Нат Рейвен - Внутри меня гасли звезды

– Камилла…

– … Даки, ладно, – вздыхает подруга. – Прости. Ты же знаешь, что я сейчас зла на тебя только потому что беспокоюсь. Что-то случилось, и это «что-то» очень дерьмовое. Ты опять стала коллекционировать проблемы.

– Не опять, а снова.

– Выкладывай, родная.

В ее глазах столько тревоги и боли за меня, что хочется волком выть. Она подходит ко мне и обнимает.

Четырнадцать дней я была лишена этой блажи, я успела адаптироваться к одиночеству. И сейчас знакомое тепло ее рук снова возвращает меня к прежней Дакоте.

Я наливаю ей стакан воды, а сама беру бокал и принимаюсь вытаскивать все стрелы из раненого сердца.

***

– Ну и дела! Коуэн правильно делала, что старалась истребить свои чувства к тебе. Лучше бы она осталась с тем англичанином… Хотя нет, лучше быть одной, чем с вами двоими!

Эштон офигевает от моих излияний, пока я исповедываюсь ему, словно святому отцу.

– Хантер сыграл на моих слабостях. Он решил забрать самое дорогое, что у меня было. В моей банде был стукач, и я его нашел, но как я мог подумать на Дакоту?! Как?! Она не простит меня, да и я себя тоже. Я должен ее увидеть и попросить прощения.

Предателем оказался бородатый козел Джо. Он с самого начала был сам по себе, но я думал, это из-за его отшельнического характера, а объяснение оказалось куда более простым. Он докладывал Хантеру о каждом моем шаге и даже не побрезговал следовать за мной по пятам вместе с Лихачами. Я отдал его на растерзание Пантерам. И если они все-таки его прикончат, я помогу закапать труп.

– Думаешь, ей нужны твои извинения?

– Не знаю. Я надеюсь.

– Она была готова пойти за тобой даже в темноту и быть твоим светом, она собиралась следовать за тобой в знойную пустыню и стать источником кристально чистой воды. Господи, с каких пор я так литературно выражаюсь?! Короче… Пойми, если уж она кого-то полюбила, то не бросит его и не предаст. А это значит, что она не поступила бы так и с тобой. А вот ты поступил…

– Да.

– Я считаю, что Даки сможет отмыться от помоев, которые ты на нее вылил и без помощи. Но я буду плохим другом, если оставлю ее одну. Она сильная, но не должна тянуть все на себе. Мы с Камиллой ей поможем, а ты лучше проваливай отсюда и больше никогда не появляйся в ее жизни.

– Ну уж нет, не ты, не Берк этого не дождетесь! Я сделаю все, чтобы она простила меня и вернулась обратно.

– Она не твоя собственность! – Грифф старался держаться, но сейчас его голос стал выше на октаву.

– Ты прав. Дакота не вещь, она душа. Моя родственная душа. Без нее я – не я. И уверен, что она также считает относительно меня.

– Эта душа разбилась на мелкие осколки и сейчас, черт знает, в каких местах ее следует искать, чтобы постараться склеить!

– Я найду ее.

– Ты в истории, чувак! Теперь думай, как из неё выйти.

Достаю из кармана куртки рисунок.

Я и Дакота.

Пускай он нарисован детской ручонкой Ив, но дорог мне больше, чем самая дорогая картина в музее.

Я не ценил то, что имел, но когда потерял…

***

Сжимаю в руке браслет, подаренный Ривзом. Я унесла его с собой в ту ночь как последнее упоминание о счастливых моментах. Было бы здорово, если бы я смогла забыть Джейдена, но те чувства, это самое светлое, теплое, что я хочу помнить вечно.

После того, что мне пришлось рассказать Кэм, держаться стало сложнее. И теперь мы вдвоем ревем, устроив потоп в номере.

– Даки, ты думаешь, что слезы затекут обратно, если ты будешь лежать лицом в пол?

Подруга тянет меня за руку и переворачивает на спину.

– Дай мне бутылку! – хрипло прошу я.

– Я позволю тебе напиться только после того, как ты перестанешь выть.

– Сама перестань!

Мне нужно смотреть в его глаза, не то голубые, не то зеленые; видеть его улыбку, всегда означающую нечто большее, чем просто радость; мне нужно его присутствие, оно спасало меня, всегда спасло. Но этого нет и больше никогда не будет, а моя судьба стоит рядом и держит наготове нож, чтобы метнуть его в спину.

Я захлёбываюсь в очередном бокале вина, как выброшенный за борт корабля посреди глубокого океана, утопающий, пока подруга в ванной приводит в порядок потекший макияж.

