Смущенно улыбаюсь, когда Маркус протягивает мне маленькую коробочку. Обдумывая, как объяснить, что забыла про подарок, не сразу понимаю, смысл его подарка, поэтому совершенно на автомате примеряю роскошное кольцо с огромным квадратным бриллиантом.

-Спасибо, оно очень красивое.- довольная целую Маркуса в щеку, но он вдруг начинает смеяться и спрашивает;

-Выйдешь за меня снова? Обещаю, что на этот раз все будет иначе. –добавляет тихо.

Я же пораженно застываю и уже по-новому смотрю на кольцо. Прикрываю рот рукой, как в какой-то мелодраме и не могу выдавить ни слова.

-Ребят, ну , уговорите ее. –обратился к нашим друзьям Маркус, и все громко закричали, перекрикивая друг друга;

-Соглашайся, Эни.

Я засмеялась и закивала. Маркус притянул меня к себе и прошептал;

-Это значит «да», мисс?

-Когда вам нужно было мое согласие, мистер Беркет? –колко спросила я. Он усмехнулся и выдохнул мне в губы;

-К сожалению, у алтаря оно нужно.

-Шовинист…-шепнула я, но слова растворились в поцелуе.

12

«Как умеет любить хулиган, как умеет он быть покорным..»

Знаете, все же всему свое время. Сейчас я это понимаю как никогда. Мое время выйти замуж настало только сейчас. Точнее дело даже не во времени, а в том, что нами движет. Только любовь, настоящая, проверенная и взаимная должна быть причиной брака, ни дети, ни нужда, ни тем более всякие другие вещи.

Сейчас все ощущалось иначе, чем когда я выходила замуж первый раз. Не было спешки, чувствовался каждый момент, каждое действие продумывалось нами до мелочей. Теперь и Маркус принимал во всем этом непосредственное участие. Это ведь наш общий день и Маруся это понимал.

Мы все делали вместе. Наш любимый ювелир Роберт Прокоп совместно с нами создал дизайн наших обручальных колец из золота с россыпью бриллиантов по всему кольцу. На оборотной стороне мы решили сделать гравировку. Удивительно, что каждый из нас предложил написать «Спасибо за любовь!». Наверно, просто мы как никто другой знаем, сколь ценно это чувство. Как велика его сила, способная воскресить, излечить, утешить и подарить надежду.

Торжество мы решили провести в нашем новом доме, хотя Маркус предлагал в нашем поместье на юге Франции, но так как мы не граждане Франции, то нам пришлось бы сначала проводить церемонию бракосочетания в Англии, а после лететь во Францию праздновать. Мне эта идея не понравилась, поэтому через месяц начали подготавливать задний двор к предстоящему торжеству. Я заказала свадебный наряд у Донателлы Версачи, вместе с ней мы разработали винтажное платье из кружева и шелка, чуть выше колена с красной лентой на талии, так как мы с Беркетом решили все декорировать в бело-красном цвете. Я любила белый, Маркус красный цвет. Платье было не простым, а являлось точной копией, только в белом варианте, того платья, в котором я впервые пошла на свидание к Маркусу. Все в этой церемонии было наполнено смыслом, понятным только нам двоим. Наверно, так и должно быть.

Музыкальным сопровождением мы выбрали Мелодию слез Бетховина. Я называла ее нашей мелодией, потому что часто раньше играла ее Маркусу. Пусть она и печальна, но невероятно красива.

Мы решили поддаться веянью моды и прочитать написанные нами клятвы, поэтому в течении двух последующих недель я обдумывала слова, которые скажу своему любимому мужчине. Хотелось в нескольких предложениях по возможности вместить самое главное. И это оказалось самым сложным. Казалось бы, столько всего можно сказать и нужно, а когда садишься писать и не знаешь с чего начать, но спустя десять дней я смогла выразить на бумаге свои чувства, а после заучить.

Вскоре мы выслали двадцать восемь приглашений самым близким нашим людям, из которых двадцать шесть были приняты. В течение месяца я пыталась дозвониться бабушке и Валерию Никифоровичу, но всегда либо не отвечали, либо сбрасывали. Это было больно, я старалась делать вид, что все в порядке, чтобы не расстраивать Маркуса, но он все равно заметил и за три дня до свадьбы спросил напрямую о бабушке. Я старалась не выдать своей обиды, но не смогла совладать с эмоциями и вся горечь отразилась на моем лице. Маркуса это разозлило. На следующий день он улетел, и я догадывалась куда. В душе родилась надежда и радость, но когда он через два дня вернулся один, я вновь сникла. Я не стала его расспрашивать о поездке, он и сам не стремился поговорить об этом. Да и какой в этом смысл, зачем травить душу?

