Бриттани Черри - Волны, в которых мы утонули

Я тоже тебя люблю. Я тоже тебя люблю. Я тоже тебя люблю…

– Ты готова? – спросил Брукс, входя в мою комнату с акустической гитарой на спине несколько дней спустя.

Разве ты не должен быть на репетиции?

Он кивнул.

– Да. Но сегодня репетируют не The Crooks. Сегодня вечером я хочу основать новую группу под названием BAM.

Да?

Он прикусил нижнюю губу, подошел ко мне, и поцеловал меня в лоб. Он всегда так нежно прикасался ко мне. Мне так это нравилось.

– Да. Сокращение от Брукс и Мэгги.

Что?

– У тебя есть такой пункт в списке дел. Ты хочешь играть в группе. Я подумал, почему бы не начать вычеркивать пункты из твоего списка прямо сейчас? Зачем ждать, если что-то мы можем сделать прямо сейчас. Я научу тебя играть на Бетти.

На Бетти?

– Назвал в честь своей бабушки.

О господи.

Он вложил мне в руки гитару, но, когда я начала бренчать, остановил меня.

– Постой-постой. Мэгги, нельзя обращаться с инструментом как с бездушной вещью. Вам нужно познакомиться и подружиться. Ты должна узнать, из чего она состоит, понять, какой у нее красивый корпус и гриф, и колки.

Он продолжал описывать конструкцию гитары в течение добрых тридцати минут, и я жадно слушала. Мне нравилось то, как сильно он любил музыку. Мне нравилось, что он хотел познакомить меня со своим миром. Когда пришло время, он заставил меня извлечь звук из каждой струны, а потом мы разобрали первые аккорды.

Всякий раз, когда я ошибалась, он подбадривал меня.

– Хорошо, Магнит! У тебя получается буквально в сто раз лучше, чем у меня.

Когда мы играли уже несколько часов, пришел папа. Он сказал Бруксу, что после того, как он видел, как мы целовались, дорога в наш дом для него навсегда закрыта.

– Я лучше пойду. Ты так зеваешь.

Когда он встал, я схватила его за руку. Бросившись к полке, я взяла одну из моих самых любимых книг.

– «Бегущий за ветром»? – спросил он, забирая у меня книгу. Роман Халеда Хоссейни был одной из любимых находок моего отца. Я хотела, чтобы Брукс узнал эту часть меня – так же, как и он хотел, чтобы я узнала музыку. Мои любимые страницы в книге были отмечены маленькими розовыми закладками. – Одна из твоих любимых?

Да.

– Тогда я прочту ее дважды, – ответил он, целуя меня в висок. Наклонившись, он прошептал мне на ухо: – Я прокрадусь в твою комнату сегодня вечером после того, как твой отец уснет.

– ИДИ ДОМОЙ, БРУКС! – крикнул папа, и мы улыбнулись.

Брукс

– Земля – Бруксу. Чувак, ты еще с нами? – спросил Рудольф, похлопав меня по плечу. Я сидел в гараже на табуретке Оливера. В руке у Рудольфа было яблоко, и он размахивал им у меня перед глазами и перед книгой, которую я читал. – Обычно, когда мы отдыхаем во время репетиций, ты играешь на гитаре, но сейчас ты…

– Читаешь! – сказал Оливер, выходя из дома Кельвина с двумя яблоками в руке. Он смачно откусил от обоих одновременно. – Я даже не знал, что ты умеешь читать. Ты уверен, что не держишь книгу вверх тормашками?

Я шикнул на них, замахал на них руками и перевернул страницу. На моем предплечье было наклеено множество маленьких желтых стикеров, на которых я писал заметки для Мэгги. Близнецы продолжали пытаться привлечь мое внимание, но я был слишком сильно погружен в книгу.

Кельвин вошел в комнату, держа в руке три яблока и откусывая от всех трех.

Выпендрежники. Какие же мои друзья выпендрежники.

– Чувак, забей. Он слишком сильно влюбился и не может думать ни о чем другом.

– Ой, вот только не надо больше этого любовного дерьма, – заныл Оливер. – Сначала нам пришлось разбираться с Кельвином, который хотел вписать Стейси в каждую нашу песню, а теперь Брукс начал читать. ЧИТАТЬ!

– Впервые в жизни я согласен с братом, – сказал Рудольф.

В знак благодарности Оливер засунул ему в ухо наслюнявленный палец.

– Боже! Я беру свои слова обратно. Ты отвратителен.

Я снова проигнорировал их. Мне было интересно, какие места Мэгги отметила закладками и отметил ли их я. Мне нравилось открывать для себя то, что вызывало у нее смех или слезы, что злило ее, а что делало счастливой. Это самое приятное чувство на свете.

– Мой отец подумывает избавиться от своей лодки, – сказал Кельвин. – Он хочет продать ее через несколько недель и спрашивает, не хотим ли мы устроить прощальный выход на воду перед отъездом в колледж.

– Он продает лодку? – выдохнул я, отрываясь от книги. – Но это же типа… наша лодка.

Сколько же времени мы провели на озере в детстве. Да, мы уже много лет там не были, но мысль о том, что мистер Райли хочет ее продать, очень меня расстроила.

– Это та самая лодка, о которой вы, красавчики, без конца вспоминаете? – спросил Рудольф.

– Та самая лодка, о которой ты написал песню? – вставил Оливер.

– Ага. Та самая лодка.

– Черт. Я в деле. Если из-за этой лодки Брукс перестал читать, значит, это что-то стоящее. – Оливер бросил огрызки яблок в мусорное ведро, а Рудольф подбежал к нему с бумажной салфеткой и аккуратно переложил огрызки в пакетик.

