Нат Рейвен - Внутри меня гасли звезды

Я жду, когда эта дверь откроется. Жду, когда в нее зайдет Джейд. Слишком долго жду.

– Все, больше не могу!

Дергаю за ручку и выбегаю из комнаты так, словно собираюсь побить рекорд олимпийского чемпиона. Расталкивая с прохода пьяных людей, я оказываюсь в эпицентре тусовочных событий. Кажется, здесь можно встретить кого угодно, но нигде, черт возьми, нигде, не видно двух байкеров! Они будто испарились.

– Эштон, где Джейд? – Тормошу друга за плечи.

– Он ушел с каким-то парнем и сказал, чтобы я не выпускал тебя из дома.

– Ты ведь мой друг?

– Да, Коуэн, и даже не думай давить, используя это.

– Неверный ответ. – Нервы на пределе. – Ты отпустишь меня, а если этого не сделаешь, то я врежу тебе!

– Ну что ж, валяй!

Он встает в боевую стойку, собираясь принять все удары, которые я могу ему нанести в порывах гнева. И видит бог, я готова пойти на это.

– Эш, оставь ее! – Камилла, стоящая позади нас, уставши выдыхает. – Она все равно сделает то, что задумала.

– Я обещаю, что не наделаю глупостей! Спасибо, что волнуетесь, но это, правда, лишнее!

Я хлопаю Гриффа по плечу и лечу сломя голову к выходу.

***

Дверь открыта нараспашку. Я появляюсь в квартире Ривза, отчаянно пытаясь восстановить дыхание.

Ничего не валяется, все стоит на своих местах. Значит, драки не было. С замиранием сердца я вхожу в гостиную, ожидая увидеть все что угодно, но когда замечаю целого и невредимого Джейдена, то немного успокаиваюсь. Он сидит на диване, уставившись в пол, и держит в руках мой браслет – его подарок.

– Что ему было нужно? – тихо-тихо спрашиваю я.

Он не обращает внимания на меня, словно оглох и ослеп. Чувствовать себя пустым местом я не привыкла, поэтому повторяю вопрос, на что получаю ту же реакцию.

– Что происходит?!

Подсаживаюсь к нему, но он тут же отодвигается. Это, мягко сказать, не добрый знак…

– Ривз, мать твою, говори сейчас же!

– Уходи. – Он поднимает на меня полный боли взгляд и крепко стискивает зубы, будто только что проглотил кислую жидкость.

– Что ты сказал?

– Уходи.

– Пока не объяснишься, можешь лишь мечтать об этом!

Я наблюдаю за тем, как он резко встает и опрокидывает дряхлый журнальный столик с кучей барахла на пол.

Я вздрагиваю от неожиданности. Чувство напирающего страха дает под дых. Меня колотит изнутри.

– Как думаешь, откуда у меня это?! – Он водит браслетом прямо перед моим лицом и злостно прожигает каждую клеточку тела своими, почерневшими от гнева, глазами.

Украшение стремительно летит в кипу бумаг. Я поднимаю его и сжимаю в кулак. Холодное серебро почти прожигает кожу.

– Не знаю. Откуда?

– Хорошая актриса.

– Прости?

– Хоть сейчас не ври! – Я только что услышала максимальную мощность его голоса.

– А почему ты думаешь, что я вру?

– Потому что знаю правду.

– Надо же! Тогда зачем спрашиваешь?!

Неприятно находиться в состоянии такой невесомости. Меня словно подвесили над жерлом проснувшегося вулкана. Ниточка понемногу обрывается, и я уже чувствую жгучую боль по ногам от прикосновений плескающейся горячей лавы.

– Хантер мне все рассказал, можешь не рисоваться.

– И что же, позволь узнать, он тебе рассказал, раз ты готов меня чуть ли не прикончить.

– Я готов тебя не только прикончить, Дакота… – Злость в глазах демоническая. – Как ты могла?! Ты все это время так искусно плевала мне прямо в лицо!

– Я тебя не понимаю… – Мне страшно и больно от того, что я сейчас слышу. Я не знаю, что происходит и боюсь, что когда узнаю, будет еще хуже.

– Ты была его крысой, докладывала обо всех моих делах. А я-то думал, почему почти все планы относительно Лихачей обламываются у самых истоков их воплощения. Я подозревал кого угодно, но только не тебя. Но самое мерзкое – ты спала с ним! Это вообще удар в спину топором!

– Что ты такое говоришь?! – подрываюсь я и кричу до хрипоты от возмущения.

То, что я сейчас услышала – вопиющая ложь! Меня подставили, причем критически серьезно. Хантер хуже мерзкого ублюдка, его забить до смерти мало…

– Подстроенные гонки, сломанные байки, торговля наркотой прямо под моим носом… а все из-за тебя.

