Анастасия Медведева - Война Евы

- К слову, я слала отрывок только тебе, - негромко замечаю, не глядя на неё, - как так получилось, что о нём узнали Роман Николаевич и Глеб Самойлович?

- Саша правильно сделала, что показала нам. Не понимаю, чего ты кобенишься? Насколько нам известно, это какой-то новичок, который пробился к тебе через знакомых. Почему ты не хочешь дать ему шанс? - искренне недоумевает главвред.

- Я хочу дать ему шанс, - отвечаю, взглянув на него, - и мне лестно, что вам понравился отрывок, - замечаю взгляды мужчин и едва не стучу себе по лбу, - я имею в виду, мне тоже он понравился. Наши вкусы сошлись. Но этот человек вряд ли успеет дописать книгу за месяц. Он очень занят. И это не попытка сделать его более значимым или важным - он действительно очень занят на своей основной работе. И он не сможет гарантировать готовый материал через тридцать дней.

- Приведи его. Детали мы обсудим с ним лично, - произносит Глеб, глядя мне в глаза.

- Я сообщу ему о вашем желании, - отвечаю ровно после нескольких секунд раздумий, - и передам вам его ответ.

- Когда? У нас горят все сроки, - недовольным голосом чеканит Роман Николаевич.

- Завтра. Дайте мне время до завтра, - забивая гвоздь в крышку своего гроба, отвечаю без эмоций.

- Хорошо. Сделай так, чтобы он согласился, - весомо произносит главвред и выходит из офиса.

- Он стоит того, чтобы его напечатали, - вслед за ним негромко тянет Саша, после чего уходит на кухню.

Перевожу взгляд на Глеба.

- Ко мне в кабинет, - только и произносит мужчина, а затем выходит за дверь.

Опускаю голову и прикрываю глаза.

Не так я это себе представляла… не так.

- Что делать? - шепчу едва слышно, покачиваясь на месте, - Что теперь делать?..

Глеб не отцепится. Если он что-то для себя решил, то он сделает всё, чтобы воплотить своё решение в жизнь. Выходит, я приперта к стенке. Буквально. Но сознаться всем в том, что это я - тот автор…

Нет, этого делать нельзя.

Я даже представлять себе не хочу взгляды коллег, когда все узнают, что мою книгу возьмут в печать. Это будет такая лавина неодобрения… хотя, «неодобрение» - это мягко сказано. Это будет лавина ненависти. Зависти. И новых слухов о том, по какой конкретно причине мой роман издают…

Мне не нужно это давление. И я не хочу слушать критику в свой адрес: я создаю свою историю исключительно для себя и под себя. Уверена, найдутся тысячи людей, которым моя книга не понравится - даже если её одобрят авторитеты. Я сама семь лет в этом деле. В курсе того, какие волны сетевого хейта валятся на головы авторов - что бы они ни писали.

Мне совершенно точно не хочется испытывать это на себе.

К тому же меня сразу начнут сталкивать лбом со Стефанией: обязательно польётся молва о том, что произведение создано под влиянием известного автора; мои заслуги припишутся ей, а все недочеты будут раздуты до размеров планеты - за мою несдержанность и желание показать "что я тоже писать умею".

Нет, не в этой жизни. Мне и в моей шкуре достаточно комфортно. И славы я не хочу.

Значит, нужно что-то придумать... найти подставного человека... Кого-то, кто возьмёт всю ответственность на себя. Некого Мистера-Икс, неизвестного никому...

Застываю на месте, глядя на черный экран выключенного компьютера.

Мистер Икс.

Наш автор-однодневка как раз подходит под эту легенду!.. Он не обязан иметь лицо… Он может быть человеком-загадкой. Человеком, чья личность хранится в секрете…

...

Я могу вести дела от его лица… но я не могу его курировать - у меня просто не будет на это времени. Куратором надо сделать Сашу. Пусть она занимается раскруткой и рекламой. А я буду заниматься… романом. И придумкой псевдонима.

...

Закрываю рот рукой, чтобы скрыть свою улыбку.

Это звучит как план. Как очень многообещающий план.

Теперь дело за малым: убедить шефа, что автор не имеет желания приходить в офис. От слова «вообще». И с дополнением - «никогда в жизни».

И успеть дописать историю.

Но прежде - дойти до исполнительного директора, ожидающего меня в своём кабинете с намерением выжать всю информацию о талантливом новичке.