Я поднял бровь на своего странного друга, и тот пожал плечами.

– Что? Я помогаю маме делать компост на нашем заднем дворе. Яблочные огрызки подходят для него лучше всего. В общем, если мы сможем взять органические фрукты и мне не придется причинять физический вред рыбе, тогда я в деле.

– Яблоко, которое ты съел, было не органическим, брат. Мама велела мне не рассказывать тебе – и поэтому я рассказал.

Оливер ухмыльнулся, когда Рудольф покраснел.

Прошло всего несколько минут, и они снова начали вопить.

Поэтому я продолжил читать.

Несколько недель спустя мистер Райли собрал ребят – вместе с моим отцом и моим братом Джейми – в последний раз покататься на лодке. День прошел идеально. Мы съели тонну вредной еды – все, кроме Рудольфа: он принес органический виноград и домашний органический банановый хлеб, который он сделал со своей мамой. Удивительно, но когда он предложил его остальным, все выбрали чипсы.

– Семена льна и чиа невероятно полезны для здоровья, а вы лишаете себя этой пользы. Ну да ладно, ешьте свои генетически модифицированные кукурузные чипсы, – сказал Рудольф.

Оливер взял горсть чипсов и запихнул их себе в рот.

– Я не против.

Несколько часов мы обсуждали наше будущее. Даже несмотря на учебу в колледже, мы хотели, чтобы наша группа была для нас в приоритете. Учеба и изменения в жизни не станут препятствием для воплощения нашей мечты. Просто она исполнится немного позже.

– Брукс, принеси мне пива из-под палубы? – попросил мистер Райли с другого конца лодки.

Я вскочил и выполнил его просьбу.

– Держите, мистер Р.

Он поблагодарил меня и пригласил сесть рядом. Я сел.

Он открыл пиво и сделал несколько глотков.

– Так что, получается, вы с Мэгги?..

Я с трудом сглотнул, зная, что сейчас будет – разговор с отцом моей девушки.

– Да, сэр.

Сэр? За все годы знакомства с мистером Райли я ни разу не называл его «сэр». Черт возьми, я никогда никого не называл «сэр».

Он вытащил леску и закинул ее подальше в воду.

– Честно говоря, я не могу точно сказать, что думаю по этому поводу. Мэгги моя девочка. Она всегда будет моей девочкой.

– Я полностью это понимаю.

– И Мэгги не похожа на других девушек, так что ты можешь понять мое нежелание говорить о том, что она состоит в отношениях. Вообще-то мы с Кэти уже обсуждали эту тему. Признаться, сегодня я собирался попросить тебя порвать с ней – из-за Кэти. Она считает, что ваши отношения – это не совсем удачная идея.

Что я мог на это ответить? Осознание того, что мать Мэгги не поддерживает наши отношения, было подобно удару под дых, но прежде, чем я успел ответить, мистер Райли заговорил снова.

– Но когда я доставал свои удочки из кладовки, я услышал вас. Я хочу сказать, что слышал ее. С тобой она смеется. Она действительно громко смеется, и я не могу вспомнить, когда в последний раз слышал звук смеха. Так что пока ты заставляешь мою девочку смеяться, у тебя есть мое благословение.

Я с трудом сглотнул.

– Спасибо, сэр.

– Без проблем. – Он допил остатки пива. – Но как только она перестанет смеяться вместе с тобой, нас ждет серьезный разговор. Если ты когда-нибудь обидишь мою дочь… – он посмотрел мне прямо в глаза и смял банку в руке, – скажу так: лучше не обижай мою дочь.

Мои глаза расширились от страха.

– Я ее не обижу. И вы правы – Мэгги не похожа на других девушек.

Он бросил на меня угрожающий взгляд и снова беззаботно улыбнулся. Он похлопал меня по спине.

– А теперь развлекайся.

– Спасибо, сэр.

– Брукс?

– Да?

– Еще раз назовешь меня «сэр», и нас ждет еще один серьезный разговор, но на этот раз не смогу гарантировать благополучный исход.

После прогулки на лодке мы с Кельвином убедили мистера Райли взять нас с собой, когда придет время продавать его старушку. «Магазин лодок Джеймса» находился на берегу озера Харпер. Добираться туда нам пришлось добрых двадцать минут вдоль берега – и это при том, что мы рыбачили на этом же озере – таким оно было огромным. Перед магазином висела большая деревянная вывеска с надписью: «Лодки: продажа, покупка, аренда и обмен».

Пока мы втроем поднимались по ступенькам навстречу Джеймсу, на крыльце без конца лаяла собака.

– Голосистый у вас пес, а? – мистер Райли улыбнулся собаке. Пес все еще подвывал, но уже вилял хвостом.

Сетчатая дверь открылась, и на пороге появился высокий мужчина в джинсах и рубашке, которая, казалось, была ему мала.

– Тихо, Уилсон! Тише! – мужчина улыбнулся нам. – Не обращайте внимания на Уилсона, он только лает, но не кусается. Я уже восемь лет пытаюсь заткнуть эту шавку, но все без толку.

– Не волнуйтесь, – ответил мистер Райли. – Последние несколько лет я тоже безуспешно пытался заткнуть вот этих двоих.

Мужчина улыбнулся и протянул руку.

– Я Джеймс Бейтман. А вы, полагаю, – Эрик. Мы с вами созванивались. Так, а это, видимо, ваша малышка, – сказал он, указывая на лодку в прицепе машины мистера Райли. Он подошел к лодке и потер ее борт. – Уверены, что не хотите обменять ее? Я мог бы подобрать что-нибудь стоящее в обмен на эту красавицу.