— Что вам нужно на этот раз, мистер Фридрих?

Когда Джек услышал, как чужой человек кричит на мать, он спрятался за стулом и сидел там, дрожа от страха. Зато приход Фаррела придал ему храбрости; мальчик осмелел настолько, что выбрался из своего укрытия.

— Убирайся! — закричал он. — Ты нам не нравишься!

— Ах ты, мелкая ящерица! — заревел Густав, вытаращив на мальчика глаза, отчего тот попятился назад. — Сейчас я разрублю тебя на мелкие кусочки и скормлю акулам!

Фаррел положил мальчугану руку на плечо и осторожно отодвинул его себе за спину.

— Не позволяй этому мерзкому старикану пугать тебя, сынок, — сказал он, взъерошив светлые волосы ребенка.

Джек обхватил Фаррела руками и прижался к нему.

Между тем голоса разбудили Джеффри. Еще не понимая, что происходит, он вскочил с постели, натянул штаны и, не утруждая себя тем, чтобы надеть туфли и рубашку, спустился вниз. Увидев на лестнице Тиззи, он спросил у нее, что случилось.

— Там мистер Фридрих, — прошептала девушка, указывая пальцем на вход. — Он кричит и делает страшные глаза. Кажется, он пришел к миссис Рейлин.

— В самом деле?

Несмотря на боль и шум в голове, Джеффри был преисполнен решимости поквитаться со своим противником. Теперь он вполне понимал Брендона, который едва не убил одного господина, поцеловавшего Хетти вскоре после рождения Бо.

Рейлин схватила Джеффри за руку, когда он чуть было не сбил ее, пробираясь к месту событий.

— Прошу тебя, не надо! — взмолилась она. — Фаррел сам справится. Ты не в том состоянии, чтобы тягаться с Густавом.

— Не бойся. — Джеффри поцеловал Рейлин руку. — Я буду осторожен.

Фаррел краем глаза увидел Джеффри и вышел на крыльцо; однако он вовсе не собирался прятаться за спиной человека, едва оправившегося от ранения.

— Вижу, что шериф пренебрегает своими обязанностями, оставляя преступников на свободе, — сказал Густав, приподнимая тонкие брови в притворном изумлении. — Все знают, что Нелл убита у вас в имении, к тому же ни у кого не было столь серьезных причин убить ее, как у вас. Но вы тут и свободны как ветер. Где же справедливость? Выходит, шериф не посадил вас в тюрьму по дружбе, так?

— Все не можете успокоиться, герр Фридрих? Надеетесь заполучить мою жену? Неужели трудно взять в толк, что она принадлежит мне!

Густав смерил Джеффри презрительным взглядом. Лишь слепец не увидел бы, что сравнение внешности того и другого получилось не в его пользу: Джеффри был не только выше, моложе и более мускулист, но еще и значительно стройнее, у него не просматривалось и намека на «пивной живот», который у Фридриха стал отрастать лет с тридцати.

— Фрау Рейлин скоро, мистер Бирмингем, станет вдовой, сразу после того как вас повесят за убийство Нелл.

— Советую вам не торопиться, — угрожающе ответил Джеффри. — Вполне вероятно, вы отправитесь в ад куда раньше, чем моя жена овдовеет.

— Это вы, герр Бирмингем, отправитесь в ад, а не я! Я никого не убивал.

— Конечно, нет. Вы не станете марать своих липких пухлых ручек и всегда найдете того, кто выполнит грязную работу за вас. Мне сказали, что вы обещали тысячу американских долларов и Хайду, и Фраю за то, что они уберут меня с вашей дороги, не важно, каким способом. Интересно было бы узнать, который из ваших двух пособников совершил убийство. Так что советую вам не удивляться, когда шериф придет по вашу душу.

Густаву явно стало неуютно при мысли о том, что шериф явится к нему на склад и будет повсюду совать свой нос!

— Я тут ни при чем! — завизжал он.

— На вашей совести достаточно грехов, — возразил Джеффри. — Взять, к примеру, сегодняшний день. Вы явились в чужой дом, перепугали женщин и ребенка. Я считаю, что этого уже довольно, чтобы вами занялось правосудие.

— Я пришел сюда, чтобы вручить букет фрау Рейлин, сказать ей о моих чувствах, и это все.

— Она замужем! — рявкнул Джеффри. — А теперь убирайтесь отсюда подобру-поздорову, не то полетите вверх тормашками!

— Я умею быть терпеливым, — скривив в усмешке губы, ответил немец. — Я подожду, пока вы умрете, чтобы заявить свои права на Рейлин. Как говорится, я еще попляшу на ваших костях вместе с вашей вдовой, герр Бирмингем.

