– Я нашел. – Его блестящие золотые глаза удерживали ее. – Твоей достаточно. 

– Севастьян. – Она погладила его по щеке. – Ты, должно быть, сильно устал. 

Он схватил ее за руку и задержал у своего лица. 

– Это ничто по сравнению с тем, что мне пришлось вынести, когда я думал, будто потерял тебя. Грир, я не смогу пережить подобное снова. 

Грир облизала губы, вспоминая время, проведенное в ловушке на выступе. Даже раньше: она вспомнила, как очнулась на полу в хижине и поняла, что Малкольм никогда не позволит ей вернуться к Севу. Как сожалела, что не призналась ему в своих чувствах – а ведь он значил для нее все. Зато могла открыться сейчас. 

– Сев, – начала она хриплым голосом, но он не позволил ей продолжить. 

– Сразу, как ты отдохнешь и полностью оправишься, мы поедем в Малданию… 

– Севастьян, – резко перебила она, решившись обнажить перед ним свое сердце, раскрыться, чего поклялась никогда не делать. Теперь уже не страшно. 

Он посмотрел с любопытством. 

Она могла лишь таращиться на него в ответ, передавая глазами слова, что висели на кончике языка. 

Сев медленно растянул губы в улыбке. 

– Я люблю тебя, Грир. – Его улыбка стала шире. – Это ты пытаешься сказать? 

Грир задохнулась. Вместе с воздухом из груди она выдохнула слово: 

– Нет. 

Сев посерьезнел. 

– Я собиралась сказать… – Она привстала на локтях. – Я люблю тебя… Севастьян. 

Он снова повеселел. 

– Вот проказница! – Сев склонился, коснулся ее губ своими раз, другой, затем и третий. 

Этот последний поцелуй затянулся, стал неторопливым и глубоким, словно Сев не мог остановиться. Грир задыхалась, вцепившись мертвой хваткой в плечи любимого, и он наконец оторвался от нее. 

– Так ты меня любишь? – самодовольно улыбаясь спросил он. 

Грир улыбнулась в ответ, голова шла кругом. 

– Хмм-мм. А ты любишь меня? 

– Люблю. – К нему вернулось лукавое выражение лица. – Достаточно, чтобы узнать, когда у тебя день рождения. 

– Тебе это все еще не дает покоя! – то ли засмеялась, то ли фыркнула Грир. – Хорошая попытка. Но придется стараться лучше. Возможно, потребуется любить меня годы, чтобы выпытать. 

Севастьян снова приблизил к ней свои губы. 

– Любить тебя много лет – звучит довольно просто. Могу довольствоваться тем, что рано или поздно я узнаю правду. 

Грир закинула руки ему на шею, восторженно думая о грядущих долгих годах, которые они разделят вместе. Это превосходило все надежды… о таком она не смела и мечтать.

Эпилог

Восемь месяцев спустя… 

Солнечный свет проникал сквозь окна со средниками в роскошную опочивальню. Грир скрестила руки и с завистью смотрела на лучи. 

– Когда я смогу встать с кровати? Это абсурд, ты знаешь. 

– Как только доктор заверит, что вставать неопасно, – сообщил муж, откинувшись на кровати. В отличие от нее, он был одет в дневную одежду и уже успел насладиться утренней верховой прогулкой. До Грир доходил от него свежий осенний воздух. 

Она ударила кулаком по кровати между ними, показывая, что сердится. 

– Адское пекло! Я беременна, а вовсе не умираю. Женщины проходят через подобное каждый день. 

Сев отложил свою газету и обратил на жену все внимание. 

– Может и так, но ты не просто какая-то женщина. Не для дедушки и особенно не для меня. 

– Не говори мне, что согласен со всем этим баловством. Правда. Я хорошо себя чувствую. Легкое недомогание по утрам, ничего более. Я в хорошей форме и здорова. Доктор скажет все, что захочет твой дедушка. Он боится старого козла. 

Губы Сева дернулись. 

– Как и большинство людей. 

Грир задрала подбородок: 

– Я не боюсь. – Теперь, по крайней мере. Когда прошел первый испуг после прибытия во дворец, она быстро смекнула: король больше лает, чем кусает. Он не собирался говорить внуку, которого так очевидно любил, что разочарован в нем или тот совершил ошибку, женившись на Грир. Хотя король поначалу и смотрел на нее с прищуром, язык держал при себе. Даже изменился за последние месяцы, наблюдая за Грир и Севом вместе. А пристальный сощуренный взгляд исчез совсем, когда она объявила, что в тягости. Теперь она не волновалась: в глазах старика плясала новообретенная жизнь. 

– Своим бесстрашием ты его безмерно впечатляешь. О, а также столь скорой беременностью. 

На сей раз усмехнулась Грир. Она погладила Сева по руке. 

– Это не только мое достижение. Видишь ли, я счастливо замужем за очень плодовитым мужчиной, который бесконечно донимает меня своими неуемными аппетитами. 

Он хихикнул: 

– А с твоей стороны такого желания не было, да? 

Сев целовал ее, пока они оба не запылали и не стали задыхаться, цепляясь друг за друга: она – в ночной рубашке, он – в жакете и брюках. Грир скользнула руками под жакет, через рубашку прижала ладонь к крепкой груди. 

– Я знаю для себя прекрасное лекарство. 

– Правда? – хрипло спросил он ей прямо в губы. 

Она обхватила его мужское естество. 

– Можешь считать это подарком заранее. 

– Подарком, – пробормотал он ей в шею, – к чему? 

– О, к завтрашнему дню. 

Муж отстранился и посмотрел на нее со странным выражением на лице. 

– А что завтра? 

Грир застенчиво улыбнулась. 

– Полагаю, можно рассказать. – Она двинула руку к его крепкому животу, наслаждаясь ощущением, как мышцы чуть сократились под ее пальцами. – Завтра мой день рождения. И теперь ты знаешь, что женился на женщине старше себя. 

Сев широко растянул губы в улыбке. 

– Не совсем. 

Грир вскинула голову. 

Сев продолжил: 

– Видишь ли… завтра и мой день рождения тоже. 

Она замерла. 

– Да ты шутишь. 

Он засмеялся, вибрация смеха передалась на нее. 

– Вот забавно! У нас день рождения один на двоих. 

– Мы одного возраста? – Грир пораженно покачала головой. 

Посмеиваясь, он снова поцеловал ее, покусывая нижнюю губу. 

– Встает вопрос… 

– М-м-м? – пробормотала она, затем застонала от удовольствия, когда Сев нашел ее чувствительную грудь. 

– В который час ты родилась? 

Она не ответила. Вместо этого опрокинула его на кровать и оседлала. Опустив голову, прошептала в губы: 

– Тебе придется хорошенько потрудиться, чтобы заполучить эту информацию. 

Что он и сделал.