Глаза Рэндала встретились с глазами Сореллы. Он опустился на ковер у камина и закрыл руками лицо.

— Боже мой! — простонал он. — Никогда я еще не был в такой глупейшей ситуации.

И Хоппи, и Сорелла отлично понимали, о чем он говорит, но ни одна из них ничем не могла его утешить. Хоппи встала из-за машинки и подсела к Рэндалу.

— Я не понимала, — тихо произнесла она, — насколько все серьезно, пока не поговорила сегодня с Брюсом. Я, кажется, поняла: Брюс боится Люсиль. И еще он боится провала.

— Это самая значительная постановка в жизни Брюса на сегодняшний день, его можно понять, — сказал Рэндал. — И он твердо намерен добиться с ее помощью успеха.

— А разве мы не хотим именно этого? — поинтересовалась Хоппи. — Ну, в любом случае решать тебе, Рэндал.

— Неужели вы думаете, что я этого не понимаю? Но я не знаю, чего хочет Люсиль. Она заявляет мне, что хочет со мной серьезно поговорить, но, как только доходит до дела, она уклоняется от разговора.

— И о чем же она хочет поговорить? — воскликнула Хоппи. — Не думаете ли вы, что Люсиль хочет сообщить, что уезжает в Америку?

— Это вряд ли, — ответил Рэндал. — Но я твердо намереваюсь выяснить это сегодня. Учтите, Хоппи, ужина наедине с Люсиль я просто не переживу. Вам придется спуститься вниз и принять участие в разговоре. Ради бога, постарайтесь быть непринужденной и бодрой, хоть мы и знаем, что оснований для спокойствия у нас нет.

И тут вдруг заговорила Сорелла.

— Я не думаю, что Люсиль собирается возвращаться в Америку, — сказала она. — И не думаю, что она захочет отдать кому бы то ни было свою роль в «Сегодня и завтра», что бы ни случилось. Мне кажется, она использует это как угрозу, чтобы чего-то добиться от Рэндала.

— Может быть, ты и права, — задумчиво произнесла Хоппи. — Люсиль не приехала бы сюда, если бы не рассчитывала на успех. Но что она может хотеть такого, чего вы еще не дали ей, Рэндал?

— Не имею ни малейшего понятия. Я подумал, что она, может быть, ревнует к Джейн, но сегодня Люсиль ни разу о ней не упомянула.

— Джейн! — Хоппи произнесла это имя с таким выражением, что Рэндал удивленно посмотрел на свою секретаршу.

— А что не так с Джейн?

— Я сделала нечто ужасное!

— И что же это?

Хоппи явно было не по себе.

— Я сказала Джейн, что она может приехать завтра к обеду. Я ничего не могла поделать, честное слово, Рэндал. Она догадалась, куда вы поехали, и сказала, что понимает ваше желание побыть в одиночестве, но вам вполне хватит одиночества до утра воскресенья. А примерно к часу она приедет.

— И она, конечно, поверит в мое одиночество, когда увидит здесь Люсиль, не правда ли?

— О, Рэндал, мне так жаль! Но ей было невозможно отказать. Она с такой выдержкой приняла то, что вы не поехали с ней сегодня кататься. Мне показалось ужасным не разрешить ей приехать на обед. И бесполезно было утверждать, что вас здесь нет, когда вы здесь.

— Я вижу, Хоппи, что вы хотели, чтобы Джейн сюда приехала, — сказал Рэндал. — Впрочем, оставим это, я знаю вашу позицию. А теперь, когда из-за вас я оказался в этом дурацком положении, подумайте, как мне из него выпутаться, потому что я сдаюсь.

— Но что мы можем сделать? — воскликнула Хоппи чуть не плача.

— Я бы сказала ей правду, — робко предложила Сорелла.

Рэндал и Хоппи изумленно уставились на девушку.

— Правду? — переспросила Хоппи.

— Да, — кивнула Сорелла. — Джейн все равно все узнает. Кто-нибудь ей расскажет. Я думаю, Люсиль. Но если ей расскажете вы, она не рассердится. Позвоните прямо сейчас и скажите, что Люсиль неожиданно нагрянула сюда без приглашения и вы ничего не можете с этим поделать. В конце концов, Джейн знает, как для вас важно, чтобы Люсиль сыграла в «Сегодня и завтра».

— Сорелла права! — воскликнула Хоппи.

— Нет, я не собираюсь разговаривать с Джейн, — сказал Рэндал. — Я устал от всех этих интриг, сыт ими по горло. Мне кажется смехотворным, что мужчина не может спокойно уехать в собственный загородный дом без того, чтобы половина женщин Лондона под разными предлогами не устремилась туда же.

— А не надо быть таким красавчиком, — огрызнулась Хоппи.

