Пожелав ему спокойной ночи, она сразу пошла к себе в спальню, надеясь, что сможет быстро уснуть, но этого не произошло. Она долго лежала без сна, уставившись в потолок, думая об Орландо и о ребенке и пытаясь свыкнуться со всем, что с ней произошло за несколько коротких недель.

К ее удивлению, мысли о ребенке начали доставлять ей большую радость. Крошечное живое существо, растущее внутри ее, перевернуло ее жизнь с ног на голову, но она уже любила его всем сердцем. Прежде она никогда не представляла себя в роли матери. Думала, что не обладает нужными качествами. В конце концов, дочь из нее поучилась никудышная. Собственная мать намекала ей на это при каждой их встрече.

Сейчас она почему-то была уверена, что станет хорошей матерью. Ответственность ее нисколько не пугала. С того дня, когда погиб ее отец, она только и делала, что за что-то отвечала. В ее сердце накопилось много нерастраченной любви, и она подарит ее малышу.

Ее пугало то, что Орландо собирался играть большую роль в жизни их ребенка, а значит, и в ее жизни. Это ее изумляло и приводило одновременно в ужас и восторг.

Она злилась на себя за то, что допустила интимную близость с ним вчера в Кастелло-Тревенте. Воспоминания о ней сводили ее с ума и не давали ей уснуть. Она все еще чувствовала спазмы внизу живота и время от времени плотно сжимала бедра и даже принимала сидячее положение, чтобы их ослабить. Если боль ей как-то удавалось унять, то с постоянными мыслями об Орландо она справиться не могла.

К тому времени, когда в окно начали проникать первые лучи рассвета, Изабель была вынуждена признать горькую правду. Правду, которую она старательно игнорировала с того момента, когда взяла за руку Орландо, который помог ей выбраться из лодки на пристань острова Джакамар.

Она влюбилась в Орландо Кассано, и это самое ужасное, что только могло с ней произойти.

Потому что Орландо никогда не ответит ей взаимностью. Она видела, что прячется за его очарованием и обходительностью. Видела хладнокровного, безжалостного человека, который был решительно настроен избавиться от своего прошлого. Человека, который собирался принимать участие в воспитании их будущего ребенка только потому, что им двигало чувство долга и желание все контролировать. Она, Изабель, не вызывала у него никаких чувств, кроме гнева, раздражения и сексуального желания. Да, он страстно ее желал, но это было для нее слабым утешением.

Выйдя в гостиную, Изабель обнаружила, что дверь спальни Орландо открыта, и его нигде нет. Тогда она подошла к балконной двери, открыла ее, но, прежде чем сделать шаг, помедлила. Стеклянный пол был отличной дизайнерской задумкой, но при виде волн, бьющихся о камни, у нее засосало под ложечкой.

Назвав себя жалкой трусихой, она все же вышла на балкон и, облокотившись на стальные перила, начала любоваться красивым пейзажем. Голубая гладь Адриатического моря поблескивала в лучах солнца, сливаясь на горизонте с небом. На воде покачивались лодки и яхты, в небе кружили чайки, наполняя утреннюю тишину своими криками.

– Доброе утро.

Резко повернувшись, Изабель увидела Орландо, стоящего в дверном проеме. На нем были черная майка, тренировочные брюки и кроссовки. Он выглядел безумно сексуально, и ее пульс участился.

– Доброе утро. – Изабель сглотнула. – Ты бегал?

Наверное, это прозвучало глупо, но она ничего не могла с собой поделать.

– Да. – Сделав глоток из бутылки с водой, которая была у него в руках, он добавил: – У меня была лишняя энергия, которую нужно было сжечь. Ты в порядке?

– Да.

Изабель с трудом скрывала свое раздражение. Похоже, он постоянно будет задавать ей этот вопрос, пока она не родит.

– Пойду приму душ. Если ты еще не завтракала, сделай заказ для нас двоих. Я присоединюсь к тебе через десять минут.

Официантки только закончили накрывать на стол, когда появился Орландо в темных джинсах и белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Изабель уловила цитрусовые нотки его одеколона, когда он садился за дизайнерский стол, крышка которого была сделана из полированного известняка с окаменелостями.

– Почему ты не захотела позавтракать на балконе? – спросил он, потянувшись за кофейником.

Изабель боялась, что, если под ней будет стеклянный пол, она не сможет сдержать тошноту.

– Там… э-э… слишком яркий свет.

