Джоанна Линдсей - Влюбленный повеса

С рассветом голод опять пробудился, а вместе с ним и злость. Осмотревшись, Дэнни поняла, что она в каком-то парке, в той части города, где никогда не бывала. Но почему-то парк показался ей знакомым, хотя накануне ночью она не успела разглядеть его в темноте. Вдоль дорожек стояли скамейки, над ними простирал ветви гигантский старый дуб, малыш распугивал стаю голубей и захлебывался счастливым смехом. Дэнни заморгала, и малыш исчез, словно его и не было. Воспоминания!

Потрясенная Дэнни замерла. Впервые к ней вернулись воспоминания о прошлом, в первый раз она очутилась там же, где бывала в раннем детстве. Неужели ее родители жили где-то поблизости? Или сюда они приезжали в гости? Неподалеку от парка Дэнни заметила вывеску гостиницы, рядом – несколько домов средней руки, а по другую сторону от парка виднелись роскошные особняки.

Она силилась вспомнить хоть что-нибудь еще, узнать знакомые места, но больше воспоминания не оживали, только разболелась голова. Нет, ее мучила не мигрень, а голод. Дэнни заторопилась, расспросила нескольких прохожих и наконец к середине утра вышла к дому Мэлори.

Да это же настоящий особняк! Обнесенный оградой, он стоял не в общем ряду домов, а сам по себе, был окружен лужайкой, клумбами и кустами. Ничего подобного Дэнни не ожидала. К таким домам она боялась даже приближаться, особенно после того, что случилось вчера в ресторане, поэтому просто стояла и ждала в надежде, что к дому подойдет кто-нибудь из слуг. И дождалась – женщину в форменном платье горничной, правда, слишком уж нарядном, но не таком, как у знатных леди. Набравшись храбрости, Дэнни окликнула ее.

– Добрый день, мэм. Не здесь ли живет красавчик Мэлори?

– Здесь живут богатые люди, голубчик, – приветливо отозвалась незнакомка. – Они все красавчики.

– Сколько же здесь лордов Мэлори?

– В этом доме – трое.

– А с черными волосами и…

– Нет, здесь только граф с двумя сыновьями, среди них черноволосых нет. Ты, наверное, ищешь его брата, сэра Энтони. У того дом на Пиккадилли. Или племянника Джереми. Вот у этих двоих волосы как вороново крыло.

– У меня для него пакет, – объяснила Дэнни, показывая коробку со своим любимцем, – придумать другого оправдания она так и не смогла. – Поручение мне дал такой молодой лорд лет двадцати пяти.

– Тогда это Джереми Мэлори. Он живет с отцом на Беркли-сквер.

Дэнни вспыхнула: чтобы узнать дорогу, ей снова приходилось лгать.

– Я в городе недавно. Вы не подскажете, где это – Беркли-сквер?

Женщина охотно объяснила ей, и Дэнни без труда отыскала названную площадь, которую в этот час заполняли пешеходы и экипажи, ждущие пассажиров у тротуара. Среди домов Дэнни сразу узнала тот, который искала. Он выглядел не так внушительно, как остальные. В поисках работы она убедилась, что безопаснее всего стучаться в богатые дома с черного хода.

Но и этот день выдался для Дэнни неудачным. Джереми здесь уже не жил: на прошлой неделе он переселился в собственный дом на Парк-лейн, по соседству с кузеном. Пока Дэнни всеми правдами и неправдами выведывала адрес и дорогу, смешливая помощница кухарки отчаянно кокетничала с хорошеньким юношей.

Опять улицы, опять бесконечные блуждания. Проклятие! Никогда в жизни Дэнни не приходилось столько бродить по городу. Впрочем, улица, до которой она наконец доковыляла, ей понравилась, особенно потому, что по одну ее сторону раскинулся парк во всей летней красе. Но Дэнни потратила лишний час, пока кто-то не указал ей нужный дом. Поскольку Мэлори поселился здесь недавно, мало кто из слуг, попадавшихся на улице, знал, где он живет.

После всех этих приключений Дэнни уже не рассчитывала застать Мэлори дома. Скорее всего придется ждать до завтра, а то и до послезавтра. Значит, спать в парке еще одну ночь или две. Хорошо, что до парка рукой подать. Не надеясь на удачу, Дэнни всеми силами сдерживала злость и досаду. Она еще успеет излить их на молодого лорда, когда снова увидит его, конечно, если вообще увидит.

Он был дома! Мало того, Дэнни пустили в парадную дверь!

Ей открыла молодая девушка, почти ее ровесница. Пухленькая, с пышными каштановыми волосами, она скользнула по Дэнни взглядом и сварливо предупредила:

– Подожди здесь, только смотри ничего не трогай, – и исчезла за ближайшей дверью.

