— Принеси лампу, Симон! Похоже, он приходит в себя.

Неприлично было сидеть рядом с незнакомцем, но Ариадна не встала, а лишь немного отодвинулась.

Веки приподнялись, медленно и как бы устало, потом опустились вновь. Ветеринар с усилием повернулся на бок и приподнялся на локте. Довольно долго он оставался в такой позе, поникнув головой, отчего волосы светлой волной свесились ему на лицо. Казалось, он все еще не сознавал, что происходит. Потом он снова лег на спину, бессмысленно моргая на ясное пятно света.

— Боже мой, Симон, зачем ты тычешь лампу ему в лицо?

Лучше отойди подальше!


Несколько секунд Колин Лорд озадаченно вглядывался перед собой, соображая, что же с ним произошло. Он лежал на мокрой после дождя траве, одежда снизу основательно подмокла. Не похоже, чтобы его ограбили. Кто-то поправил то, на чем покоилась его голова, и ветеринар задался вопросом, что все это значит.

Голова болела, особенно повыше правого уха, глаза так и норовили закрыться снова.

— Мистер Лорд! Мистер Лорд! Очнитесь, прошу вас!

Голос был встревоженный и, без сомнения, женский.

Не без усилия Колин разлепил тяжелые веки. Он смотрел на склонившееся к нему лицо, казалось, целую вечность, прежде чем вспомнил, откуда оно ему знакомо.

— Вы? Господи Боже! — хрипло пробормотал он.

— Прошу простить, мистер Лорд. У меня не было намерения вредить вам… это вышло случайно и… и я весьма сожалею. Я хотела всего лишь поговорить.

Колин попробовал вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так ужасно, — и не смог. Голова кружилась, тело отказывалось подчиняться. Хотелось закрыть глаза, чтобы ничего не видеть и не слышать, хотелось проснуться в собственной постели и ничего не помнить.

— Ну и удар у вас, мадам, — высказался он и попытался улыбнуться.

— Что?! Уж не думаете ли вы, что… Это все мои слуги!

Должна сказать, они превысили свои полномочия! Вы ведь не слишком пострадали, мистер Лорд? В противном случае я никогда себе этого не прощу!

Девушка говорила слишком быстро. Колин никак не мог сосредоточиться. Он схватился за гудящую голову и нащупал опухоль над правым ухом. Прикосновение вызвало новый приступ дурноты. Когда туман рассеялся, ветеринар огляделся. Поблизости маячило еще двое, один из них с лампой в руке — их тех, где за стеклом горит толстая восковая свеча. Значит, ему не померещилось. Слуги незнакомки были очень разные: крепкий парень с улыбчивым ртом и широким носом и другой, более хрупкого сложения, с настороженным выражением на узком лице.

Колин уловил за их спиной какое-то движение. Жеребец! Стараясь не всматриваться слишком пристально, чтобы не растревожить затихающую боль, он все же сумел разглядеть нижнюю часть морды — все, что оставлял для обозрения колпак. Судя по ширине ноздрей, животному требовалось немало воздуха, и это означало, что перед Колином отменный скакун. Словно поняв, о чем думает молодой человек, жеребец подошел ближе и зашевелил ноздрями, принюхиваясь. Трудно сказать, что за выводы были сделаны, но он отвернулся, потеряв интерес.

— Сегодня я видела, как вы вернули к жизни собаку малыша, — говорила между тем девушка таким тоном, словно похвала должна была пролиться бальзамом не только на душу Колина, но и на его травму. — Это было… так милосердно.

Ваши знания, должно быть, велики, а опыт огромен. До сих пор мне не приходилось видеть ничего подобного! Вы были на высоте! Выше всяких похвал!

Ветеринар молча всматривался в ее лицо. Сырость и прохладный ночной ветерок мало-помалу отрезвили его и вернули обычную проницательность. Эти бурные восхваления казались ему странными и неестественными, и никто не похищает человека только для того, чтобы расточать ему комплименты. Он решил подождать, чем все кончится. «Не так уж плохо, что она считает меня „выше всяких похвал“, — подумал он. — Пусть продолжает».

— Можно узнать, где вы всему этому научились, мистер Лорд? По всему видно, что человек вы образованный.

— В ветеринарном колледже, в Лондоне, — слабым голосом произнес Колин, для пущего эффекта сопроводив ответ болезненным стоном. — Практику я проходил у самого Делабера Блейна…

— О, ветеринарный колледж! Мне хорошо знакомо это заведение. Отец, упокой Господь его душу, всячески способствовал развитию ветеринарии и регулярно вносил деньги на счет колледжа, где вы учились. Представьте, он был ужасно раздосадован тем фактом, что такого рода заведение первым открылось во Франции, а потом уже в Англии! Сегодня я наконец поняла, как он был прав. По сравнению с вами любой коновал кажется невежественным дикарем.

