– Послезавтра. – Лука смотрел вдаль, и взгляд у него был грустный. – Я должен обязательно успеть, потому что мне и так предстоит расстроить моего друга. Но давай не будем об этом, – попросил он. – Не самая приятная тема.

– Как скажешь, – произнесла девушка и коснулась его руки – ей захотелось поддержать его, хотя она и не знала, что за неприятный разговор предстоит ему.

Ванда решила было спросить, приедет ли он провожать ее в аэропорт, но не стала этого делать. Потом спросит. К тому же Лука знает, что она улетает через два дня, то есть на следующий день после приезда его друга. Так что он вполне сможет выбрать время и попрощаться с ней. А может, они вообще проведут последние два дня вместе, втроем – почему бы и нет, ведь если она любит его, значит, ей должны понравиться и его друзья.

На остановке кроме них было только двое пассажиров, да и те явно местные, и Ванда сделала для себя вывод, что Урбино – не самое посещаемое место. Может, причина тому – не слишком удобное для туристов его расположение?

Но самой девушке даже нравилось то, что до города неудобно добираться. Значит, туда попадают только самые настойчивые, и, как следствие, там довольно тихо. А она всегда очень любила тихие места.

Ванда ожидала, что автобус приедет маленький, но приехала настоящая махина. Они с Лукой выбрали места в конце салона, и всю дорогу девушка не отлипала от окна, такую красоту они проезжали. Виноградники, фермы, деревушки. В гору автобус забирался по узкой безлюдной дороге. По одну ее сторону был лес, по другую – редкие посадки и домики. Увидев ведущую в заросли тропинку, девушка поймала себя на мысли, что с удовольствием побродила бы по местному лесу.

Наконец автобус поднялся на гору, повернул, и глазам ребят предстали стены и башенки города-крепости из оранжевых камней. Было в нем что-то восточное, или Ванде так только показалось на первый взгляд?

Она разглядывала стены во все глаза, с каждой секундой все больше и больше убеждаясь в том, что никакой ошибки нет, и на маминой картине был именно этот город. Ей даже удалось представить его зимой, в окружении заснеженных деревьев. Вот только рисовать мама, если, конечно, она делала это с натуры, должна была откуда-то справа, с окрестных холмов.

Ванда кинула туда взгляд – и правда там имелись редкие домики, сплошь утопленные в густой зелени.

Ребята прошли в большие ворота, наверху которых сидела огромная каменная птица, название которой девушка, как ни старалась, не смогла определить. Поэтому она решила для себя, что птица явно мифическая, феникс какой-нибудь. За воротами начиналась резко поднимающаяся в гору улица, главная в городе, как сразу решила Ванда.

– Пойдем по ней? – спросила она, кивком указав вперед.

– Думаю, да, – сказал Лука. – Городок совсем маленький, если в нем и есть подобные лавки, то они находятся именно на этой улице.

Но ребята ошиблись. Улица, по которой они двигались, не проходила через весь город, хотя она и привела их в центр. Зато, как и ожидала девушка, в городе было совсем мало народу – в основном местные, спешащие по своим делам, редкие иностранные туристы и студенты местного университета.

В центре ребята зашли в йогуртерию, заказали по порции замороженного йогурта и расспросили хозяйку о том, есть ли где-нибудь в городе интересующие их лавки.

– Да здесь одна совсем рядом! – улыбнулась им приветливая женщина. – Буквально за углом. Сейчас выйдете от меня, пройдете немного назад и свернете направо. Мимо точно не проскочите, в этом магазинчике самая красивая витрина в городе.

– А вы не знаете, как зовут хозяина? – спросила девушка.

– Конечно, знаю, – тут же получила она ответ. – Его зовут Давид Моретти. Мы давно дружим.

– Grazie mille![6] – поблагодарила женщину Ванда. Она постаралась не подать виду, что нервничает, хотя внутри у нее все буквально перевернулось, когда она услышала имя отца.

– Ну вот, – произнесла она, как только они вышли за дверь, – я же говорила, это он!

– Ты же не знаешь фамилию, – охладил ее Лука. – Вчерашнего старичка тоже звали Давидом, помнишь?

– Но тогда я еще не вспомнила про картину, – резонно заметила девушка.

До лавки они почти бежали. Женщина в йогуртерии оказалась права – витрина тут на самом деле оказалась роскошной, так, во всяком случае, показалось Ванде. В ней были выставлены старинные шкатулки с лежащими в них серебряными украшениями, а также многочисленные антикварные кубки и статуэтки.

