- Ева… с вами всё в порядке? - в голосе того человека звучит отзвук волнения. Или мне бы хотелось, чтобы в его голосе звучало волнение.

Чтобы хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь за меня волновался.

- Отойдите от меня, - прошу, не оборачиваясь.

- Я… прошу прощения, если перегнул палку. Я не знал, что у вас есть… - он замолкает, не зная, стоит ли произносить это вслух.

Выдыхаю, возвращая пульс в норму...

- Поехали, - прохожу мимо застывшего Глеба и забираюсь на заднее сиденье машины.

Находиться с ним в замкнутом пространстве будет физически трудно, поэтому тут же открываю окно.

Когда мужчина садится на водительское кресло - и вовсе отворачиваюсь; вдыхаю свежий воздух с улицы.

Мы вновь трогаемся с места - но на этот раз едем мягче. И словно осторожнее.

Доезжаем до места за пятнадцать минут... и первое, что делает Глеб, - это выходит из машины и идёт в сторону моей двери. Но я его не дожидаюсь.

Лучше бы нам держаться друг от друга на расстоянии.

...не смотрю на его лицо, когда обхожу его по кругу, направляюсь ко входу в заведение...

- Вы не изменяете себе, - протягивает тот.

- Не понимаю, о чём вы, - первой входя в ресторан, отзываюсь.

- О ваших брюках, - бросает мне мужчина.

А, только заметил...

Иду к гардеробу, не дожидаясь его.

- Слушайте, я не знаю, что у вас было в прошлом, и что это за психологическая травма - но это никак не относится к данному мероприятию: вас же попросили одеться… - Глеб замолкает, когда я развязываю палантин и снимаю пальто.

Передаю вещи гардеробщице, бросив один единственный взгляд на своего «спутника», и поднимаюсь наверх, вновь его не дожидаясь.

Этот вечер мы спокойно можем провести порознь. И никакое начальство не заставит меня притворяться, что в компании Глеба Волжина мне радостно и комфортно.

Прохожу мимо огромного зеркала и поправляю темные локоны - чтоб были видны массивные серьги из белого золота с бриллиантами. Единственный подарок от матери, который я приняла на своё совершеннолетие. Широкие черные брюки из летящего материала с завышенной талией идеально сочетались с белым топом, стилизованным под бюстье и поднявшим мою грудь вверх. Модный широкий однотонный ремень с объемной бляшкой завершал образ, а тонкая цепочка на шее, ниткой уходящая в декольте, делала его более женственным и утонченным.

Мне не пятнадцать лет, и я в курсе, что такое «дресскод».

Моё пристрастие к свободным вещам и стилю oversize никак не помешает мне одеться подобающим образом для важного мероприятия.

- О, Ева, отлично выглядишь, - замечает редактор известного в городе журнала, с которым наше издательство поддерживает хорошие отношения.

Буквально месяц назад они посвятили Стефании целый разворот.

- Благодарю, - киваю, принимая комплимент; здороваюсь со спутницей мужчины.

Краем глаза замечаю Глеба, следящего за нашим разговором со стороны.

- У вас новый исполнительный директор? - спрашивает редактор.

- Да, - улыбаюсь губами, начиная не спеша двигаться к банкетному залу.

- Стоит ждать каких-то перемен? - на всякий случай уточняет мой собеседник.

- Спросите его сами, - останавливаюсь и разворачиваюсь к начальнику лицом.

- Он здесь? - удивляется редактор.

- Да. Глеб Самойлович, - встречаюсь глазами с мужчиной, - позвольте вам представить…

Когда пара от нас отходит, спустя несколько минут, ловлю на себе внимательный взгляд Волжина.

- Что? - больше не глядя на него, спрашиваю.

- Вы-таки подпустили меня к себе, - замечает тот.


- Лишь потому, что вести разговоры о вас было бы неприлично - вы же стояли рядом, - отвечаю ровно.

- То есть, не будь меня рядом, и вы бы спокойно обмывали мне кости? - уточняет Глеб без эмоций.

- Я не выношу сор из избы. Проблемы издательства… - поднимаю на него взгляд, - остаются в издательстве.

- Мне стоит уважать вас за ваши принципы? - Глеб поднимает бровь.

- Мне глубоко безразлично ваше ко мне отношение, - говорю честно и иду вперёд.

- Пожалуй, всё-таки буду, - звучит ответ мне в спину.

