Патриция Мэтьюз - Волны любви

Вскоре он мало-помалу завоевал их уважение. Они наконец перестали над ним издеваться и подшучивать и стали считать себе равным. Не всем новичкам так повезло. Кто-то сдался и безропотно сносил все издевательства, кто-то сбежал, несколько человек заболели цингой и умерли.

И вот на обратном пути у Адама подвернулся наконец подходящий случай, чтобы отомстить за смерть друга. Произошло это так. Когда корабль прибыл в Гонконг, Адам серьезно задумался, остаться ли ему в этом городе или продолжить плавание, и после долгих колебаний выбрал второй вариант, и во многом из-за того, что тогда у него оставалась возможность заставить капитана Бендера заплатить за гибель Брила. Кроме того, к этому времени у Адама уже четко сформировалась черта характера, которая впоследствии стала его стержнем: всегда доводить начатое дело до конца. Он совершил большую ошибку, поступив юнгой на «Мэри Роуз», но раз уж он это сделал, то должен пройти до конца, иначе он сам себя будет считать трусом.

Многие из матросов предпочли остаться на Востоке. Одним из них оказался Мартин, а вот Джим Хэнке остался на борту. Он объяснил, что это его последнее плавание. Он уже слишком стар для тяжелой и полной лишений жизни моряка, пора бросить якорь где-нибудь на берегу. Хэнке собирался купить маленькую ферму на те деньги, что скопил за годы странствий.

Итак, плавание началось. После того как капитан пополнил свою команду новыми членами и на борт загрузили свежие запасы продовольствия, корабль вышел в открытое море.

На обратном пути Адама уже считали опытным матросом и прекратили издеваться над ним. В команде появились новые молодые ребята, над которыми можно было играть злые шутки.

На полпути к родному порту капитан Бендер вернулся к своим старым привычкам, от которых Адама едва не выворачивало наизнанку. Желание отомстить этому подонку за смерть Брила жгло его, как огнем, однако подходящего случая все никак не представлялось. Адам потихоньку впадал в отчаяние. Если он не сдержит клятву, плавание будет совершенно напрасным. На берегу никто не поверит обвинениям мальчишки.

Все решил случай. Уже целую неделю, а может, даже больше капитан пребывал в отвратительном расположении духа и целыми днями слонялся по палубе. И вот однажды днем, когда он по своему обыкновению прохаживался взад-вперед, взгляд его упал на Адама, который в этот момент сращивал концы тросов.

Джим Хэнке, работавший вместе с Адамом, увидел, что капитан остановился и задумчиво уставился на его друга. Сам же Адам заметил капитана Бендера только тогда, когда тот постучал ему по плечу тростью, которую всегда таскал с собой.

– Эй, ты, парень! – бросил он своим гнусавым голосом.

Адам от неожиданности вздрогнул, обернулся и, увидев капитана, почувствовал, как сердце его забилось с удвоенной силой. Вот тот случай, которого он так долго ждал! Пускай он умрет, но он убьет капитана!

Он перевел взгляд на Хэнкса – на лице старшего товарища появилось испуганное выражение, – потом снова на капитана.

– Да, сэр! – гаркнул он, вытягиваясь во весь рост.

Толстые губы капитана тронула легкая улыбка.

– Ну надо же! Как вышколены сейчас юнги! Это радует. Скажи-ка мне, парень, как тебя зовут?

Говоря это, капитан наклонился к Адаму, и тот слегка отодвинулся, почувствовав его зловонное дыхание.

– Адам Стрит, сэр.

Капитан Бендер важно кивнул:

– Красивое имя. А ты случайно не родственник капитану Уильяму Стриту?

– Да, сэр. Это мой отец, сэр.

Капитан задумчиво потеребил нижнюю губу толстыми, как сосиски, пальцами.

– Ну-ну. Я твоему отцу кое-что задолжал. Сейчас самое время вернуть должок. Через час приходи ко мне в каюту, Адам Стрит. Да смотри не опаздывай.

– Слушаюсь, сэр, – выдавил Адам и отдал честь.

Капитан развернулся и пошел прочь. Когда он отошел настолько, что уже не мог бы их слышать, Адам сказал Хэнксу:

– Я знаю, о чем ты думаешь, Джим. Но я убью его. Я поклялся в этом, когда он погубил Брила.

– Тебя за это повесят, – свистящим шепотом выдохнул Хэнке.

Адам упрямо тряхнул головой.

– Пускай. Но я должен это сделать. Этот мерзавец недостоин быть капитаном. Он вообще недостоин жить.

Хэнке закусил губу. Покачал головой.

– Совершенно с тобой согласен, парень, но хорошо ли ты все взвесил? Подумал ли ты о том, как будут переживать твою смерть или тюремное заключение твои родители, мать?

