— Много. Ведь это не вы и не те, что пришли оттуда, схватили его. Это сделал Джариус. К тому же вы не ответственны за чьи-либо поступки, даже за поступки Лахлана. У него в голове свои демоны, с ними ему и жить.

Эйдан всегда знал, что Лахлан вечно влезает в какие-нибудь неприятности, но ничего поделать с этим не мог.

— Спасибо, Элинна, я об этом подумаю, — ответил Эйдан.

Она провела рукой по его щеке.

— Да уж, подумайте. И не забывайте, что женщина, которую вы полюбили, — воительница, а вместе вам ничего не страшно.


Эйдан сидел на носу лодки. Ветер теребил его волосы, а из головы не шли слова Элинны. Подошел и сел рядом Гэвин. Вместе они наблюдали, как приближаются холодные и строгие утесы острова Льюис. Но они не всегда были такими. В иные времена, когда была жива его мать и даже когда там гостила Сирена, он казался ему более гостеприимным. Слова Роуэна перевернули мир Эйдана, и воспоминания о матери теперь не были омрачены виной и горечью. Уже теперь он понимал, что гневался на Сирену напрасно. Она сама тяготилась чувством вины, тогда как виноват во всем был ее отец.

— Скучаешь по ней? — спросил Гэвин.

Кроме семьи, на острове Льюис у Эйдана было еще два человека, которым он доверял безоговорочно, — Дональд и Гэвин.

— Да, — ответил Эйдан.

Он понимал, что Сирена — это хрупкое создание — оказалась храбрее, чем он. Эйдан также чувствовал, что не может без нее. Гнев и негодование, которые переполняли его, бесследно исчезли.

Гэвин хлопнул его по плечу.

— А теперь достаточно найти ее друзей, которые уговорят ее вернуться.

Эйдан фыркнул:

— Об этом рано говорить. Я даже не знаю, захочет ли она быть со мной.

— Ну, с женщинами у тебя никогда проблем не было.

— Спасибо за поддержку.

— Не сомневайся, она любит тебя. По крайней мере, любила.

Да, теперь ему оставалось убедить ее, что он действительно не может жить без нее. Затем предстоял разговор с ее дядей. Эйдан подозревал, что разговор с королем Роуэном будет непростым.


Чувствуя себя круглым дураком, Эйдан хлопал мечом по камням Калланиша, что-то шептал им, а потом еще кричал. Увы, это был единственный известный ему способ связаться с Сиреной.

— Вам нужно учиться терпению, лорд Маклауд, — прозвучал сзади голос.

— Иский? — стремительно обернулся Эйдан.

Из-за серого камня у него за спиной появился старик.

— Да. Я с самого начала задавался вопросом, насколько вас хватит, — сказал он. — Мне было интересно, когда вы придете сюда.

— Так вы не удивлены моему появлению?

— А почему я должен удивляться? Ведь наша принцесса самая справедливая, не так ли?

— Да, самая справедливая, — повторил Эйдан. — А вы возьмете меня к ней?

— Возьму, но будьте готовы к тому, что на Волшебных островах многое изменилось. В том числе и для вас, лорд Маклауд.

Эйдан схватил мага за рукав.

— Что-то случилось с Сиреной?!

— Нет, не с вашей женой, лорд Маклауд, — ответил тот, жестом останавливая его расспросы. — Но всему свое время.


Сирена заняла свое законное место во главе стола на возвышении. Теперь она была королевой Островов, а Лахлан, когда окончательно поправился, стал ее «правой рукой». После длинных разговоров с королем Роуэном мачеха Сирены удовлетворилась местом слева. Шла подготовка церемонии коронации Сирены.

С той кошмарной ночи в Гластонбери прошел почти месяц, и Сирена, по молчаливому согласию с Лахланом, никогда не говорила об Эйдане. Это было слишком болезненным для них обоих. Сирена не сообщила своему брату о решении Эйдана стереть память, а также скрыла некоторые обстоятельства его появления на свет. Лахлану и так пришлось перенести слишком много.

Она пожала Лахлану руку:

— Спасибо, что ты сегодня с нами.

Это был особенный день. Ей предстояло из принцессы превратиться в королеву, и поддержка брата много значила для нее.

Прошел почти месяц. Горе постепенно отступало, и Сирена наконец смогла что-то чувствовать. Не без помощи Фэллин и ее сестер Сирена с головой погрузилась в управление Волшебными островами и обнаружила, что права мужчин и женщин пока еще распределены несправедливо, но уже намного гармоничнее, чем прежде.