Никак не комментирую, проходя к своему месту.

Вступительную речь основателя фонда поддержки молодых дарований слушаю вполуха, прокручивая бокал шампанского вокруг своей оси. Речи всех спонсоров вообще пропускаю, сосредоточившись на восстановлении внутреннего спокойствия. Когда микрофон переходит в руки ведущих редакторов известных изданий, потихоньку прихожу в себя и начинаю смотреть по сторонам - и первое, что замечаю, это взгляд Глеба.

Отворачиваюсь, не заостряя внимания и не желая контактировать.

- У вас очень интересно проходит работа над собой, - негромко произносит исполнительный директор.

И как я должна на это реагировать?

Проще проигнорировать.

- Хочу когда-нибудь услышать вашу историю, - продолжает Глеб, не отрывая от меня внимательных глаз.

- Зачем это вам? - ровным голосом спрашиваю, отпивая глоток из бокала.

- Не знаю. Вдруг стало любопытно.

Достойный ответ. У меня сразу же появилось желание делиться подробностями.

- Не пьёте? - сделав вид, что не слышала его предыдущих слов, спрашиваю.

- Нет, - Глеб опускает взгляд на свой бокал.

- Что так?

- Есть причина, - отзывается исполнительный директор, а черты его лица на мгновение смягчаются от едва заметной улыбки, появившейся на губах… словно он что-то вспомнил… что-то очень забавное…

Но эта улыбка быстро сползает с его губ, а выражение лица становится холодным и надменным, как обычно.

- Эта причина явно женского пола, - протягиваю, обводя взглядом зал.

- Как и за вашими паническими атаками… - ровно произносит Глеб, - за моей историей стоит человек. Но я бы не хотел сейчас вспоминать о нём.

- Я рада, что мы сошлись во мнении, - намекая на то, что у меня нет желания знать подробности, отзываюсь.

Затем встаю из-за стола и подхожу к группе знакомых лиц; официальная часть закончена, все речи произнесены, все аплодисменты получены - сейчас начнётся фуршет.

- О, Ева! Мои поздравления! Последний тираж Стефании впечатляет, - коллеги по цеху тут же вовлекают меня в разговор, и на некоторое время я погружаюсь в мир цифр, букв, перспектив и планов на будущее.

Краем глаза слежу за исполнительным директором, окруженным мужчинами в деловых костюмах. Это креативные директора и владельцы различных агентств. Отлично. Пусть общаются. Возможно, нашему замечательному начальнику предложат более доходное место или престижную должность в крупной сети издательств.

Тогда он оставит нас, и мы вновь получим возможность работать в прежних условиях - которые всех устраивали.

- Кстати, Ева, я не видел тебя в фотозоне, - замечает известный в творческих кругах, фотограф, подошедший к нашей компании несколько минут назад, - ты - украшение этого вечера. Так, почему игнорируешь объективы камер?

Роман Николаевич не погладит меня по головке, если я откажусь запечатлеть себя для светской хроники…

- Я… - хочу сказать, что ещё не успела дойти до туда, как меня перебивают:

- Идём, - фотограф забирает у меня из руки бокал и ведёт за собой, - там сейчас никого нет.

- Пахнет романом, - доносится до нас со спины.

Вот, за что не люблю светские тусовки.

- Не обращай внимания, я давно хотел тебя сфотографировать, - мужчина оборачивается и смотрит мне в глаза.

Странное это чувство, когда уши слышат, глаза видят, но внутри ничто не отзывается.

Это же сейчас комплимент был?..

Кажется, я уже не способна оценить подобное...

- Ты в курсе, что ты очень фотогеничная? - спрашивает меня мужчина, после нескольких пробных снимков.

- А вы в курсе, что лицо находится намного выше? - звучит голос Глеба.

Поворачиваю голову и обнаруживаю его, стоящим у стены. Как давно он здесь?..

- Если это съемка для рекламы нижнего белья, я ещё могу понять. В противном случае - это какие-то домашние радости, - со скукой на лице протягивает исполнительный директор в то время, как фотограф откровенно напрягается.

- А вы кто такой? - спрашивает он.

- Тот, кому вы пришлёте все сделанные снимки - на проверку, - сухо отзывается Глеб, затем кивает на меня, - её начальник.

- Я думаю, мы закончили? - произношу громко и четко, завершая этот спектакль; затем иду к своему... "начальнику", - Глеб Самойлович, вы перегибаете палку, - произношу негромко.