Чувствую, грядёт новая битва…

Медленно выдыхаю. Включаю компьютер, достаю зеркало из сумки, привожу себя в одной мне видимый порядок… и иду к исполнительному директору.

Вежливо стучусь, дожидаюсь приглашения и захожу в кабинет.

- Вы звали, - произношу дежурную фразу.

- Садись, - кивая на кресло, бросает мне Глеб.

С такой интонацией обычно собакам команды отдают. Если бы он сказал «сидеть» - я бы даже разницы не заметила…

И всё же сажусь на указанное место, принимаю самую защищенную из поз; жду, когда начнёт...

- Почему не говорила мне о нём? - сухо произносит мужчина, глядя на экран своего компьютера.

Как быстро они все решили, что это «он». Даже не знаю, стоит ли переубеждать, что автор - женщина.

Но голос феминистки у меня внутри верещит, как банши, требуя поправить исполнительного директора.

- Потому что книга не дописана, и автор не планировал её печатать. Писал для себя, - отвечаю, глядя в сторону.

- Это твоя работа - убеждать авторов, что их книгу нужно напечатать и именно у нас, - все также сухо произносит Глеб.

- Согласна, - признаю, кивая.

- Этот материал тебе прислали не просто так. Если бы автор писал в стол, то рукопись там бы и осталась.

А вот тут не соглашусь. Я дала Саше почитать, чтобы она просто взглянула со стороны и сказала, насколько это интересно.

- Он хотел услышать мнение, не более, - аккуратно замечаю.

- Когда человек хочет услышать мнение, он уже пишет не «для себя», - Глеб отрывается от клавиатуры и переводит взгляд на меня, - ответь мне на один вопрос: почему ты хочешь его спрятать?

- Я не хочу его спрятать. Это он не хочет светить лицом, - вежливо улыбаюсь, надеясь, что глаза меня не выдают.

- С чего вдруг? Оно у него какое-то особенное? - продолжает атаковать Глеб.

- Оно самое простое. Но автор не желает, чтобы его узнавали.

- Давно ли профессия писателя стала непристойной? - поднимает брови мужчина.

- Дело не в этом. У этого человека своя жизнь, которую он не хочет менять. Он, может, и согласится на сотрудничество, но точно откажется становится публичной личностью.

- Ты много о нём знаешь. А говорила, что это какой-то незнакомый новичок.

- Это личность, у которой данная работа - действительно первая. Но ей не семнадцать лет. И не двадцать. Это взрослый человек с непростым характером.

- Личность? - цепляется за слово Глеб, прищурив глаза, - Так это она или он?

Смотрю на него не менее выразительно. Молчу.

- Хочу, чтобы ты привела эту личность завтра ко мне в кабинет, - безапелляционно заявляет мужчина.

- При всём уважении, личность не придёт, - отрезаю максимально вежливо.

- Ты почему за него решаешь? - предупреждение в голосе исполнительного директора меня не на шутку пугает…

- Потому что знаю ответ заранее, - отвечаю предельно мягко, - Глеб Самойлович, если хотите работать с этим человеком, наберитесь терпения и принимайте всё, как есть: дела с этим автором будут вестись через меня.

- Почему через тебя? - постучав пальцами по столу, уточняет мужчина.

- Потому что только я смогу убедить его согласиться на сотрудничество. У вас это точно не получится. Это даже не гарантия. Просто факт, - произношу весомо и абсолютно честно.

Будет и дальше давить - я просто "отправлю этого талантливого новичка в другую страну на постоянное место жительства".

И никто больше о нём не услышит, - и это тоже факт.

- Хорошо, будешь курировать этого автора, - спустя пару секунд напряженной борьбы взглядами, соглашается Глеб.

- Не буду. Простите. Лучше всего будет отдать этого автора Саше, - откидываясь на спинку кресла, отвечаю чуть более расслабленно.

Самый главный вопрос уже решён. Можно выдохнуть.

- У вас с головой всё в порядке? Это может стать сенсацией, если мы правильно подойдём к раскрутке и пиару, - даже слегка изумленно замечает Глеб.

- Я не потяну двух «звездных» авторов. При всем желании. Стефа забирает тридцать процентов моего времени. Если не сорок. А она у меня не одна в списке. Вести дела новичка и раскручивать его… я это просто не осилю.

Это была версия «вслух».

