Кэтрин Стивенс - Вниз?

‒ Нет! – воскликнула я и добавила уже тише: – Мы проголосуем за то, что будем смотреть. И мой голос будет учитываться дважды.

Я не новичок в этом родео. Кстати, эту фразу я начала использовать после эпического родеокиномарафона с Мэгс. Те восемь часов я не соглашусь повторить ни за что в жизни!

Мэгс хоть и перестала скакать, но не перестала улыбаться.

‒ Ты такая капризуля, Сиси. О’кей. Увидимся завтра вечером.

Теперь мне нужно было сообщить Коулу, что придется отменить сеанс массажа для пар, который он запланировал для нас. Я не сомневалась, что он поймет почему, в отличие от моего либидо.

__________________

Несколько часов спустя мы с Коулом пробирались к выходу из здания, словно парочка ниндзя. Было что-то очень сексуальное в словосочетании «тайное свидание». Особенно, если произносить его на французском – рандеву.

‒ Куда вы идете?

Прыжок в высоту, который я совершила, вполне мог помочь мне отобраться на следующие олимпийские игры. Обернувшись, я увидела стоящую в двух шагах позади нас Мэгс, чьи ниндзя-навыки явно превосходили наши.

‒ Мы идем обедать, ‒ как ни в чем не бывало, ответил Коул.

‒ Я с вами. Только возьму сумочку, ‒ воодушевилась Мэгс и шепотом добавила: ‒ Сегодня здесь Распут. Он такой странный. Я хочу выбраться ненадолго из офиса.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась к лифту.

Имя Распута напугало меня, но не настолько сильно, чтобы отказаться от ПС с Коулом. Однако наше рандеву не состоится, если я не найду способ исключить Мэгс из уравнения.

‒ Ты не можешь пойти с нами! ‒ крикнула я.

‒ Почему?

Такой ожидаемый вопрос не должен был поставить меня в тупик и заставить открывать и закрывать рот, как долбаная гуппи.

‒ У нас встреча с возможным будущим клиентом, ‒ не моргнув глазом, соврал Коул.

«Ну, хоть кто-то из нас был способен изъясняться по-человечьи, а не по-рыбьи». 

‒ Ох, ‒ удрученно вздохнула Мэгс. ‒ Тогда, может в следующий раз. Желаю удачи с клиентом.

Я уже думала, что мы отделались малой кровью, как снова услышала голос Мэгги.

‒ Где вы с ним обедаете?

Ответ вырвался из меня раньше, чем я успела его обдумать:

‒ В Макдоналдсе.

Коул и Мэгги посмотрели на меня так, будто я сбрендила, и надо признать, что в этот момент я и сама поставила под сомнение свое умственное здоровье.

‒ Мы встречаемся с ним в «Луиджи», ‒ прервав неудобную тишину, ответил Коул.

‒ Это рядом с Макдоналдсом, ‒ добавила я, хотя разъяснений не требовалось.

«Сиси, закрой уже хлеборезку!»

Судя по взгляду, которым наградил меня Коул, он думал примерно также.

‒ Если мы не хотим опоздать, то пора идти.

Как только мы оказались на улице, я почувствовала себя ужасно, потому что пришлось солгать Мэгги. Снова. Меня это не устраивало, но и иного выхода, чем продолжать удерживать задвижку в этой плотине лжи, я не видела.

Если я расскажу Мэгс правду о нас с Коулом, ей придется выбирать: уволить свою лучшую подругу или покрывать ее тайную связь с подчиненным и рисковать собственным местом в компании. Я просто не могла поставить ее под удар. В данной ситуации незнание для Мэгги было блаженством.

Как и ожидалось, Коул был разочарован, узнав, что пришлось изменить наши планы на выходные, но понял, как важно для подруг иногда проводить время вместе. Наверное, он понимал это даже лучше меня, поскольку рос с сестрой.

Мэгги  была в восторге, когда я в пятницу вечером показалась на пороге ее пентхауса, причем сразу одетая в пижаму, поскольку знала, что не пройдет и нескольких минут, как на моем лице уже будет красоваться косметическая маска. Водитель такси даже глазом не моргнул, увидев мой наряд, чего нельзя сказать о швейцаре, охранявшему вход в высотку Мэгс, которому моя пижама определенно понравилась.

Так же я принесла с собой пятнадцать дисков с фильмами, так как не собиралась смотреть ничего из обожаемых фандомов Мэгги. Хоть я и любила ее как сестру, но у всякого человека есть свой предел.