Дэнни застыла столбом, не в силах поверить, что ее впустили в дом. Опомнившись, она попыталась пригладить ладонью взлохмаченную копну волос. Прежде Люси следила за ее волосами, сама коротко подстригала их. Правда, парикмахером Люси была никудышным, поэтому и стрижка выходила «лесенкой». Но Дэнни не дорожила волосами, тем более что под шляпой их никто не видел. Ей опять стало жалко шляпу.

Она не собиралась притрагиваться ни к чему. И даже не оглядывалась по сторонам – потому что вдруг заволновалась. Напрасно она это затеяла. Ведь она с первого взгляда поняла, что с Мэлори опасно иметь дело. Но в гневе она об этом забыла, а теперь, вспомнив, стояла как на иголках.

Самым мудрым решением было бы просто уйти. Но Дэнни остановило зеркало на стене возле двери. Не очень большое, оно висело над узким столиком, где на блюде лежали две карточки. Собственное отражение заворожило Дэнни.

Ей редко удавалось увидеть себя в зеркале. В домах, которые снимал Даггер, зеркал не водилось. На старых постоялых дворах, где Дэнни обворовывала постояльцев, зеркала были, но она не видела их в темноте. В этом зеркале она отразилась до пояса, и без потрепанной мужской шляпы сразу стало видно, как она хороша. Удивительно, что ее до сих пор все принимают за юношу! Как удалось рваным штанам так преобразить ее, создать превратное впечатление? Впрочем, многих могла ввести в заблуждение ее плоская грудь.

Этого она смертельно боялась – что у нее вырастут громадные груди-дыни, какие она видела у некоторых женщин, и спрятать их будет невозможно. Но ей повезло. Грудь у нее была скромного размера, меньше среднего, и благодаря Люси Дэнни без труда скрывала ее под одеждой.

К счастью для нее, один из постоянных клиентов Люси, состоятельный господин, как-то раз забыл у нее корсет. Подружки посмеялись над мужчиной, носящим корсет, а потом Люси пришло в голову, что в ближайшие годы он пригодится Дэнни. Так и получилось. Только вместо того, чтобы стягивать корсетом талию, как и полагается, Дэнни носила корсет высоко на груди. И зашнуровывала не сзади, а спереди, чтобы ни у кого не просить помощи.

Корсет был жесткий, но отличного качества, обшитый такой мягкой тканью, что Дэнни почти не чувствовала его. И ее грудь под ним была совершенно незаметна. На всякий случай Дэнни сутулилась и казалась совершенно плоскогрудой, как любой юноша.

Шаги на лестнице напомнили Дэнни, что она решила никого не дожидаться, но медлила слишком долго, глазея на себя в зеркало. Обернувшись, чтобы посмотреть, кто идет, Дэнни одновременно схватилась за дверную ручку.

– Уходишь? – спросила горничная. – И правильно. Сейчас он тебя все равно не примет. У него гостья. Я и не видела, как они приехали, я редко бываю в комнатах. Нам не хватает прислуги, иначе дверь открыла бы не я.

Дэнни круто обернулась. Девушка явно была рада пожаловаться кому угодно. В ее голосе слышались ворчливые нотки.

– Вы горничная?

– Нет, горничной здесь пока нет, нет даже лакея, не говоря уже о дворецком. Я служу на кухне. Ну, ступай. И приходи сегодня попозже. К тому времени гостья наверняка уедет.

Дэнни хотела было последовать совету, но у нее заурчало в животе. Слоняться по городу, умирая от голода, еще несколько часов, пока Мэлори коротает время в постели? Черта с два!

– Если позволите, я подожду здесь. Я по важному делу, мне надо увидеть его как можно скорее.

– Как хочешь. Можешь пройти в гостиную. Или оставайся здесь. Но посидеть не рассчитывай. В доме успели обставить только несколько комнат.

И девушка ушла в глубину дома. Дэнни не шелохнулась, изумленная словами, слетевшими с ее собственного языка. Как давно она не говорила вежливо и правильно! Люси твердила, что с такими разговорами в шайке не выживешь. И Дэнни прислушивалась к ее словам, перенимала их и вскоре сама выучилась уличному языку.

Но внезапно он показался ей чужим. Почему она вдруг заговорила правильно и вежливо, отчетливо выговаривая слова? Потому, что оказалась в богатом доме? Послушала, как жалуется служанка? Очевидно, потому девушка и разговорилась с ней и не побоялась оставить в доме одну.