А вот сам магазинчик оказался закрыт.

– Мы снова пришли в самую сиесту, – констатировала факт девушка.

– Прости, это из-за меня, – виновато произнес Лука. – Если бы я не задержался, мы бы давно уже побывали в этой лавке, и ты бы перестала волноваться.

– Или разнервничалась бы еще больше, – усмехнулась она. – Кто знает, как он меня примет. Может, выставит со скандалом.

– Глупости! – не согласился парень.

– Ладно, в любом случае нам снова придется подождать. Давай пока погуляем.

В этом городе практически не было растительности, один сплошной камень. Некоторые жители украшали свои окна и балкончики цветами в горшках, но сами улицы не могли похвастаться зеленью. Да и улочки здесь были совсем узкие. На многих из них, стоя посередине, обеими руками можно было дотянуться до стен противоположных домов.

Зато по периметру города шли аллеи, по которым можно было гулять. А какие виды открывались со смотровых площадок! На одной из них ребята просидели минут сорок, любуясь окрестностями.

– Интересно, как тут зимой? – задала Ванда вопрос, являвшийся, по сути, риторическим – Лука в Урбино в холодный сезон не бывал.

– Думаю, скользко, – ответил парень. – Не представляю, как местные передвигаются по своим улочкам, например, в гололед. Здесь же сплошные горки, после дождя и то пройти страшно!

– А мне бы понравилось жить в таком городе, – мечтательно произнесла девушка. – Учиться в местном университете… Вот здорово бы было… А ты бы приезжал в гости.

– Сюда не очень-то наездишься, – невесело как-то усмехнулся Лука. – Это тебе не Сан-Марино – сел на автобус, и через час ты уже там.

«А что в Сан-Марино?» – хотела спросить девушка, но вспомнила, что там живет его друг.

– Да, Сан-Марино, конечно, ближе, – только и сказала она.

После смотровой площадки ребята обошли весь город по периметру, а затем прошлись по центру, вернувшись снова к лавочке старинного серебра. Она по-прежнему была закрыта.

– А если она вообще сегодня не откроется? – озвучила Ванда свои опасения.

– Тогда придется приехать еще и завтра, – пожал плечами парень. – Если ты, конечно, твердо решила познакомиться с ее хозяином.

– Все равно, давай подождем до вечера. Вдруг нам все-таки повезет сегодня, – попросила она.

– Не вопрос, – улыбнулся ее спутник.

Еще полтора часа они изучали экспозицию дома-музея Рафаэля и просто гуляли по городу. Оба проголодались и устали.

– Как ты смотришь на то, чтобы съесть что-нибудь? – спросил Лука, и Ванда тут же согласилась:

– Очень даже положительно! Я видела кафе рядом с лавкой. Заодно и посмотрим, не открылась ли.

Еще на подходе к магазинчику ребята увидели, что он и правда открыт. Дверь была призывно распахнута, внутри горели разноцветные светильники.

– Ты не мог бы подождать меня в кафе? – попросила Ванда. Сейчас она вовсе не была уверена в том, что у нее хватит сил зайти, и не хотела, чтобы парень видел ее нерешительность и слабость. – Мне будет легче пойти туда одной.

– Ты уверена? – Лука удивленно смотрел на нее. – Мне казалось, что тебе, наоборот, нужна поддержка.

– Уверена, – кивнула она. – Так будет лучше. – И добавила: – Думаю, я недолго, так что особо ждать тебе меня не придется.

Он явно хотел что-то сказать, но промолчал, лишь ободряюще ей улыбнулся и зашагал к находящемуся на другой стороне улицы ресторанчику.

Ванда потопталась у витрины, затем прошлась вперед-назад по улице и снова оказалась у дверей лавочки. Почему-то именно сейчас она нервничала так, что ее пробивала дрожь. В предыдущие разы она тоже, конечно, волновалась, но не так сильно.

«Надо зайти, – велела девушка себе. – Иначе зачем тогда я вообще сюда приехала. Просто посмотрю на него, и все. Может, это вообще не мой отец».

Она сжала ледяные ладони в кулаки и перешагнула порог.

В магазинчике пахло какими-то благовониями, аромат был свеже-цитрусовый с едва различимой горькой ноткой. Запах Ванде понравился, он даже немного подбодрил ее, и уже куда решительней она прошла к прилавку.

Здесь никого не оказалось, но на большой столешнице стоял колокольчик. Девушка не собиралась звонить, хотела просто его посмотреть, но в воздухе словно сам собой разлился мелодичный звон, и, вторя ему, раздался мужской голос:

– Одну минутку, я уже иду.

