Т. К. Грэй - Вместе навсегда

Лоренцо нервно теребил уголок салфетки и сжал зубы, чтобы унять нервное подергивание щеки. Бессонная ночь и большое количество алкоголя давали о себе знать.

– Я вчера увидел совершенно другую Эвелин – чужую, незнакомую мне.

– Лоренцо, то же самое я сегодня слышал от миссис Эвелин в твой адрес.

– И что вы посоветуете мне теперь делать?

– Если бы ответить было так же легко, как спросить! Ни один из моих советов тебя полностью не удовлетворит.

– И все-таки?..

– Я считаю, что любящий мужчина может пойти навстречу любимой женщине и взять вину на себя.

– Вину за что?

Лоренцо непонимающе вскинул брови.

– Да ни за что! Просто в ссоре всегда кто-то первым должен пойти на компромисс. Это и называется «взять вину на себя». Ну что можно требовать от миссис Эвелин?

Мистер Лазаро развел руками.

– Требовать, чтобы она в судебном порядке оспаривала завещание миссис Виктории? Или, чтобы она отказалась от всего, что ей, действительно, принадлежит по праву? И то и другое невозможно! Подпиши этот Брачный Договор и на этом конфликт будет исчерпан. Сохранить свое мужское достоинство и не подписать этот документ – значит разорвать отношения. Ты готов на это, мой мальчик?

Мистер Лазаро отлично понимал, что играет на тонких струнах души Лоренцо и в любой момент струна может оборваться. Но выбора у него не было, он должен был подвести Лоренцо к единственно правильному решению.

Некоторое время Лоренцо молчал, потом заговорил тихим голосом.

– Мне страшно, я боюсь эту женщину… Простите, я говорю о миссис Виктории. Я не знаю как и когда, но интуиция подсказывает мне, что это не конец, она еще не раз встанет между мной и Эвелин.

На самом деле страхи Лоренцо были основаны на экзальтации самой Эвелин, на ее болезненном восприятии памяти о матери и ее, пока не подтвержденных в глазах Лоренцо, сверхспособностях. Но об этом он не хотел говорить с мистером Лазаро.

– Лоренцо, сколько тебе лет? Ты что боишься привидений?

Мистер Лазаро рассмеялся.

– Давай выпьем за то, чтобы эта ссора была первой и последней в вашей совместной жизни с Эвелин.

– Благодарю вас, мистер Лазаро, вы сняли груз ответственности с моих плеч. Я сделаю так, как вы советуете, но учтите, если что-то пойдет не по намеченному плану, виноватым будете вы!

Мистер Лазаро согласился принять ответственность на себя и, расплатившись с официантом, мужчины поехали в особняк.

Первое, что привлекло внимание Лоренцо, когда он вошел в гостиную, был портрет миссис Виктории Грин, который висел на боковой стене.

«Странно, – отметил про себя Лоренцо, – или я такой невнимательный, или раньше его здесь не было?..»

Миссис Грин загадочно смотрела на него с портрета.

«Боже, как я раньше не замечал? До чего же они похожи!»

Стараясь быстрее убежать от этого взгляда, Лоренцо взлетел по лестнице на второй этаж. Дверь в спальню была полуоткрыта. Лоренцо затормозил шаг и остановился.

«С чего начать?..»

Но долго размышлять ему не пришлось. Эвелин лишь только услышала знакомые шаги на лестнице поспешила ему навстречу.

– Лоренцо! Как ты мог, я чуть с ума не сошла! Где ты был?

Глаза покраснели от слез, темные круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи.

– Эвелин, прости меня!

Честно говоря, Лоренцо не столько признавал себя виноватым, сколько просто доверился советам мистера Лазаро. Любые дополнительные разбирательства могли привести к очередному непониманию и новой ссоре.

– Эвелин, я не хочу, чтобы этот проклятый договор стоял между нами.

Эвелин вздрогнула. Лоренцо не побоялся назвать договор «проклятым».

– Лоренцо, я была не права… Наверное…

– Эвелин, я больше не хочу возвращаться к этой теме.

Лоренцо подошел к Эвелин, взял ее за руку, но не прижал к себе и не обнял.

– Я бы предпочел, как можно быстрее покончить с этим. Позвони мистеру Кларку и договорись с ним о встрече. Я хочу подписать эти бумаги и забыть всю эту историю, как кошмарный сон.

– Лоренцо, ты… Я так благодарна тебе!

Эвелин пыталась подобрать слова, но Лоренцо не настроенный на сентименты перебил ее.

– Эвелин, извини, но я очень устал и хотел бы принять душ.

