И будто страх ударил сзади по темечку. Ника подскочила со стула, бросилась бегом вверх по лестнице, влетела в комнату свекрови. Та лежала на кровати, сведя брови страдальческим домиком, смотрела в потолок.

— Что с вами, Маргарита Федоровна? Вам плохо?

— Да, мне плохо. Сердце очень болит, дышать не могу. Быстро вызывай «Скорую», слышишь?

— Да, я сейчас… Я быстро… — засуетилась Ника. — Господи, где телефон?! Да он же в сумке… Я сейчас, Маргарита Федоровна!

И кубарем скатилась вниз, выхватила телефон из кармашка сумки. Потом стояла, приплясывая от нетерпения, пока не услышала голос оператора «Скорой помощи». Он был таким спокойным и твердым, что Ника быстро взяла себя в руки и довольно внятно ответила на все вопросы, назвала адрес. Потом снова бросилась наверх, в комнату Маргариты Федоровны…

— Ну что, вызвала? — тихо спросила свекровь.

— Да… Сказали, очень быстро приедут. Как раз машина где-то на нашей улице на вызове находится. Может, прямо сейчас приедут.

— Хорошо… Меня заберут в больницу, а ты поедешь со мной, поняла? Иди, позови Матвея. Мне кое-что ему сказать надо. Вернее, задание дать.

— Вы… Вы что задумали, Маргарита Федо-ровна?

— Ничего я не задумала, у меня обычный сердечный приступ, стенокардия проклятая разгулялась. Что, разве не может быть в моем возрасте приступа стенокардии? Ну что стоишь как вкопанная? Зови Матвея, говорю! Времени мало! И беги к воротам, если уж они обещали так быстро!

Позвав Матвея, Ника заполошно выскочила на крыльцо, побежала по дорожке к воротам. За витыми чугунными прутьями и впрямь уже маячила карета «Скорой помощи». Молодой врач в накинутой на плечи куртке спросил недовольно:

— У вас что, звонок не работает?

— Да… — виновато подтвердила Ника. — Вчера только выяснили, что не работает.

— Так открыли бы ворота заранее! Мы что, должны под дождем мокнуть?

— Но я не знала, что вы так быстро приедете! И пяти минут не прошло!

— На вас никогда не угодишь, — продолжал ворчать врач, шагая по дорожке к дому. — На пять минут машина задержится — плохо, на пять минут раньше приедет — тоже плохо.

— Вась… Перестань, а? — оборвала его ворчание идущая за их спинами женщина с бледным усталым лицом. — И без тебя тошно, Вась. У меня смена давно закончилась, а я никак до станции не могу доехать.

— Так ведь и я тоже устал, Ксения Павловна! — с возмущением обернулся к ней ворчливый Вася. — Я понимаю, что я всего лишь медбрат, но я нисколько не меньше вашего умотался!

— Ты моложе, Вася, у тебя сил больше.

— Да где?

— Везде, Вася. И не ворчи больше, ладно?

Врач Ксения Павловна вошла в дом, огляделась быстро. В ванной, когда мыла руки, еще раз огляделась и коротко вздохнула, будто обвинила Нику в своей усталости, происходящей от трудной неблагодарной работы. Хорошо, что хоть медбрат Вася помалкивал, сурово поджав губы.

Маргарита Федоровна лежала на кровати, прикрыв глаза и сложив на груди ладони. Врач Ксения Павловна присела на подставленный Никой стул, проговорила деловито:

— Ну что тут у нас?.. Где болит, рассказывайте.

— Сердце болит… — страдальчески произнесла Маргарита Федоровна, чуть приоткрыв глаза.

— Как болит, где болит?

— За грудиной жмет. Сначала жжение было, а потом как сжало. И одышка была, я едва по лестнице к себе поднялась. И руки онемели, и голова кружится. Я думаю, это сильнейший приступ стенокардии, доктор. Или вообще инфаркт.

— Не волнуйтесь, сейчас все выясним. Уберите руки и поднимите рубашку, я вас послушаю.

Врач долго и внимательно вслушивалась в работу сердца, потом вздохнула, освободив уши от стетоскопа, произнесла недоверчиво:

— Странно… Никаких признаков нарушений ритма. Ваше сердце работает, как пламенный мотор, ни одного сбоя нет. А раньше вы боль в сердце ощущали?

— Да, конечно, — чуть оскорбленно произнесла Маргарита Федоровна, опуская вниз рубашку. — Боль часто возникает и перекатывается по левому предплечью и левой руке. И дышать в это время трудно, и голова кружится. Не знаю, не знаю… Может, у вас стетоскоп некачественный попался.

