‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И ты её вот так отпустишь? — Нелли застыла на пороге, преграждая ему путь в утробу семейного гнёздышка. Остальные успели слинять обратно на кухню. — Не будешь догонять?

— Зачем? Нового ничего мы друг другу не скажем.

— Ты же её потеряешь.

— Я и так бы её потерял. Рано или поздно. Разве не понятно? Она не сможет смириться, я не согласен что-то изменить. История повторяется. Смешно, но я даже не удивлён.

Закономерность налицо. Его увлечение спокойно принимали только те, что были безразличны самому Максу. Те же, к кому он начинал испытывать что-то действительно настоящее, принять этого не могли. Ничего странного, легко понять. Девушки хотят стабильности и уверенности в завтрашнем дне. А не игру в русскую рулетку и постоянные нервы.

Взять ту же Майю. Она любила Давида, но была на грани. Слишком уж тот упёрт и непреклонен в своих желаниях, не считаясь с мнением супруги. Последние пару лет их брак держался исключительно ради сына, но долго ли ещё можно так прожить?

С Ксюшей у него вышло проще. Их, по крайней мере, дети не связывали, а потому расставание вышло лёгким и быстрым. После было ещё несколько девушек, задержавшихся на недолгий срок, но там и близко не присутствовало тех эмоций, что кипели в нём по отношению к Жене.

Нелли растопырила ноги и скрестила руки на груди. Строгий надзиратель, намеренный не "пущать" и "учить уму разуму".

— Что, неужели даже она не стоит того, чтобы пересмотреть приоритеты? Чтобы что-то поменять?

Хороший вопрос. Очень хороший. Ответа на него Майер пока не знал. Однако тот факт, что он просто-напросто задумался по этому поводу привёл его в замешательство. Раньше подобных мыслей в голову никогда не приходило.

За закрытой комнатой раздался детский плач, и мамаша поспешила к дитю, моментально забывая о друге. Вот он где инстинкт продолжательницы рода срабатывает.

— Максик, ты балбес, — высунула голову из кухни бабуля, с удовольствием облизывающая испачканные в креме от торта пальцы. — Такие девки на дороге не валяются. Всем же хороша. И фигуркой, и не дура. Потом локти все обкусаешь, а будет поздно. Послушай хоть старуху, пожившую на свете дольше вас — порой необходимо пожертвовать малым ради чего-то большего. Того, что действительно важно.

Макс отмахнулся, устало вздыхая и почёсывая затылок. Святая истина не стала для него открытием года. Всё это он и так знал. Однако примерить святую истину на себя, а главное принять оказалось не так просто. На это нужно время. И Женя предоставила его, потому что по возвращению домой он обнаружил опустевшую квартиру.

Обувь в коридоре, чемодан в спальне, кукла на столе — всё исчезло. Диван собран. На спинке барного стула больше не висел лифчик. На подоконнике не лежало косметички. Она забрала даже зубную щётку и наполовину пустой тюбик пасты, которые покупала для себя в первые дни. Человек, знающий напересчёт каждую свою вещь, не оставил даже заколки.

Глава 12. Спортзал


День, два, три. Неделя. Затем вторая. Уже и третья приближалась к завершению, а от Жени не приходило ни единой весточки. Номер недоступен и явно сменян, а как ещё с ней можно связаться Максим не представлял. Адреса студий, куда он подвозил её на съёмку не подходили — они каждый раз были разные. Точное местоположение главного офиса тоже было неизвестно, за столько времени он даже не удосужился его узнать. Игра в "жмурки" из раза в раз заводила в тупик. По нулям. Полное зеро.

Жизнь тем временем не стояла на месте, обрастая деталями и подробностями. Работа, дом, друзья… казалось бы, ну всё, вот он привычный ритм. Всё как прежде. Однако Макса не желало отпускать сосущее чувство пустоты. Это бессилие выматывало. Несколько раз он на полном серьёзе подрывался, готовый ехать в аэропорт, но вовремя тормозил.

Ну прилетит в столицу моды, а дальше что? Даже если найдёт её, а в это верилось с трудом, так как накануне такого громкого события в Милане обычно начиналась вакханалия дорвавшихся туристов, что он ей скажет? Что скучал? А ещё что? Было ли ещё что-то, что он мог ей сказать? Что-то, что она хотела бы услышать… Нет. Здравый смысл побеждал и ключи возвращались обратно в свою миску в прихожей.

