Мануэл Карлус - Во имя любви: Возмездие

– Мне! – радостно выкрикнула Сандра.

– И откуда ты все знаешь, бандитка? – рассмеялся Нанду и положил кусок на тарелку. – А следующий я положу доне Лидии, которая почему-то у нас грустит.

– Нет, нет, я совсем не грущу! – ответила Лидия, вытирая слезы, которые все набегали и набегали ей на глаза.

– Ну а третий – моей дорогой и любимой Милене! Получили свои куски и Орестес, и Леу, но что удивительного, если взрослым кусок не шел в горло. И все же все они были так рады возможности посидеть рядом, в тесном семейном кругу.

– Ты теперь останешься с нами, Нанду? – спросила Сандра перед тем, как отправиться спать.

– Нет, я скоро поеду. Понимаешь, я – пилот, поэтому я то в Сан-Паулу, то в Бразилиа, то в Байе…

– А ты поженишься с Миленой? – Сандра прижалась головой к плечу Милены, а та крепко обняла ее.

– Непременно! Только чуть попозже, потому что я – там, она – здесь. И пока она будет ждать меня точно так же, как ты, и, пожалуйста, ходите почаще вместе на пляж или в кино, ладно?

– Ладно, – согласилась Милена. – Пойдем, Сандра, я уложу тебя. Мы с тобой не будем выходить на улицу, а то Нанду будет тяжело прощаться.

Нанду поцеловал обеих и вышел. Провожать его пошла Лидия – хоть минутку она хотела побыть с сыном наедине. Она знала, что за углом его ждет машина с двумя полицейскими.

– Ты самая лучшая мама на свете! – Фернанду обнял мать на их крылечке.

– Что мне для тебя сделать, Нанду?

– Жди моего возвращения так же, как жду его я! – ответил Нанду.

– Иногда мне кажется, что это страшный сон и надо только проснуться, – целуя сына, сказала Лидия.

– Нет, мамочка, это вполне реальный кошмар, и его нужно пережить до конца с открытыми глазами! – ответил сын и, помахав матери рукой, спустился с крыльца.

Зная о том, что Эдуарда согласилась поужинать вместе с Марселу на их прежней квартире и должна туда сегодня отправиться, Элена ушла из студии пораньше: дочь может и передумать, надо подтолкнуть ее к примирению с мужем.

Эдуарда, однако, не передумала – наоборот, она уже успела принарядиться и подкраситься. Даже волосы заколола по-новому, что было ей очень к лицу.

Никогда прежде она так тщательно не готовилась к свиданиям с Марселу, отметила про себя Элена. Что ж, значит, теперь он для нее стал еще дороже. И дай Бог, чтобы они помирились.

Между тем времени до встречи с Марселу было еще достаточно много, и Эдуарда осторожно заговорила с матерью о том, что ее сейчас беспокоило едва ли не больше, чем собственная семейная жизнь.

– Мама, я вижу, между тобой и Атилиу происходит что-то неладное. По-моему, вы все больше отдаляетесь друг от друга. Может, это из-за меня? Вам приходится уделять много внимания Марселинью, да и я, наверное, мешаю…

– Ну что ты, доченька, мы оба счастливы, что ты и Марселинью живете здесь, – поспешила развеять ее сомнения Элена. – Конечно, было бы лучше, если бы вы помирились с Марселу, но пока этого не случилось – живи спокойно и ни о чем не печалься. Ты ведь у себя дома!

– Хорошо, если так. Но тогда объясни, почему Атилиу ходит хмурый, подавленный? – не успокоилась Эдуарда. – Почему ты в последнее время выглядишь какой-то напряженной?

– Тебе показалось…

– Нет. Я не слепая. Да и Атилиу тут меня кое о чем расспрашивал.

– О чем? – не сумела скрыть своего испуга Элена.

– О той ночи в роддоме. Атилиу кажется, будто там произошло нечто такое, о чем не знаем ни он, ни я. Как ты это объяснишь?

– Да тут вышло недоразумение. Недавно Виржиния в разговоре со мной и Атилиу затронула болезненную тему – спросила, почему мы не настояли на вскрытии ребенка. С этого все и началось. У Атилиу возникло подозрение, что Виржинии известна какая-то тайна, связанная со смертью нашего сына. А ведь он сам отказался от вскрытия. Ты мне веришь, что никакой тайны не существует?

– Да, конечно. Только ты, пожалуйста, будь повнимательнее к Атилиу, постарайся успокоить его. Я так хочу, чтобы вы оба были счастливы!

– Я тоже искренне желаю тебе счастья, – сказала Элена, обрадовавшись возможности переключиться на другую тему. – Смотри не опоздай на свидание! И, ради Бога, держи себя в руках, не ссорься с Марселу.

