Кэйтлин Битнер Рот - Внезапная страсть

– Что ж, тогда идите, но не переживайте: это еще не конец света.

– Спасибо, – коротко поблагодарила Селина и со всех ног бросилась к дому.

Сверху доносились громкие рыдания.

– Господи, что случилось?

В холле второго этажа безудержно плакала Фелиция, а Кэмерон тщетно пытался ее успокоить. Из комнаты Селины, укоризненно качая головой, показалась мадам Шарманте.

– Потеряла сережки! – пробормотала Фелиция сквозь слезы. – Те самые… – она жалобно всхлипнула, – которые должна была надеть вечером.

Селина сочувственно обняла бедняжку.

– Может быть, вспомнишь, где могла их оставить?

– Между прочим, – ехидно заметил Кэмерон, – если бы она знала, где они, то уже давно нашла бы.

Фелиция сердито топнула ногой.

– Сейчас не время для твоих дурацких шуток, Кэмерон!

– И не время для истерик, Фелиция, – добавила Селина. – Где ты была в них в последний раз?

– Ага! – Кэмерон многозначительно воздел палец. – Вот что так расстраивает нашу девочку. Она взяла дорогие мамины серьги, причем не спросила разрешения у папы, самовольно надела и отправилась туда, куда отправляться не следовало. И вот теперь проказница не желает говорить, что это за место.

– Где ты была? – строго спросила Селина.

Фелиция зарыдала еще громче.

Мадам Шарманте обвела всех троих сердитым взглядом.

– Я не могу одевать тебя, милая, пока ты в столь ужасном состоянии. Иди, найди свои серьги и успокойся, а я тем временем займусь мадам Селиной.

– Хватит! – Селина испугала всех резким криком. – Отвечай, Фелиция, где ты была? Кажется, догадываюсь. Там, куда ходить запрещено, правда? Надеюсь, не стащила из моей комнаты ключ от лесной хижины?

Девочка молча рассматривала носки своих туфель.

С глубоким вздохом Селина обратилась к мадам Шарманте:

– Оденьте сначала Фелицию, а я тем временем поищу серьги. Не хочу отпускать ее одну.

– Кэмерон вполне может составить кузине компанию, – сердито возразила модистка. – А мне необходимо подготовить вас к балу.

Селина закатила глаза.

– Прекрасно! С таким же успехом можно отправить эту парочку на поиски иголки в стогу сена.

Кэмерон серьезно осведомился:

– А что, если на поиски отправимся мы с вами?

– Почему бы и нет? Тем более что мне необходимо поговорить с вами наедине.

Сразу перестав всхлипывать, Фелиция с любопытством перевела взгляд со старшей подруги на кузена и обратно.

– Правда? – Кэмерон расправил усы. – Но почему же ваш тон причиняет беспокойство?

Не ответив на вопрос, Селина обняла Фелицию.

– Вытри слезы, милая, и готовься к балу. Ничто не должно испортить праздник.

– А я приготовлю лошадей, – объявил Кэмерон. – Встретимся на заднем дворе.

Кэмерон вихрем ворвался в конюшню; Тревор отвлекся от работы и с интересом взглянул на кузена.

– Куда-то срочно собрался?

Кэмерон принялся поспешно седлать серого жеребца.

– А что делаешь здесь ты, Трев? Где-то на сене прячется вдова Бодерье или действительно чистишь своего коня?

– Не смог придумать что-нибудь более ядовитое? Зря стараешься, парень.

– Не желаешь ли поцеловать мне задницу? – Кэмерон высокомерно улыбнулся и занялся чалой кобылой. Оседлал, взял лошадей под уздцы и повел к выходу.

Тревор находился в прекрасном расположении духа и не желал ссориться.

– А ты заметно торопишься.

Выходя из конюшни, Кэмерон обернулся и небрежно бросил через плечо:

– С какой стати оставаться здесь и препираться с тобой, когда прелестное создание уже ждет?

Любопытство заставило Тревора выйти вслед за кузеном. Он увидел, как тот проехал на задний двор, спешился и галантно помог Селине подняться в седло. Потом легко взлетел сам, и пара удалилась в сторону леса.

От неожиданности Тревор на миг остолбенел; кровь молотом застучала в висках. Придя в себя, достал из левого кармана часы и взглянул на циферблат.

– Ну, подожди, лживая…

Когда Мари вернулась в комнату, Селина лежала в ванне.

– Как, вы все еще здесь? Ума не приложу, как у вас хватает смелости тянуть время, когда сумасшедшая мадам Шарманте командует всеми, словно генерал на поле битвы. Если сейчас же не выйдете, с ней случится истерика.

Горничная протянула полотенце, и Селина наконец поднялась.

