Мэри Патни - Волна страсти

– Лавиния считает, что я должна быть готова и к другим приглашениям. Она не сомневается в моем успехе.

Провожая глазами Ребекку, Кеннет подумал, что неплохо бы преподнести ей маленький подарок в честь первого бала. Пожалуй, это в его силах.

Несмотря на все огорчения, связанные с затянувшимся расследованием и его явной неспособностью писать картины маслом, ему удалось сделать хоть что-то для Ребекки. Кеннет был доволен.

Горничная Лавинии Эмма, у которой были золотые руки, вколола последнюю шпильку в причудливо уложенные волосы Ребекки и сняла с ее плеч пеньюар, прикрывавший платье. Вместе с Лавинией они оценивающе разглядывали результаты совместных стараний.

– Прекрасно! – заключила Лавиния. – Теперь ты можешь посмотреться в зеркало.

Ребекка подошла к зеркалу и застыла в изумлении, завороженная блеском хрустальных бусинок, которыми был расшит корсаж ее платья. Эмма подогнала его точно по фигуре, и вместе со сложной прической, украшенной лентами и бусами, оно производило грандиозное впечатление.

– Вы обе превзошли самих себя, – сказала Ребекка, с восхищением смотрясь в зеркало.

– Не говори глупостей, дорогая, – со смехом сказала Лавиния. – У тебя всегда была прекрасная внешность, просто ты мало уделяла ей внимания. Теперь нам предстоит подобрать к туалету украшения.

Ребекка открыла лакированную шкатулку с драгоценностями, принадлежавшими ранее ее матери. Теперь они перешли к новой хозяйке. Проглотив комок, подступивший к горлу, девушка отобрала несколько золотых украшений: ожерелье и браслет с причудливым переплетением колец, небольшие изящные серьги-подвески и гребень филигранной работы.

– Боюсь, что это покажется слишком скромным, – сказала, нахмурившись, Лавиния.

– Нет, – ответила Ребекка, прилаживая гребень к волосам.

Она надела остальные украшения и повернулась к зеркалу, оценивающе разглядывая свое отражение. Эффект был потрясающим. Золото как нельзя лучше сочеталось с темно-рыжими волосами и янтарным цветом платья.

– Великолепно! – в восхищении воскликнула Эмма.

– Вот что значит иметь дело с художницей, – согласилась Лавиния. – Ты выглядишь чудесно, моя дорогая. А сейчас Эмма займется мною. Принимая во внимание мой возраст, ее задача не из легких.

Ребекка рассмеялась.

– Перестань говорить о возрасте. Ты выглядишь гораздо моложе своих лет, а твоей осанке позавидовала бы даже королева.

– Ни одна королева не позавидовала бы моей внешности. Мне может завидовать только преуспевающая куртизанка, – весело рассмеялась Лавиния. – Оревуар, дорогая. Встретимся на балу.

Лавиния уехала, а Ребекка взглядом художницы еще раз беспристрастно оглядела себя в зеркало, но не обнаружила ни единого изъяна. Она выглядела чудесно, насколько это позволяла ее внешность. Взяв в руки накидку шоколадно-коричневого цвета, она направилась в мастерскую отца.

– Папа, – позвала она, постучавшись в дверь. – Я спускаюсь вниз.

Сэр Энтони открыл дверь, и лицо его побледнело.

– До чего же ты похожа на свою мать! – сказал он охрипшим голосом.

– Я меньше ростом и не такая красавица.

Ребекка встала поближе к свету, чтобы отец смог получше рассмотреть ее.

– Пожалуй, немного пониже, – согласился сэр Энтони, оценивающе глядя на дочь. – Этот цвет идет тебе больше, чем белый муслин, который ты надевала для выезда в свет. Жаль, что я не могу сопровождать тебя, чтобы разделить с тобой твой триумф.

– Тебе ведь тоже прислали приглашение, не так ли? Ты мог бы изменить свои планы и поехать со мной.

– Я давно потерял интерес к светским развлечениям, – ответил сэр Энтони. – С Кеннетом ты будешь в полной безопасности.

– Надеюсь, – неуверенно ответила Ребекка. – Это ему пришло в голову вывезти меня в свет.

Попрощавшись с отцом, Ребекка спустилась в гостиную, где они с Кеннетом договорились встретиться и подождать Майкла и Катарину, чтобы в карете Ашбертонов отправиться на бал.

Кеннет уже ждал ее в гостиной. Заслышав шаги, он оглянулся и встретился глазами с Ребеккой, которая сразу отметила про себя, что парадный костюм ему очень к лицу. Будучи широкоплечим, он оделся с изысканной простотой: кремового цвета панталоны, янтарного цвета жилет и синий сюртук. Несмотря на недюжинную силу и некоторую тяжеловесность, все в нем выдавало джентльмена. Впечатление было грандиозным, но впервые в жизни у Ребекки возникло желание не рисовать, а целовать его. Кеннет шагнул Ребекке навстречу и взял ее за руку.