– Все, больше не хочу слышать о том, что ты несчастна. Это глупо! – Она вперила руки в боки и деловито продолжила: – а знаешь, что такое «глупо»? Это скупить весь бар и притащить его на встречу анонимных алкоголиков. Мы забываем напрочь обо всем дерьме и карабкаемся вверх. Пора выползать из вонючей норы, Коуэн! Тебе и твоему разбитому сердцу следует вернуться домой.

Камилла собирает мою одежду в сумку, а я продолжаю неподвижно сидеть, уставившись на браслет.

Зачем мне куда-то возвращаться?

Я согласна с тем, что пора проходить реабилитацию, но ехать туда, где каждая вещь будет напоминанием – это ли не глупость?

– Вставай! – Она подает мне руку.

– Я не хочу, чтобы меня поднимали, я хочу встать сама.

– Окей, действуй!

– Я не об этом, Кэм. Я должна сама справиться с тем, что произошло. Без помощи.

Блондинка мягко улыбается, словно перед ней сидит капризный маленький ребенок.

 Может, я и есть это вечно ревущее по любому поводу существо…

– Ты думаешь, что выбрав одиночество, никто не сможет причинить тебе боль?

– Да.

– Не да! Я не дам тебе остаться наедине с собой. Две недели посидела, хватит! Я на сто процентов уверена, Дакота, что ты можешь стать, кем захочешь. Вот только я боюсь твоих желаний. Уверена, что ты сможешь со всем справиться и в одиночку, но это глупо, имея двух верных и преданных людей в арсенале. Мы разделим обязанности.

Впервые за четырнадцать дней я улыбаюсь. Делать это непривычно, но, знаете ли, приятно!

Не все потеряно, когда есть друзья. Не все…

Кто-то отстукивает ритм. Три коротких дразнящих удара пальцами, два уверенных кулаком. Я знаю, кто сейчас стоит за дверью моего номера.

Хантер.

Это его излюбленная манера.

По спине пробегается неприятный липкий холодок. Противно признавать, что мое тело все еще реагирует на этого урода. Лучше бы оно молчало и оставалось равнодушным, потому что ненависть, поступившая в кровь, никогда не даст мне вздохнуть спокойно и начать новую жизнь.

Однажды я попыталась, и что из этого вышло?

Я все еще в темноте. До сих пор. Я вернулась к исходной точке.

– Может, откроешь? – Камилла внимательно смотрит на меня. – Если это горничная, то ей самое время приступить к своей работе. Здесь грязно и воняет…

– Кэм, иди в ванную и не высовывайся оттуда! Несмотря ни на что, будь там. Ты организуешь еще одну проблему, если ослушаешься. Это не шутка!

Воздух сдавливает грудь. Я начинаю судорожно глотать кислород и стараться спрятать подругу, таща ее за руку в ванную комнату, пока она упирается. Хантер не должен знать, что она здесь. Не хочу, чтобы он смотрел на нее своими мерзкими глазищами, даже дышать в ее сторону будет зажирно! Я огражу своего близкого человека от ненужного знакомства, чего бы мне это ни стоило.

– Ты с ума сошла?! Что происходит?!

Я ее немного испугала, это видно по встревоженным глазам. Но в ее положении только гнусности по имени «Хантер» не хватало.

– Дакота, я знаю, что ты здесь! – Лихач снаружи угрожающе продолжает сводить меня с ума.

– Кэм, пожалуйста, хотя бы один раз сделай то, что я прошу! Все будет хорошо, пока ты находишься в ванной, поверь, – уже быстро проговариваю я, чуть ли не выталкивая ее отсюда.

– Ладно, но потом мы поедем прямиком домой, – шепчет она и скрывается с поля зрения.

Я подхожу к двери и утыкаюсь в нее лбом. Стоит перевести дыхание и казаться максимально спокойной перед придурком, испортившим все в моей жизни. Мне хочется уничтожить его за это. Я обязательно это сделаю, клянусь. Все равно, будет он гнить в тюрьме или под землей. Видит всевышний, я даже на убийство пойти готова, так он меня довел! Но сейчас стоит стать той, кем он привык меня видеть.

Вырисовываю на своем лице непробиваемую гримасу равнодушия, мысленно проклинаю ситуацию и дергаю за ручку.

Передо мной появляется демон во плоти.

Его морда пополнилась коллекцией нового пирсинга, он даже тату черной змеи на виске набил и внешне стал похож на свою внутреннюю сущность: злую и уродскую. Но что-то осталось неизменным – его самодовольная ухмылка, мерзко застывшая на исколотых губах, все та же.

– Привет, детка! Рада меня видеть? Как дела?

Он по-хозяйски заходит в номер и сразу же усаживается на кровать.