Когда мы с уменьшающими поры масками на лицах и заплетенными в косички волосами расположились на диване в гостиной, и включили первую комедию, я подумала, что было совсем неплохо вот так сидеть и смеяться, периодически делая набеги на холодильник. Признаться, я почти не скучала о Коуле до тех пор, пока мы с Мэгс не легли спать в предрассветный час.

Спать вместе с Мэгс было совсем не тем, что спать с Коулом, и я имею в виду именно сон. Воспоминание о том, как прекрасно я вписывалась в его объятия, играя роль меньшей из двух ложек, заставило меня осознать, как прекрасно сам Коул вписался в мою жизнь. Если закрыть глаза на громадные препятствия на нашем пути, можно сказать, что с Коулом мне было невероятно легко. Что не говори, а приятно знать, что была хотя бы одна простая часть в сложной головоломке, в которую превратилась моя жизнь.

К тому времени, когда за окнами забрезжило утро понедельника, я мысленно подвела итог  девчачьих выходных.

Во-первых, я набрала не менее четырех фунтов лишнего веса, но моя кожа еще никогда не выглядела более сияющей. Во-вторых, я помогла Мэгс  выбрать три свадебные прически, – на всякий случай, если вдруг найдется подходящий жених, ‒ а мои волосы пережили разнообразные преображения, начиная от булочек принцессы Леи и заканчивая квази-дредами. В-третьих, у меня довольно успешно получилось уклоняться от вопросов Мэгс о том, где я пропадала последнее время. Мои ответы содержали три ключевых слова: «кот», «работа», «спортзал». Неверие, появившееся на лице Мэгс при упоминании последнего, подсказало, что здесь был мой единственный промах. Однако я проигнорировала неприятное чувство, скрутившее живот, когда добавила камней в и без того  высоченную плотину лжи, и с глубоко запрятанным чувством вины направилась домой, чтобы подготовиться к новому рабочему дню и долгожданной встрече с Коулом.

Планы на наше горячее воссоединение оказались нарушены присутствием мистера Грэнтхема, который решил лично проверить, как продвигается подготовка к переезду в новое здание. И, к сожалению, это было только начало. Всю неделю наш новый босс приезжал в офис, и мы с Мэгс были вынуждены, бросив насущные дела, следовать за ним по пятам, пока он заглядывал в каждый кабинет и беседовал с каждым, черт его побери, сотрудником. Неудивительно, что к вечеру пятницы я была выжата как лимон.

Мы с Коулом провели уикенд в его квартире, где он окружил меня заботой и не позволил пошевелить и пальцем. Он говорил, что хочет, чтобы я как следует отдохнула после напряженной недели в офисе, но я подозревала, что его рыцарское поведение в бо́льшей степени связано с опасением попасть в статистику пожарного департамента Нью-Йорка.

_____________________

Переезд в новое здание состоялся в понедельник утром. Мне не очень нравилось, что теперь приходилось ездить на работу, а не ходить пешком, но я была благодарна хотя бы тому, что новый кабинет располагался на четвертом этаже. Не желая искушать судьбу, я все еще не пользовалась лифтом.

Вся мебель и вещи, упакованные в коробки, были уже перевезены, и этих самых коробок оказалось очень и очень много. Я как раз рылась в шестой, когда прибыл Коул.

‒ Почему так сложно найти простую ручку? – проворчала я, открывая седьмую коробку.

‒ И тебе доброе утро, – улыбнулся Коул и протянул мне кофе.

Благодарно простонав, я приняла этот бесценный дар.

‒ Ты лучший!

‒ Спасибо. И, кстати, о лучших. ‒ Коул наклонился ближе и прошептал мне на ухо: ‒ Мое перо всегда готово для тебя.

Я едва не раздавила бумажный стаканчик с кофе, так как моя чернильница мгновенно оказалась всего в нескольких секундах от того, чтобы перебраться через коробки, отделяющие ее от пера Коула.

‒ Правда? И что бы ты хотел, чтобы я сделала с этим… инструментом?

‒ Нууу… для начала я бы хотел…

В этот момент дверь сотряс громоподобный стук, заставив Коула отпрыгнуть от меня.

‒ Привет, дорогая, я дома, ‒ пропела Мэгс, заходя в кабинет с двумя стаканчиками кофе, один из которых вручила мне, не обращая внимания на то, что у меня уже был один.

Честно говоря, это не имело значения, поскольку Мэгги знала, что я выпью оба.

‒ Я просто влюбилась в это здание. Все здесь  высший класс! Включая потрясающий вид из окна на Центральный парк. Доброе утро, Коул.

‒ Доброе утро, Мэгги. Как дела? ‒ Коул не вышел из-за коробок, очевидно, пряча за ними жесткий инструмент в своих штанах. У этого мужчины  и, правда, было довольно внушительное перо.