– Вы выглядите великолепно, Ребекка. На балу вы затмите первых красавиц.

Восхищение, которое светилось в глазах Кеннета, вызвало в Ребекке еще более страстное желание поцеловать его, но только одним небесам известно, чем могло бы все это кончиться.

– Мне бы очень не хотелось обращать на себя внимание, – ответила Ребекка, слегка пожав его руку. – Наверное, будет лучше остаться дома и заняться вашим портретом.

Кеннет рассмеялся.

– Вы проведете чудесный, незабываемый вечер. Это я вам обещаю. – Кеннет подошел к столику и что-то взял. – У меня для вас маленький подарок. В память о вашем первом бале.

Он протянул ей веер. Ребекка раздвинула его сделанные из слоновой кости створки и радостно засмеялась. Натянутый между створками шелк был расписан причудливым орнаментом из листьев и экзотических цветов, среди которых играл веселый рыжий котенок.

– Вы его сами разрисовали, не так ли? Никому бы в голову не пришло создать такой удивительный рисунок. – Ребекка приложила раскрытый веер к своему туалету. – Он в точности подходит по цвету к моему платью.

– И неудивительно: ведь я видел ваш наряд.

Кеннет старался казаться безразличным, но Ребекка видела, какое удовольствие она ему доставила своей искренней радостью.

На этот раз Ребекка не отказала себе в удовольствии поцеловать Кеннета. Став на цыпочки, она легким поцелуем дотронулась до его губ и быстро отстранилась. Отложив веер, купленный ею два дня назад, Ребекка принялась изучать подарок Кеннета более внимательно. Акварельный рисунок был выполнен безукоризненно.

– Вы изумительно владеете техникой акварели. У вас удивительные способности к этому. Вам удается достичь ощущения прозрачности.

– Разрисовывать веер гораздо проще, чем писать маслом, – смущенно ответил Кеннет.

– Если у вас ничего не выйдет с маслом, то вы можете стать хорошим акварелистом. Вам известно, что акварельные картины тоже выставляют в Королевской академии искусств?

– Нет, я этого не знал, – ответил Кеннет с явным удивлением. – Мне не приходилось бывать на подобных выставках.

Ребекка сложила веер и повесила его на запястье.

– Вы должны представить на выставку несколько своих акварелей.

– Я никогда не решусь выставляться в Королевской академии! – в ужасе воскликнул Кеннет.

– Вы обязаны это сделать, – настаивала Ребекка.

Неизвестно, чем бы кончился этот спор, если бы за окном не раздался звук копыт по мостовой и шум подъезжающего экипажа. С явным облегчением Уилдинг подошел к окну и отдернул штору.

– Майкл и Катарина уже здесь. Нам пора ехать. Кеннет взял накидку Ребекки и распахнул ее. Девушка подставила плечи, чувствуя спиной приятное прикосновение бархата и тепло, исходящее от сильного тела Кеннета. Ей страстно захотелось прижаться к нему. Возможно, он обнимет ее и поцелует…

– Как хорошо иметь брата-герцога, – сказала она, подавив желание. – Майкл и Катарина могут безвозмездно наслаждаться всеми преимуществами, которые дает им титул брата.

– Да, это очень удобно, но они чудом примирились с братом. – Кеннет взял свой плащ и открыл дверь, пропуская Ребекку вперед. – Все годы нашего с ним знакомства Майкл был таким же изгоем в своей семье, как и я, но я хотя бы поддерживал отношения с сестрой. Надо отдать должное Стефану: унаследовав в прошлом году титул герцога, он первым сделал шаг к примирению.

Ребекку заинтересовала эта история. Может быть, наступит такое время, когда ее отец и дядя тоже перестанут враждовать? Едва ли такое произойдет. Боуден никогда не пойдет на это. Он не умеет прощать. Подавив тяжелый вздох, Ребекка подошла к карете. Как много вражды существует в этом мире!

* * *

Бал был грандиозным событием в жизни столицы и представлял собой живописную картину: свет факелов, разрывающий темноту ночи и отбрасывающий блики на лакированные поверхности карет; изысканные краски пышных нарядов, блеск драгоценностей. К сожалению, страх Ребекки и ее желание убежать не позволяли ей по достоинству оценить все великолепие. В душе она понимала, что большинству гостей нет до нее никакого дела, в лучшем случае они просто не будут замечать ее присутствия, но все же она не могла справиться с охватившим ее страхом и лишь крепче сжимала руку Кеннета. Как она ненавидела толпу! Как она боялась и ненавидела всех этих нарядных людей!