Усилиями Сирены был сформирован совет по правам мужчин и совет по правам женщин. Во главе женского совета оказалась, естественно, Моргана. Хотя это было явно снижением по положению, мачеха, казалось, была им довольна.

Сирена замечала, что с каждым днем Лахлану становится все лучше и лучше. Уходила болезненная бледность.

— Ну что, тебе лучше? — однажды спросила она его.

— Определенно, — ответила услышавшая их разговор Моргана. Она даже не потрудилась говорить вполголоса. — Он уже вовсю крутит с женщинами.

Это язвительное замечание немало повеселило сидевших за столом мужчин, а лорд Бэна и лорд Эрвин были откровенно рады за успех сына короля у леди. Женщины же посматривали на Лахлана с деланным презрением, за которым просвечивало плохо скрытое вожделение. Надо ли говорить, что Сирена знала обо всех любовных шалостях своего брата. В курсе ее держала верная Фэллин.

Сидевший вразвалку на позолоченном кресле Лахлан вопросительно поднял брови, а затем пожал плечами. Он взял со стола инкрустированную позолотой чашу, сделал глоток и забавно сморщил нос.

Сирена рассмеялась:

— Возьми мой, у меня с сахаром. Я сладкого не люблю.

— С каких это пор? — фыркнул Эйдан.

— Скоро неделя, — улыбнулась Сирена.

Она взяла кубок Лахлана, поднесла к губам и отпила, ничего не понимая. Он был таким же сладким!

— Нет! — воскликнула Моргана. — Он отравлен!

Она выбила кубок из руки Сирены, и темно-красный сок растекся пятнами по белой льняной скатерти и белому платью Сирены.

К столу бросилась стража, но Лахлан ухитрился выхватить меч Сирены и направить его на горло Морганы.

— Глупо с вашей стороны, — проговорил Лахлан.

— Нет, опусти меч! — потребовала Сирена.

К ее удивлению, Лахлан безропотно опустил меч и поставил его рядом со стулом Сирены. Она заметила, что меч против обыкновения не светился никаким цветом, когда Лахлан держал его. Она подняла глаза и увидела, что через стол на них пристально смотрит Иский.

— Время вышло, — сказал он, поглаживая бороду.

Он тоже заметил, что Нуй не светится.

Подошел король Роуэн, внимательно осмотрел и понюхал содержимое чаши.

— Сок рябины, — уверенно проговорил он, пристально глядя на Моргану.

— Нет, это не я. Я ведь спасла ей жизнь, — проговорила Моргана, поглядывая на дальнюю стену, которую облепили слуги.

Она вскочила на ноги, ее стул полетел на белый мрамор пола.

— Это Несса! — закричала Моргана, указывая на пожилую женщину, которая пряталась за спинами других.

— Взять обеих! — приказал Роуэн. — Теперь мы во всем разберемся.

Затем он посмотрел на Сирену и неожиданно улыбнулся:

— Мне очень жаль, ваше высочество, но теперь мы во всем разберемся.

— Лахлан, ты идешь? — спросила Сирена, вставая из-за стола и бросая салфетку в тарелку с золотой каймой.

— Но мы все же должны поесть.

Сирена округлила глаза. Его страсть к еде, вину и женщинам действительно была легендарной.

— Лахлан, Несса только что пыталась тебя отравить. Тебе разве не интересно узнать, за что?

— Да нет, не особенно.

— Как сын короля, ты обязан присутствовать при разбирательстве, — заговорил король Роуэн.

— Но ведь для этого достаточно присутствия моей сестры, не так ли?

Роуэн начинал злиться, и Сирена поспешила вмешаться:

— Я хотела бы, чтобы ты тоже был там.

Лахлан смял салфетку и встал.

— Хорошо, только недолго.

Роуэн протянул Сирене руку, но, взглянув на ее платье, нахмурился.

— Вы не хотите переодеться? — спросил он.

Стоявшая за королем Фэллин пристально посмотрела на Сирену и покачала головой. Сирена тоже покачала головой. После событий в Гластонбери она дала себе слово, что с любым притворством покончено. Однако желание проверить свою магию у нее все-таки было.

Сирена прикрыла глаза, произнесла заклинание и щелкнула пальцами. Когда она открыла глаза, на лицах окружавших ее людей был написан ужас.

Опасаясь того, что увидит, принцесса посмотрела вниз и увидела, что она в открывавшем плечи бронзовом платье. Вокруг талии был обернут плиссированный пояс, а глубокий вырез едва скрывал выпуклость ее грудей.