Словно почувствовав, что о ней говорят, в комнату ворвалась мадам Шарманте, горестно упрекая Мари в непозволительной медлительности и театрально воздевая руки.

– Быстрее! О, пожалуйста, быстрее!

Селина посмотрела на взволнованных женщин и рассмеялась.

– Ну и ну! Напрасно я надеялась хоть немного отдохнуть после проделки Фелиции: пока искала серьги, совсем измучилась.

Мадам Шарманте обиженно поджала губы и принялась нетерпеливо мерить шагами комнату, ожидая, пока Мари вытрет госпожу, а потом тоже принялась суетиться.

Женщины то и дело наступали друг другу на ноги, причем каждая обвиняла соперницу в неловкости так шумно, что Селине пришлось вмешаться и заверить модистку, что горничная прекрасно справится со своими прямыми обязанностями, а лучшей в мире мастерице вовсе ни к чему тратить драгоценное время на простой туалет. Ее пригласят, чтобы нанести завершающие штрихи. Умиротворенная комплиментами и уговорами, мадам Шарманте наконец удалилась.

Едва дверь закрылась, Мари вздохнула с облегчением.

– Ах господи! Должно быть, когда эта женщина появилась на свет, на небе взошла черная луна! И как только у нее хватает сил на бесконечную беготню и крики?

Погруженная в воспоминания об идиллии на сеновале, Селина почти не слышала ворчания горничной.

Тревор.

Мысли о нем не покидали ни на секунду. Время в разлуке тянулось невыносимо медленно, а желание снова оказаться рядом переполняло, не позволяя думать ни о чем ином.

Снизу донеслись звуки скрипок, послышались голоса собравшихся гостей. Разве бал уже начался? Неужели она замечталась и потеряла счет времени?

– Скоро закончишь, Мари?

– Последняя шпилька, и все будет готово. – Горничная на шаг отступила, обошла вокруг и восхищенно всплеснула руками. – Честное слово, трудно представить что-нибудь прекраснее. Посмотрите-ка!

Селина подошла к зеркалу и замерла от изумления. На кремовом шелке сияли крошечные хрустальные бусинки. Оживающие при каждом дыхании волшебные капли покрывали платье от глубокого декольте до мягких складок широкой юбки. Селина медленно повернулась, и наряд вспыхнул множеством искр. Подняла руки, и узкие рукава отозвались переливами света. Столько блеска, и при этом платье почти ничего не весило!

– Говори что хочешь, но мадам Шарманте истинный гений.

Точно такие же бусины, нанизанные на небольшие гребни, украшали собранные на затылке мягкие локоны, создавая эффект сияющего нимба.

Мари тронула госпожу за локоть.

– Приглашу мистера Андруза, чтобы проводил вас к гостям. – Она открыла дверь и едва не столкнулась с модисткой.

Увидев Селину, та восторженно замерла, а потом вихрем ворвалась в комнату. Молитвенно сложила руки и начала осматривать свое произведение дюйм за дюймом, как будто увидела впервые. Морщины на лице разгладились, губы задрожали, глаза увлажнились.

– Результат превзошел самые смелые ожидания! Да, я создала шедевр. Микеланджело портновского искусства!

Мари промолчала, ограничившись хмурым взглядом.

В комнату вошел Джастин и тоже остановился в изумлении. Долго молчал, а потом лаконично оценил:

– Бесподобно!

Снизу долетали сказочные звуки Венского вальса. Хозяин церемонно поклонился.

– Позвольте проводить вас на бал, Селина. Надеюсь, праздник окажется достойным виновницы торжества.

Селина покружилась, чтобы показать платье во всей красе, взяла благодетеля по руку и вместе с ним отправилась вниз, в бальный зал.

У входа Джастин остановился и подождал торжественного оглашения. Селине показалось, что музыка зазвучала громче, но уже в следующее мгновение она поняла, что на самом деле оркестр прервал исполнение и все присутствующие замолчали, а оглушил ее шум в ушах.

Тревор стоял в первом ряду. Он не улыбнулся, а лишь плотнее сжал губы и тут же отвернулся. На что-то сердится? Селина постаралась скрыть шок.

Оркестр снова заиграл. Селина вошла в зал и тут же попала в толпу гостей. Каждый спешил поприветствовать и поздравить ее. Кэмерон пригласил на первый танец. Когда они проплыли мимо Тревора, тот отвел взгляд и сделал вид, что не заметил.

Почему? Потому что она танцует с кузеном? Потому что не успела предупредить, что поговорила с Кэмероном и выяснила отношения? Надо будет немедленно рассказать, что Кэмерон не претендует на особое внимание. И все же настроение безнадежно испорчено.

К Тревору подошла мадам Бодерье. Он улыбнулся, и веселая вдовушка тут же по-хозяйски взяла его под руку. Ужасная женщина!

