с ним вовремя. Но опоздала. С Джереми она мечтала прожить всю жизнь. Он мог исполнить все ее мечты – если бы захотел. А если… Господи, если он захочет? А она уйдет и ничего не узнает?

Значит, остается прибегнуть к последнему средству: задать ему прямой вопрос, поставить на карту все, и пусть только попробует переубедить ее! Она не согласится. Ее решимость уже окрепла. Но если он будет убеждать и уговаривать, ей станет гораздо тяжелее…

Дэнни застыла в нерешительности. Здесь ее удерживала только крохотная надежда, что Джереми любит ее, что он махнет рукой на условности и женится на ней.

Наконец решившись, Дэнни спустилась вниз и попросила Клэр пока спрятать записку, объяснив почему.

– Какая ты смелая! Я бы ни за что не отважилась, – вздохнула Клэр. – Удачи тебе, Дэнни.

Джереми вернулся домой к обеду. Вместе с Перси. С хохотом они вошли в холл. Дэнни наблюдала за ними, стоя в дверях гостиной. Мешок она припрятала за дверью.

Должно быть, выражение ее лица что-то сказало Джереми – он вдруг посерьезнел и попросил Перси:

– Сходи на кухню, скажи, что мы проголодались как волки. Я не задержусь. – Он подошел к Дэнни и коснулся ее щеки. – Что случилось, дорогая?

Она отступила на шаг, приглашая его войти в гостиную. Прикосновение Джереми сбило ее с мысли. Он вошел следом и снова потянулся к ней, но она остановила его.

– Я ухожу, Джереми.

– А я только что вернулся. Куда ты идешь?

Может, он пьян? Что непонятного в ее словах? Нет, вряд ли. Джереми Мэлори никогда не пьянеет.

– Я не вернусь. Ухожу навсегда.

– Черта с два!

– Я и без того задержалась. Но не пойми меня превратно: я ничуть не жалею о времени, которое провела с тобой. Я… буду скучать по тебе. – Она сделала паузу, пережидая спазм в горле. – Но у меня своя жизнь.

– Не делай этого, Дэнни.

– Тогда убеди меня остаться! Я не хочу делить только крохи твоей жизни. Я мечтаю о настоящей семье и законных детях. Если ты на мне не женишься, я здесь не останусь.

Ей казалось, будто она выложила на стол собственное сердце. А Джереми промолчал. Его лицо стало непроницаемым. При таких выразительных глазах? Значит, это и есть его ответ. Он не собирался напоминать ей, что не создан для брака. От этого он ее избавил. Господи, как она была глупа, если цеплялась за напрасную надежду!

Дэнни сама не понимала, как ей удалось не разрыдаться перед Джереми. Но едва она выбежала из дома, слезы хлынули ручьем. Думать о расставании оказалось гораздо легче, чем выйти за дверь и осознать, что больше она никогда не увидит Джереми Мэлори.

Дэнни понадобилось несколько часов, чтобы выяснить, куда Даггер переселил своих подопечных. Но она знала, кого расспросить, хотя и удивлялась, что бывшие соседи не могут ее узнать. А те, кто узнал ее, никак не могли прийти в себя от такой перемены. Многих Дэнни помнила с детства.

Неужели она так изменилась? Наверное. И не потому, что стала одеваться, как подобает женщине. Она уверенно шагала по улицам самых опасных трущобных районов столицы, ничего не боясь и ни перед чем не останавливаясь.

Даггер был дома. И Люси тоже – она радостно завизжала, увидев в дверях Дэнни. Дети обступили ее, криками требуя внимания. Прошло добрых десять минут, прежде чем Дэнни решилась взглянуть на Даггера.

До сих пор он не проронил ни слова. Только смотрел на нее во все глаза, будто не узнавая. Но он уже знал, что она женщина, и, вероятно, гадал, как мог не замечать обман долгие годы.

Наконец он хрипло буркнул:

– Тебе нельзя оставаться здесь. По всему кварталу рыщет один опасный тип, охотится за тобой.

– Знаю. – Дэнни присела напротив него за кухонный стол. Этот стол повсюду кочевал за Даггером. И Дэнни вдруг поняла, что он воспринимал его как свой кабинет и трон. Отсюда Даггер отдавал приказы и устанавливал правила. Ему бы не помешал настоящий кабинет.