– Хочу просто послать все, хотя нет, достаточно только тебя… Черт, неужели я умерла во сне и попала в чистилище?

– Ну, место здесь и вправду мерзкое. – Оглядываясь по сторонам, щурится он. – Что ж ты тут забыла?

– Такой же вопрос.

– Думаю, ответ будет одинаковым.

– Думаешь?! – Злость, требующая найти выход, высвобождается. Она начинает показываться в голосе, нарастая с каждым вздохом. – Проваливай отсюда, мне неинтересно, зачем ты сюда приперся!

– Ха-ха, вот, вот, по чему я так скучал! Все это время мне только не хватало твоего запала! Ты занята?

Он вплотную подходит ко мне и смотрит в глаза.

Хищник.

Но я не его жертва, и никогда ей не стану.

– Занята, – отталкивая его от себя, шиплю я. – Приди через сто лет, тогда я наверняка выкрою для тебя минутку.

Он опять смеется. Как же я ненавижу этот смех! От него противно звенит в ушах и щемит в сердце. Зубы скрипят и то приятнее.

– Джейден придурок, такую горячую штучку бросил! К слову, как самочувствие после расставания? Полный отстой или терпимо?

– Тебе никогда не понять этого состояния.

– Правда? Я его некогда пережил. А знаешь, кто мне его организовал? – Он в негодовании косится на меня и судорожно хватает воздух. – Ты.

– Ты обдолбался что ли?! – Эта дурацкая игра меня уже порядком достала.

– Ты влюбила меня в себя, а потом ушла. Закрыла дверь после той ночи, когда впервые в жизни позволила овладеть собой. Появилась, а потом снова исчезла.

– Ты конченый психопат! Думаешь, я не знаю, что ты просто гребанный садист? Ты и чувства такого, как любовь, не знаешь. Все, к чему ты прикасаешься, терпит либо боль, либо отвращение. Тебе нравится наблюдать за этим, нравится смотреть, как другие страдают.

– Замолчи, иначе пожалеешь! – срывается на крик он.

Лихач идет на меня, пока я не оказываюсь прижатой к стене. Если меня сейчас вырвет на него, то я буду этому только рада.

– Пожалею?! Ха-ха-ха, в этом весь ты! Нравится угрожать? Нравится чувствовать себя сильнее других? Я тебя умоляю… Посмотри на себя, ты дрыщавый байкер, и твои угрозы – лепет маленького человечка, незначащего ровным счетом ничего в этом мире. Ты бесполезная пустышка.

Пограничный смех вырывается из моего горла. Вроде бы я смеюсь, а в следующую секунду понимаю, что нестерпимо хочу плакать. Но черта с два он выбьет из меня слезы!

Его рука смыкается на моей шее, начинает сдавливать. Он думает меня запугать, но мне ни капли не страшно. Я лишь боюсь, что Камилла выйдет из укрытия и переведет все внимание на себя.

Исколотые губы почти касаются моих волос, он протяжно вдыхает их аромат, как дорожку кокса и закатывает глаза.

Ненавижу! 

Ненавижу! 

Ненавижу!

– За это ты мне и нравишься! – Лихач отходит, глядя на мое спокойное равнодушное лицо. – Сама невозмутимость…

– А ты мне противен. Я откровенно не понимаю, чего тебе нужно. Если ты хотел, чтобы я больше не была с Ривзом, то ты добился этого. Поздравляю! Громкие аплодисменты, работа проделана на высшем уровне. Но это не значит, что я буду с тобой. Этого не произойдет, даже если ты будешь меня пытать.

– Я хотел отомстить вам двоим. И, какая ирония, мне даже не пришлось долго думать, каким образом! Два человека, насолившие однажды, стали встречаться. Вот это поворот, не правда ли?!

– Зачем ты сюда пришел? – устало спрашиваю я. Говорить с ним о Джейдене мне не хочется.

– Хотел посмотреть на тебя.

– Посмотрел? – Я открываю дверь. – А теперь купи себе лес и заблудись в нем!

Хантер резким хлопком закрывает ее, оставаясь в номере. Он меня раздражает настолько сильно, что от этого начинает болеть голова. Не могу понять, как вообще смогла провести в его компании около года. Я была другой, что лишний раз подтверждает, сколько мерзости и беспринципности во мне зародилось.

– Не так быстро. Выполнишь одно условие, и я больше не появлюсь в твоей жизни. Я забуду дорогу в этот город и вообще не вспомню о твоем существовании.

Зная его, так просто я это не заполучу. Придется чем-то жертвовать, и цена будет явно высокой, но я готова пойти на все, лишь бы навсегда избавиться от этого человека.

Он стоит и молча смотрит, как я расщепляюсь, сгорая в огне ненависти.