Может быть, это из-за нее он ведет себя так странно? Но зачем? Чтобы защитить Селину, как на прошлом балу? Нет, не может быть. Они с Тревором все обсудили, и теперь он знает, что ей не нужна защита от нападок агрессивной соперницы.

Непонятно: в чем же дело?

Вдова что-то интимно зашептала на ухо кавалеру и при этом заметно коснулась губами щеки. Тревор засмеялся. Неуловимый, холодный, он решительно отказывался замечать Селину. Сегодня, в ее праздник!

В сердце закралось ледяное ощущение предательства. Отчаянно разочарованная, Селина поняла, что не сможет сделать ни шагу, не поговорив с обидчиком по душам.

– Кэмерон, будьте добры. Можно мне немного отдохнуть и освежиться?

– Думал, вы готовы танцевать без передышки, дорогая. Ах, а вот и кузен со своей… с нашей милой соседкой. – Кэмерон многозначительно хмыкнул и шагнул навстречу, иронично процедив сквозь зубы: – И что только он в ней нашел? Всем известно, что ветреная особа не только катастрофически непостоянна, но и угрожающе неразборчива.

Селина со смехом сжала руку.

– А вы умеете быть злым.

Ее встретили черные как грех, до боли мрачные глаза. И все же, пусть и с трудом, ей удалось сохранить видимость спокойствия и даже подобие улыбки.

Что же все-таки случилось с Тревором? Неужели он думает, что она до сих пор не поговорила с Кэмероном и оттого сердится?

Кэмерон тем временем любезно приложился к руке вдовы.

– Мадам Бодерье, сегодня вы невероятно хороши. – Он посмотрел на кузена и многозначительно вскинул бровь. – Будь добр, позаботься о миссис Керкленд, пока я схожу за напитками.

За Тревора ответила спутница, причем в приторно-сладком голосе Селина услышала нотку сарказма, недоступную пониманию мужчин.

– Конечно, Кэмерон. Непременно сделаем все возможное, чтобы она благополучно тебя дождалась. Правда, дорогой? – Вопрос адресовался Тревору и сопровождался подчеркнуто интимным жестом: Жизель положила на рукав вторую ладонь и еще откровеннее к нему прильнула.

Селина окончательно расстроилась: нет ничего хуже, чем чувствовать себя третьим лишним. Она постаралась успокоиться, изобразила хорошее настроение и только после этого произнесла:

– Благодарю, мадам Бодерье. И что бы я только делала без вашего щедрого участия! Счастлива видеть вас на балу. Если бы вы отказались приехать, Тревор умер бы от скуки.

Она обвела взглядом зал и снова обратилась к гостье.

– Осмелюсь заметить, что здесь больше нет никого, кто разделил бы с вами социальное положение. – Селина не без труда сдержала таившуюся в уголках губ ехидную улыбку.

С вдовы мгновенно слетела спесь. Она с ненавистью прищурилась и отчаянно вцепилась в рукав Тревора.

Тревор с искренним нетерпением ждал бала и встречи с Селиной – даже несмотря на вероломную верховую прогулку в обществе Кэмерона. Утро, проведенное вместе на сеновале, глубоко запало в душу. Как бы он ни старался, мысли крутились исключительно вокруг миссис Керкленд. И все же великолепное появление в зале виновницы торжества вызвало бурю чувств, совладать с которыми оказалось нелегко. Он не решался пригласить красавицу на танец, опасаясь собственных непредсказуемых действий. Да, он все еще обижался и злился, потому что не выносил лжи.

Пока он страдал и сомневался, Жизель вцепилась, подобно клещу, и больше не отпускала, отчего настроение окончательно испортилось.

А потом Тревор увидел, как беззаботно Селина танцует и флиртует с кузеном, и мир окончательно рухнул. Он даже не находил сил подойти и поговорить: боялся, что не выдержит светского тона и потребует объяснения предательского поступка – особенно коварного после идиллии на чердаке. А главное, лучезарное настроение Кэмерона и кокетство его дамы неоспоримо доказывали, что серьезного разговора между ними до сих пор не произошло.

На душе становилось все чернее. Выяснилось, что хозяйка бала обладает несокрушимой властью и способностью окончательно лишить рассудка.

Утренние события не выходили из головы. Он оставил Селину на чердаке спящей и спустился, чтобы почистить Пантера, а заодно прийти в себя. Она так сладко задремала в его объятиях – мягкая, женственно-доверчивая. Он долго лежал рядом, оберегая покой, тайно любуясь восхитительной чистотой черт, вслушиваясь в ровное дыхание. Так продолжалось до тех пор, пока в невинном сне она не обняла его, прильнув всем телом. Испытание оказалось превыше его сил.