— Простите, если помешал, — прохрипел человечек, — но предполагаю, что вы уже закончили свое дельце в оранжерее.

Лавиния, возмущенно поджав губы и заглядывая через плечо Тобиаса, попыталась разглядеть незваного гостя.

— Кто вы, сэр?

— Мистер Найтингейл, полагаю? — вмешался Тобиас. — Мне говорили, что вы предпочитаете разговаривать под покровом темноты.

— Совершенно верно, сэр. Мрак служит надежным плащом, под которым можно укрыться, ничего не опасаясь, — подтвердил мистер Найтингейл, слегка кланяясь — Рад познакомиться с вами обоими.

— Как вы проникли в этот сад? — удивилась Лавиния. — У леди Стиллуотер целая армия слуг. Представить невозможно, что вы ухитрились обвести вокруг пальца столько народа!

— О, в ночь такого блестящего бала, когда в доме полно гостей, ничего не стоит незаметно пройти мимо швейцара у парадной двери. Но не волнуйтесь, я не намереваюсь здесь задерживаться. Да и танцы меня не особенно интересуют, — весело, словно наслаждаясь известной одной ему шуткой, хмыкнул Найтингейл.

— А что вам нужно от нас? — поинтересовался Тобиас.

— Ходят слухи, что вы ищете одну затейливую вещицу.

— Точнее, человека, который убил женщину, чтобы украсть эту самую вещицу, — поправила Лавиния.

Мистер Найтингейл неуклюже дернул плечами, что, вероятно, следовало истолковать как небрежное согласие.

— Так или иначе, вам нужна Голубая Медуза, верно?

— Абсолютно, — кивнула Лавиния. — Если мы обнаружим ее, значит, узнаем, кто убийца. А вы можете нам помочь?

— Мне нет дела до убийц, хотя желаю вам удачной охоты, — выговорил Найтингейл. — Собственно говоря, убийства вредят моему бизнесу. О да, признаю, преступление всегда добавляет остроты при заключении сделки, а бывает, и взвинчивает цену до небес. Но к сожалению, настолько же часто и сбивает. Видите ли, очень многие клиенты начинают нервничать, когда речь заходит об убийстве.

— А почему вас так интересует браслет? — спросил Тобиас.

— Знаете ли вы маленький эксклюзивный клуб, члены которого называют себя ценителями? — тихо спросил Найтингейл.

Лавиния испуганно ахнула, но тут же прикусила язык.

— Слышали, — кивнул Тобиас. — Какое отношение он имеет к этому делу?

— Количество членов ограничено. Вакансии случаются редко, и только тогда, когда кто-то умирает или выходит из клуба добровольно или по принуждению. Вы даже не представляете, какая борьба разгорается среди претендентов!

— Продолжайте, — попросил Тобиас.

— Случилось так, что такая вакансия открылась год назад, и стало известно, что прием наконец объявлен.

— Насколько мне известно, кандидаты должны представить экспонат для коллекции музея, — добавил Тобиас, — и тот, чье приношение окажется наиболее достойным, будет принят в клуб.

— Вы хорошо осведомлены, мистер Марч, — одобрительно проворчал Найтингейл. — Окончательное решение выносит хранитель музея, и до рассмотрения всех просьб осталось меньше двух недель.

— И вы считаете, что Голубая Медуза понравится хранителю больше остальных даров? — допытывался Тобиас.

— Всем известно пристрастие хранителя к британско-римским древностям. Он питает к ним настоящую страсть. — Мистер Найтингейл недоуменно качнул головой. — Сам я этого не понимаю. Большинство коллекционеров с истинно тонким вкусом предпочитают экспонаты, найденные в других странах. Трудно сравнивать камею, найденную на поле английского фермера, с прекрасной статуей, обнаруженной в Помпее. Но полагаю, о вкусах не спорят. Каждому свое.

— Учитывая предпочтения хранителя, — вставила Лавиния, — можно сказать, что Голубая Медуза позволит своему обладателю стать членом клуба.

— Да.

Глаза мистера Найтингейла жадно блеснули.

— Думаю, будет справедливо сказать, что тот, кто подарит ее музею, станет одним из ценителей.

— А какова природа вашего интереса к браслету? — полюбопытствовал Тобиас. — Хотите вступить в клуб?

— Я?

Мистер Найтингейл издал нечто похожее на хриплый лай и, очевидно, долженствующее считаться смехом.

— Зачем мне модные клубы со всякими причудами да вывертами? Мне нужны деньги! И ничего больше! Я намереваюсь устроить закрытый аукцион, куда приглашу только избранных!