- Это легко проверить, - взглянув на фотоаппарат, отвечает Глеб.

- В этом нет надобности, - отрезаю, киваю фотографу, а затем возвращаюсь в зал.

Никогда не признаюсь вслух... но я благодарна Глебу за окончание этой пытки. До его прихода мы были в фотозоне одни. Это напрягало.

И всё же…

- Он, правда, снимал мою грудь? - спрашиваю негромко, остановившись у столика с закусками.

- Понятия не имею. Но я видел, что вам было некомфортно.

Бросаю на Глеба пристальный взгляд.

- С чего вдруг такая забота? - спрашиваю ровно.

- Вы - моя подчинённая.

- Всё ещё не увидела логики, - признаюсь, оглядывая зал.

- Надеюсь, это не помешает вам оказать мне ответную услугу? - неожиданно интересуется Глеб.

- А? - поворачиваюсь к нему.

- Ни о чём не спрашивайте, просто согласитесь потанцевать со мной.


- А?! - ещё больше удивляюсь, но всё же позволяю вывести себя в зону для танцев и даже кладу руку на плечо исполнительного директора.

- Зачем вам это? Ещё никто не танцует: все трезвые, - тихо произношу, стараясь не смотреть по сторонам.

Потому как… неловко.

- В этом и суть, - коротко отзывается Глеб.

А я случайно встречаюсь взглядом с девушкой, напряженно следившей за спиной моего партнёра. О… так вот, в чем дело?.. Он сбежал от назойливого внимания, присоединившись ко мне в фотозоне… а теперь наглядно показывает всем, что занят.

- Не примите на свой счёт, - спокойный голос Глеба подтверждает мою догадку.

- Ни в коем случае, - также спокойно отзываюсь, - опасный объект в данный момент осушает бокал шампанского.

- Боюсь, мне придётся попросить вас согласиться на совместную поездку, - произносит Глеб, - ещё раз.

- Думаете, она станет ловить вас на парковке? - поднимаю бровь, - Вы высокого о себе мнения.

- Мне со многим в жизни довелось столкнуться, - дипломатично отвечает исполнительный директор, а затем добавляет ровно, - женское внимание порой бывает очень назойливым.

- Выходит, если я соглашусь, то окажу вам большую услугу, - тактично вывожу его на нужную мне тему для разговора.

- Если вы про временный контракт…

- Чёрт с ним, - отрезаю сухо, - я не настолько глупа, чтобы думать, будто вы хотите меня уволить. Проучить - вполне возможно. Но заменить меня вам просто некем.

- Выходит, вы принимаете условия игры, - замечает мужчина.

- Я соглашаюсь на участие в эксперименте, - парирую мягко.

- Так чего же вы хотите? - в голосе Глеба появляется намек на любопытство.

- Во имя улучшения качества производства и грядущих побед нашего издательства… - чуть отстраняюсь от него, чтобы заглянуть в глаза - зелёные глаза, на дне которых начинает загораться искра веселья… - давайте больше не пересекаться на работе.

…

Взгляд Глеба тухнет, становясь привычно холодным.

...

- Вытащите из Стефании новую историю - и я больше вас не побеспокою, - без эмоций отвечает он, а затем отпускает мою руку, - благодарю за танец, - произносит, после чего отходит к компании мужчин.

Не знаю - почему, но на секунду внутри что-то сжимается…

Вибрация телефона в сумочке вынуждает меня отвлечься от этих странных ощущений.

- Ксюша? - удивленно спрашиваю, отвечая на звонок.

- Евааа… он вновь это сделал…

Мне не нужно быть рядом, чтобы понять, что соседка плачет. Её голос её выдаёт.

- Кирилл? - уточняю, догадываясь о причине звонка.

- Мне так плохо… я хочу напиться… пойду сейчас куда-нибудь…

Это у нас этап номер два; на первом - она обычно "лечится" посещением салона красоты...

- Так, давай не «куда-нибудь», - мгновенно корректирую траекторию её похода: если уж пить собралась, то лучше идти к Севе - у него она хоть не отравится дешёвым алкоголем…

После того, как сбрасываю звонок, некоторое время просто стою у стола, сжимая ножку бокала. Не то, чтобы я волновалась за Ксюшу… но в прошлый раз её «марафон страданий» закончился в больнице под капельницей. Девочка совсем не умеет пить.