Он стремительно ретировался в ванную комнату и, только закрыв за собой дверь, облегченно вздохнул. Как бы внешне холодно и нейтрально он не держался, но в его душе бушевали нешуточные страсти. Болезненный шрам на сердце будет снова и снова напоминать ему об унижении, будоражить нервы, толкать на необдуманные поступки и постепенно подталкивать к краю бездны.

Лоренцо долго стоял под душем, потом долго и внимательно рассматривал себя в зеркале. Куда делся восторженный влюбленный, готовый жизнь отдать за ночь с Эвелин? Что изменилось? То, что раньше вызывало симпатию – теперь отталкивало. Лоренцо по-настоящему страдал, потому что человек начинает страдать, когда сердце оказывается не в ладу с разумом.

«И что, ты собираешься провести в ванной комнате всю ночь?» – спрашивал он свое отражение в зеркале.

Лоренцо взял себя в руки, вышел из ванной и прошел в спальню.

Эвелин лежала на самом краешке кровати, свернувшись в клубочек, и изредка тихо всхлипывала.

«Лоренцо меня больше не любит, может быть он никогда меня и не любил… Почему счастья нить оказалась такой непрочной? Почему такая пропасть образовалась между нами?»

Одновременно, в ее душе боролись два противоположных чувства – обида на Лоренцо и страх его потерять.

«Нет, не может быть, наша любовь еще не в прошлом. Он по-прежнему всех желанней!»

Эвелин хотелось снова утонуть в его сильных объятиях. Она прислушивалась к каждому шагу и вздоху Лоренцо в надежде, что он обнимет ее и согреет своими поцелуями. Но нет! Лоренцо, стараясь не задеть Эвелин, осторожно лег на противоположной стороне кровати и погрузился в свои мысли.

Чувство приближающегося конца не давало уснуть им обоим, но никто так и не решился сделать первый шаг к сближению. Это была их первая ночь в одной постели, разделенной океаном льда и недоверия.

Рассвет Эвелин и Лоренцо встретили, так и не заснув. Утренние лучи позолотили верхушки высоченных пальм. Солнечный зайчик заставил Лоренцо повернуться на другой бок и оказаться лицом к Эвелин. Она лежала к нему спиной и лишь изгибы ее тела просвечивали через прозрачный пеньюар.

Есть вещи, прочно хранящиеся в мужской памяти. Запах тела Эвелин, смешанный со столь знакомым и возбуждающим запахом ее духов, ударил в лицо Лоренцо вместе со струей воздуха от кондиционера. Мысль о жизни без любви Эвелин, еще вчера казавшаяся вполне реальной, сейчас показалась ему невыносимой. Приблизившись к Эвелин со спины, Лоренцо осторожно приподнял ночную рубашку. Упругие, загорелые ягодицы разрезала тоненькая белая полосочка от бикини.

«Как сексуально!»

Лоренцо прижался к ее попке, затем приподнял ее двумя руками и «прошмыгнул» в вагину Эвелин.

Эвелин застонала… Это был стон благодарности.

– Ты не спишь?

Лоренцо задохнулся от нахлынувших чувств.

– Нет, я всю ночь ждала этой минуты, любимый! Я хочу любить тебя, хочу начать все заново!

Медленно раздевая ее, Лоренцо целовал Эвелин в губы, потом в шею, не замечая, что оставляет на тонкой коже следы. Грудь, которая так соскучилась по его ласкам, отвечала ему взаимностью. Осознание чуть не случившегося конца заставило их проживать каждую минуту даже с большей чем раньше страстью.

Лоренцо заметил поясок от пеньюара, взял его в руки и вопросительно посмотрел на Эвелин.

– Угу…

Эвелин дала согласие и Лоренцо связал ей руки.

Секс со связанными руками подстегнул фантазию Эвелин. Томно потягиваясь, она закрыла глаза, намекая Лоренцо, что не прочь попробовать секс и с завязанными глазами.

– Любовь моя! Это в следующий раз, а сейчас я хочу видеть твои глаза.

– Я подчиняюсь тебе, мой господин! Делай со мной все, что хочешь.

Эвелин сознательно отдалась во власть своему партнеру. За это Лоренцо наградил ее чувственными оральными ласками, переходящими в незабываемый секс.

Как могут два совершенно разных человека уживаться в одном? Стоит только Лоренцо покинуть стены недосягаемого для посторонних глаз алькова, как он сразу попадает в зависимость от потустороннего влияния мистических мелочей. Немаловажную роль загадочного персонажа играет и портрет миссис Виктории Грин на стене. Инстинкт самосохранения заставляет Лоренцо ускорять шаг каждый раз, когда он проходит мимо него. Обстоятельства превращают первоклассного героя-любовника в циника, терзаемого сомнениями.