Ночь перед свадьбой, мы с Оксаной, моими подругами с работы и парочкой знакомых закатили девичник, но под утро, оставшись одна, я ревела в подушку. Мне так хотелось, чтобы в этот день все было пусть неидеально, но главное, чтобы новый период в моей жизни начался с чистого листа без груза прошлых обид и непонимания, но видимо, не суждено.

Пока я размышляла над этим, надо мной колдовали визажисты, кружили свадебный оператор и фотограф. Оксана была, как всегда, звездой ; только ее и было слышно. Все смеялись и шутили, я же была дико взволнованна, но потом разом стихли голоса. Хотя визажист продолжала красить мои глаза, я все же приоткрыла один и пораженно застыла, увидев в зеркале бабушку в праздничном платье, с уложенными волосами, с макияжем и с неизменными жемчугами на шее и запястье.

Сердце мое заколотилось, как бешеное, а на глаза навернулись слезы, когда я заметила ее покрасневшие от сдерживаемых слез глаза.

-Пожалуйста, оставьте нас с бабушкой ненадолго одних. –попросила я дрожащим голосом.

Все вышли, бабушка напротив зашла и прикрыла за собой дверь.

Мы смотрели друг на друга пристально, а потом …Не знаю, кто из нас сделал первый шаг, просто мы пошли навстречу друг другу. Стиснули в объятиях и задыхаясь от слез, стали перебивать, тараторя каждый свое.

Когда первая волна схлынула, мы вытерли слезы. Я вспомнила про макияж, но тут же махнула на него рукой. Сев рядом на кровать, я взяла бабушкины руки в свои и спросила;

-Когда ты приехала?

-Вчера, вместе с Маркусом. –призналась с улыбкой бабушка.

Я удивленно вскинула брови. Это было неожиданно. Бабушку невозможно уговорить, если она что-то для себя решила, поэтому не представляю, что нужно было сделать Маркусу, чтобы привезти ее сюда, но он преподнес мне самый замечательный подарок.

-Я тебя очень ждала все эти месяцы. –призналась я со слезами. Бабушка погладила меня по лицу и улыбнувшись, утешила;

-Прости меня, маленькая, просто мне понадобилось время, чтобы все переосмыслить. Некоторые вещи мне тяжело понять, но одно я знаю точно. Любить кого-то, значит желать ему благо. Если для тебя этот мужчина благо, то я смирюсь, приму его и буду молить Бога, чтобы ты не ошиблась.

-Спасибо, бабушка. Спасибо! Я люблю тебя! –прошептала я, тронутая до глубины души. Боже, как же я мечтала услышать от нее эти слова!

-И я тебя, милая.-ответила она, смахивая накатившие слезы.

-Если ты хочешь поговорить о Джо..-начала было я, но бабушка жестом остановила меня и я замолчала.

-Позже, сейчас нужно собираться, верно? –мягко сказала она, я кивнула. Еще раз обняв ее, просидели несколько бесконечных минут в тишине, а после позвали всех остальных. И закрутилось, завертелось, вся эта свадебная суета… Я же теперь была самой счастливой невестой на свете. Я смеялась, позировала перед камерами в роскошном нижнем белье, получала удовольствие от каждого момента. Меня накрасили, уложили волосы, переодели в платье и теперь каждый любовался своей работой.

Я же смотрела на себя в зеркало и не могла отвести взгляд. Мне нравилось то, что я видела. Передо мной была красивая девушка, которой едва можно было дать двадцать пять лет. Визажист сделала акцент на губах красной помадой, на щечках был едва заметный румянец, превращающий меня совсем в девчонку. Волосы, уложенные в греческую прическу, были закреплены красной лентой . Букет алых пионов и никаких украшений, кроме кольца, подаренного на помолвку.

Делаю последний штрих-наношу духи и глубоко вздохнув, смотрю на своих подружек. Все четыре девушки были прекрасны в алых платьях. Улыбаюсь и даю знак, что мы можем идти.

Все уходят, я остаюсь наедине с Алеком.

-О, Боже, Эни, ты великолепна! Может, ну его, этого засранца и сбежим в мою деревню?- подмигивает он мне, целуя в щеку. Я смеюсь и качаю головой.

