– Ну так в чем же дело? Пригласи! На тебя уже можно смотреть?

– Ладно, проходи, – кокетливо промолвила Бранка.

– Выглядишь замечательно! – выразил свой восторг Атилиу, нисколько не кривя душой, потому что от приятного волнения щеки Бранки разрумянились, глаза заискрились молодым игривым блеском.

– Какой же ты все-таки обольститель! – с не меньшим восторгом ответила она. – И знаю ведь, что это – всего лишь комплимент, а почему-то хочется тебе верить!

– Верь мне, Бранка, верь! Потому что я говорю истинную правду.

Он подошел к ней поближе и нежно поцеловал в щеку. У Бранки даже дыхание перехватило от этого вроде бы вполне невинного поцелуя.

– Давно я не просыпалась в твоем присутствии, – промолвила она взволнованно и томно.

Ее состояние в какой-то степени передалось Атилиу, но он не позволил себе расслабиться и заговорил о том, ради чего, собственно, сюда и пришел:

– Бранка, у меня вчера вечером был Марселу…

– Да, я догадываюсь, о чем он тебя расспрашивал.

– Ну, тем лучше. Тогда просто объясни мне, что все это значит? Зачем ты затеяла такую опасную игру с детьми, со мной? Милена и Леу тоже волнуются. Знаешь, чего они хотят – все трое? Чтобы я сдал анализ на ДНК!

– В этом нет нужды.

– Значит, ты все выдумала? Но зачем? Чтобы уязвить Арналду?

– Ты меня не понял. Анализ не нужен потому, что я и так знаю, от кого рожала моих детей.

– И от кого же? Надеюсь, я тут все-таки ни при чем, хотя и не отказался бы от удовольствия стать отцом Леу, или Милены, или Марселу…

– Что ж, я могу доставить тебе такое удовольствие, – торжественно произнесла Бранка. – Говорю как на духу: Марселу – твой сын!

– Этого не может быть! Ты дурачишь нас всех! Вот только не пойму зачем?

– Может, мой дорогой. Еще как может! – вздохнула Бранка. – Если бы ты женился на мне тогда, то все эти годы мог бы чувствовать себя счастливым отцом. А так я вынуждена была внушать Марселу, что его отец – Арналду.

– Но это невозможно. Я всю ночь думал, сопоставлял сроки… Ничего не выходит. Марселу родился вроде бы в срок…

– Да, но ты забыл одну важную подробность: когда ты уже решил жениться на Алисии, то еще какое-то время продолжал встречаться со мной!

– Это я помню. Но помню также и то, что как только у нас наметился разрыв, ты сразу переключилась на Арналду! Хотела заставить меня ревновать, говорила, что я, как мужчина, в подметки не гожусь твоему будущему мужу.

– Мало ли чего я могла наговорить от обиды!

– Нет, Бранка, не увиливай! Я ведь тебя хорошо знаю. Ты поспешила вышибить клин клином. Так? Не станешь же ты утверждать, будто не спала с Арналду до свадьбы?

– Не стану. Но Марселу все равно – твой сын! Это я знаю точно!

– Ничего ты не можешь знать точно, – остался при своем мнении Атилиу. – Видимо, мне и впрямь придется сделать этот анализ!

– Ты говоришь серьезно?

– Да. А почему нет? Тем более, что ты зачем-то впутала сюда еще и Леу с Миленой. Уж их-то не надо было сбивать с толку!

– Я никого не собиралась сбивать с толку, – в некотором раздражении пояснила Бранка. – Просто это вырвалось у меня помимо воли. Столько лет молчала, а тут – не сдержалась!

– Я бы понял тебя, если бы ты проговорилась о Марселу. Но при чем тут двое других детей?

– А при том, что если подходить строго, то они тоже могут быть твоими детьми. Просто в случае с Марселу я уверена на сто процентов, а насчет Леу и Милены у меня такой уверенности нет.

– Да ты просто издеваешься надо мной! – вышел из себя Атилиу. – Чем я тебе так досадил?

– Ну что ты, мой дорогой! – в порыве нежности обняла его Бранка. – Ведь я же тебя люблю! И всегда любила! Радовалась любой возможности увидеть тебя. А когда это не удавалось – всю свою любовь переносила на твоего сына. Никто не мог понять, почему я из всех детей люблю одного Марселу…

– Я и сейчас этого не могу понять, – прервал ее пламенную речь Атилиу. – Если ты утверждаешь, что Леу и Милена тоже могут быть моими детьми…

– В этом я не уверена. Но вспомни, когда они родились, Алисии уже не было в живых, а ты хоть и крайне редко, но все же прибегал к моей помощи. И я утешала тебя! Один раз это было даже здесь, вот в этой комнате. Неужели ты все забыл?