Предстоящая встреча с Эдуардой весь день занимала воображение Марселу. Он заказал изысканный ужин в одном из лучших ресторанов и несколько раз осведомлялся по телефону, не случилось ли там какой-либо накладки. Но Вера бойко рапортовала, что ресторанный повар уже вовсю трудится на кухне в доме Марселу, а официант подъедет к означенному часу.

Однако Марселу было и этого мало. Под конец дня он решил выписать на дом еще и ансамбль скрипачей, который когда-то понравился Эдуарде, и очень расстроился, узнав, что эти музыканты должны играть на каком-то важном приеме и перекупить их, отменив тот концерт, невозможно.

Когда же он собрался наконец уходить домой, Арналду вздумалось провести небольшое совещание. Речь шла о тактике поведения с потенциальным заказчиком, вознамерившимся построить крупный торговый центр. Арналду считал, что лучше всего поручить его заботам Бранки.

– Устроим прием у нас, – говорил он. – Пусть этот Дурвал приедет с супругой, а Бранка умеет, как никто, вести разговор. Она их покорит!

– Ну разумеется, так и надо сделать. Что тут обсуждать? – невольно бросил Марселу, поглядывая на часы.

– Я знаю, куда ты торопишься, – сказал ему Арналду. – И как раз поэтому позвал тебя. Пригласи Эдуарду на прием, она очень украсит наше общество.

– Я попытаюсь, – неуверенно пообещал Марселу.

– А ты, Атилиу, приходи с Эленой, – продолжил Арналду, но тут вступила Изабел:

– Она вряд ли придет. После того как Эдуарда вернулась домой, Элена нигде не бывает. Марселу, тебе надо обязательно помириться с женой, не то у Атилиу будет далеко не сладкая жизнь с твоей тещей.

– Не подливай масла в огонь! – одернул ее Арналду, на что Изабел только засмеялась:

– Ну что ты! Я ведь ради Атилиу стараюсь.

– Не стоит. Я сам разберусь в своих семейных делах, – нахмурившись, произнес Атилиу.

В таком, достаточно хмуром, настроении он и отправился в студию к Элене, полагая, что она в это время должна еще быть там.

Однако в студии он застал только Флавию.

– Атилиу?! Какая приятная неожиданность! – просияла она. – А Элена уже ушла. Так что тебе достался только утешительный приз – я. Могу угостить хорошим виски.

– Ну какой же это утешительный приз? – улыбнулся он ей в ответ. – Ты выглядишь прекрасно, выше всяких похвал! Да и от виски не откажусь, особенно если со льдом и с содовой. Похоже, мне сейчас самое время расслабиться…

Флавия, не ожидавшая такого подарка – возможности пообщаться с Атилиу, – посмотрела на него с нескрываемым восторгом и шутя спросила:

– У тебя нет брата-близнеца?

– Нет… насколько мне известно.

– Жаль. А клонированного нет? Мне бы и такой подошел.

– Увы, нет и такого, – развел руками Атилиу. – Хотя… Я уже ни в чем не могу быть уверенным. У меня в собственном доме сплошные тайны…

– О чем ты? – уже серьезно спросила Флавия.

– Да здесь ты мне помочь не сможешь.

– Но хотя бы выслушаю, – не отступала она. Тронутый ее вниманием, Атилиу заколебался: может, и вправду стоит излить душу Флавии, если с Эленой ему вообще в последнее время не удается поговорить. Утром она уходит из дома еще до того, как он проснется, а вечером находит какой-то предлог, чтобы появиться в спальне, когда Атилиу уже заснет.

– Ладно, давай выпьем, а там видно будет, – сказал он Флавии.

С удовольствием выпив один раз, он тут же наполнил стакан снова, а спустя некоторое время «расслабился» настолько, что внезапно потянулся к Флавии и жадно поцеловал ее в губы.

От этого поцелуя у нее все поплыло перед глазами, она потеряла ощущение реальности и теперь уже сама инстинктивно подалась к нему всем телом.

Их объятия и поцелуи с невероятной стремительностью переросли в умопомрачительную страсть, с которой трудно было совладать обоим.

И все же Флавия опомнилась первой.

– Мы не должны были этого делать! Элена – моя лучшая подруга… – промолвила она, решительно отстранившись от Атилиу. – Теперь я не смогу смотреть ей в глаза до конца своих дней…

– От угрызений совести есть лишь одно средство – раскаяние, – произнес Атилиу. – Давай все расскажем Элене. Зачем скрывать? Вспыхнуло чувство, мы не смогли с ним совладать… Скрывать правду всегда гораздо труднее, чем открыть ее.