Орландо посмотрел на нее прищурившись, затем положил себе на тарелку мюсли и фруктовый салат.

– Во сколько мы вылетаем? – спросила Изабель, сделав глоток чая с мятой. – Я уже собрала вещи.

– Планы изменились. Мы летим вечером.

– О.

Ничего ей не объяснив, Орландо сосредоточился на еде.

– Орландо, что касается вчерашнего…

Почему она заговорила с ним об их близости, черт побери? Должно быть, ее задела его отчужденность.

– Вчерашнего?

– Да, – подтвердила она, понимая, что идти на попятную уже поздно. – Давай договоримся, что это больше не повторится.

– Хорошо. – Орландо пристально посмотрел на нее, и блеск его темных глаз напомнил ей о том, как он на нее смотрел в минуты близости. – Ты уверена?

– Абсолютно. Я думаю, что отныне наши отношения должны иметь строго деловой характер.

– Правда?

– Да, я все тщательно обдумала. Если прогнозы верны и уровень продаж в новых магазинах будет высоким, я смогу воспользоваться своим правом выкупить у «Кассано холдингз» двадцать процентов акций. Это произойдет через год, максимум полтора.

– А как насчет ребенка, Изабель? Мою половину ты тоже планируешь у меня выкупить?

– Не говори глупости, – сердито сказала она, положив ложку.

Она была уверена, что скоро сможет вернуть контроль над своим бизнесом и стать независимой от Орландо в этом отношении. В том, что касалось ребенка, она не была так уверена. Она не знала, как они вдвоем будут заниматься его воспитанием.

– Ради благополучия ребенка мы с тобой должны будем выработать взаимовыгодное соглашение.

– Я рад, что ты это сказала, потому что я сам пришел к такому же мнению.

Изабель охватила странная тревога.

– Продолжай.

– Я решил не продавать Кастелло-Тревенте.

– Правда? – Изабель удивленно подняла брови. – Я рада, что ты образумился.

– Я знал, что ты обрадуешься.

Это была ее маленькая победа, но она не могла ей насладиться, потому что слишком спокойный тон Орландо заставлял ее нервничать.

– Я могу тебя спросить, что заставило тебя передумать?

– Ты, Изабель. – Он допил свой кофе и заново наполнил чашку. – Ты заставила меня понять, что это не только мое наследство. Что я должен думать о нашем ребенке – будущем маркизе ди Тревенте. Лишить его того, что положено ему по праву рождения, было бы ошибкой.

– Не помню, чтобы я выразилась именно так. – До Изабель начало доходить, куда он клонит, и по ее спине пробежала дрожь. Пытаясь спасти замок, она вовсе не хотела, чтобы их будущий ребенок стал заложником ситуации. – Я рада, что ты решил не избавляться от своего наследства, Орландо. Уверена, что это правильное решение, – осторожно продолжила она, – но я думаю, что еще рано планировать будущее нашего ребенка.

– А я придерживаюсь противоположного мнения. – Он надменно посмотрел на нее: – Мы не полетим в Нью-Йорк. Кастелло-Тревенте – вот где будет жить наша семья.

Откинувшись на спинку стула, он стал ждать, когда Изабель переварит эту информацию. Она закусила полную нижнюю губу, на ее шее и щеках проступили розовые пятна.

Орландо довольно улыбнулся про себя. Эта женщина не привыкла сдаваться, но эту битву он намерен выиграть. Для этого ему нужно вернуть полный контроль над собой, который он потерял вчера.

Он не знал, как они оказались в постели. Своим примитивным психоанализом она вывела его из себя, но этот гнев каким-то образом превратился в желание, и его результатом стала восхитительная физическая близость, равной которой он не знал до сих пор. Жалел ли он об этом? Нет. А Изабель, очевидно, жалела, раз настаивала на строго деловых отношениях. Ничего, он с этим разберется, потому что рядом с Изабель Спайсер ему меньше всего хочется думать о делах.

По возвращении в отель он много думал и в конце концов смог заставить себя проигнорировать свой эмоциональный хаос и найти разумное решение. Это произошло во время долгой утренней пробежки.

Если Изабель так хочет сохранить замок, им следует жить и воспитывать ребенка именно там. Ради будущего сына или дочери он, равно как и Изабель, готов пожертвовать частью своих интересов.

Он примет титул маркиза ди Тревенте и вернет замку былое величие. Сделает то, что совсем еще недавно не мог себе вообразить даже в самых смелых своих фантазиях. Но до недавних пор он и в роли отца себя не представлял. Признаться, чем больше он свыкался с мыслью о своем будущем отцовстве, тем больше она ему нравилась.