А что до Мэлори, она даст ему ровно десять минут на все его забавы. За последние два дня она слишком изголодалась, чтобы ждать дольше – даже надменного молодого лорда.

– Я была приятно удивлена, встретив вас так рано утром, – призналась Мэри Калл, томно раскинувшись в кресле возле кровати Джереми. – Такая неожиданность! Я думала, вы, молодые распутники, спите дни напролет, чтобы бодрствовать всю ночь в поисках удовольствий!

Джереми улыбался леди, стоя на коленях у ее ног и снимая с нее туфельки. Мэри была еще довольно молодой вдовушкой, самой младшей из всех, каких доводилось обольщать Джереми. Старый лорд Калл скончался в первую брачную ночь. Свет решил, что для старика затея со свадьбой была чересчур рискованной.

Мэри никто не назвал бы красавицей, но она была довольно мила, эта волоокая голубоглазая шатенка. Искусством любви она владела в совершенстве и с недавних пор постоянно принимала у себя джентльменов. Джереми не принадлежал к ее «свите», хотя трижды удостаивался приглашения в гости и ни разу не пожалел о том, что принял его. Сегодня, когда он столкнулся с Мэри, до его дома было ближе, чем до ее особняка, к тому же у Джереми имелся прекрасный предлог – желание показать близкой знакомой новое обиталище. Разумеется, долго бродить по комнатам они не стали и сразу поднялись в спальню.

– Сегодня я встречался с дядей Эдвардом по делу, – объяснил Джереми.

– По семейному?

– Нет, видите ли, я управляю семейными вложениями капитала, в том числе и собственными.

Мэри удивленно вскинула брови.

– Вы? Управляете вложениями? Да вы шутите!

– Отнюдь. Это занятие мне по душе. Впрочем, о том, чтобы самому искать, куда вложить средства, я и не мечтаю. У моего дяди талант выбирать только победителей.

– Вы меня изумляете, Джереми. Вы же самый красивый мужчина в столице, и вам это известно, не скромничайте! Ваша семья баснословно богата. Как и многим молодым наследникам, вам незачем работать. Так с чего вам вздумалось утруждать себя?

– Прикусите язычок, дорогая: для меня это не работа, а развлечение. Разница огромная, вы не находите?

– Сказать по правде, нет. – Мэри усмехнулась. – Но если вам по вкусу такие удовольствия…

Даме, желающей продолжить приятную беседу, ни в коем случае не следовало говорить подобные вещи такому известному сластолюбцу, как Джереми Мэлори. Выражение его лица мгновенно стало чувственным, пальцы забрались под юбку. У Мэри затрепетало сердце. Но, переведя жаждущий взгляд на постель, она нахмурилась:

– Слишком уж здесь все… по-холостяцки. Есть такое слово, дорогой? Впрочем, не важно. – Томный вздох. – Лучше бы мы отправились ко мне! В собственной спальне я чувствую себя гораздо уютнее.

Между тем ее юбки были подняты выше колен. Взявшись обеими руками за бедра гостьи, Джереми придвинул ее к себе, почти уложив на кресло, и она обвила ногами его талию.

– А вы представьте, что это и есть ваша постель.

Она рассмеялась:

– Между моей постелью и этим креслом нет ни малейшего сходства, и вам это известно! Где же атласные простыни, пышные подушки, пуховые одеяла – все, благодаря чему постель не хочется покидать? А ваша кровать – настоящее ложе холостяка!

– Но вы же еще не успели опробовать ее в деле! Клянусь, вы об этом не пожалеете.

Хриплый от страсти голос Джереми прозвучал так убедительно, что Мэри поддалась искушению прижать его голову к своей груди. Именно в этот момент в дверь заколотили и кто-то закричал:

– Приведите-ка себя в порядок, приятель, я уже иду!

По другую сторону двери томилась Дэнни. Она дала Мэлори не десять, а целых двадцать минут – так она считала, поскольку часов у нее не было. Если он и вправду принадлежит к породе мужчин, которых так расхваливала Люси, значит, способен провести в постели с женщиной целый день, а ждать так долго Дэнни не могла и не желала. Поэтому она не выдержала, поднялась наверх, заглянула во все комнаты по очереди и, наконец, набрела на дверь, из-за которой доносились голоса.

Не прошло и минуты, как дверь распахнулась. На пороге стоял Мэлори, недовольство которого мгновенно сменилось изумлением, как только он узнал гостью.

– Ты?!

– А кто еще! – отозвалась Дэнни, которая от злости снова заговорила по-уличному, глотая слоги.

Мэлори нахмурился.

– И какого же черта ты здесь делаешь?

– Спровадьте свою девку, тогда и поговорим.