– Замолчи немедленно и выслушай меня!

– Уверен, ничего нового я не узнаю.

– Ты хочешь сказать, что веришь каждому слову мерзкого урода Хантера, а не мне?!

– Я верю доказательствам.

– Каким?!

Я уже не способна держать свои нервы под контролем. Мне хочется забиться в угол и выть так, словно эта последняя возможность высказаться.

– Браслет, который должен быть на твоей руке, оказался в лапах Хантера. Он сказал, что ты сегодня сама его оставила в мотеле после того, как поскакала на его члене прямо там же. Он рассказал про каждую отметину на твоем теле, которую увидеть можно только раздев тебя. И еще, что ты самолично встречалась с ним и рассказывала о Пантерах. Он знает о нас абсолютно все.

Падаю на пол и обнимаю себя за колени. Я знаю, что можно ответить, как можно защитить себя. Но впервые за долгое время теряю дар речи. Стоит что-то сказать, но я не в состоянии. Мой рот словно заклеили скотчем, и все, что я могу, это мычать, захлебываясь в слезах.

– Что, раскусили девочку? – Незнакомая ухмылка ненависти адресована прямо мне.

– Нет, Джейден, не раскусили. – Проглотив соленые капли, устало говорю я. – Это тебя развели, как последнего лоха.

Вижу, доказывать что-то бесполезно. Он уверен, что я его предала. Он уверен не во мне, а в дурацких аргументах Хантера.

Браслет мог кто-то стащить. Шрамы на спине можно было увидеть, когда я допустила огромнейшую ошибку и переспала с ним в конце лета. Информацию о планах Пантер мог выдать кто угодно из его банды. Это не я крыса, а кто-то из его дружков. Но я не буду проливать свет на ситуацию и что-то судорожно доказывать. Я не виновна по всем статьям.

Хочется врезать ему по лицу за то, как он обращается со мной. Как бы я его не любила и не видела в нем защиту, именно он заставил почувствовать сильнейшую боль. Меня только что облили кислотой. Она разъедает все живое внутри. Токсичный взгляд Ривза только усугубляет ситуацию. Его отношение и полная уверенность, что я способна на подобную гадость, о многом говорит. Я не смогу этого стерпеть, да и не стану.

Поднимаюсь на ватные ноги, вытирая последние слезы со щек, и продолжаю смотреть на того, кто только что разочаровал меня. Сад из прекрасных цветов, выращенный им в моем сердце, превращается в кладбище колючих шипов диких роз. Все тускнеет и увядает прямо на глазах.

– Если я уйду, то навсегда, Джейден. Если эта дверь закроется за моей спиной, то я больше никогда не позволю себе появиться здесь снова. Ты больше не увидишь меня… Поэтому спрашиваю лишь раз: уверен в своих словах?

Он молчит. Моя чаша переполнена. Точка.

Могло произойти все что угодно, но только не завершение. Завершения вообще не должно было быть.

– Прощай, – бросаю я напоследок и ухожу, оставив позади моменты, позволившие мне стать счастливой.

Иногда мы говорим «Прощай». Иногда это происходит тогда, когда мы совсем этого не хотим. Дерьмо случается, к несчастью.

Каждый день в мире кому-то разбивают сердце. Разрезают на куски душу. Каждый день кто-то присутствует на похоронах своих чувств. Пришла моя очередь. Мое сердце раздроблено. Все, чем я могу сейчас насладиться, – это его осколками. Боль победила со счетом 2:1.

Прошло около двух недель после того, как все закончилось. Я исчезла. Меня невозможно найти. Я снова свободна как ветер. Мне тоже хочется выть.

Я скрылась ото всех, предварительно соврав, что улетела до выпускного в Лос-Анджелес. На самом же деле я валялась на кровати в номере отеля на окраине города, чтобы ненароком не повстречать знакомых. Эти четырнадцать дней прошли как в тумане. Я мало что помнила. Обычно я спала до обеда, а потом всю ночь пропадала в барах и бродила по улицам, пока ноги не начинали адски ныть, прося отдыха. Я не напивалась, просто позволяла разуму чуть опьянеть, чтобы не думать.

Думать теперь опасно и крайне вредно.

Мне хочется быть в стороне ото всех. Я убедила себя, что так будет лучше. В тот самый вечер, когда все произошло, я незаметно вернулась в нашу с Кэм квартиру, взяла пару необходимых вещей и пропала.

Мне требовалось общество одиночества. Я его получила.

Жизнь не остановится на этом. Все это чушь! Справлюсь. Я пережила смерть матери, а кончину отношений и подавно переживу.