– Нет! Нет! – пришла в ужас от такого предложения Флавия. – Поклянись, что никогда не расскажешь Элене о случившемся. А не то мне придется исчезнуть отсюда навсегда.

– Все тайное рано или поздно становится явным, – возразил он. – Будет намного хуже, если Элена узнает об этом со стороны.

– Нет, она никогда ничего не узнает, потому что это никогда больше не повторится!

– Ты уверена? – пьяно улыбнулся Атилиу и вновь попытался ее обнять.

– Не надо, прошу тебя!..

– Но ведь мы же только поцеловались!

– А ты хотел большего? Нет, я и от этих поцелуев теперь потеряю сон. Даже подумать страшно!.. Давай забудем обо всем и сделаем вид, будто ничего не было. И почему ты появился здесь именно сейчас, когда я была одна? Приди ты на час раньше – и встретился бы с Эленой.

– Наверно, это судьба, – заплетающимся языком промолвил Атилиу.

– Судьба или – рок?

– Это одно и то же, – внезапно помрачнев, произнес он. – Ты знаешь, что моему браку пришел конец?

– Как? Не может быть! – воскликнула ошеломленная Флавия.

– Да, представь себе. Уже ничего не поправишь… Я просто тяну время, но мне нужно уйти от Элены. Так по крайней мере мы окончательно не станем врагами.

– Но что случилось? Как же ваша любовь? Неужели она так быстро прошла? – недоумевала Флавия.

Атилиу помолчал, словно вслушиваясь в себя, и ответил с горечью:

– Нет, любовь еще не до конца прошла… Где-то там, в глубине сердца, еще горит слабая искорка. Но чтобы любовь жила, нужно что-то такое, чего у нас с Эленой нет… Мы с ней разведемся. Это лишь вопрос времени.

– Ты говоришь невероятные, непостижимые вещи, – сказала Флавия. – И все же… Господи, прости, но мне стало чуточку легче. Если у вас все так плохо, то, может, и моя вина не такая уж большая? А может, наоборот? – испугавшись, добавила она. – Получается, что я быстренько воспользовалась ситуацией за спиной у подруги.

– Не казни себя, – посоветовал ей Атилиу. – Мы с тобой провели хороший вечер! Я уже давно ни от кого не чувствовал такого душевного тепла. И ни с кем так откровенно не говорил о своих семейных проблемах. Спасибо тебе!

– Ну что ты! Я бы рада помочь, да боюсь еще больше навредить и тебе, и Элене. Пойдем домой. Ты знаешь, который час? Мы с тобой тут слишком засиделись.

– Хорошо, пойдем.

Отяжелев от выпитого виски, Атилиу с трудом поднялся со стула. Флавия подхватила его под руку, и от ее близости он вновь пришел в сильное волнение:

– Один поцелуй на прощание!

Но Флавия на сей раз сумела подавить ответное желание:

– Нет, пойдем. Иначе нам придется тут заночевать. Они вышли из студии, но расстаться им было трудно.

Остановились. Не удержались и от прощального поцелуя…

Разумеется, в тот момент они не думали о том, что кто-то из знакомых может их увидеть. И совершенно напрасно – потому что как раз в тот момент Вилсон, находившийся в своей спальне, случайно подошел к окну и замер, потрясенный увиденным.

Его напряженная поза привлекла внимание Марсии.

– Что там? – спросила она.

– Да как тебе сказать… – замялся Вилсон. – Флавия только сейчас уходит из мастерской.

– Ну и что тебя так удивило? Она иногда задерживается там допоздна.

– Я не против, пусть задерживается. Но сейчас она вышла оттуда не одна, а… с мужем Элены!

Вернувшись домой, Атилиу с удивлением обнаружил, что Элена еще не спит и, более того, ждет его к теперь уже слишком позднему ужину.

– А мне почему-то не хочется есть, извини, – смущенно пробормотал он. – Я тут выпил немного…

– В офисе с коллегами?

– Нет, один. В баре.

– Как ты можешь пить в одиночку, в каком-то баре!

– Ты забываешь, что я долго жил один.

– Но сейчас ты не один.

– Почти один.

– Если бы ты пригласил меня, я бы пошла с тобой.

– Откуда же мне было знать, что сегодня тебе захочется изменить своему правилу!

Их поначалу невинная пикировка имела все шансы перерасти в настоящую ссору, если бы этому не помешала вернувшаяся домой Эдуарда.

– Вы еще не спите? Ждете меня? – спросила она весело. Радость от встречи с Марселу переполняла ее, глаза светились счастьем.

– Нет. Я была уверена, что ты останешься там на ночь, – ответила Элена.