«Может быть сегодня я подпишу этот проклятый контракт или договор, не важно, как он там называется, и постепенно все забудется?»

Но что-то снова подсказывает ему, что это не конец. От этой жуткой мысли ноги становятся ватными, руки холодеют.

«Учись жить с этим Лоренцо! Душа миссис Виктории тебя так просто не отпустит!».

Кабинет, в котором все собрались для подписания Договора, и особенно стол, за которым расположились Эвелин, мистер Кларк, мистер Морано и мистер Лазаро, показался Лоренцо нескончаемо длинным и необъятно широким. Все взгляды были устремлены на него и от этого ему, как провинившемуся ребенку, хотелось залезть под стол и спрятаться там от неминуемого наказания.

– Мистер Капелли, вы ознакомились с содержанием этого документа?

Мистер Кларк смотрел на него с подозрительным недоверием.

– В этом нет необходимости, – сухо ответил Лоренцо.

– Вы согласны подписаться под каждым параграфом этого договора?

Лоренцо искал поддержки во взгляде Эвелин, но она смущенно опустила глаза.

Лоренцо перевел взгляд на мистера Лазаро.

«Подписывай»… – сумел прочитать Лоренцо в его молчаливом, но твердом взгляде.

– Мистер Капелли?..

Мистер Кларк протянул последний лист документа и Лоренцо, больше не раздумывая, подписал его.

– Теперь, надеюсь, никто не сомневается в моих намерениях?

Лоренцо и сам не ожидал, что задаст этот вопрос в присутствии посторонних должностных лиц, но, по-видимому, эмоции возобладали над разумом.

Все промолчали, вопрос повис в воздухе и остался без ответа.

Обед прошел в молчаливой, натянутой обстановке. Эвелин и Лоренцо были погружены в свои собственные мысли.

– Лоренцо, я вижу, как ты мечешься между мной и своими сомнениями. Ты считаешь, что меня держит в тисках прошлое? – Первой молчание прервала Эвелин.

– Эвелин, прошу тебя, не терзай меня, я сам запутался. Возможное мне кажется невозможным и невозможное…

– Лоренцо, ты о чем?

– Ты же у нас телепат, вот и скажи, что нас ждет в ближайшем будущем?

Ох, как ему хотелось добавить «или спроси у своей мамы». Но слава богу, Лоренцо не потерял контроль над собой и проглотил эту фразу, скрипя зубами. И, чтобы как-то перевести тему, ухватился за мысль о телепатии.

– Да, кстати, а что насчет казино? Ты не собираешься продемонстрировать мне чудеса своих сверхспособностей?

– Ты серьезно?

От неожиданности Эвелин слегка растерялась. После возвращения из Лас – Вегаса она ни разу не вспомнила о своих видениях и ей стало казаться, что миссия ее на этом завершена.

– Очень хотелось бы убедиться в том, что все это не простое совпадение и своими миллионами я обязан Госпоже Удаче, а не тебе.

Столько сарказма и иронии прозвучало в этой фразе, что Эвелин вступила в дискуссию.

– Лоренцо, а почему тебя так напрягает мое участие в этом? Разве тебе неприятно было бы знать, что я помогла тебе стать миллионером?

– Эвелин, наверное, у нас с тобой разное воспитание и мы не понимаем друг друга.

Лоренцо раздражался все больше и больше.

– Я в отличии от тебя считаю унизительным подписывать контракты после бракосочетания и зависеть от чьей-то телепатии. А что, если я снова стану бедным?.. Ты меня разлюбишь или будешь подкармливать мое самолюбие подачками в казино?

– Лоренцо, остановись, мы сейчас опять поругаемся!

Эвелин пыталась сдержать напор страстей. Но, в то же время, будучи по характеру не менее холерична чем Лоренцо, готова была доказывать свою правоту.

– Хорошо, я докажу тебе, что не лгу. Собирайся, мы едем в казино!

Лоренцо эта идея понравилась, даже очень понравилась. С одной стороны, его уже тянуло в это заветное место, где он расслаблялся и чувствовал себя уверенней, чем в чужих для него стенах особняка. С другой – ему, действительно, хотелось посмотреть на Эвелин в действии.

«Может быть не зря так много болтают обо всей этой ерунде? – подумал он. – А вдруг Эвелин и правда владеет какими-то сверхвозможностями?»

Лоренцо одевался, а в памяти то и дело всплывали яркие картинки их прошлых посещений казино. Только тогда он ничего не знал и не придавал значения многим мелочам, которые теперь, как кусочки пазла, стали складываться в единую картинку.