«И почему итальянские продавцы так редко оказываются на своих местах? – запоздало подумала Ванда. – Или это мне так везет не заставать их».

А через несколько секунд перед сжимавшей в руке колокольчик девушкой предстал хозяин лавки. Это был очень красивый мужчина лет сорока с грустными глазами и копной густых каштановых волос.

Что это ее отец, Ванда поняла с первого взгляда. Она словно посмотрела в зеркало и увидела в нем свои глаза, свой нос, свои губы, даже выражение его лица было ей знакомо до самых мелких нюансов. А она еще всю жизнь удивлялась, почему так разительно не похожа на маму. Теперь девушка точно знала почему – потому что как две капли воды похожа на отца.

Мужчина смотрел на нее молча, и в лице его читалось и неподдельное изумление, и узнавание, и неверие. Он будто увидел привидение.

Ванда тоже молчала. Даже если бы она очень захотела, она не смогла бы сейчас выдавить из себя ни звука. Из головы исчезли все мысли. Теперь в ней было пусто, и только метался от виска к виску заблудившийся звон колокольчика.

Наверно, они стояли бы так и час, и два, и три, но откуда-то со стороны возникла женщина, она окликнула мужчину:

– Давид, что случилось? – и прикоснулась к его плечу так нежно, что Ванда сразу поняла: это очень близкий отцу человек. Вероятно, жена.

Звон в голове иссяк, на его место неудержимым потоком хлынули мысли и эмоции.

Все это время, что они с матерью жили вдвоем, все это время, что мама каторжно работала, пытаясь забыть свою любовь, а Ванда училась, надеясь однажды все-таки его разыскать, он жил своей жизнью, со своей любимой семьей, и даже не вспоминал о них. Ему было все равно. Просто все равно, будто они – не более чем пустое место.

Женщина что-то говорила ее отцу, но девушка не разбирала ее слов. Она даже лица ее не видела, потому что глаза застилали внезапно хлынувшие слезы.

Только сейчас Ванда до конца осознала, какой непростительной глупостью было приехать в Италию на поиски. Лучше бы она продолжала мечтать о встрече, представляла ее в деталях, ведь мечта, пока еще она оставалась мечтой, давала ей крылья, а сбывшись, она потеряла свое очарование.

Отцу нечего ей сказать. Он даже вежливо улыбнуться ей не может, как обычной покупательнице, и спросить, что она желает! Просто смотрит и молчит, как будто она – его воплотившийся кошмар!

Ванда резко отвернулась и бросилась к выходу, на пути толкнув плечом попытавшуюся преградить ей дорогу отцовскую жену. Она даже не посмотрела, не поранилась ли женщина, только пробормотала по-русски: «Извините!»

Как же хотелось ей сейчас очутиться дома, в Москве, за тысячи километров от этого места! Жаль, что она не обладала способностью телепортироваться.

Девушка неслась по городу, не разбирая дороги, пока наконец ее не догнал запыхавшийся Лука.

– Ванда, ты куда? – Он схватил ее за плечи и притянул к себе, словно боялся, что она начнет вырываться. – Что там произошло? А я так и думал, что не стоит ждать тебя в кафе, что тебе может понадобиться моя помощь. Ну что ты?!

Она уже ревела в голос, уткнувшись лицом в его грудь и вцепившись одной рукой в его куртку. В другой девушка, сама того не замечая, все еще сжимала колокольчик из магазина своего отца.

Лука гладил ее по голове и бормотал на ухо что-то нежно-успокаивающее до тех пор, пока она не начала приходить в себя.

– Я хочу уехать отсюда прямо сейчас, – сказала Ванда, как только смогла говорить.

– Но почему? – Парень смотрел на нее одновременно и непонимающе, и с сочувствием.

– Не хочу ничего объяснять! – всхлипнула она.

– Хорошо, как скажешь. – Он смахнул с ее щеки слезинку и улыбнулся. – Пойдем на автостанцию.

Он бережно придерживал ее за плечи, пока они шли до автобусной остановки. Девушке всю дорогу очень хотелось оглянуться, но она так ни разу и не сделала этого, понимая, насколько глупо это будет выглядеть, – словно ее отец мог бежать за ней. Зачем бы ему это? Он скорей всего и не понял, кто перед ним. Решил, что какая-то сумасшедшая туристка, мало ли таких.

До автобуса оставалось десять минут. Ребята расположились на лавочке.