-Боюсь, что не получится. Люблю своего «засранца»!

-Ну, тогда пойдем, а то он уже заждался.

Мы выходим на улицу. Весна только вступила в свои права, но по-летнему тепло. Яркое солнце слепит, я щурюсь и не вижу, куда мы идем. Но когда раздается Мелодия слез, понимаю, что мы в начале аллеи. Поднимаю глаза и встречаюсь с взглядом любимых глаз на другом конце этой аллеи. Мальчишеская улыбка заставляет мое сердце биться чаще, волнение захлестывает, и руки начинают дрожать. Чувствую крепко пожатие Алека, и благодарно улыбаюсь. Мы начинаем двигаться по направлению к священнику и к Маркусу. Рядом с ним стоит шафер и наш сын, маленькая копия отца; с такой же прической, в смокинге, белой рубашке и с галстуком-бабочкой на шее. Они оба сияли, как два новеньких цента. Глаза защипало, когда я вновь попала в омут черных глаз. Больше никого не существовало для меня в эту минуту. Я больше не замечала умиленных лиц наших гостей, благоухания сотни цветов, украшающих аллею и арку в конце нее. Я уверенным шагом шла к своему мужчине, чтобы скрепить наш союз перед Богом навечно.

Перед глазами в эту минуту проносится все самое замечательное в нашей жизни; наша первая встреча, наши свидания, наш первый поцелуй, наша первая ночь, множество счастливых моментов, которые были в нашей жизни. И сейчас понимаешь, что все не зря. Слава Богу, не зря!

Мы останавливаемся рядом с Маркусом. Алек смотрит на нас по отечески и сжав еще раз мою руку, вкладывает ее в руку Маркуса со словами;

-Береги, цени и люби эту женщину! Тебе несказанно повезло.

Маркус сдержанно кивает и улыбнувшись мне, подмигивает. Я тоже улыбаюсь, перевожу взгляд на сына, он хихикает, толкает Габриэллу и что-то ей шепчет, девочка тоже хихикает. Мы поворачиваемся к священнику, музыка стихает, все обращаются в слух.

Когда священник заканчивает речь. Он предоставляет слово нам.

Поворачиваюсь к Маркусу, сглатываю ком в горле и охрипшим голосом начинаю говорить слова, которые заготовила для этого дня.

-Сегодня я хочу тебе сказать спасибо, любимый! За наше маленькое счастье, за веру, за любовь, за то, что ты просто есть и всегда рядом. Обещаю любить тебя, быть рядом с тобой, когда тебе хорошо, и тогда, когда плохо. Обещаю хранить верность, как хранила чистоту, хранить теплоту нашего семейного очага. Любить тебя всем своим сердцем и душой, уважать. Воспитывать наших детей с самой искренней любовью, по законам Божьим; воспитывать в них доброту и порядочность, отзывчивость и великодушие, веру в Бога, который подарил нам еще один шанс. Перед глазами Бога и наших Родных, обещаю любить тебя, самой чистой любовью, быть рядом в минуты трудности, и в минуты счастья... Я обещаю сделать все, для того, чтобы ты был самым счастливым человеком на свете... Люблю тебя, жизнь моя...и буду любить тебя вечно! –мой голос срывается, по щекам текут слезы, Маркус прикусывает губу.

Некоторое время он молчит, приходя в себя, тронутый моими словами.

-Черт. –усмехается он, доставая платок и вытирая слезы. Я улыбаюсь, когда он вытирает слезы и мне. А затем делает глубокий вздох и начинает говорить.

-Все эти дни я думал, что сказать женщине, которую люблю больше всего на свете. Есть ли такие слова? Я не умею красиво говорить, но к счастью, есть люди, которые умеют это делать. Надеюсь, ты не против, любимая, если я прочту тебе стихотворение, которое вместило в себя самое главное, что мне хотелось тебе сказать?

Я заулыбалась и кивнула, гадая, чье же произведение выбрал Маркус. Но я даже не подозревала, что это окажется стихотворение Есенина. Когда Маркус тихо начал читать стихотворение, смотря мне прямо в глаза, вкладывая душу в каждое слово, я зарыдала. Да, это были именно те слова….Лучше и ни скажешь! Маркус читал на русском, делая мне невероятный подарок.

- Заметался пожар голубой,

Позабылись родимые дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь - как запущенный сад,

Был на женщин и зелие падкий.

Разонравилось пить и плясать

И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,