Врач приподняла брови, глянула на Нику озадаченно, будто искала объяснений для этого странного случая в своей практике. Потом обернулась к Васе, попросила задумчиво:

— Давление ей померь… Нет, дай мне аппарат, я сама померю.

Через две минуты лицо у Ксении Павловны стало еще более озадаченным, и снова она в растерянности глянула на Нику:

— Вообще ничего не понимаю. С таким давлением в ее возрасте можно в космос летать.

— Я не хочу в космос, я хочу в больницу, чтобы мне помогли справиться с сердечным приступом! — вдруг сердито проговорила Маргарита Федоровна, нахмурив брови. — Я вам объясняю, что у меня жжение и сжатие за грудиной, одышка и головная боль. И руки немеют!

— А давно они у вас немеют?

— Давно! И кончики пальцев часто покалывает, будто по ним мурашки бегают!

— Ага, мурашки… Понятно…

Ксения Павловна снова посмотрела на Нику, спросила быстро:

— Скажите, а невнятность речи вы у больной в последнее время не наблюдали?

— Нет… — растерянно отвергла такое предположение Ника.

— А нарушение координации движений?

— Нет…

— Да что вы у нее спрашиваете, если она с утра до вечера в своем офисе крутится как белка в колесе! — снова возмутилась Маргарита Федоровна. — Когда ей замечать такие подробности моего поведения, как нарушение координации с невнятностью речи! Вы у меня спрашивайте, я вам все расскажу. Да, была у меня третьего дня и невнятность, и нарушение координации. И вообще, какая разница, что было третьего дня! Вы что, хотите меня оставить дома со всеми этими симптомами, чтобы я умерла?

— Нет, что вы. Успокойтесь, пожалуйста, умереть мы вам не дадим. Сейчас Вася вам укольчик успокаивающий сделает, все симптомы исчезнут, — осторожно проговорила врач, делая какие-то пассы руками в сторону Васи.

— Не надо мне укольчик, везите меня в больницу. Ведь вы должны отвезти меня в больницу с сердечным приступом? В моем возрасте это нормально, не надо мне тут про космос и пламенный мотор сказки рассказывать. Или вы хотите, чтобы я жалобы во все инстанции написала? Приезжала, мол, «Скорая помощь» и не взяла во внимание все симптомы надвигающегося инфаркта? Учтите, я кляузница со стажем и в эпистолярном жанре собаку съела! Мало на вас пациенты жалуются, да?

— Много жалуются, вы правы, — Ксения Павловна снова взглянула уставшими глазами на Маргариту Федоровну и, помолчав немного, произнесла так же задумчиво: — Значит, вам непременно хочется в больницу попасть?.. Понятно. Что ж, поедем в больницу, я не возражаю.

— Ксения Пална! — возмущенно прошептал Вася, глядя на врачиху широко распахнутыми глазами. — Ксения Пална, вы что! Нет, так дело не пойдет… Зачем это?

— Нет, я не понимаю… — возмущенно проговорила Маргарита Федоровна, с презрением косясь на Васю, — я не понимаю, почему этот коекакер здесь командует? Кто из вас двоих врач, в конце-то концов?

— Как? Как вы меня обозвали? — с коротким растерянным смешком подался вперед Вася. — Коекакер?

— Ну да, коекакер… Недавно я выступление одного нашего сатирика по телевизору смотрела, и он очень точное определение дал нынешним молодым, у которых ничего в голове нет, кроме амбиций. Все они, мол, коекакеры… От слова кое-как. Теперь понятно, кто вы есть, молодой человек? Так что не учите доктора, что ему нужно делать. Сначала высшее медицинское образование получите, да опыта наберитесь, да усталости от профессии… А уж потом…

— Очень интересно… А что еще мне следует сделать, не подскажете? Может, распишете более подробный план на всю мою молодую коекакерскую жизнь? — возмущенно произнес Вася.

— Тихо, Вася, не заводись, — умерила его пыл усталая и спокойная Ксения Павловна. — Я сказала — везем, значит, везем. Иди, зови Валеру с носилками.

— Да мне-то что, как скажете… — сердито шагнул к двери Вася, толкнув плечом застывшего за его спиной в испуге Матвея. — Но я бы на вашем месте ни за что на поводу не шел.

— Действительно — коекакер! — вынесла в спину Васе дополнительный вердикт Маргарита Федоровна. — Это ж когда было, чтобы яйца с таким остервенением курицу учили?

— Не волнуйтесь так, вам вредно, — с улыбкой ответила ей Ксения Павловна, складывая в чемоданчик тонометр. — Не надо тратить силы на возмущение, иначе и впрямь стенокардия появится. В вашем возрасте это вполне возможно. Тем более вы к ней готовы и все симптомы очень хорошо изучили.