Следуя за Майклом и Катариной, они приблизились к герцогу и герцогине Кзндовер. Ребекка сразу узнала их по отцовским портретам: герцог – высокий, темноволосый и очень важный; герцогиня – очаровательная блондинка, очень живая и общительная.

– Позвольте представить моих ближайших друзей, – сказал Майкл, выждав, когда герцогиня и Катарина покончили с поцелуями. – Лорд Кимболл, офицер девяносто пятого полка, и мисс Ситон.

Ребекке хотелось провалиться сквозь землю, но герцог и герцогиня дружелюбно глядели на нее, и в их взглядах не было презрения, которые она ожидала увидеть после своего позорного бегства.

Герцог тепло пожал Кеннету руку.

– Рад познакомиться. Майкл мне много рассказывал о вас. – Он поклонился Ребекке, и глаза его вспыхнули веселым огнем. – Для меня огромное удовольствие познакомиться с лучшим произведением сэра Энтони Ситона.

Ребекка покраснела, а герцогиня добавила:

– Я рада, что наконец познакомилась с вами, мисс Ситон. Я не в обиде на вас, что вы ни разу не посетили мастерскую вашего отца во время наших сеансов. Наш сын все время капризничал и вел себя ужасно.

Вспомнив, как польщена была Катарина, когда она хвалила ее сына, Ребекка смущенно сказала:

– Ребенку трудно сидеть неподвижно в течение целого сеанса, и я хорошо это понимаю. Слава Богу, портрет получился великолепным. Ваш сын – необыкновенно красивый мальчик.

Лицо герцогини засветилось от счастья.

– Благодарю вас. Я тоже нахожу его красивым. Вам не кажется, что он очень похож на отца?

«Неужели все матери хотят, чтобы их сыновья были похожи на отцов? – подумала Ребекка. – Скорее всего, только те из них, которые любят своих мужей».

Между герцогом и герцогиней ощущалась такая же прочная связь, как между Майклом и Катариной. Наверное, все счастливые пары похожи одна на другую.

Непринужденно болтая, все вместе они вошли в бальный зал.

– Как вам здесь нравится? – спросил Кеннет.

– Ошеломляюще, – ответила Ребекка.

– Неудивительно, – ответил он. – На человека, который тонко чувствует цвета, игру света и тени, картина, подобная этой, должна производить неизгладимое впечатление. Здесь обостряются все чувства.

– Господи! – воскликнула Ребекка с удивлением. – Неужели вы думаете, что я именно по этой причине избегаю толпы?

– Это только одна из причин. Добавьте сюда врожденную застенчивость и… – Кеннет смущенно улыбнулся, – запятнанную репутацию, и я не удивлюсь, что вы предпочитаете избегать подобных сборищ.

– Если собрание людей угнетает меня как художницу, то и вы должны испытывать то же чувство.

– Я обычно тоже избегаю всякого рода увеселительных собраний, но я к ним более привычен. Бальный зал напоминает мне поле боя.

– Мне нравится ваше сравнение, – улыбнулась Ребекка.

Оркестр заиграл вальс.

– Разрешите пригласить вас на танец, мисс Ситон.

– С огромным удовольствием, лорд Кимболл.

Ребекка была рада благодаря вальсу оказаться в объятиях Кеннета. Даже сквозь перчатки она чувствовала прикосновение его руки; а рука, обхватившая ее за талию, жгла ее огнем, наполняя непреодолимым желанием. Из ее груди вырвался протяжный вздох.

– Не означает ли этот вздох, что я уже успел наступить вам на ногу? – обеспокоенно спросил Кеннет.

– Вовсе нет, – ответила Ребекка с радостной улыбкой. – Это означает, что если вы не будете покидать меня, то бал может мне понравиться.

Кеннет улыбнулся в ответ. Его невозмутимость передалась Ребекке; весь страх как рукой сняло, и спокойствие и уверенность возвратились к ней. Урок танцев, который накануне преподал ей старый учитель, пошел ей на пользу. Ее тело вспомнило все необходимые движения, и сейчас она танцевала легко и грациозно. Кеннет тоже был прекрасным танцором. Они составили отличную пару, и оба испытывали несказанное удовольствие. Да, этот бал запомнится ей на всю жизнь.

Постепенно вокруг их тесного кружка начали собираться люди. Майкл и Катарина встретили своих друзей и познакомили их с Ребеккой и Кеннетом. Она познакомилась с сестрами-близнецами и их красивыми мужьями; с хорошенькой экстравагантной американкой и ее очаровательным, веселым мужем, который знал Кеннета еще по Пиренеям; с цыганского вида графом и его незаметной женой и множеством других людей, которые знали и уважали ее отца и ценили его картины.