Джей Эшер - Волшебный свет

— В яслях дремлет дитя…

Калеб достает из кармана рубашки коробок спичек, отрывает одну и чиркает ею. Он зажигает свою свечу и гасит спичку.

— Сейчас те, кто сидит в первых двух рядах ближе к проходу, поворачиваются к соседу и помогают ему зажечь свечу.

— Светлый ангел летит с небес…

Калеб подносит мне свечу. Я наклоняю свою и приближаю фитиль к пламени, пока тот не вспыхивает.

— Одна за другой загораются свечи. Сначала один ряд, потом второй… От прихожанина к прихожанину, медленно, и торжественность нарастает. Ты сидишь и ждешь, когда же придет твоя очередь.

Я смотрю на маленькое пламя своей свечи.

— Счастья ждут все сердца…

— Постепенно пламя доходит до последних рядов, и весь зал наполняется светом.

— Вам родился Христос, вам родился Христос…

— Посмотри наверх, — тихо произносит он.

Я смотрю на витражное окно. Изнутри просачивается теплое сияние. Стеклышки переливаются всеми оттенками красного, желтого и синего. Я стою, затаив дыхание, и слушаю гимн.

— Ночь тиха… ночь свята.

Гимн повторяют еще раз. Наконец в церкви и на улице наступает полная тишина.

Калеб наклоняется и тихонько задувает свечу. Я задуваю свою.

— Как хорошо, что мы вышли, — говорю я.

Он притягивает меня к себе и нежно целует, касаясь моих губ губами всего на мгновение.

Все еще обнимая его, я отстраняюсь и спрашиваю:

— Но почему ты не захотел, чтобы я увидела церемонию?

— За последние несколько лет я никогда не чувствовал себя так спокойно, как в то мгновение, когда загоралась моя свеча. Всего на долю секунды я снова становился счастливым. — Он привлекает меня ближе, утыкается подбородком мне в плечо и шепчет мне на ухо: — В этом году мне хотелось, чтобы в этот момент рядом была только ты.

— Спасибо, — шепчу я в ответ. — Это было прекрасно.

Рождественская служба окончена. Двери церкви распахиваются. Уже за полночь, люди устали, но на их лицах счастливая безмятежность и радость. Большинство возвращаются в машины молча, но некоторые обмениваются искренними пожеланиями счастливого Рождества.

Рождество.

Мой последний день.

Джеремайя придерживает дверь, выпуская нескольких прихожан, а потом подходит к нам.

— Я видел, как вы улизнули, — говорит он. — Пропустили самое интересное.

Я смотрю на Калеба.

— Мы правда пропустили самое интересное?

— Я так не думаю, — отвечает он.

— Нет, не пропустили, — с улыбкой говорю я Джеремайе.

Джеремайя пожимает Калебу руку, а потом обнимает его.

— Счастливого Рождества, друг.

Калеб молчит. Он просто обнимает Джеремайю, закрыв глаза.

Тот похлопывает его по плечу и бросается обнимать меня.

— И тебя с Рождеством, Сьерра.

— С Рождеством, Джеремайя.

— Увидимся утром, — говорит он и возвращается в церковь.

— Нам пора возвращаться, — говорит Калеб.

Словами не объяснить, как много сегодняшний вечер значил для меня. Мне хочется сказать Калебу, что я люблю его. Сейчас самое подходящее время и место, ведь я только что сама это поняла.

Но я не могу произнести эти слова. Это несправедливо по отношению к нему: услышать мое признание и тут же со мной разлучиться. Если я произнесу эти слова, они отпечатаются в моем сердце. Всю дорогу домой я не смогу больше думать ни о чем.

— Жаль, что нельзя остановить время, — говорю я. Это лучшее, что я могу сказать.

— Я тоже об этом жалею. — Он берет меня за руку. — Так что же дальше? Как думаешь?

Я бы хотела, чтобы он сам ответил на этот вопрос. Просто пообещать созваниваться — этого кажется мало. Мы будем созваниваться, но что еще?

Я качаю головой.

— Я не знаю.

Когда мы возвращаемся на базар, Калеб целует меня и поворачивается, чтобы уйти. Сейчас самое время начать забывать друг о друге. Не будет никакого рождественского чуда. Я не останусь в Калифорнии, и никто не гарантирует, что у этой истории будет продолжение.

— Спокойной ночи, Сьерра.