И вот уже прошло достаточно времени для того, чтобы Женя вернулась обратно. Вернулась, но всё так же найти её не представлялось возможным. Где её искать? Обзванивать отели? А если она сняла квартиру? Снова тупик. Евгения Козырь испарилась. Словно её и не было.

Словно её и не было.


— Может в бар?

— Не хочу.


— Собираемся вечером у Фила, пока его женушка в отъезде. Ты с нами?

— Нет, дел по горло.


— Давай в субботу в боулинг?

— Без меня.


Почти все предложения налетали на отказ. Майер и правда ничего не хотел. Даже дома почти не появлялся. Там всё слишком успело пропитаться её энергетикой, а это нехило давило на психику. Так что теперь он частенько начал ночевать в зале. Прямо как в былые времена, когда квартира ещё не была куплена. Тогда спортклуб объединял в себе всё: и крышу над головой, и работу.

Вот и сейчас Макс с утроенным рвением переключился на неё, чтобы отвлечься. Днём групповые и индивидуальные занятия, вечером собственная тренировка и безжалостное битье груши. Дебильное состояние коматозника, которое до скрежета зубов бесило его самого, но от которого не получалось отделаться.

— Света, — перед красивой блондинкой на рецепшене положили флешку. — Папка "выплаты". Скинь бухгалтеру.

— Хорошо, Максим Викторович, — одарили его томной обворожительной улыбкой, оставшейся в очередной раз без внимания.

Красотка работала тут уже больше года, но босс ни разу не обращал на неё внимания в романтическом ключе. Разумеется, это уязвляло. Первое время она даже думала, что тот не интересуется женщинами в принципе. В качестве оправдания, во всяком случае, этот вариант отлично годился. Всё лучше, чем официально признать себя для кого-то недостаточно привлекательной.

Несложно догадаться, какое разочарование настигла красотку, когда вскрылась традиционная ориентация начальства. Однако она почему-то не увольнялась. Всё ещё на что-то надеялась? Или не хотела терять такое место? Вероятней всего, второе. Работа не пыльная, ещё и с плавающим графиком. То, что надо для той, кто кроме степлера своими нарощенными километровыми ногтищами ничего взять в руки и не может.

— К семи должны подъехать родители Одинцова, обсудить поездку на соревнования. Веди их сразу ко мне.

— Хорошо.

Соревнования среди юниоров в следующем месяце. Хорошая возможность отвлечься и сменить обстановку. Иначе недалеко до моральной деградации. Он и так превращается в размазню.

Пятница. Несмотря на то, что на часах ещё не было и шести, на сегодня рабочий день был окончен, вымытые уборщицей залы пустовали. Никита так ещё пару часов назад отпросился пораньше и куда-то умчался. Небось на очередную свиданку.

Максим же, воспользовавшись возможностью, практически час убил на собственную тренировку, разогревая мышцы, отрабатывая удары и попутно прочищая голову. После контрастного душа стало вообще отлично, однако едва он вернулся в свой "кабинет" все дурацкие мысли, что на время разбежались кто куда, вернулись обратно и начали отплясывать чечётку на и без того натянутых нервах. И так уже почти месяц. Сука!

Пацаны предлагали ему подцепить в том же баре девчонку, чтобы расслабиться и спустить пар. Зачем? Нафига так усложнять, когда можно просто постучаться к Тане, живущей напротив? Но Майер не делал и этого. С Женей секс был особенный, в прямом смысле незабываемый. Такой, который раз попробовав уже не хотелось менять на второсортный перепихон. Это как перейти с дорогих изысканных блюд на дешёвую шаурму, купленную в подворотне. Желудок спасибо бы не сказал. Хотя идея, спору нет, звучала заманчиво. Воздержание ведь давало о себе знать.

Макс лежал на не раскладывающемся офисном кожаном диване, свесив ноги с подлокотника и курил в потолок. Слабо тарахтела вытяжка, всасывающая табачный дым. Чуть громче жужжал не выключенный компьютер. На улице за распахнутым узким полуподвальным окном то и дело проезжали машины. Работал навесной телевизор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По экрану крутили музыкальный концерт. Причём явно непервой свежести, потому что Нелли была там ещё стройной тростинкой без пышного бюста. За последний месяц грудь у неё реально приобрела весьма аппетитные формы. Маленькие прелести грудного вскармливания. Интересно, во чтобы тогда превратилась Женина, если у неё и сейчас… Тьфу… опять не о том мысли. Снова они возвращаются к ней.