— Таких, кто рвется стать ценителем и заплатит все, что ни попросите, лишь бы заполучить браслет, так ведь? — спросил Томас.

— Истинная правда, — кивнул Найтингейл.

— Ну, предположим, мы его найдем. За каким чертом должны отдавать вам?

— Я слышал, что вы человек деловой, сэр. Поэтому и делаю вам предложение. Если вы и ваша помощница передадите мне браслет, я готов заплатить кругленькую сумму.

— Боюсь, это будет невозможно, — коротко объяснила Лавиния.

Тобиас откашлялся:

— Э-э… Лавиния…

— Если нам повезет найти браслет, — перебила она, — наш долг — вернуть его законному владельцу.

— Который, если верить слухам, стоит одной ногой в могиле, — фыркнул мистер Найтингейл. — Там, куда он собрался, вряд ли понадобятся драгоценности.

— Это еще не означает, что у вас есть право красть чужую собственность! — рассвирепела Лавиния.

Тобиас снова попробовал ее успокоить:

— Лавиния, думаю, ты уже высказалась. Теперь пусть говорят другие.

— Никакого воровства! — прорычал Найтингейл. — Мы обсуждаем деловую договоренность!

Лавиния вздернула подбородок и высокомерно воззрилась на коротышку, одного из немногих, чей рост позволял ей смотреть на него сверху вниз.

— Мой коллега и я не занимаемся незаконными сделками подобного рода, — холодно бросила она. — Я права, мистер Марч?

— Думаю, существует возможность выполнить данное нам поручение и в то же время провернуть вполне законное дельце, — осторожно предложил Тобиас. Остальные дружно него уставились.

— Каким же это образом? — спросила Лавиния.

— Пока еще сам не знаю, — вздохнул он. — Но, учитывая, насколько высоки ставки, вдохновение не заставит себя ждать.

— Вот это да! Ничего не скажешь, вы мне пришлись по душе, сэр! — прокаркал Найтингейл. — Уж вы-то своего шанса не упустите!

— Делаю все, что могу, — скромно заявил Тобиас. — Но раз уж вы просите о помощи, у меня к вам есть несколько вопросов.

— Каких именно?

— До вас доходили слухи о гибели жены гипнотизера?

— Той леди, которую задушили?

Мистер Найтингейл задумчиво покачал головой.

— Говорят, она стакнулась с любовником, чтобы украсть браслет. Кое-кто считает, что потом они не смогли его поделить, парень задушил дамочку и забрал чертову штуку. Другие утверждают, что это муж их выследил и расправился с изменницей. Но так или иначе, а браслет пропал. Вот и все, что мне известно.

— Но Медуза не появлялась ни у одного перекупщика, иначе вы не стали бы искать нашего содействия, — заключил Тобиас.

— В самую точку, сэр, — кивнул собеседник. — Проклятый браслет как в воду канул.

— Вам не кажется это странным? — поинтересовался Тобиас.

Мистер Найтингейл сосредоточенно прищурился:

— Странным?

— Но почему? — удивилась Лавиния.

— Судите сами: убийца наверняка пожелал бы избавиться от такой дорогой улики, и как можно скорее. Он наверняка бы обратился к опытному антиквару, такому, как, скажем, мистер Найтингейл. Всякому ясно, что злодей постарается нажиться на плодах своего преступления.

— А если он попросту выжидает, пока уляжется шум? — предположила Лавиния.

— Но, держа браслет у себя, он очень рискует, — возразил Тобиас. — Разве можно хранить такую предательскую улику?! За одно это его пошлют на виселицу!

Лавиния, немного поразмыслив, согласилась.

— В этом есть смысл. Мало того, убийца, вне всякого сомнения, знает, что мы на него охотимся. Ему действительно следует немедленно избавиться от Медузы.

— Убийство — это по вашей части, — отмахнулся от них Найтингейл. — Я уже говорил, мне до него дела нет. Я обычный деловой человек и забвчусь только о прибьши, которую вполне могу получить, если все будет сделано как полагается. Итак, сэр, по рукам?

— Миссис Лейк права, — медленно выговорил Тобиас. — Браслет следует вернуть законному владельцу.

— Но послушайте, — запальчиво начал Найтингейл. — Я думал… вы сами только что сказали…

Тобиас повелительно поднял руку, оборвав его на полуслове.

— Однако, как вы отметили, владелец отнюдь не пышет здоровьем, а законная наследница, очевидно, не слишком интересуется древностями. Думаю, что за соответствующее вознаграждение я могу передать ей вашу просьбу, но не гарантирую, что она согласится на переговоры. Зато вы по крайней мере получите шанс завладеть Медузой.

