— Так и будешь спать там? — тихо спрашивает он.

— Ага, — говорю я.

— Ты обещала, что будешь спать, прижавшись ко мне, — говорит он.

Его голос — не громче дыхания, но я слышу.

Отвечаю не сразу.

— Неужели?

Его рука обвивается вокруг моей талии, и Дэниел обнимает меня, притягивая к себе так, что он оказывается позади меня, словно мы две ложки в выдвижном ящике. Как Нэн и дедушка раньше. Я чувствую его бёдра своими, а его колено — голенью.

— Либо у тебя в кармане пистолет, либо ты рад меня видеть, — говорю я, когда чувствую, что прижимается к моей попе.

— Тсс, — шепчет он, откидывая мои волосы от своего лица, и быстро целует меня в затылок. — Спи, — говорит он. — Я защищу тебя от всего, что только может тебе навредить.

Я улыбаюсь в подушку.

— Отлично. Делай всё возможное, чтобы я в тебя влюбилась. Мне всё равно.

Дэниел напрягается у меня за спиной, но не отвечает. Его пальцы играют с подолом моей рубашки, пока не достигают её края. Мужчина скользит ладонью ниже, прижимая её к моей коже. И от страха, что он отодвинется и этот идеальный момент останется позади, я не осмеливаюсь дышать.


Дэниел

Проснувшись, я понимаю, что меня обнимает чьё-то тёплое тело. Я лежу на спине, а голова Фейт покоится на сгибе моей руки. Рука затекла, поэтому я сгибаю пальцы в надежде восстановить кровообращение. Хотя мне не хочется двигаться. Боже, как же мне не хочется двигаться... Мне нравится чувствовать её тело, прижатое ко мне. Мне нравится это так чертовски сильно, что я, чёрт возьми, не хочу двигаться. Если я когда-то и хотел, чтобы время остановилось, то именно сейчас.

Фейт шевелит бёдрами и прижимается ими к моим, поэтому я делаю единственное разумное в этой ситуации — притягиваю её к себе ещё ближе. Мой член такой твёрдый, что им можно заколачивать гвозди. Но сейчас не время. Ну, я бы солгал, сказав, что не хочу оказаться внутри Фейт и сделать её своей. Но я не могу. Она не моя. Однако сейчас Фейт в моих объятиях, и я могу представить, что она моя. Но тут она просыпается.

Рука Фейт лежит на моей груди, и она неуверенно двигает пальцами, проводя ими по моей груди. Её прикосновение бьёт по моему члену, и если раньше он был просто твёрдым, то сейчас словно сталь.

Я сдерживаю стон.

— Дэниел, — шепчет она.

— Фейт, — так же шёпотом отвечаю я.

— Ты проснулся? — так и не подняв голову, шёпотом спрашивает девушка.

— Нет.

Мне не хочется просыпаться. Я хочу остаться в этом мире грёз, где держу эту девушку в своих объятиях.

Подвинувшись, Фейт задевает ногой мой член.

— Ты проснулся, — говорит она тихо, а затем прячет лицо у меня на груди, отчего я чувствую, как она улыбается.

Я крепче её обнимаю.

— Тсс, — шиплю я. — Позволь мне сделать вид, что я сплю, и ещё немного полежать, обнимая тебя.

Она замирает. Потом подтягивает ногу вверх, прижимаясь ко мне, и моя эрекция немного спадает.

— Я дальше спать, — говорит она.

— Наверное, это к лучшему, — отвечаю я.

По сравнению с моим, её тело такое мягкое и хрупкое... Кончиками пальцев я провожу по её бедру, и она мурлычет у моей груди. Затем перемещаюсь к задней стороне её коленки и, поглаживая, продвигаюсь вверх, пока не скольжу рукой под боксёры, а после останавливаюсь у резинки её трусиков. Поворачиваюсь к ней лицом, и она вздыхает, уткнувшись в мою грудь. Её нога лежит возле моего бедра, и я чувствую влажное тепло меж её бёдер, так близко к моему члену. Он пульсирует, но, кажется, Фейт не имеет ничего против.

— Хочешь, чтобы я легла на другой бок? — спрашивает она.

Ага, ибо уж лучше мой член будет прижиматься к её попе.

— Нет, — выдыхаю я. — Спи.

— Не могу, когда ты меня поглаживаешь.

Она хихикает, и я, притянув к себе, заключаю её в свои объятия. Фейт потирается лицом о мою грудь.

— Который час? — спрашивает девушка.

Я смотрю на часы и отвечаю:

— Час дня.

— Ох, так рано, — зевает она.

— Ложись спать, — слегка подталкивая локтем, говорю я.

— А ты будешь спать? — спрашивает Фейт.

— Буду, но только если и ты будешь спать, — отвечаю я.