Впервые за несколько лет Хоппи посмела повысить на него голос. Но сама она при этом выглядела так забавно, что Рэндал забыл о своем дурном настроении и рассмеялся. И в следующую секунду смеялись уже все — Рэндал, Хоппи и Сорелла. Смеялись до тех пор, пока на глазах Хоппи не выступили слезы.

— Все это и вправду смешно, — заявил Рэндал. — Если бы я вставил этот эпизод в пьесу, никто бы не поверил, что я его не выдумал.

— Не хватало еще, чтобы у обеих женщин были мужья, тогда это был бы настоящий французский фарс, — хихикнула Хоппи.

— У меня родилась неплохая идея, — сказал Рэндал, неожиданно перестав смеяться. — Я не собираюсь оставаться здесь единственным мужчиной. Позвоните Эдварду Джепсону и скажите ему, что он должен приехать сюда немедленно. Вы найдете его в «Савойе». И он конечно же останется на ночь.

— Но в гараже нет больше места для машин, — заметила практичная Хоппи.

— Значит, машина Эдварда постоит снаружи, — пожал плечами Рэндал. — Все это несущественные детали. Мне нужно, чтобы Эдвард был здесь, и он, черт побери, явится. В конце концов, это он отвечает за Люсиль, а не я.

— Интересно, согласится ли с этим Люсиль, — желчно заметила Хоппи, направляясь к телефону.

Пока она звонила, Рэндал обернулся к Сорелле.

— Ты не одобряешь мое поведение? — спросил он.

Она ответила ему улыбкой.

— Ты заставляешь меня испытывать стыд за самого себя, — продолжал Рэндал. — На самом деле я вовсе не такой уж лжец и ловелас.

Произнеся эти слова, Рэндал вдруг подумал о том, с какой стати он оправдывается перед пятнадцатилетней девочкой, перед ребенком, выросшим в такой среде, что она вряд ли была бы вправе подвергнуть его критике. И все же, хотя Сорелла молчала, Рэндал продолжил свои объяснения.

— Просто это одна из тех ситуаций, когда все только запутывается еще больше, вместо того чтобы измениться к лучшему.

Хоппи наконец дозвонилась до Эдварда Джепсона, и Рэндалу пришлось умолкнуть.

— Так вы приедете? — говорила Хоппи. — Это так мило с вашей стороны… Да, приезжайте не откладывая… Я перенесу ужин на девять часов… Значит, вы успеете? Спасибо, тогда до встречи…

Хоппи положила трубку.

— Он приедет, — объявила она, хотя это и так было понятно.

— Одно дело сделано. — Рэндал поднялся. — А теперь я пойду приму ванну. Я буду долго лежать в ванне, так что ни при каких обстоятельствах прошу меня не беспокоить.

— А как насчет Джейн? — спросила Сорелла.

— О, с ней может поговорить Хоппи, — ответил Рэндал.

— Давайте я ей позвоню и все объясню, а вы потом поговорите с ней, — предложила Хоппи. — Это не займет у вас много времени, всего несколько слов…

— Я отказываюсь! — твердо заявил Рэндал. — А если кто-то будет и дальше на меня давить, я вообще уйду к себе и лягу в постель! На меня навалилось столько всего, что на всю жизнь хватит. А завтра будет настоящий ад, вы это знаете. К вечернему чаю нам лучше вернуться в Лондон. Чем скорее мы продолжим работу, тем лучше. Надо было остаться в городе и работать, если принять во внимание, сколько проблем создала эта поездка.

Рэндал говорил как капризный, избалованный ребенок. В наступившей тишине раздался спокойный негромкий голос Сореллы:

— А я рада, что мы приехали сюда. Все-таки мы смогли побыть без посторонних утро и половину дня.

Ощущение покоя, которое не покидало его до приезда Люсиль, снова вернулось к Рэндалу. А еще он вспомнил, что Сорелла дала ему идею для новой пьесы.

— Ты права, я тоже рад, что мы оказались здесь и даже смогли насладиться несколькими часами покоя.

Он снова посмотрел на Сореллу, сидевшую в кресле. Она была такой крошечной. Но все же в этот момент казалось, что в ней есть огромная сила, о которой Рэндал даже не подозревал раньше. Или это была не сила, а гибкость? В любом случае она позволяла Сорелле снимать его беспокойство и раздражение, утешать его и приносить ощущение покоя, которого не мог дать Рэндалу никто другой.

— Приходи ужинать, — сказал он. — И если кто-то будет предлагать тебе уйти, притворись глухой. Я хочу, чтобы ты была с нами. Это понятно?

Хоппи изумленно посмотрела на Рэндала — таким твердым и уверенным был его голос.

— Сорелле не стоит засиживаться допоздна, — сказала Хоппи, переводя недоуменный взгляд с Сореллы на Рэндала. — Ей надо поспать, чтобы хорошо выглядеть, даже если больше никто в этом доме спать не хочет.