— Ха! — Найтингейл погрузился в глубокие размышления. — Но прибыль окажется далеко не так высока, если я сначала приобрету Медузу у наследницы Бэнкса! Ей придется дать справедливую цену за проклятую безделушку! А если еще к этому прибавить ваш гонорар…

— Что-то подсказывает мне, что вы внакладе не останетесь, — весело усмехнулся Тобиас. — Ваша клиентура не из тех, кто трясется над каждым пенни! Им всем нужно одно: заполучить Медузу.

— Во всем следует видеть светлую сторону, сэр, — вмешалась Лавиния. — Всякая сделка с наследницей Бэнкса будет законной и без малейшего риска.

Мистер Найтингейл небрежно отмахнулся скрюченной рукой:

— Нет риска — нет удовольствия. Сплошная тоска.

— Тем не менее, — объявил Тобиас, — это все, что мы можем предложить. Соглашайтесь или распрощаемся.

— Черт возьми, Марч, неужели не понимаете, что мы с вами получим меньше, если припутать сюда еще и наследницу?

— К сожалению, нам нужно думать о своей репутации. Нельзя же, чтобы люди злословили, будто Марч и Лейк стараются надуть наследников? Плохо для бизнеса.

— Хм-м… — Найтингейл постучал тростью по гравию. — Ладно, так и быть, согласен. Но учтите, если Медуза попадет ко мне из других рук, я расторгаю договор и не буду должен ни вам, ни наследнице Бэнкса ни единого пенни.

С этими словами он повернулся и, тяжело волоча ногу, исчез в тени.

— Понимаю, — тихо бросил Тобиас ему в спину. — Но если дела обернутся подобным образом, не удивляйтесь, если наследница наймет нас для поисков пропавшего браслета. В этом случае мы будем точно знать, где искать.

Мистер Найтингейл замер и обернулся:

— Это угроза, Марч?

— Скорее, совет профессионала, — мягко поправил Тобиас.

— Ба! Я отвечу другим советом. Если вы и ваша дама намереваетесь попытать удачи в деле частного сыска, лучше приучитесь более практично смотреть на дела финансового свойства, — прошипел Найтингейл и, не дожидаясь ответа, направился к кустам.

Убедившись, что они снова остались одни, Тобиас взял Лавинию за руку и повел к дому.

— Я кое в чем хотела признаться, — выдавила Лавиния.

— Каждый раз при этих словах, мадам, меня охватывает дрожь ужаса.

— Насчет миссис Раштон, наследницы Бэнкса.

— А в чем дело?

— Подозреваю, что она каким-то образом тоже в этом участвует.

Тобиас остановился, повернул ее к свету, лившемуся из окон бального зала, и внимательно вгляделся в лицо.

— О чем это ты толкуешь?

— Я, кажется, забыла упомянуть, что, вытянув из Тред-лоу имя Бэнкса, мы с Эмелин поехали к нему домой.

— Да, ты, несомненно, забыла упомянуть эту маленькую деталь, — сухо согласился Тобиас. — Почему?

— Если хочешь знать, собиралась сделать сюрприз, — с гримасой ответила Лавиния.

— Позволь уведомить тебя, — процедил он сквозь никак не желавшие размыкаться зубы, — что больше всего на свете я ненавижу сюрпризы во время расследования.

— Да, но этот совсем маленький, — пробормотала она. — Наверное, я хотела произвести на тебя впечатление. Или просто доказать…

— Что именно?!

В глазах Лавинии блеснуло раздражение.

— Вечно ты строишь из себя наставника и эксперта! То и дело убегаешь посоветоваться со своими личными консультантами. С которыми, кстати, наотрез отказался меня познакомить.

— Черт побери, Лавиния…

— Я хотела показать, что вполне способна проводить свою часть расследования.

Тобиас молчал.

— И не нужно так смотреть на меня! Мы ведь равные партнеры, не так ли? И я имею полное право узнать все необходимое, если представится возможность.

— Черт побери!

— Визит в особняк Бэнкса — вполне логичный поступок. В конце концов, миссис Раштон вполне могла оказаться подозреваемой.

— Подозреваемой? Миссис Раштон?

— Ты сам не раз твердил, Что наследники иногда готовы потерять терпение! — торжествующе объявила Лавиния. — Далее. Если она и не подозреваемая, то может стать нашей клиенткой. Как жертва грабежа, она наверняка захочет вернуть Медузу. Мало того, ее можно убедить нанять нас вести розыски.

Что ж, с этим трудно спорить. Но настроение Тобиаса ничуть не улучшилось.

— И как? Ты говорила с миссис Раштон? — выдавил он.

— Нет. Ее не было дома.