С этими словами немец бросил цветы к ногам Джеффри и, нахлобучив шляпу на лысый череп, пошел прочь. Не потрудившись закрыть за собой ворота, он махнул здоровой рукой, вызывая экипаж, но прежде чем сесть в него, оглянулся, чтобы в последний раз погрозить Джеффри кулаком.

— Я рада, что все закончилось, — с облегчением сказала Элизабет.

Джеффри и Фаррел вошли в дом. Заметив в руке своей невесты ружье, Фаррел осторожно разжал ее ладонь и взял оружие.

— Вам не придется больше думать о том, как защитить себя, Джека и свой дом, дорогая. Надеюсь, вы не будете против, если я прямо сейчас найду священника, который согласится обвенчать нас?

Элизабет, радостно вскрикнув, бросилась обнимать Фаррела и едва не задушила его в объятиях, так была счастлива.

— Эй, дайте мне вздохнуть! — взмолился он.

— Простите, — сконфуженно пробормотала Элизабет и, покраснев, отступила. Но в следующий миг она вновь была в его объятиях и, приподнявшись на цыпочки, легонько чмокнула его в губы. Она готова была отвернуться, но Фаррел ответил на ее поцелуй долгим страстным поцелуем — до сих пор его удерживало лишь то, что, как он прекрасно знал, после поцелуя ему захочется большего. Джеффри подмигнул Рейлин, кивнув в сторону целующейся парочки.

Он охотно последовал бы примеру Фаррела, но Тиззи так и застыла на месте с открытым ртом, и ему не хотелось вводить служанку в еще больший конфуз.

— Полагаю, вы согласны? — спросил Фаррел, когда они наконец разомкнули объятия.

— О да, Фаррел! Да! Да!

— Тогда мне лучше поторопиться, — сразу заулыбался Фаррел. — Наденьте свое самое красивое платье, любовь моя, и соберите все, что вам может понадобиться: на ночь я забираю вас отсюда. Уверен, что Рейлин и Джеффри присмотрят за Джеком до утра. Не медлите, а я постараюсь управиться как можно быстрее.

— Но куда мы пойдем?

— Ко мне, конечно, куда же еще?

Фаррел уже повернулся, чтобы идти, но вдруг, словно вспомнив о чем-то важном, остановился у двери и, повернувшись к Джеффри, сказал:

— Советую тебе обуться, если хочешь поработать сегодня моим дружкой. Я никогда не был женат, так что не знаю, как там положено по протоколу, но, по-моему, в одних штанах в церковь не пускают.

Только сейчас Джеффри понял, что головная боль прошла.

— Посмотрим, что я смогу по этому поводу предпринять, модник. Кстати, у тебя не найдется чистой рубашки для меня?

— В этом нет необходимости, дорогой, — сказала Рейлин, беря его под руку. — Тиззи уже постирала и погладила твою. Все наверху, в спальне.

— У меня голова слегка идет кругом. — Джеффри улыбнулся, показывая ямочки на щеках. — Думаю, мне понадобится помощь, чтобы добраться до комнаты и одеться.

Рейлин положила ему голову на плечо и, с нежной улыбкой заглянув в глаза, сказала:

— Я, наверное, могла бы предложить тебе помощь, тем более что и мне понадобится твоя: ведь я тоже должна одеться к празднику.

— Могу ли я что-то для вас сделать? — спросила Тиззи.

— Только уложить волосы. Но, Тиззи, я бы хотела, чтобы ты сегодня помогла одеться невесте. Причеши ее покрасивее — Элизабет должна быть особенно нарядной в свой звездный день. — Рейлин взглянула на подругу и, получив подтверждение в виде энергичного кивка, со смехом добавила, обращаясь к Тиззи: — Видишь, ты сегодня нарасхват. Я позову тебя, как только ты мне понадобишься.

Под руку с мужем Рейлин поднялась в спальню. Не успели они войти, как Джеффри, прислонившись спиной к двери, стал целовать ее так крепко и страстно, что спустя короткое время у нее голова слегка пошла кругом.

— Ты представить не можешь, как я скучал, — прошептал он. — Не было дня, когда бы мне не хотелось бежать к тебе и умолять тебя вернуться, но я боялся, что ты снова оттолкнешь меня, как тогда, в хижине Рыжего Пита.

— Джеффри, не было ночи во время нашей разлуки, когда бы я не проливала слез. Ты был так зол на меня из-за моих сомнений! Мне следовало поверить в твою невиновность, но я была в такой растерянности… Я боялась, что ты аннулируешь наш брак, и плакала от того, что не понимала, как могу любить человека, способного на столь ужасное преступление.

— Мне надо было быть более терпеливым, — прошептал Джеффри, касаясь ее губ. — Ты пережила такое потрясение.