Я не могу пожелать ему того же.

— Завтра увидимся, — бормочу я в ответ.

На пути к фургону он опускает голову, и я вижу, что он разглядывает брелок с нашей фотографией. Открыв дверь, он еще раз оборачивается и смотрит на меня.

— Спокойной ночи, — повторяет он.

— Утром увидимся, — говорю я.

Я просыпаюсь в противоречивых чувствах. Съедаю легкий завтрак — овсянку с тростниковым сахаром — и спешу к Хизер. Та сидит на крыльце своего дома и ждет меня.

Не вставая, она произносит:

— Опять ты меня бросаешь.

— Знаю.

— И в этот раз я даже не знаю, вернешься ли ты. — Она встает, обнимает меня и долго-долго не отпускает.

К дому подъезжает фургон Калеба. На пассажирском сиденье сидит Девон. Они выходят; в руках несколько небольших подарков в праздничной упаковке. Вся грусть Калеба со вчерашнего дня как будто испарилась.

— С Рождеством! — здоровается он.

— С Рождеством, — отзываемся мы.

Ребята целуют нас в щеки. Хизер приглашает нас на кухню, где уже ждет кофейный торт и горячий шоколад. Калеб отказывается от торта — он успел позавтракать омлетом и гренками с мамой и Эбби.

— Это традиция, — говорит он, но все же кладет мятный леденец в чашку с шоколадом.

— А на батуте прыгали? — спрашиваю я.

— С утра у нас был конкурс кувырков. — Он хватается за живот. — Не стоило делать это после завтрака, но все равно здорово повеселились.

Хизер и Девон сидят и смотрят на нас. Кажется, им не хочется нас прерывать, ведь это может быть наш последний разговор перед моим отъездом.

— А ты сказал маме, что нашел его раньше? — спрашиваю я.

Калеб пьет шоколад и улыбается.

— Она пригрозила, что в следующем году меня ждут одни подарочные сертификаты.

— Зато в этом году она нашла идеальный подарок. — Я поворачиваюсь и целую его.

— Раз уж вы заговорили о подарках, — прерывает нас Хизер, — не пора ли нам вручить наши?

Я еле сдерживаю смех, когда Девон принимается открывать свой бесформенный сверток. Он извлекает кривоватый и слишком короткий красно-зеленый шарф и удивленно рассматривает его со всех сторон, склонив голову. А потом улыбается — такой счастливой и искренней улыбки я еще у него не видела.

— Детка, это ты связала?

Хизер улыбается и пожимает плечами.

— Как здорово! — Он завязывает шарф. Тот даже не достает до груди. — Для меня еще никто шарф не вязал. Представляю, сколько времени у тебя ушло!

Хизер вся сияет и посматривает в мою сторону. Я киваю, и она садится к Девону на колени и обнимает его.

— Я была самой ужасной девушкой на свете, — говорит она. — Извини. Обещаю исправиться.

Девон растерянно отстраняется. Дотрагивается до шарфа.

— Я же сказал, что мне понравилось.

Хизер пересаживается обратно и вручает ему конверт с билетами на фестиваль. Этому подарку он тоже рад, но, кажется, шарф нравится ему больше и снимать он его не собирается.

Хизер и мне передает конверт.

— Это на потом, — объясняет она. — Надеюсь, ты будешь ждать.

Я разворачиваю сложенный вчетверо листок бумаги и лишь через несколько секунд понимаю, что передо мной маршрутная квитанция билета на поезд из Калифорнии в Орегон. На весенние каникулы!

— Ты приедешь в гости?

Не вставая со стула, Хизер исполняет победный танец.

Я подхожу к ней и крепко-крепко обнимаю ее. Хочется увидеть реакцию Калеба, но я заранее знаю, что буду тщательно обдумывать любое выражение его лица и ломать голову, что же оно значит. Так что я просто целую Хизер в щеку и обнимаю ее еще раз.

Девон кладет перед Калебом маленький сверток цилиндрической формы и такой же вручает Хизер.

— Идеальный день вместе у нас уже был, но я купил тебе еще один подарок. И Калебу тоже.

Калеб взвешивает сверток на ладони.

Девон смотрит на меня.

— Сьерра, это ты мне подсказала.

Калеб и Хизер одновременно открывают свертки. Внутри оказываются свечи «Рождественский сюрприз».

Калеб вдыхает аромат и поворачивается ко мне.