Позволь мне ещё немного подержать тебя в своих объятиях. Пожалуйста.

Девушка кивает, касаясь носом моей груди.

— Хорошо, — выдыхает она и поднимает лицо ко мне. — Ты звонил, узнавал, есть ли на сегодня билеты? — спрашивает она.

О чёрт...

— Нет.

Я смещаюсь, чтобы сесть, но её рука обвивает меня вокруг талии.

— Не двигайся, — говорит она. — Мне так нравится.

Мне тоже. Прижимая Фейт к себе, я поворачиваю её так, что она вынуждена двигаться вместе со мной. Она визжит, и этот звук вызывает у меня смех. Подцепляю телефонный провод указательным пальцем и тяну его на себя. А затем, не позволяя Фейт отстраниться, звоню консьержу насчёт билетов. Он переключает меня на кассира билетной кассы.

— Мне очень жаль, — произносит мужчина. — Но на вечернее шоу билетов нет. Все проданы.

Моё сердце ухает вниз.

— Ни одного? — спрашиваю я.

— Осталось несколько на шоу, что начнётся в три часа, — говорит он. — И всё.

Убрав трубку от уха, спрашиваю Фейт:

— Как быстро ты можешь собраться?

Девушка усмехается и спешит встать. Со спутанными волосами и линией на лице, оставшейся от лежания на моей рубашке, она выглядит просто великолепно.

— Очень быстро, — произносит она и, пританцовывая на месте, задерживает дыхание в ожидании моего ответа.

— Мы возьмём два билета на шоу, что начинается в три, — говорю я.

Она визжит и танцует на месте. И тут мой взгляд опускается на её ноги. Что, черт возьми, на ней надето? Она в абсолютно разных носках. Я усмехаюсь. Не могу сдержаться. Она такая очаровательная! А в моих боксёрах и вовсе сама сексуальность. Уж себе-то я могу признаться.

— Я первая в ванную! — кричит она, хватает свою сумочку и, развернувшись, бежит собираться.

Покончив с покупкой билетов, я завершаю звонок. Под шум воды в душе надеваю парадные брюки и рубашку на пуговицах, а после звоню консьержу, потому что хочу сделать Фейт приятное, что-то, чему она удивится и улыбнётся.

Завязываю галстук, когда слышу, как Фейт открывает дверь.

— Не против, если я воспользуюсь твоей расчёской? — спрашивает она сквозь крошечную щель в дверном проёме.

— Можешь брать всё что угодно, — отвечаю я.

Она приоткрывает дверь ещё немного, чтобы мне была видна её улыбка. Её волосы завернуты в полотенце, а на лице ни грамма косметики. Хотя, должен признаться, она всё так же сексуальна, как и минуту назад.

Со щелчком дверь закрывается. До меня доносится шум работающего фена, и, улыбаясь, я представляю, как она прихорашивается. Это чувство мне незнакомо, но от него у меня ноют щёки. В хорошем смысле. В очень-очень хорошем смысле. Провожу рукой по своим колючим от щетины щекам. У меня нет времени, чтобы побриться. Хотя вряд ли Фейт это заботит.

Дверь открывается, и она выходит. Идёт медленно, словно не понимает, что перевернула мой грёбаный мир вверх ногами. Фейт и раньше была прекрасна, но, боже, сейчас от её вида у меня захватывает дух. На ней подчёркивающее фигуру облегающее платье с глубоким декольте. А бёдра обвивает тонкий ремешок, прямо там, куда мне хочется пристроить свои ладони. Сжав руки в кулаки, я заставляю себя стоять на месте.

Платье доходит до колен и открывает её потрясающе длинные ноги.

— О боже, — словно девочка–подросток выдыхаю я.

— Я хорошо выгляжу? — спрашивает она.

Подняв палец вверх, я вращаю им, показывая, чтобы она покружилась, потому что хочу рассмотреть её со всех сторон. Она медленно кружится, поглядывая на меня через плечо и закусив нижнюю губу. Спина у неё открытая, и ткань платья спадает до самой поясницы.

— Ага, — говорю я и сглатываю. — Ты выглядишь очень хорошо.

Прямо сейчас я и двух слов связать не могу.

Фейт поворачивается спиной ко мне.

— Скажи, только честно, — говорит она. — Видно, что я без трусиков?

Чтоб меня!


Фейт

Я чувствую себя глупо, в то время как Дэниел стоит с отвисшей челюстью и не может и слова сказать. А затем я чувствую себя красивой. И сильной. И очень желанной.

— Ну, — начинает он и делает паузу, чтобы сглотнуть, — я и не догадывался об этом, пока ты мне сама не сказала. Но теперь это всё, о чем я, чёрт возьми, могу думать.