Наступила пауза. Девушка как будто ждала реакции на свои слова, а не дождавшись, с тревогой взглянула в лицо Колина.

— Может быть, попробуете хотя бы сесть?

— Право, не знаю, смогу ли я…

— Минутку!

Торопливо, рывками натянув перчатку, девушка просунула ладонь под его затылок и помогла приподняться. Мгновение спустя окружающее закружилось и Колин ощутил, что валится на бок. Его подхватили руки девушки, она напряглась, словно не желая прикасаться к нему. Ситуация показалась Колину забавной. Так и есть — благовоспитанная юная леди! Должно быть, в ужасе от того, как далеко она зашла.

Скрывая улыбку, он навалился на хрупкое плечо девушки. Ее замешательство забавляло его чем дальше, тем сильнее. Переждав пару минут, он застонал и ослабил нажим, как бы приходя в себя после короткого обморока. Ухо его прижималось к плечу девушки, и он слышал, как лихорадочно стучит ее сердце. Он не спешил отстраниться, вдыхая довольно странную смесь запахов: дорогой лавандовый эссенции, мокрой кожи и дождя.

Наконец, потеряв терпение, девушка попыталась осторожно высвободиться. Слуги немедленно бросились на помощь, но, к удивлению Колина, она резко их остановила, напомнив, что до сих пор их действия приносили больше вреда, чем пользы. Было совершенно ясно, что она не видит ничего смешного в сложившейся ситуации, сам же Колин наслаждался. В последнее время жизнь не баловала его сюрпризами.

Он отвлекся, но какой-то вопрос привлек его внимание.

— Что?

— Я спросила, не лучше ли вам.

— Немного, — пробормотал ветеринар, наконец отстранился и уперся ладонями в землю. Затем снова осторожно коснулся головы. «Гематома, — мрачно констатировал он. — Опухоль, кровоподтек. Хорошо хоть, не трещина черепной коробки».

— Итак? — обратился он к девушке. — Очевидно, вам что-то нужно от меня.

— Верно. И я собираюсь по-королевски расплатиться за услугу.

— Умоляю, мадам, не томите! Я еще не настолько оправился, любопытство может погубить меня. — И Колин слабо улыбнулся, показывая, что пытается шутить.

Убедившись, что похищенный больше не собирается падать в обморок, девушка встала и облегченно вздохнула, стянула с головы жокейскую шапочку.

Волосы тяжелой волной рассыпались по ее плечам. В свете лампы их густая волнистая масса казалась скорее темной, но Колин предположил, что при свете дня они отливают рыжиной, как свеженадраенная корабельная медяшка. Поскольку козырек шапочки больше не затенял лицо, можно было рассмотреть черты: изящный, чуть вздернутый нос, капризную линию рта, щеки, на которых пылал румянец. Особенно поражала белизна кожи. Колину невольно вспомнился драгоценный китайский фарфор, на котором его мать подавала чай. Девушка была, бесспорно, хороша, намного красивее, чем ему показалось при первой встрече, и это было далеко не самое неприятное открытие за день.

— В чем дело? — осведомилась Ариадна, заметив, что ветеринар пристально ее разглядывает. — Никогда раньше не видели леди?

Она подчеркнула последнее слово, да и вообще говорила с привычной надменностью, хотя Колин расслышал за строгим тоном поддразнивание.

— Видел, но не в наряде, который будит воображение.

Ответ был довольно дерзким, и девушка демонстративно повернулась к Колину спиной, но не раньше, чем бровь ее приподнялась, а краска на щеках стала ярче. Подойдя к жеребцу, она принялась оглаживать его быстрыми нервными движениями.

— Сегодня вы продемонстрировали мастерство ветеринара по части собак, мистер Лорд, — помолчав, сказала она, и ласкающая рука задвигалась еще быстрее, выдавая волнение. — А как насчет лошадей? Приходилось вам иметь дело с… с беговыми лошадьми?

— Чистокровными или…

— В принципе! — последовал резкий ответ.

«Значит, речь идет о лошади чистейших кровей», — подумал Колин.

— Ну что я могу сказать? У лошадей, как правило, четыре ноги и хвост, а также грива…

— Речь идет о вещах серьезных! — перебила девушка, оставив жеребца и повернувшись.