Маргарита Федоровна хмыкнула, ничего ей не ответила. Но глянула так, будто поблагодарила за понимание, и врачиха грустно улыбнулась ей в ответ. Встав со стула и шагнув к Нике, пробормотала ей в ухо:

— У меня дома такая же свекровь, ничего с ней не поделаешь. Если задумает что, все равно исполнит. Ничего, надо терпеть и быть мудрой, еще неизвестно, какими мы в этом возрасте будем.

— Да, конечно. Спасибо вам, — растерянно поблагодарила Ника врачиху.

— Ника, ты поедешь со мной! — скомандовала тем временем Маргарита Федоровна. — А где Матвей, Ника? Позови сюда Матвея, срочно!

— Я здесь, бабушка. — Матвей встал перед кроватью, готовый выслушать любые просьбы и тут же их исполнить.

— Значит, так, Матвей… Мы с мамой уедем в больницу, а ты позвонишь по тому номеру телефона, который я тебе записала на бумажке. Вон она, на тумбочке лежит, видишь?

— Да, вижу… А чей это телефон, бабушка?

— Это номер телефона администратора гостиницы в Озерске, где папа живет. Скажешь, пусть папе передадут, что его мать в больницу с инфарктом увезли, понял? А еще лучше — пусть папу к телефону позовут и сам все скажешь… Понял?

— Понял, бабушка. А в какую больницу тебя повезут? Как сказать?

— Да, кстати… — повернула голову к врачу Маргарита Федоровна. — В какую больницу вы меня повезете?

— В тридцать шестую районную. Вас устроит, надеюсь? — быстро ответила Ксения Павловна.

— Да, вполне, — утвердительно кивнула Маргарита Федоровна, не обращая внимания на легкую иронию в голосе врачихи. И, обращаясь к Матвею, повторила еще раз: — Ты все понял, Матвей? В тридцать шестую районную, с инфарктом. Звони прямо сейчас. Я на тебя надеюсь, мой мальчик!

* * *

В палате, куда определили Маргариту Федоровну, было еще пять женщин. Время было позднее, все уже спали. Медсестра принесла капельницу, стала пристраивать ее около кровати. Вид у нее был сосредоточенный и неприступный, и Ника чувствовала, что Маргарита Федоровна немного струсила. Подождав еще пару минут, спросила у медсестры обеспокоенно:

— Объясните мне, милая, вы что хотите сейчас делать? Зачем вы это сюда притащили? Какой препарат вы собираетесь в меня вливать?

— Не волнуйтесь, это всего лишь полярка, — шепотом ответила медсестра, не глядя на любопытную больную и продолжая заниматься своим делом.

— Вы думаете, мне это название о чем-то говорит? Что такое полярка, можете объяснить? Я же не медик.

— Полярка — это поляризующая смесь. Калий, магний, глюкоза. Не беспокойтесь, вам хорошо будет.

— Но это не вредно, надеюсь?

— В каком смысле — не вредно? — насмешливо уставилась на Маргариту Федоровну медсестра. — Я думаю, вы понимаете, что в больнице находитесь? И что здесь людей лечат?

— Понимаю, конечно. Что за вопросы?

— Ну и хорошо, если понимаете. И не волнуйтесь, все будет хорошо.

— Да я не волнуюсь. А только скажите мне, милая, какое воздействие на организм оказывает эта ваша полярка?

— У вас что, первый раз приступ случился?

— Будем считать, что так.

— Что значит: будем считать?

— Ну допустим, первый… А мне хуже от нее не будет?

— Нет, хуже не будет, а лучше будет. Она вам стабилизирует сердечный ритм, увеличит объем содержания калия.

— А если, допустим, здоровому человеку взять и увеличить объем содержания калия. Ему от этого хуже не будет?

— Какие вы странные вопросы задаете, честное слово. Я даже растерялась, обычно больные таких вопросов не задают. Наоборот, дополнительных назначений требуют.

— Ой, а я ничего не требую, милая. Я и без полярки бы обошлась. Может, не будем со мной производить никаких этих ваших…манипуляций?

Медсестра хмыкнула, глянула на Нику озадаченно, требуя этим взглядом объяснений, как давеча требовала их врач Ксения Павловна. Но Ника ничего не могла объяснить, отвела глаза. И в самом деле, не называть же вещи своими именами. Тем более наверняка ничего страшного в этой поляризованной смеси нет, какому возрастному сердцу помешает лишний калий с глюкозой? И вообще, если уж Маргарита Федоровна решилась на этот спектакль, пусть терпит все его последствия и принимает в свой организм калий с глюкозой, как дорогих гостей!