Ни Рэндал, ни Сорелла, казалось, не слышали ее. Они неотрывно смотрели друг на друга. Спустя несколько секунд Рэндал, словно очнувшись, вышел из комнаты и резко захлопнул за собой дверь.

Сорелла даже не пыталась пошевелиться. Она словно застыла в одной позе и не сводила с двери взгляд, значение которого Хоппи не могла понять.

— О боже, тебе же нечего надеть! — воскликнула Хоппи. — Надо было купить то шелковое платье, насчет которого мы никак не могли решить… Люсиль будет вся в блестках, если я хоть что-то понимаю в ее гардеробе. А тебе не во что переодеться, кроме другого строгого платья.

— Это не имеет значения, — каким-то потусторонним голосом отозвалась Сорелла. — Это не имеет ровно никакого значения.

Глава десятая

Рэндал повел Эдварда Джепсона посмотреть конюшни, оставив наедине Люсиль и Джейн, смотревших друг на друга, как бойцовые петухи. Сорелла ускользнула, как только закончился обед. Никто и не заметил ее отсутствия, пока Рэндал не спросил о ней, и Ламберт, который как раз подавал кофе, ответил, что несколько минут назад он видел, как мисс Сорелла бродила по саду.

— У Сореллы очень необычная привычка незаметно исчезать, — сказал Рэндал, не обращаясь ни к кому конкретно.

Видимо, тема никого не заинтересовала, потому что ему ничего не ответили.

Как только две женщины остались одни, Люсиль достала ониксовый портсигар и протянула его Джейн.

— Сигарету? — спросила она.

Джейн без труда разгадала в этом жесте проявление враждебности. Люсиль с момента появления Джейн вела себя так, словно была в доме Рэндала хозяйкой.

Это было проделано с умом, и менее заинтересованный наблюдатель вполне мог бы посчитать, что Люсиль не отдает себе отчета в проявляемой ею агрессии, но Джейн не так просто было обмануть. Улыбаясь уголками губ, она отказалась от сигареты и сказала:

— Нет, спасибо. Рэндал всегда держит в ящике стола мои любимые сигареты, но сейчас мне что-то не хочется курить.

— Так вы здесь частая гостья? — Вопрос вырвался непроизвольно, но Люсиль почувствовала, что просто обязана это узнать.

— Да, я по большей части провожу здесь уик-энды, — не моргнув глазом солгала Джейн, — если Рэндал не приезжает в дом моего отца — в Блетчингли-Касл. Довольно живописное место. Вам надо как-нибудь приехать посмотреть.

Люсиль понимала, что приглашение в Блетчингли-Касл весьма неопределенно, но решила поддержать игру Джейн в обмен любезностями и ответила с детской непосредственностью:

— Как это мило с вашей стороны — пригласить меня. Ну конечно, мне очень хотелось бы приехать. Я поговорю с Рэндалом — пусть выберет денек.

Джейн откинулась на спинку стула и положила ногу на ногу. В ней было столько самоуверенности, что Люсиль вдруг захотелось швырнуть в нее первое, что попадется под руку. Она ненавидела Джейн ненавистью, которая становилась все сильнее каждую минуту, и ее еле сдерживаемую ярость не могло усилить даже осознание того, что Джейн была одета куда элегантнее и уместнее, чем сама Люсиль.

Джейн приехала в твидовом жакете и прямой строгой юбке. Безупречность ее костюма была особенно очевидна рядом с вычурным платьем и меховой накидкой Люсиль.

Люсиль была настоящей голливудской актрисой и не могла не понимать, когда она нелепо и не к месту одета. В глубине души Люсиль осознавала, что на этот раз Джейн переиграла ее по всем статьям.

Однако Джейн была совсем не так уверена в своем преимуществе, как казалось Люсиль.

Глядя на сидящую на диване соперницу, на то, как играет солнце в ее золотистых волосах, Джейн вдруг почувствовала страх. Почти невозможно было поверить, что есть мужчина, способный бросить один взгляд на Люсиль и не влюбиться в нее. Джейн отлично знала, что Рэндал был если не влюблен в Люсиль, то, по крайней мере, очень сильно ею увлечен до того, как познакомился с Джейн.

И сейчас она думала о том, сумело ли чувство к ней полностью вытеснить Люсиль из сердца Рэндала.

Разве возможно представить себе, чтобы мужчина мог устать от женщины, такой изысканной и прелестной, как Люсиль? Большинство кинозвезд выглядят на экране куда привлекательнее, чем в жизни. Но Люсиль бесспорно заслужила даже самые восторженные отзывы в прессе, она была бесконечно красивее в реальности, чем самые лучшие ее изображения на пленке.