Я убеждаю себя в этом, пока слезы текут ручьем по щекам. Я повторяю это, словно мантру, пока часть меня пытается выбраться из воспоминаний. Я надеюсь на это, пока израненное чувство веры и любви выползает из эпицентра сражения и оставляет кровавые подтеки.

Отношения – игра, к тому же азартная. Влипаешь по уши, а выходишь из неё ни с чем. Пустым. Вот и я пустая. Потребуется время, чтобы наполнить сосуд до краев и снова радоваться жизни.

Я возвращаюсь в номер после очередной прогулки с бутылкой вина. Багрового, как рожа кассира в магазине, который не хотел принимать карточку из-за моих красных глаз, посчитав меня наркоманкой. Знал бы он, что я могу скупить весь его клоповник с несвежими продуктами, не отходя от кассы!

Стук в дверь. Если это снова горничная, вечно приперающаяся не вовремя, то ей лучше убраться подальше. Сегодня я готова облаять любого.

– Мне не нужны ваши услуги, проваливайте! – кричу я и наполняю бокал до верхов.

Стучание не прекращается. Кажется, меня нарочно хотят вывести. Делаю глоток и собираю весь запал в голосе.

Резко открывая дверь, я уже было открыла рот, чтобы наорать, как тут же потеряла дар речи.

Какого лешего?!

***

– Где Дакота?!

Я вламываюсь в ее квартиру. Почти задыхаюсь и теперь пытаюсь перевести дух, стоя с пунцовой физиономией напротив Гриффина. Я старался приехать сюда настолько быстро, насколько это было возможно.

После того, что я узнал, мне захотелось вспороть себе живот. Я натворил столько дерьма, а все из-за урода Хантера! Он не то что подставил, он попытался меня уничтожить. И это, признаться, у него получилось…

– По одной из версий, в Лос-Анджелесе, но в это что-то слабо верится, – спокойно заявляет он, продолжая пить чай.

Похоже, ни он, ни Камилла не знают, что произошло на самом деле. Это в духе Даки – все держать в себе.

– Это она так сказала?

– Ну не Римский же Папа! Подозреваю, что она сейчас не в лучшем состоянии старается зализать кровоточащие раны, которые ты ей организовал.

Я плюхаюсь на пол и чуть ли не вырываю волосы со своей тупой башки.

Моя бедная девочка…

Она далеко. Она пропала. Я не знаю, где ее искать. Она хорошо спряталась, потому что не хотела быть найденной. Она ушла, и я даже не остановил ее, не выслушал. Я поверил самому подлому человеку в мире, а не своей малышке.

Что с ней?

Зная ее характер, можно ожидать только ужасного. Не дай бог, она ввязалась во что-нибудь паршивое!

– Я такой придурок…

– Мягко сказано. Мы ее друзья, но даже нам она не сказала, что с ней происходит. Вариант был только один – ты. Ты что-то натворил, раз она сбежала, не сказав никому ни слова. И знаешь что, приятель, если с ней что-нибудь случится, я набью тебе рожу так, что мать родная не узнает.

– Я сам себя уничтожу, не парься.

– Что произошло? Рассказывай сейчас же!

***

Обеспокоенная Камилла, как только открывается дверь, заламывается внутрь и крепко хватает меня за руки, словно я воришка, пойманный на месте преступления.

– Охренеть, Коуэн! Тебе сейчас следует все объяснить. Я истратила кучу нервных клеток! – Она оценивающе смотрит на меня и кривится от возмущения.. – Что за видок у тебя, черт бы побрал это место?!

Я знаю, что выгляжу сейчас хуже, чем дешевая шлюха на обочине трассы. Последний раз я причесывалась дня два назад, в душе была тогда же.

– Как ты меня…

– …нашла? – сразу же перебивает она.

– Да. – Опускаю я голову, чтобы спрятать пристыженный взгляд.

– Я тупо увидела тебя на улице, когда ты проходила мимо заправки. Как хорошо, что моей тачке понадобился бензин! Как хорошо, что в этой жопе города находится моя консультация! Чудеса, не правда ли?! Оказывается, Лос-Анджелес расположился на окраине Филадельфии… Нужно подать на своего учителя географии в суд за то, что он вводил меня в заблуждение!

Я усаживаюсь на мятую постель и то ли проклинаю стечения обстоятельств, то ли радуюсь им.

Счастлива ли я увидеть знакомое лицо или готова сейчас же пулей вылететь отсюда?

– Чем здесь пахнет? Дохлым котом? – оглядывая мой номер, спрашивает она.

– Может быть, от этого места всего можно ожидать.

– И даже не четыре звезды, Коуэн! Ты меня удивила.