— Прошу великодушно извинить, мисс, — произнес Колин со вздохом, — но сейчас я не в лучшей форме для того, чтобы прочесть вам лекцию о достоинствах и недостатках различных пород и о болезнях, им свойственных. Что именно вы желаете услышать о беговых лошадях? Разводить их непросто.

Часто они бывают слабыми, хрупкого телосложения, но это не спасает их от работы на износ на ипподромах. Обычно они умирают рано, потешив горстку привилегированных особ, которым просто нечем больше себя занять.

Девушка внимала ему довольно бесстрастно. Она прижалась щекой к морде жеребца и внимательно смотрела на ветеринара.

— Значит, слабые и хрупкого телосложения. Продолжайте.

— Это экзамен?

— Если хотите, то да.

— В Ньюмаркете мне приходилось присматривать за беговыми лошадьми, и я не раз видел животных с запалом. Их легкие были слишком малы, а костная структура слишком слаба, чтобы выносить забег за забегом. Сказать по правде, я жалел бедняг всей душой, но что я мог…

— Достаточно, мистер Лорд. Вы мне подходите. Дэниел! Подойди и помоги доктору подняться.

Парнишка приблизился и протянул руку, за которую ветеринар не замедлил ухватиться. Притворяясь ослабленным, он тяжело поднялся и привалился к ближайшему дереву. С минуту Колин стоял с закрытыми глазами, ловя при этом каждый звук.

Приблизились тихие шаги, без сомнения, принадлежавшие девушке. Померещилось ему тогда или нет, что она отвела с его лба прядь волос?

— Вам нехорошо, мистер Лорд? — услышал он негромкий, встревоженный голос и ощутил легкое прикосновение к плечу.

— Постепенно все пройдет… надеюсь.

— Я тоже надеюсь, потому что в противном случае мне придется подыскать другого ветеринара, которому пригодится тысяча фунтов.

Колин ошеломленно раскрыл глаза, забыв о намерении и дальше симулировать головокружение и тошноту. Он уставился на девушку, потом переспросил:

— Тысяча фунтов?

— Совершенно верно. Именно такую сумму я намерена заплатить за то, что вы сопроводите меня в Норфолк. Я не думаю, чтобы вам было известно местечко Бернем-Торп, но…

— Напротив, мисс, — рассеянно возразил Колин, пораженный названной суммой, — у меня… я знал кое-кого оттуда.

Тень прошла по его лицу при воспоминании о Горацио, лорде Нельсоне, вот уже пять лет спящем вечным сном в фамильном склепе.

— Вот и хорошо. Этот мир поразительно мал, не так ли, мистер Лорд? Бернем-Торп — всего-навсего деревушка на краю Норфолка, у самого океана. Полагаю, мало кто в Англии слышал о ее названии до тех пор, пока Нельсон не прославил ее.

— Вы правы, — подтвердил Колин, чувствуя стеснение в горле.

— Итак, мистер Лорд? Вас интересует мое предложение?

Голова у Колина шла кругом. За целый год напряженной работы он вряд ли мог заработать такую сумму! Тысяча фунтов! На них он мог бы открыть клинику… возможно, даже в богатом квартале! Мог заняться исследованиями.

— Однако, мисс…

— Миледи.

— ..для начала мне нужно знать, с кем имею дело. Тот факт, что вы обо мне все знаете, а я о вас ничего, ставит меня в крайне неловкое положение. Полагаю, вам следует назвать свое имя, а также уточнить, какого рода услуг вы от меня ожидаете. Сумма немалая, и мое любопытство вполне понятно, не так ли?

Наступила долгая пауза. Девушка медлила, бросая нерешительные взгляды в сторону слуг. Казалось, она страшится назвать свое имя. Когда Колин уже решил, что не услышит его, она вдруг расправила плечи и встретила его взгляд. Очевидно, решение было принято.

— Перед вами леди Ариадна Сент-Обин, дочь графа Уэйбурна, — отчеканила она.

— Очень приятно, — любезно откликнулся Колин.

— То есть как это?.. Вы хотите сказать, что никогда не слышали моего имени?

— Нет. А что, должен был?

На этот раз между девушкой и слугами произошел откровенный обмен взглядами, после чего на их лицах отразилось облегчение.

— Дело в том, мистер Лорд, что я в бегах. По моим следам идут сейчас, должно быть, все ищейки Лондона, а может быть, и всей Восточной Англии.

— Вот как! — не скрывая иронии, воскликнул Колин. — И что тому причиной? Неужели все дело в том, что вы одеваетесь в мужское и выдаете себя за юношу? Может, вы даже украли все это…

— Я украла больше. Лошадь, которая принадлежит мне по праву, но может достаться моему брату — моту и транжире.