-Ты четыре года писала, а потом начала выносить мне мозг.

-А ты думал, придешь, и мы заживем как в сказке? Чего ты хочешь от меня, чтобы я сделала вид, что ничего не было? –спрашиваю севшим голосом.

- Я хочу, чтобы ты осознано выбирала меня, а не под давлением эмоций. Скажи мне, ты здесь по какой причине? Наверняка, испугалась или еще что-нибудь в таком духе.

-Нет, я здесь потому, что так решила для себя уже давно. Да, я засомневалась, прости меня за это. Но мне не восемнадцать, как этой девчонке, клянущейся в чем угодно, только бы прыгнуть к тебе в койку. –меня понесло. – В свое время я тоже за тобой не думая бросалась, но сейчас уж прости. Я люблю тебя, но теперь я осознанно принимаю решения. Ты ведь этого хотел или ты сам себе противоречишь? Я все обдумала и вот я здесь.

Он тяжело вздыхает и прислоняется ко мне, зарывается в мои волосы и крепко обнимает. Глажу его руки и склоняю голову к его голове.

-Извини меня за грубость и за тот идиотский вечер, я взбесился …. –шепчет он, целуя меня.

Слезы обжигают глаза, усмехаюсь и с улыбкой подкалываю его;

-Да ладно Беркет, я ведь тебя знаю, люблю и буду любить.

Смеется приглушенно и качает головой.

-Ну, я ведь прав?

-Прав, но это не значит, что теперь тебе все дозволено. Иногда любовь можно пропить, как это сделала моя мать…-прошептала я и мысленно добавила; « А иногда любовь можно выбивать по крупицам кулаками, словами и изменами, хороня в чужих постелях, как это сделал ты.». Я не упрекаю его и не жалею себя, просто рассуждаю.

-Не вспоминай о суке, что тебя родила. Мать у тебя бабка, а эта так… -процедил Маркус зло.

У меня сжалось сердце. Злилась ли я на мать? Да, очень. Но, тем не менее, иногда в голове всплывали такие моменты, когда она была нежной, любящей и трезвой. Я любила свою мать, как и всякий ребенок, не смотря на то, что она забрала мое детство, испоганила его жесткостью и развратом, поэтому слова Маркуса отозвались во мне болью.

-Ты прав, но сейчас, став взрослее, я не держу на нее зла. Да и злилась –то по одной причине; любила ее всем сердцем, хотела немного ласки, а она раз за разом меня от себя отшвыривала, как надоедливого котенка. Маленькую девочку, у которой никого роднее в этом мире. Для ребенка мать –это все, центр его крошечной вселенной. Иногда я думаю, если бы бабушка нашла нас раньше, как бы сложилась жизнь.

-Также, можешь мне поверить, Эни. Прости, но я рад, что твоя мамаша так рано отбросила коньки. Страшно представить, что было бы, когда ты стала старше. Не хочу даже этого представлять! Сколько детей насилуют, пока такие «мамаши» валяются пьяные. –Маркус был мрачен и казалось, окажись моя мать сейчас здесь, свернул бы ей шею без разговоров.

-Зависимость превращает людей в скотов.- устало парировала я. Маркус как-то странно усмехнулся, а потом спросил;

-То есть если я скажу, что пять лет назад не было ни дня, чтобы я не напивался или не нюхал кокс, у меня будет оправдание?

Странный вопрос. Да, он постоянно пил в те дни, а потом издевался надо мной, как мог, но разве протрезвев, он просил прощения, видя следы своих пьяных безумств на моем лице? Нет, он не был зависим, он просто чувствовал вседозволенность. Но сейчас меня волновала лишь последняя часть его вопроса и я осторожно спросила;

-А ты пробовал наркотики?

Маркус вновь обнял меня и ласково провел носом по моей щеке. А затем, отстранившись, с тяжелым вздохом признался;

-В моей жизни, Эни, было все. Но у меня сильная воля, поэтому я не наркоман. Если тебе от этого станет легче, то в ту ночь…

Он сделал паузу, а я замерла, прекрасно зная, какую ночь он имеет в виду; самую страшную в нашей жизни.

-В ту ночь я был пьян и под кайфом. Я не пытаюсь оправдаться, но …

-Замолчи!-прошептала я, сглатывая слезы, шокированная.

Боже, я столько лет боялась, столько лет пыталась понять, как такое могло случится, что нормальный человек вдруг превратился в зверя. Я даже подумать не могла, что он употребляет наркотики, такое мне даже в кошмарном сне не могло приснится.