— Теперь все в прошлом. — Закинув руки мужу на шею, Рейлин поднялась на носки и прижалась к нему, чувствуя, как напряглась и отвердела его плоть. Соски ее тоже отвердели, напряглись и требовали ласки.

— Нам бы лучше начать одеваться, — едва смог выговорить Джеффри. — Зная Фаррела, могу точно сказать, что он вернется довольно скоро, а если мы продолжим в том же духе, то эта старая кровать весь дом переполошит своим скрипом.

Рейлин, разочарованно вздохнула, но все же, отстранившись, принялась расстегивать лиф. Джеффри притянул ее к себе и засунул руку под рубашку. Накрыв ладонью грудь, он стал ласкать пальцем сосок, вновь превращая его в острую и твердую пику. Рейлин вопросительно улыбнулась ему, давая понять, что совсем не против продолжить, но он в ответ лишь со вздохом покачал головой:

— Довольно, Фаррел вот-вот будет здесь.

Как бы ни хотелось Джеффри принять хорошую ванну, он считал, что времени у него хватит лишь на то, чтобы умыться и обтереться влажной губкой. Ванны требовали не только мышцы, все еще болевшие после единоборства в тумане, но и воспоминания о радостных минутах, проведенных с Рейлин. Сколько раз он мечтал о том, чтобы все это повторилось, и ради одного лишь удовольствия видеть ее обнаженное тело, чувствовать ее рядом с собой готов был броситься к ее ногам. Но кажется, впереди их ждало еще множество совместных купаний.

Пока Джеффри мылся, Рейлин достала его одежду. Она присела перед комодом, чтобы вытащить носки, когда, случайно бросив взгляд в сторону трюмо, увидела мужа перед зеркалом совсем нагого и с бритвой в руках. Раньше этот ракурс неизменно вызывал у нее восхищение, но теперь она была озадачена еще одним вопросом.

— И долго ты собираешься разглядывать меня? Смотри, добьешься того, что я не смогу влезть в брюки.

— Скажи, ты мог бы сравнить себя с другими мужчинами? Джеффри недоуменно поднял бровь:

— Почему ты спрашиваешь?

— Из любопытства.

Рейлин поставила ногу на табурет, чтобы расправить чулок, — она не чувствовала никакого смущения, решив обсудить с Джеффри его мужские достоинства. Во время любовных игр он без смущения показывал ей, в каких местах ее ласки наиболее ему приятны или, по мере того как их близость росла, те места, в которых она была наиболее чувствительна к стимуляции.

— Итак, ты мне скажешь?

— Я никогда не сопоставлял свои размеры с размерами других мужчин, — со смешком ответил он. — Мне это неинтересно.

Джеффри закончил бритье и промокнул лицо влажной салфеткой, а затем, взглянув на Рейлин и заметив в ее глазах недовольный огонек, сдался.

— Ладно, дорогая, я расскажу тебе то, что знаю. Словно ребенок, требующий сказку перед сном, Рейлин присела на край стула и стала ждать. Джеффри, не удержавшись, засмеялся: уж очень забавное зрелище она представляла. Поза примерной девочки никак не вязалась с нарядом, состоявшим из одной полупрозрачной рубашки с вырезом почти до сосков.

— Если бы Густав мог видеть тебя сейчас, он умер бы от зависти!

— О, не упоминай имя этого негодяя. Ну же, я жду.

— Да уж вижу, моя сладкая, — сказал Джеффри и вздохнул. — Когда я был подростком, мне приходилось выслушивать немало насмешек во время купания нагишом. Мы раскачивались над водой на веревке, привязанной к одной из веток дерева, росшего у реки, и соревновались, кто прыгнет дальше. У некоторых из нас копье было больше средних размеров, и в связи с этим высказывалось немало шутливых предположений о том, как можно использовать то, что имелось в избытке, если веревка оборвется. Мне, в частности, предлагалось залезть на дерево и свесить свое достояние в виде веревки. Веселье моих товарищей было столь же бурным, как и их воображение, поскольку они бились об заклад, что, раз наши члены обладали гибкостью и растяжимостью, с ними любой мог бы запрыгнуть дальше, чем с веревкой.

— И тебе не было стыдно? Джеффри, ухмыляясь, потер щеку.

— Учитывая, что кое у кого то, что в штанах, не больше затычки для горшка, я особенно по этому поводу никогда не расстраивался. По крайней мере с девочкой меня ни разу никто не спутал.

— Мне нравится, как ты выглядишь.

— Я не думаю, что твои слова следует рассматривать как предложение заняться сексом, или все же я ошибся? В конце концов я мог бы придумать какое-то извинение для нашего опоздания.

— Наша кровать скрипит так сильно, что все поймут, отчего мы опоздали.