Адам вздрогнул. О своих родителях он как-то не подумал. Однако отступать уже поздно. Капитан будет ждать его через час, и если он не придет, его выпорют, как и Брила.

Хэнке все понял по выражению его лица и, вздохнув, проговорил:

– Ну и глупо! У тебя вся жизнь впереди, а ты готов так глупо ее отдать. Мир несправедлив, и ничего тут не изменишь. Исправишь одну несправедливость, а на ее месте возникнут две новые. Подумай о себе. Оставь эту затею.

– Я сдержу свое слово! – голосом, звенящим от злости и страха, сказал Адам.

– Ну, как знаешь, – отозвался Хэнке.

После зловонного кубрика, в котором Адам прожил так долго, каюта капитана показалась ему необыкновенно роскошной. Огромная кровать, покрытая великолепным атласным покрывалом; изумительной работы резной туалетный столик; просторное мягкое кресло; искусно расписанные таз и кувшин для воды, над которыми висели льняные полотенца. В самом центре кабинета на потолке висела красивая медная люстра.

В помещении стоял такой крепкий запах каких-то благовоний, что Адам даже закашлялся. Идя к капитану, он захватил с собой нож, который сунул сзади за пояс. Нож этот он купил в Гонконге как раз для этого случая. Сердце Адама отчаянно билось, голова слегка кружилась.

Капитан Бендер в богато расшитом кимоно сидел, развалившись, в кресле. На губах его играла плотоядная улыбка, глазки горели в предвкушении удовольствия.

– А, вот и ты, мой мальчик. Молодец, как раз вовремя. Ценю в моих ребятах точность.

И он визгливо засмеялся. Адаму внезапно припомнилось выражение лица Брила, когда тот, пошатываясь, выходил из каюты капитана, и внутри у него все перевернулось.

– Да, сэр, – внезапно осипшим голосом сказал он. – Прибыл по вашему приказанию, сэр.

Капитан Бендер вяло махнул рукой.

– Здесь нам формальности ни к чему, мой мальчик. А вот на палубе о них не забывай. Ну-ка подойди ко мне поближе. Я хочу хорошенько тебя рассмотреть.

Адам – ноги словно свинцом налиты – робко шагнул вперед.

– Ближе, мой мальчик. Ближе.

Адам сделал еще один шажок. В горле стоял комок, и он никак не мог проглотить его.

– Я сказал ближе!

Обманчиво мягкая и слабая рука капитана рванулась вперед и больно схватила руку Адама. Он и не подозревал, что в этом жирном теле скрыта такая сила – на вид капитан не смог бы защититься даже от ребенка.

– А теперь на колени! На колени! Чтобы мне не нужно было задирать голову.

И капитан с такой силой толкнул Адама, что тот упал на колени, невольно вскрикнув от боли. Теперь лицо его находилось прямо перед лицом капитана, так близко, что видны были черные волоски, торчавшие из его ноздрей. Капитан цепко держал Адама за левую руку, однако правая, к счастью, оставалась свободной. Нож! Вытащить его сейчас? А если капитан его перехватит? Он ведь гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Подождать, пока тот... Нет, это невыносимо! Адам чувствовал, как решимость покидает его.

А капитан между тем мерзко ухмыльнулся.

– Ты красивый парень. Стройный, сильный, загорелый, а кожа у тебя шелковистая и мягкая, как у девушки. – И, протянув короткую, толстую руку, капитан погладил Адама по щеке. – Держу пари, и тело у тебя такое же гладкое, а?

Адам почувствовал, что его сейчас вырвет. Каждое слово, которое произносил этот негодяй, было унизительным и оскорбительным.

Нет, хватит, он должен сделать это сейчас!

Вырвав руку, он выхватил из-за пояса нож, но в этот момент дверь со стуком распахнулась.

Потом Адам так никогда и не смог вспомнить последующих нескольких минут. В тот миг заметил лишь, что в каюту ворвались несколько матросов, среди них – Джим Хэнке, а потом началась полнейшая неразбериха. Адама оторвали от капитана, и Хэнке вытолкал его за дверь. Из каюты донесся страшный шум, но Хэнке быстро потащил Адама по коридору и вскоре толкнул на чью-то койку, стоявшую на полубаке, а сам остался стоять, тяжело дыша.

Адам был вне себя от ярости и негодования.

– Зачем ты вмешался? Ну кто тебя просил? Еще секунда, и я бы...

Он попытался вскочить, но Хэнке, особо не церемонясь, толкнул его обратно на койку.

– Верно, парень. Еще несколько секунд, и на твоей жизни можно было бы ставить крест.

– Но как можно оставлять в живых эту скотину! – завопил Адам.