Облизывая губы, он не отрывает взгляда от моей попы. Я поворачиваюсь лицом к нему и указываю на его рот.

— Кажется, у тебя слюни потекли, — говорю я.

Подняв руку, он проводит ею у своего рта.

— Неправда, — говорит он, глядя на тыльную сторону ладони. — Хотя могли бы. — Он снова проводит рукой по лицу. — Повернёшься ещё раз? — просит он с усмешкой, и в его глазах пляшут черти.

Я поворачиваюсь — очень, очень медленно, — и он издаёт стон.

— Только честно, — говорю я. — Я выгляжу подходяще для театра?

— Ну, вообще-то, я надеялся, что ты наденешь разные носки.

К моим щекам приливает румянец.

— Они не подходят к моей обуви, — говорю я и, присев на край кровати, засовываю ноги в туфли, а затем застёгиваю тонкие ремешки вокруг лодыжек.

Благодаря каблукам я становлюсь где-то на восемь сантиметров выше, так что теперь буду доставать Дэниелу до носа.

— Итак... — начинает он, но замолкает и качает головой.

— Что? — спрашиваю я.

— Ничего, — с усмешкой отвечает Дэниел.

Я приглядываюсь к нему, склонив голову в его сторону. Он счастлив.

— Давай без этого «ничего». Спрашивай.

— Итак, — начинает он и широко улыбается, даже шире, чем до этого. — Почему ты без трусиков?

Я так наслаждаюсь этим... Повернувшись, предлагаю ему взглянуть на себя сзади.

— Платье настолько облегающее, что трусики было бы видно. — Я пожимаю плечами. — Как и бюстгальтер.

Он сглатывает, и его тёмные глаза становятся ещё темнее.

— Значит, лифчик ты тоже не надела, — говорит он.

И это не вопрос. Его взгляд задерживается на моей груди.

Я указываю за плечо.

— Платье с открытой спиной, помнишь? — спрашиваю я. — Ты в порядке?

Дэниел присаживается на диван и кладёт подушку себе на колени, а затем проводит ладонью по лицу и, откинув голову на спинку, рычит.

— Ох, — выдаю я. До меня наконец-то дошло. — Ох, — повторяю немного громче за неимением других мыслей в голове. — Ты... испытываешь... эм... физическое влечение.

Подняв голову, мужчина смотрит мне в глаза.

— Прямо передо мной стоит красивая женщина с голой писькой.

Я отворачиваюсь, потому что, скорее всего, моё лицо уже всё покраснело.

— Ничего себе, — выдыхаю я.

Не проходит и пары секунд, как Дэниел оказывается позади меня.

— Извини, — говорит он. — Я не хотел быть грубым. Но ты так меня возбуждаешь, что я не знаю, как себя вести. — Его голос затихает. — Долгое время я ничего не чувствовал и сейчас, Фейт, я немного напуган.

— А сейчас чувствуешь? — спрашиваю я, не в силах сдержать ухмылку.

Он подходит ближе, и я чувствую, как его мужественность упирается мне в попу.

— Ага, — говорит он и проводит по ягодицам руками, там, где должны проступать трусики.

Пытаясь не упасть в обморок, я делаю глубокий вдох.

— Боже, — произношу на выдохе.

— Не-а, — отвечает он. — Дэниел.

Он откидывает мои волосы в сторону, и его губы касаются моего затылка. Чтобы устоять на ногах, я хватаюсь за спинку стоящего рядом стула.

— Эй, Дэниел, — тихо зову я.

Он поворачивает меня лицом к себе, и теперь я чувствую каждый миллиметр его твёрдости, упирающейся мне в живот.

— Что? — выдыхает он.

— В следующий раз, когда будешь наедине с женщиной и наступит романтический момент, не называй её девичьи прелести голой писькой, ладно?

И не в силах сдержаться, я начинаю смеяться.

Отступив на шаг назад, он проводит ладонью по лицу.

— С чего бы это? — поддразнивая, спрашивает он и при этом улыбается так, что мне видны все тридцать два зуба.

Чёрт, а у него красивая улыбка! При виде её у меня перехватывает дыхание.

— Потому что это не очень романтично.

Я игриво поглаживаю его щёку, а он поворачивает голову и дует в мою ладонь, удерживая её у своего рта намного дольше, чем следовало бы.

Хмыкнув, Дэниел произносит:

— На самом деле тогда я не думал о романтике.

Я смеюсь.

— Заметила.

— Просто я хотел, чтобы ты знала о моих чувствах.

Он не перестаёт смеяться.

Я хочу каждый день, до конца наших жизней видеть, как он смеётся. Чёрт. С чего вдруг такие мысли? Испугавшись их, я делаю шаг назад. Одно дело — один день. Но вся жизнь — это уже совсем другое.