Сирена удивленно смотрела на Фэллин, которая с трудом сдерживала смех.

— Чудесно, миледи, — проговорила Шейла. — Нечто подобное вы надевали, когда судили Дмитрия.

Щелкнув пальцами, она переоделась в аметистовое платье, похожее на платье Сирены. Фэллин и Риана сделали то же самое. Сирена улыбнулась, подумав, что бы она без них делала. Эванджелина вечно была при дворе Роуэна, Моргана и Лахлан предпочитали сидеть на острове Льюис, так что виделись они редко.

Почему Эванджелина была не в ладах с Морганой, Сирена уже поняла, однако не могла понять, что стоит за презрением, которое испытывала ее подруга к Лахлану. Конечно, та самоуверенная попытка поцеловать ее не могла быть серьезной причиной. Сирена пыталась говорить об этом с Эванджелиной, но та не рассказывала.

Дядя открыл двери, пропуская Сирену в тронный зал, где собрался весь цвет королевства. Людей было столько, что многим пришлось прижиматься к белым, облицованным мрамором с золотыми прожилками стенам. Не без труда Сирена пробралась к небольшому возвышению и села на позолоченный трон. Лахлан занял кресло слева.

Стража тесным кольцом окружила Моргану и Нессу, которые все еще переругивались друг с другом. У стены стоял Иский. Сирена видела, что он колдует, и понимала, что он не хочет дать им исчезнуть из этого зала.

Сирена потребовала тишины и объявила о начале суда. Одна из них обвинялась в покушении на убийство Лахлана, другая — в пособничестве. Сирена знала, что если их вина будет признана, обеих казнят.

— Он лишь наполовину наш и потому не имеет права сидеть на троне, — заявила Несса.

— Он сын короля Аруона и потому имеет право быть на троне, — ответила Сирена.

Теперь ее волновало то, что Лахлан упорно не хотел бывать при дворе. Она знала, как это неприятно, когда тебя ставят ниже других, и не хотела думать о том, что причина в этом. Но сейчас было не время размышлять. Лахлан — сын короля, и это решало многое.

— Король Аруон был развратником и убийцей, его сын не уйдет дальше! — заявила Несса, пытаясь вырваться из рук стражников.

— У моего отца были ошибки, — ответила Сирена. — Но при нем на Острова пришло процветание. К тому же убивал он только на поле боя, Несса.

Старуха истерически засмеялась:

— Убивал! Он убил твою мать, королеву! Никто не поверил бы мне, если бы я открыто выступила. Я все видела, и он убил бы и меня. Приближался день, когда он должен был назвать своего преемника, человека, без сомнения, столь же низкого, и я отравила его.

В зале началось столпотворение. Женщины кричали, и стража выстроилась плотным кольцом вокруг обвиняемых. Сирена почувствовала, что еще немного, и она упадет в обморок. Неожиданно ее руку кто-то схватил.

— Если желаешь, я заменю тебя здесь, — услышала она голос Лахлана.

— Нет, я в порядке, — ответила она, сжимая пальцы Лахлана. — Это всего лишь шок. Наконец-то я узнала, что случилось с матерью.

Сирена все это время терзалась мыслью, что мать сама решила оставить их. Сирена судорожно вздохнула и спросила подошедшего дядю:

— Вы знали?

— Нет, — ответил тот. — А если бы знал, то сам убил бы его.

Глаза Роуэна загорелись янтарным огнем, а рука сжалась на плече Сирены.

Сирена собралась с силами и напомнила себе, что она королева. К тому же ей предстояло еще многое выяснить.

— Но если король Аруон больше не любил мою мать, он мог бы просто расторгнуть отношения. Зачем же убивать?

Глаза Нессы горели ненавистью.

— Да, он убил, — проговорила она. — Дело в том, что королева сама хотела оставить Аруона. Я пыталась отговорить ее, но она заявила, что не может больше стоять в стороне и смотреть, как он обращается с вами. — Несса злорадно посмотрела на Сирену и продолжила: — Вы не вправе судить меня. Вы даже не имеете права занимать трон. Вы дочь короля Роуэна, который когда-то согрешил с Еленой.

На плечо Сирены мягко опустилась рука дяди.

— Я не верю вам, Несса. Вы всегда ненавидели меня. Если все это правда, то почему вы не говорили об этом прежде?

— Ненавидела и сейчас ненавижу! Из-за вас умерла Елена, самый близкий мне человек. Тогда я дала себе слово ничего вам не говорить. Но если вы хотите осудить меня, то знайте, что Елена умерла из-за вас. Из-за вас и Роуэна!