— О да. Этот запах меня с ума сводит.

Я беру свой леденец и помешиваю шоколад. Меня переполняют эмоции. Время летит слишком быстро, но теперь мой черед вручать подарки. Я протягиваю Хизер маленькую коробочку.

— Лучшие подарки всегда в маленьких коробочках, — говорит она и срывает оберточную бумагу. Под ней — черный бархатный футляр с пружинкой. Хизер достает серебряный браслет. Я купила его в городе и заказала гравировку: 45,5° N, 123,1° W.

— Координаты нашей плантации. Теперь ты всегда будешь знать, как до меня добраться.

Хизер смотрит на меня и шепчет:

— Всегда.

Я протягиваю Калебу его подарок. Он аккуратно распаковывает его, отрывая кусочки скотча и стараясь не повредить бумагу. Хизер толкает меня под столом, но я могу смотреть только на него.

— Пока ты не открыл, хочу, чтобы ты знал — этот подарок не стоил мне кучи денег.

Он улыбается с ямочкой и достает блестящую красную коробочку.

— Но на него ушло много сил, — продолжаю я, — и много слез. Он хранит воспоминания, которые останутся со мной навсегда.

Он смотрит на коробочку, все еще не открывая крышки. Его улыбка меркнет — кажется, он догадывается, что внутри. Если это так, он понимает, как много значит этот подарок. Он аккуратно снимает крышку. Срез лежит нарисованной елочкой вверх.

Я поворачиваюсь к Хизер. Та сидит, прикрыв рот ладонью.

Девон смотрит на меня.

— Не понимаю.

Хизер толкает его в плечо.

— Потом объясню.

Калеб ошеломлен. Он не сводит глаз с подарка.

— Я думал, он в Орегоне.

— Он был в Орегоне, — отвечаю я. — Но теперь его место здесь.

Второй подарок — билеты на бал — спрятан в трейлере в конверте с фотографией. Я пока не решила, идти или не идти.

Он достает срез из коробочки, держась за кору.

— Эта вещь бесценна, — говорит он.

— Да, — отвечаю я, — и теперь она твоя.

Он протягивает мне блестящую зеленую коробочку безо всякой обертки, но с красной лентой. Я снимаю ее и открываю крышку. На тонкой подложке из ваты лежит срез дерева примерно такого же размера, как мой. В центре нарисована елочка с ангелом на макушке. Я в растерянности смотрю на Калеба.

— Я вернулся на Кардиналз-Пик к той твоей елке, которую срубили. Ты должна взять с собой хотя бы ее частичку.

Теперь мы с Хизер обе сидим, прикрывая рот руками. Девон барабанит пальцами по столу.

— Пару недель назад я купил тебе кое-что еще. — Калеб достает почти прозрачный мешочек из золотистой ткани. — Обрати внимание, какой диафанический мешочек.

— Очень диафанический, — со смехом отвечаю я. Сквозь прозрачную ткань я вижу золотую цепочку, ослабляю завязки и вытряхиваю ее. На цепочке подвеска — перелетная утка.

— Теперь зимой мы будем ждать не только птиц, летящих к нам на юг, — тихо произносит он.

Наши взгляды встречаются, и мне кажется, что Хизер и Девона уже нет с нами рядом.

Хизер все понимает.

— Милый, пойдем, поможешь мне выбрать праздничную музыку.

По-прежнему глядя Калебу в глаза, я обнимаю его, и мы целуемся. Потом я кладу голову ему на плечо. Если бы я могла, я вообще бы его не отпускала.

— Спасибо за подарок, — шепчет он.

— И тебе.

Из соседней комнаты доносится медленная рождественская мелодия. Мы с Калебом сидим и не двигаемся, пока не начинается третья по счету песня.

— Давай я отвезу тебя домой, — наконец говорит он.

Я выпрямляюсь и поднимаю волосы.

— Сначала надень мне цепочку.

Калеб опускает подвеску мне между ключиц и застегивает замочек на шее. Пытаюсь запомнить каждое его прикосновение. Мы берем куртки и прощаемся с Хизер и Девоном — те обнявшись сидят на диване.

На обратном пути чувствую себя очень одиноко, хотя Калеб сидит рядом. Мы как будто уже потихоньку возвращаемся каждый в свой мир. Я несколько раз дотрагиваюсь до цепочки и вижу, что он смотрит на меня, когда я это делаю.