– Нет, не забыл, – горячо обнял ее Атилиу. – Я все помню и благодарен тебе за это. Просто я уже не надеялся, что когда-нибудь у меня будет ребенок. А тут вдруг замаячила такая перспектива! Я растерян, ошеломлен… Пожалуй, я теперь сам не успокоюсь, пока не пройду эту проверку на ДНК!


Пока генетический анализ на установление отцовства был лишь аргументом в выяснении семейных отношений, Марселу, Леонарду и Милене он представлялся благом и единственной возможностью восстановить справедливость. Но когда дело дошло до реальности, тут-то каждый из них и засомневался: а так ли уж нужна эта справедливость и кому от нее станет легче? Все они так или иначе любили того человека, которого привыкли считать своим отцом, и сейчас боялись его потерять. Особенно это касалось Милены. Она ведь не просто любила отца, но обожала его – несмотря на все недостатки отнюдь не безгрешного Арналду.

Она даже попыталась выйти из этой опасной игры, чреватой непредсказуемыми последствиями, но братья пристыдили ее: дескать, сами заварили кашу, спровоцировали на анализ Атилиу, а теперь – в кусты? Милена сочла их довод не слишком убедительным:

– Идти на попятную всегда неприятно. Только мне будет легче повиниться перед Атилиу, чем признать в нем своего отца.

– Успокойся! Тебе меньше всего это грозит, – вставила свое веское слово Бранка.

– Ну тогда я тем более могу обойтись без этого испытания, – подхватила Милена. – Вот если бы существовал такой анализ, который бы показал, что Бранка – не моя мать, тогда бы я первой помчалась в лабораторию!

– После этого заявления действительно нет нужды ни в каком анализе: и так ясно, что у Атилиу не может быть такой дерзкой и жестокосердной дочери! – парировала Бранка.

– А ты не допускаешь мысли, что сейчас во мне говорят как раз твои гены, мамулечка? – в привычной язвительной манере спросила Милена, но Леонарду одернул ее:

– Прошу тебя, не заводись! У нас и так в последнее время сплошные ссоры. Мы все взвинчены!

А Марселу подвел своеобразный итог этого разговора:

– Я считаю, мы все должны пройти генетическую экспертизу. И чем раньше, тем лучше. Иначе эти сомнения будут всегда стоять между нами и окончательно разрушат нашу семью.

Его слова прозвучали так убедительно, что даже Милена вынуждена была согласиться:

– Ладно, чему быть, того не миновать! Испытаем судьбу. Сделаем подарок Атилиу, а заодно и нашей мамочке. Бранка, он ведь женится на тебе, если мы все трое окажемся его детьми? Как ты думаешь?

Бранка не стала отвечать на этот провокационный вопрос – лишь одарила дочь презрительным взглядом.

– Мне папу жалко. Он так переживает! – уже серьезно промолвила Милена. – Пойдемте к нему. Он должен знать, что мы решились на анализ.

Арналду их решение не обрадовало, но и не слишком огорчило. По крайней мере внешне он воспринял это известие достаточно спокойно.

– Я готов ко всему. К любому результату, – сказал он им. – Даже если окажется, что вы все – не мои, я и тогда не перестану вас любить и считать своими родными детьми!..


За те двадцать дней, в течение которых надо было ждать результатов анализа, произошло несколько важных событий, частично оттеснивших на задний план проблему установления отцовства.

Прежде всего, состоялся суд над Фаусту, приговоривший его к пяти годам заключения. Но адвокат Альсиу был уверен, что Фаусту вскоре попадет под амнистию и просидит в тюрьме не более полутора лет.

Узнав об этом, Бранка посетовала Розе:

– Кошмар! Нет никакой справедливости в этой стране! Я отвалила Фаусту такие огромные деньги, а его осудили на такой малый срок!

Роза восприняла это как шутку, и тема Фаусту на том была исчерпана.

Другое событие – свадьба Милены с Нанду и Леу с Катариной – назревало уже давно, однако стало близким к осуществлению лишь теперь.

Обе пары хотели пожениться скромно, без излишних торжеств, а Милена и Нанду вообще собирались обвенчаться в Нитерое, но Арналду теперь особенно настаивал на том, чтобы все было по высшему разряду.

– Я пока еще ваш отец и прошу уважить меня, – сказал он. – Может, через несколько дней я буду уже в ином статусе. Но сейчас у меня еще имеется отцовское право, которым я и хочу воспользоваться. Пообещайте, что исполните мою отцовскую волю, даже если результаты анализа окажутся для меня плачевными.