– Он и не останется жить, Адам, поверь моему слову. – Хэнке уселся на соседнюю койку лицом к Адаму. – Не беспокойся, о нем позаботятся. А завтра утром все узнают, что капитан Бендер, бедняжка, свалился ночью за борт. В последнее время на него часто находили приступы безумия, так что это вряд ли кого-то очень удивит.

– Не понимаю... Но ведь это мятеж! Первый помощник капитана...

– Вот именно, – сказал Хэнке, хмуро улыбаясь. – Он всей душой ненавидит капитана и уже давно метит на его место. Когда сегодня мы пришли к нему со своим планом, он был просто счастлив претворить его в жизнь. Ведь в результате он не только приобретает корабль, но и всю прибыль, что досталась бы капитану, останься он в живых.

Хэнке вскинул голову и на секунду прислушался. Сдержанно улыбнувшись, он заметил:

– Ну, думаю, с капитаном Бендером уже покончено. О том, что произошло, знают очень немногие, так что смотри, не сболтни лишнего, парень. За Брила отомстили, так что живи дальше, малыш. И почаще задумывайся о своем будущем.

Адам с трудом сглотнул. В голове у него все перемешалось, и он сам не знал, что сейчас чувствует – разочарование или облегчение. Наверное, все сразу.

– Но я сам хотел отомстить за смерть друга, я дал клятву...

Хэнке устало проговорил:

– Клятва клятве рознь, парень. Мужчина дает клятву, прекрасно понимая, что потом ему придется отвечать за содеянное. А ты, Адам, пока еще ребенок, хотя вон какой здоровый вымахал. Сердце у тебя доброе, однако действуешь ты поспешно и необдуманно. Впрочем, молодым это свойственно. Не казни себя за то, что ты не сдержал этой клятвы. Клятва-то твоя была хороша, да оказалась пока что не для тебя. Ну да ничего. Жизнь, парень, штука длинная, будут у тебя и другие клятвы, и разные добрые дела. А о том, что произошло сегодня, постарайся забыть. Завтра команда узнает печальную весть о том, что капитан Бендер пропал, и дело с концом.

И Адам последовал совету своего старшего товарища. Остаток пути был спокойным и утомительно однообразным: казалось, он никогда не кончится. Адам, сильно возмужавший, повзрослевший и уже не такой строптивый, как раньше, вернулся домой и даже привез с собой небольшую сумму денег.

И сейчас, ведя свой корабль сквозь яростный шторм, капитан Адам Стрит вспоминал о том безвозвратно ушедшем времени, когда его друг Джим Хэнке отнесся к нему во время плавания с такой добротой и терпимостью.

А ведь эта девчонка, что сидит внизу, немногим старше его, каким он сам был в то время. Так неужели он не может выказать ей хоть немного понимания и сочувствия, как Джим Хэнке сделал в свое время по отношению к нему?

И, подставив лицо злобно завывающему ветру, Адам пообещал себе, что с этой минуты и всю дорогу до Бостона постарается быть с Марианной поласковее.

А еще он дал клятву, что, если у него появится хоть одна грешная мыслишка насчет Марианны, он тут же выкинет ее из головы.

А неугомонный ветер, проносясь по палубе, злорадно смеялся над ним.

Марианна стояла на цыпочках у иллюминатора капитанской каюты и во все глаза смотрела на бостонскую гавань, где жизнь, казалось, била ключом.

Одета она была в то самое платье, которое Адам достал для нее из матросского сундука, только теперь подшитое. Непокорные кудряшки Марианне кое-как удалось усмирить щеткой и перехватить сзади ленточкой. В общем, выглядела она сейчас вполне прилично, если не принимать во внимание босые ноги.

С час назад, когда Адам велел ей переодеться, он, лишь мельком взглянув на ее тяжелые поношенные сапоги, сокрушенно покачал головой, после чего послал одного из своих помощников на берег купить Марианне чулки и какие-нибудь более-менее приличные ботинки. Потом Адам собирался лично доставить Марианну – словно бесценный груз – к мисс Пруденс Котрайт, тетушке Филипа. Доставить-то ее он, может, и доставит, а вот останется ли она там, еще вопрос. Пока что Марианна еще не решила. Ведь не может быть, чтобы молодая неглупая девушка не нашла способа заработать себе на жизнь в таком большом городе, как Бостон. А то, что он настолько огромный, Марианна и представить себе не могла. Она и в Чарлстоне-то чувствовала себя букашкой, а ведь его с Бостоном и не сравнить. Одна гавань чего стоит! Сколько же там всевозможных судов, в основном торговых, но есть и китобойные, а вокруг людей, как муравьев. Работа не прекращается ни на секунду: одни корабли разгружают, другие, наоборот, загружают.