Грустная кукла снова улыбнётся,

Грустная кукла к моим рукам прильнётся.

В палитре красок улыбку обретёт,

И согретая любовью вновь оживёт…


"Ящик Пандоры" отыграл старые хиты. Да, концерту точно не меньше полугода. После диалога ведущих и короткого интервью у приглашённых звезд их заменила молодая девушка, Вишня Багрова. Хех, интересно, имя настоящее или псевдоним? (прим. авт. историю Вишни можно прочесть в романе "Умеешь хранить секреты?"). Следом озвучивание номинантов и награждение ежегодной премией. Затем снова выступление, на этот раз юного бойсбенда. После на сцену вышел молодёжный дуэт "Compromise". И снова номинанты и награждение. Интервью. Кирилл Комета собственной персоной…

Макс почти не вслушивался в песни. Столько лет он не увлекался современными веяниями, и до сих пор они были ему безразличны. Он и сам не знал, почему не переключает канал. Хотя нет. Знал. Потому что надеялся и ждал. И дождался.

Женя появилась в кадре меньше, чем на пару минут. Когда дошла очередь получать награду Залецкому. Она сидела рядом с ним в первых рядах, манерно закинув ногу на ногу, и с равнодушным видом что-то листала в телефоне. Было видно, что происходящее навевало на неё скуку, но боже, как же она была хороша.

Не знай Максим её настоящую, подумал бы что там сидит надменная выёб*стая стерва, которой все вокруг поголовно должны. Эти волосы, эти губы, этот взгляд огромных кукольных глаз. Чёрное платье с полупрозрачными вставками, чулки в сетку — поразительно, как картинка отличается от реальности.

Если бы не случайная встреча они ведь никогда бы не встретились. Он бы первым точно к ней не подошёл. Такие "фифы" никогда не были в его вкусе. И уж точно ему бы никогда не пришло в голову, что за фасадом избалованной "девочки с обложки" скрывается ранимая маленькая девочка. Умеющая безвозмездно любить и мечтающая, чтобы её любили в ответ.

Несколько секунд при виде её лица хватило, чтобы всё самообладание пролетело к чёрту. Дьявол. Именно поэтому он тренировал силу воли и не позволял себе лезть в сеть, хранящую её многочисленные фотосессии и тот треклятый клип с сексуальным костюмчиком доминантки, при виде которого в штанах сразу становилось тесно.

Это пытка.

Настоящая пытка.

Нужно отвлечься.

Где та глупая игрушка в телефоне, где собираются кристаллы в ряд? Нет. Лучше что-нибудь потяжелее. Чтобы немного напрячь извилины. С трудом, но получилось частично переключиться.

В чуть приоткрытую сквозняком дверь вежливо постучали. Макс вопросительно оторвался от разгадывания электронного кроссворда. Для запланированной встречи пока рано, парни залетают с порога без стука, а Свете был особой надобности приходить сюда он запрещал. А то подумает ещё не весть бог что. В этом плане он был строгим начальником, чётко разграничивающим удовольствие и бизнес. Такие вещи не должны пересекаться.

Но нет. Сейчас к нему стучалась не Света. Майер как ужаленный подорвался с места, не до конца доверяя собственному зрению…


На пороге стояла Женя.

— Привет, — несмело улыбнулась ему она, помахав. Даже не помахав, скорее просто слабо пошевелив пальчиками. Высшая степень неловкости. — Можно? О… — были замечены чередующиеся картинки по телевизору. Которые теперь уже шли без звука. Слушать "музыкальные шедевры" укуренного солиста синтипанк-группы "Блэк Дэйв" не хотелось. Как и смотреть на его мерзкую рожу и грязные патлы. — Я помню этот вечер. Я тогда простыла. Не хотела идти, но заставили. Вот и сидела с температурой, сдерживая позывы кашля.

Максим слушал её, но не слышал. В данную секунду вся концентрация внимания сосредоточилась исключительно на столь желанном лице. Невозможно. Всего пару минут назад он думал о ней, и вот она стоит перед ним. Такая красивая. Такая женственная. До дрожи сексуальная. Не в вечернем платье, конечно, но и обычный свитер смотрелся на ней, как ювелирное изделие. Тот самый случай, когда не одежда украшает человека, а человек одежду.