‒ Феерично! Просто феерично! ‒ ответила Мэгс. ‒ Сиси, мой кабинет всего через два от твоего. Я смогу заходить к тебе в любое время! Нам будет так весело!

Мы с Коулом переглянулись, осознавая назревающую проблему. Последнее, что нам было нужно – это, чтобы Мэгс вторгалась в мой кабинет в то время, когда Коул вторгается в меня.

‒ Мэгги, мы с Коулом будем очень заняты разработкой новых и текущих проектов. Поэтому я не знаю, сколько времени у нас останется на болтовню. ‒ Я попыталась урезонить свою подругу, и, на мой взгляд, это прозвучало вполне разумно.

‒ Ерунда. Я не стану тебя отвлекать, ‒ отмахнулась Мэгс, подходя к окну.

‒ Ты сейчас уже отвлекаешь.

Мэгс явно не услышала меня, поскольку замахала в окно и закричала:

‒ Ой, там парень в клетчатой рубашке. Сиси, посмотри.

‒ Мэгги, нам нужно распаковать эти коробки, чтобы хоть немного поработать сегодня. ‒ Повысила голос я.

Отвернувшись от окна, она посмотрела на меня расплывчатым взглядом.

‒ Поработать? Ах, да, верно, работа! ‒ Она с энтузиазмом захлопала в ладоши. ‒ Мы, как три мушкетера, все будем делать вместе. Это будет так клево!

‒ Точно. ‒ Я натянуто улыбнулась.

‒ Заметано! Конец связи!

– Десять-четыре. Сообщение принято, ‒ ответил Коул, прежде чем я успела ей возразить.

‒ Видишь? Я же сказала – три мушкетера.

Просияв, Мэгс вышла в коридор и повернула к своему кабинету, а я, отставив кофе, обреченно опустилась на диванчик.

‒ Грядут проблемы.

‒ Может, и нет, ‒ сказал Коул, присаживаясь рядом и оставляя между нами зазор, где вполне могла уместиться маленькая страна. ‒ Мы просто должны и дальше сдерживать свои порывы на работе и отпускать их на волю позже.

Коул злодейски задвигал бровями, и я не смогла не рассмеяться.

‒ Сдержанность не наш конек.

‒ Возможно, если мы будем относиться к тому, что между нами как к реальным отношениям, а не как к серии тайных встреч, это поможет.

Скептицизм на моем лице могли увидеть даже астронавты с космической станции.

«У нас не может быть реальных отношений пока кто-то не уйдет из компании».

‒ Я не совсем понимаю…

‒ Давай пойдем сегодня на настоящее свидание? ‒ предложил Коул. ‒ Я закажу столик в хорошем ресторане, мы поужинаем, а потом, если ты правильно разыграешь свои карты, тебе может повезти с десертом.

Он улыбнулся, и я поняла, что пропала.

Улыбка Коула была моей ахиллесовой пятой, к тому же, если здраво рассуждать, все последние недели мы уже ехали по дороге, ведущей к этой точке, и не было смысла сейчас нажимать на тормоз. Просто нам нужно быть осторожными.

‒ Отлично! Я принимаю твое предложение.

‒ Значит у нас свидание. ‒ Снова улыбнулся Коул. Ох, эта его улыбка! ‒ Я заеду за тобой в семь?

‒ Я буду ждать тебя с фанфарами.

Я не шутила, так как не была так взволнована предстоящему свиданию со времен школы.

Когда я вернулась домой, Лерой снова устроил мне холодный прием. В качестве подношения я открыла для него банку влажного вонючего корма, он, громко чавкая, съел ее содержимое, а затем вытер свою грязную морду о мою ногу.

Это был прогресс.

После этого я запрыгнула в душ для перезагрузки. Не сказать, что и раньше после возвращения с работы домой я выглядела свежей, словно персик, но сейчас поездка в подземке давала мне иной уровень загрязнения.

Смыв с себя слой пота и пыли, я приступила к основной задаче. С тех пор как я начала делить свое свободное время между работой, Коулом и Лероем у меня не было возможности посетить косметолога, поэтому по дороге домой я купила банку воска для сделай-сам-депиляции. В салоне я миллион раз видела, как это делается, так что тут не должно было быть ничего сложного, там более, что времени на то, чтобы «скосить газончик» оставалось предостаточно – Коул должен был приехать через час.

Ставя баночку с воском в микроволновку в соответствии с инструкцией, я вспомнила, как в школе попыталась скорректировать брови, а потом почти месяц была вынуждена рисовать правую бровь, но все равно выглядела удивленной. Сейчас у меня больше жизненного опыта и результат не должен быть настолько катастрофическим.