А в голове моей горит красным цветом совершенно другая история: мне не хочется пиарить саму себя. Даже не так - мне это претит. От одной мысли становится некомфортно.

- Хорошо, будешь главным редактором, Саша - вторым. Она будет консультироваться с тобой по всем вопросам, но решения будете принимать сообща.

- С чего такая щедрость? - удивленно смотрю на мужчину.

Такой расклад гарантирует мне много бонусов в случае, если книга станет успешной. При этом Саша будет делать основную работу, я - лишь одобрять или отвергать её предложения.

Если бы в издательском бизнесе существовало слово «справедливость», то в данном случае эта справедливость попросту была бы попрана…

- Потому что, полагаю, твой знакомый может не согласиться сотрудничать, предложи я другой вариант. Он же общается только с тобой.

Задумываюсь, отводя взгляд. Сашина помощь мне не просто «не помешает». Она мне необходима. И взять её в нашу команду - отличное решение. Это очень разгрузит меня - что, учитывая ситуацию с экстренным написанием романа, не может не радовать.

- Если вы одобрите этот вариант, я буду благодарна, - медленно киваю, сосредоточенно обдумывая план дальнейших действий.

- Уже одобрил. Главное - добейся от автора согласия отдать нам свою рукопись, - весомо произносит Глеб.

- А не слишком ли много доверия? - спрашиваю негромко, опустив взгляд в пол, - Вы видели лишь отрывок - и уже готовы отдать незнакомому автору позицию самой ожидаемой книги этой зимы. Почему вы так уверены в нём?

- Ты так и не поняла? - мужчина внимательно смотрит на меня, - Я доверяю не ему. Я доверяю тебе. Твоему мнению. И твоей компетентности. Ты не просто так дала Саше посмотреть часть чужой рукописи. Ты увидела в этом тексте что-то, чему побоялась дать объективную оценку. Ты перепроверила саму себя - а это очень ценно.

- Спрашивать мнения другого специалиста - совершенно нормально, - замечаю спокойно.

- Далеко не для всех, - отрезает Глеб, после чего ненадолго замолкает, а затем складывает руки на груди, - с этого дня ты не на временном контракте.

- Что? Я даже не успела привыкнуть к временному, - удивленная, отзываюсь.

- Ты меня устраиваешь. Вопросов больше не имею, - вновь возвращаясь взглядом к экрану, отвечает мужчина.

Смотрю на него внимательно. Сказать, что мне приятно — это ничего не сказать. Меня словно по голове погладили. Давно забытое чувство. Признание от такого же профессионала, как я.

…

Склоняю голову, пытаясь скрыть улыбку.

- Не улыбайся, - ровно произносит Глеб.

- Это было неожиданно, - отвечаю мягко.

- Это было ожидаемо, - он вновь поднимает на меня взгляд, - ты оправдываешь надежды.

Молчу, напитываясь его вниманием через глаза.

Глеб первым их отводит, возвращаясь к своей переписке.

Встаю на ноги.

- На этом всё? Я могу идти? - уточняю у него.

- Я хочу с тобой поужинать.

- Кто-то говорил, что не смешивает личное и работу.

- Я и не смешиваю. Я зову тебя на свидание в нерабочее время.

- У меня просто нет на это времени.

- Но ты уже не категорически против, - Глеб вновь смотрит на мое лицо, а мне впервые нечего ответить…

- Я… занята. Работой. Вашей работой, которую вы мне поручили, - отвечаю медленно и вдумчиво.

- Я хочу тебя накормить. Дай мне это сделать, - отсылая кому-то очередное послание, отзывается Глеб.

И… ох уж это его «дай»…

- Накормите в обед, - предлагаю дипломатично.

И вновь получаю порцию внимания светло-зелёных глаз.

- Хорошо, - через паузу дает ответ мужчина и кивает на выход.

Полагаю, наше «не свидание»-таки было назначено.

Теперь надо понять, как вести себя с тем, кто нацелен расшатать мою психику неожиданными предложениями. И смогу ли я вообще нормально пережевывать пищу и глотать, не давясь, когда он в очередной раз начнёт атаковать?..

Бросаю на Глеба последний взгляд. Почему-то склоняюсь к тому, что еда не дойдёт до желудка.

Возвращаюсь в офис и подхожу к столу Саши.

- Будешь ругать меня за то, что выдала шефу твоего новичка? - не отрываясь от компьютера, уточняет девушка.