-Я даже не подозревала, что ты балуешься наркотой. –ошарашенно прохрипела я.

-Я не баловался. По молодости было пару раз, но состояние мне не понравилось. А в тот период я хотел забыться.

-Знаю ли я тебя вообще? –мне вдруг стало страшно.

-Только ты и знаешь меня. Прости, я …

-Почему ты не сказал раньше? Почему?

-Разве это что-то меняет?

-Да, мне бы было легче. –призналась я с горечью. Мне вдруг стало не по себе.

-Значит, это все-таки оправдывает человека?-повторил он вопрос, развернув меня к себе.

-Дело не в оправдании, а в том, что теперь я хотя бы могу как-то понять произошедшее и объяснить для себя. Но я надеюсь, что больше ты не употребляешь…

-Конечно, нет! –возмутился он. -Сам всегда презирал наркоманов. Я бы никогда тебе не рассказал об этом, но подумал, что это будет важно.

-Да, это важно для меня. Спасибо. –устало отозвалась я. Он притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

-Ты знаешь, что я поседел за эти дни? –спросил тихо.

-Что серьезно? –воскликнула удивленно, рассматривая его волосы, выискивая седой волос.

-Ночью покажу. –пообещал он.

-А ты меня ждал.- усмехнулась я довольно.

-Конечно, ждал, кого мне еще ждать?

-Ну, вон претендентка жопу рвет. –качнула головой в сторону зала, Маркус закатил глаза.

-Пусть рвет, что хочет, мне как-то фиолетово. Ты тоже нашла к кому ревновать. Период, когда меня интересовали юные мокрощелки закончился. Сейчас мне больше нравятся умудренные опытом тетки, знающие себе цены, крепко держащие за яйца.

Я пораженно засмеялась, смущенная его грубостью.

-Ага, тебя-то удержишь, Беркет, как же! И когда твой период «юных мокрощелок» закончился?- поинтересовался я, просмеявшись.

-Когда одна такая, превратилась в умудренную тетку.- подразнил он меня и щелкнул мне по кончику носа. Я обиженно насупилась.

-Спасибо, мне очень импонирует трансформация из « мокрощелки» в «тетку», прям тащусь!

-Ну, не злись, я же любя.

-Ага. Ты собираешься к гостям возвращаться?

-Надо бы. –устало вздохнул он. –Не охота, если честно. Такое чувство, что меня ни четыре года не было, а неделю. Ничего не меняется в этом гадюшнике. Ты пойдешь со мной?

Я скорчила рожицу.

-Хитрюга. –пожурил он меня.

-Я лучше нагрею тебе место в постельке. –подмигнула я ему. Маркус улыбнулся, поцеловал меня в губы .

-Ладно, уговорила.

-Только не позволяй « мокрощелке» шалить, а то я ей ручонки –то поотрываю, чтобы не тянула их куда не следует.

-Не волнуйся, детка. Мне не хочется, чтобы нас окрестили семейкой Адамс, после того, как ты ее прикончишь. –подмигнув мне, он вышел. Я же простояв еще чуть –чуть, отправилась наверх. Перенапряжение и события этого дня вымотали меня и приняв душ, я сразу же уснула. Проснулась я поздно, Маркуса рядом не было, но его вещи, валяющиеся возле кровати, говорили, что он здесь был. Накинув халат, лежащий возле кровати, потягиваюсь и подхожу к огромному окну, но тут же на меня обрушивается шквал фотовспышек. В ужасе отскакиваю, как раз в этот момент заходит Маркус с подносом.

-Видела сборище у дома? –сразу же спрашивает он, протягивая кружку с ароматным кофе.

Киваю, принимая у него стакан. Делаю глоток и чувствую прилив сил, голова начинает проясняться, а сонное состояние окончательно покидает меня.

-Уже передавали в новостях? –спрашиваю и вновь делаю глоток, хотя меня начинает тошнить от волнения.

-Да. Все, как я и говорил; либо ты чокнутая, либо моя сообщница, ну и такой вариант-любовь зла…Забей короче! –отмахнулся он, я могла лишь хмыкнуть. Легко ему сказать, но иного выхода у нас не было.

-Мы будем делать какое-нибудь официальное заявление?

-Пошли они на хер! Бартон в течение десяти лет избивал Тейлор и изменял налево направо. Они развелись, но потом вновь сошлись, правда ненадолго, но надеюсь, нас эта участь не постигнет. И никаких заявлений они не делали. В общем, мы не первые.

-Откуда ты знаешь про Тейлор? – удивилась я, Маркус никогда не интересовался такими вещами.