Разумеется, поселившись в Кастелло-Тревенте, он будет вынужден встретиться лицом к лицу с демонами прошлого. Трагическая гибель Софии изменила его жизнь и навсегда останется тяжелым грузом на его совести. Ничто не изменит того факта, что в ту ночь он бы смог предотвратить ее смерть, если бы помешал пьяному отцу отправиться на склад. Если бы только они с Софией не сделали винный склад местом своих тайных свиданий… Если бы только они не влюбились друг в друга.

Он сделает все возможное, чтобы дать достойное будущее своему ребенку. Даже попытается загнать демонов прошлого в самый дальний уголок своей души. Что же касается Изабель, он не сможет предложить ей ничего, кроме секса. Его способность любить сгорела в огне вместе с прекрасной Софией, его первой любовью.

– Ты мне предлагаешь переехать в Италию? – Встревоженный голос Изабель нарушил ход его мыслей. – Жить вместе с тобой в Кастелло-Тревенте?

– Да.

Изабель нахмурилась.

– Поскольку тебе так понравился замок, это решение показалось мне очевидным. До Лондона лететь всего два часа. Ты сможешь пользоваться в любое время моим частным самолетом. Мы наймем надежного человека, который будет управлять твоим лондонским офисом. Кроме того, живя рядом с фабрикой, ты будешь иметь определенные преимущества.

Изабель покачала головой:

– Я не могу, Орландо. Не могу покинуть Лондон. – Она нервно прикусила нижнюю губу. – Есть что-то, точнее, кто-то, о ком я не рассказывала тебе раньше.

Орландо насторожился.

– Продолжай.

– Речь идет о моей матери.

Он почувствовал облегчение.

– Твоей матери?

– Да. Она живет в специализированном учреждении для инвалидов на окраине Лондона.

– Куда ты клонишь?

– Она не может самостоятельно ходить и нуждается во мне. Я не могу переехать в другую страну и оставить ее одну.

– В таком случае привези ее сюда и найми для нее сиделку, – произнес он с нетерпением.

На мгновение черты Изабель исказились как от боли, и внутри у него все сжалось. Неужели одна лишь мысль о браке с ним кажется ей такой отвратительной?

– Но как мы сможем жить в замке? Ты говорил, что он в ужасном состоянии. Это неподходящее место для маленького ребенка. Когда наступит зима…

– Доверься мне, Изабель. К этому времени замок будет полностью отреставрирован. На сегодня у меня запланирована встреча с архитекторами.

– На сегодня?

– Да. Они уже вылетели из Нью-Йорка. Мы встречаемся с ними в замке в три часа. Именно по этой причине мы возвращаемся в Лондон позже, чем было запланировано.

Ее молчание заставило его насторожиться. Он вглядывался в ее лицо, гадая, какую отговорку она придумает на этот раз. Но когда она наконец заговорила, ее ответ стал для него полной неожиданностью.

– Очень хорошо, – произнесла она спокойным тоном, встретившись с ним взглядом. – Если ты уверен, что это лучшее решение, я согласна. Я буду жить в замке Тревенте вместе с тобой и нашим ребенком.

Орландо тупо уставился на нее. Он не ослышался? Она действительно приняла его предложение?

– Я так рад, что мы пришли к согласию, – ответил он, с трудом скрывая свое удивление, после чего переключился на завтрак.


– Отлично. Думаю, мы почти закончили, – сказал Люк, один из шестерых архитекторов, которые сидели за столом, заваленным чертежами. – Осталось только решить, где вы хотите сделать детскую.

Щеки Изабель вспыхнули. Значит, Орландо сказал этой блестящей команде из Нью-Йорка, что у них будет ребенок. В принципе в этом не было ничего плохого, но она чувствовала неловкость.

Потому что внезапно поняла, что еще не сказала о ребенке своей матери. Потому что когда говоришь о каких-то вещах вслух, они становятся более реальными и пугающими. Она посмотрела на молодых архитекторов. Они казались такими энергичными и воодушевленными, что на мгновение ей захотелось поменяться с одним из них местами, забыть о своих проблемах и стать беззаботной и оптимистичной.

Она вдруг осознала, что не была такой с семнадцати лет, когда произошла роковая авария, унесшая жизнь ее отца. С тех пор она знала лишь боль, ответственность и чувство вины.