Милена и Леу не смогли ему отказать. Более того, они решили, что при любом исходе экспертизы Атилиу на их свадьбе будет только почетным гостем.

Растроганный Арналду обнял их и даже прослезился.

А затем безропотно стал ждать приговора, который должны были вынести генетики буквально за день до свадьбы.

Разумеется, Леу и Милена нервничали по этому поводу, но предсвадебные хлопоты требовали от них много сил и времени, в значительной степени облегчая тягостное ожидание.

В какой-то момент они поняли, что по большому счету этот анализ уже ничего не может изменить. Арналду они не станут любить меньше, чем прежде, так же как и Атилиу не станет для них более родным, чем до сих пор. А сохранить супружеские отношения Арналду и Бранки все равно не удастся ни при каком раскладе – они уже твердо решили развестись сразу после свадьбы детей.

– Семья Моту доживает сейчас свои последние дни, – сказала Милена Лидии. – Я даже не думала, что мне будет от этого так горько. Вы же знаете, какие у нас были отношения с матерью. Но сейчас я испытываю к ней сострадание и жалость. И отца мне очень жаль…

– Да, Нанду мне уже сказал о просьбе твоего отца, – сочувственно произнесла Лидия. – Поэтому не волнуйся.

Я не буду настаивать, чтобы вы обвенчались непременно в Нитерое. Мы с Орестесом поедем в Рио. А потом все вместе вернемся сюда и устроим, если ты не возражаешь, небольшую вечеринку здесь. Пригласим моих коллег и соседей, посидим по-дружески, по-семейному.

– Ну как я могу возражать! Я же просто обожаю ваши домашние посиделки со знаменитым апельсиновым пирогом! – воскликнула Милена. – Спасибо вам за понимание и вообще за все!..


Между тем наступил тот решающий день, которого с тревогой и замиранием сердца ждали Атилиу и все семейство Моту.

В лабораторию они поехали вместе – Атилиу и трое детей Бранки. Сама она предпочла остаться дома.

– Я и так знаю, каким будет результат! – сказала она с несколько наигранной уверенностью, поскольку в последний момент тоже заволновалась и даже испугалась: а вдруг по закону подлости выяснится, что все ее дети рождены от Арналду – в том числе и любимый, ненаглядный Марселу?! – Не задерживайтесь там и приезжайте прямо сюда. Мы отпразднуем это знаменательное событие!

– Ты на всякий случай и отца пригласи, – не преминула уколоть ее Милена. – Если уж праздновать, так всем заинтересованным лицам!

В отличие от Бранки Атилиу не скрывал своего волнения и прямо говорил, что отрицательный результат анализа лишит его последней надежды обзавестись собственным ребенком.

– Ничего, вы еще достаточно молоды, – сказала ему в утешение Милена. – Для мужчины это вообще не проблема. Отцом можно стать в любом возрасте.

– Но кроме отца у ребенка должна быть и мать. А в моем возрасте рассчитывать на встречу с такой женщиной вряд ли возможно.

– Вы, кажется, забыли, куда и по какому поводу мы едем, – озорно усмехнулась Милена. – Такой женщиной вполне может оказаться Бранка!

– Честно говоря, я в это никогда не верил, – признался Атилиу. – Но если такое случится, то будем считать, что произошло чудо.

И чудо действительно произошло!

Анализы показали идентичность ДНК Атилиу и… Леонарду.

– Это самый лучший результат, о котором я только мог мечтать! – воскликнул ошалевший от счастья Атилиу. – Леу, ведь я всегда любил тебя как сына!

Он сжал в своих объятиях оцепеневшего Леонарду, а тот готов был заплакать – но не от радости, а от обиды, какую он много раз испытывал с самого раннего детства. Ему хотелось закричать: «Почему я?! Почему опять я оказался не таким, как Марселу и Милена? Почему я – неродной?!» Нечто подобное он испытывал в течение всей жизни: мать любила Марселу, отец любил Милену, а его не любил никто. Сознавать это всегда было нестерпимо больно, но такой боли, как сейчас, Леу еще не чувствовал никогда.

– Простите меня, – сказал он, с трудом высвободившись из объятий Атилиу. – Мне надо немного побыть одному.

– Да, сынок, я тебя понимаю… – опомнился Атилиу. – Это ты меня прости.

– Если Леу так переживает, то представляешь, что будет с Бранкой? – шепнула Милена Марселу.

– Ты думаешь, теперь она перестанет любить меня? – спросил он упавшим голосом, и Милена поняла, что допустила непростительную бестактность по отношению к брату, которому тоже сейчас не намного лучше, чем Леу.