-Адвокат рассказывал про подобные ситуации. Ты главное сейчас поговори со своей бабкой, она звонила уже несколько раз.

Я поперхнулась кофе и закашлялась. Сердце гулко забилось. Видимо, страх отразился в моем взгляде, потому что Маркус подошел ко мне и обхватив мое лицо ладонями, уверенно сказал, наполняя меня силой;

-Эни, мы поедим вместе, я буду с тобой, чтобы не случилось. В любом случае, она тебя любит и простит! А теперь собирайся. Раньше сядешь, раньше выйдешь-тюремная поговорка. –усмехнулся он. Я улыбнулась невесело и кивнула.

Через час мы пробивались через толпу журналистов возле ворот. Эти сумасшедшие прыгали на капот машины, стучали по окнам, кричали, дрались, чтобы подползти ближе.

Маркус раздраженно посигналил, кроя стервятников матом. Я же была настолько взволнована предстоящим разговором, что происходящее меня не так беспокоило. Охрана пыталась очистить нам дорогу, но это было бесполезно. Маркус не выдерживает и давит на газ, машина срывается с места, журналисты разбегаются в стороны.

Всю дорогу Маркус старается отвлекать меня разговорами, но я все равно только и думала о предстоящем разговоре. Мы подъезжаем к моему дому, здесь нас тоже уже ждут проклятые проныры, но оказывается Маркус заранее предупредил, чтобы нам сразу же открыли ворота, поэтому мы доехали быстро.

Решительно выхожу из машины, иду к дому, но возле двери замираю, не в силах сделать последний шаг.

-Давай, любимая, заварила кашу, расхлебывай. –Беркет был как всегда безжалостно правдив и это подстегнуло. Берусь за ручку двери и тяну на себя, понимая, что как только войду, жизнь изменится. Уже изменилась.

11

Время платить по счетам

Мы входим, и перед нами открывается красноречивая картина; сумки, чемоданы, составленные в ряд. Бабушка суетится, отдает указания, не замечая нас. Я же как вкопанная стою на месте и не могу шелохнуться. Все понятно без слов и надеяться не на что.

Твинки радостно подбежав, обратил бабушкино внимание на нас. Она изменилась в лице, оно словно потеряло все краски. Губы сжаты в тонкую полоску, брови взлетели вверх, а глаза горят яростным огнем.

-Явилась!- усмехнулась бабуля горько. Вчера Маркус встретил меня подобными словами.

-Мистер Беркет, не хотите чаю?- вмешался Валерий Никифорович, пока мы с бабушкой сверлили друг друга пристальными взглядами. Маркус кивнул, понимая, что сейчас нас нужно оставить наедине. Мужчины ушли на кухню, мы же продолжали молчать.

-Вы уезжаете?- прокомментировала я очевидное.

-Да, если конечно, ты наконец, не включишь мозги и не начнешь мыслить здраво, как и положено тридцатилетней женщине. –учительским тоном ответила бабушка, приподняв бровь. Я проглотила оскорбление, другого и не ждала, хотя так и хотелось сказать, что на «положено» «х « наложено! Вздернула подбородок повыше и спокойно произнесла, в душе же нарастала боль;

-Я надеялась, что ты не будешь рубить с плеча. Что означает твой уезд?

-Ты врала мне целых два месяца! Я радовалась, что ты нашла себе достойного мужчину, с которым счастлива, в то время, как ты бегала к этому уголовнику! –вскричала бабушка, маска невозмутимости слетела с ее лица. Меня передернуло, в горле встал ком.

-Ты поставила меня в такое положение, я надеялась, что со временем ты остынешь и примешь мой выбор.

-Никогда этого не будет! Если ты умом тронулась, то у меня с головой все нормально! Как ты вообще терпишь эту скотину? Не противно? Что с тобой происходит, совсем с ума сошла? –кричала бабушка.

Я же молча глотала слезы, зная, что она меня не поймет.

-Я просила тебя не оскорблять его, если ты хочешь сохранить со мной нормальные отношения.- процедила я, но бабушка повергла меня в шок, закричав;

-А я не хочу! Ни видеть тебя, ни слышать не хочу! Посмотрите на нее, как заговорила! В позу встала! Правильно, бабка –то теперь плохая, а эта сволочь хорошая.

-Я тебе разве сказала, что ты плохая?!- не выдержав вскричала я, слезы покатились из глаз.

-А что я не вижу, пряталась от меня, скрывалась, врала безбожно и ждала, как бы бабка поскорее уехала, чтобы не мешала! –с надрывом закричала бабушка, размахивая руками, доводя меня до истерики.