— Будь проклята ваша ирландская непробиваемость, лучше выбросьте меня за борт.

— Это не…

— О, ради Бога, — взорвалась Кэтлин. — Я не хочу больше слышать о… о таких нелепых вещах. Освободи его руки, Конн, и встань наготове с веревкой.

— Мне это не нравится, — проворчал ирландец.

— Выполняй, — резкими от раздражения движениями она перебралась на нос и скрылась за парусом.

В тот же самый момент Весли бросило в кормовую часть, и он почти упал лицом вниз. Рори крепче сжал румпель. За кормой пенилась вода, что свидетельствовало о большой скорости.

Он повернулся спиной к Конну.

— Пожалуйста, поторопитесь.

Конн наклонился над узлами. Весли посмотрел на основной парус, который удерживал перекладину на своем месте.

Конн развязал веревку. Весли пошевелил пальцами.

— Я думал, моим рукам конец, так сильно вы их перетянули.

— Занимайся своим делом, Хокинс, — Конн громко рыгнул и схватился за живот.

— Обязательно, — подогнув колени, чтобы справиться с качкой, Весли повернулся к морю. Вслед ему неслись знакомые оскорбления Рори на ирландском.

Конн стоял наготове с веревкой в одной руке и бутылкой виски, которую он крепко прижимал к себе, в другой.

— Тебе нельзя давать ни капли спиртного, — сказал он. — Оно слишком быстро проходит через тебя.

— Я сейчас, — пробормотал Весли, завязывая штаны. С молниеносной скоростью он дотянулся до основного паруса и рванул его вниз. Веревка провисла между шкивами. Толстая перекладина угрожающе повернулась.

Конн наклонился, но недостаточно быстро.

Перекладина сильно ударила его в плечо, и он, взревев, упал на палубу.

Весли перебросил его за борт. Поднявшийся фонтан брызг окатил его холодной соленой водой.

Кэтлин стала спускаться с носа.

— Что там…

— Берегись! — крикнул Весли. Перекладина быстро приближалась к ней. Он с ужасом представил сокрушительный удар по голове, ее мертвые глаза, уставившиеся в небо.

— Кэтлин!

Она наклонилась. Весли схватил падающий парус и установил его на место.

Конн вынырнул, отплевываясь и ругаясь. Кэтлин схватилась за борт и позвала: — Конн!

Весли двинулся к ней. Его рука скользнула за голенище и выхватила нож, который он отобрал у ловца священников.

— Он умеет плавать?

— Конн! Мы развернемся и подберем тебя, — закричала она. Рори уже повернул румпель.

— Я спрашиваю, он умеет плавать?

— Мужчина из Клонмура? Конечно, умеет.

— Прекрасно. Тогда он может поплавать, пока Рори поднимет его в шлюпку.

— Не смешите меня. Мы сейчас же развернемся и…

— Мы отправимся дальше одни, Кэтлин. Она задохнулась, как будто он ударил ее, и потянулась за ножом. Не успели ее пальцы дотронуться до рукоятки, как Весли выхватил его из ножен и засунул себе за пояс.

Догадка исказила черты лица Кэтлин. Она крикнула Рори по-ирландски: — Он предал нас!

Рев гнева донесся с кормы. Рори бросил румпель и вытащил свой нож. Кэтлин ринулась на Весли. Он схватил ее и прижал к себе.

— Ах, Кэт, — сказал он. — Я мечтал о том дне, когда ты бросишься в мои жаждущие тебя руки. Однако я надеялся, что, когда это произойдет, у тебя будет лучшее настроение.

Она брыкалась и ругалась. У этой ирландки сил было больше, чем у десяти английских леди.

— Собака! — вопила она. — Отвратительный болотный червяк! Ты выбросил за борт Конна!

— Именно ты настаивала, чтобы взять его с собой. Да успокоишься ли ты, женщина? Ты заставишь нас обоих искупаться в море.

Рори стоял в середине площадки, где находилось рулевое колесо. Вид этого ирландца с оскаленными зубами и обнаженным оружием был достаточно устрашающим, чтобы Весли пренебрег своими принципами.

Очень осторожно он приставил лезвие ножа к горлу Кэтлин.

— Гнусный ублюдок, — прошипела она.

— Будь ты проклят тысячи раз, — зарычал Рори.

Болтаясь у них в кильватере, Конн добавил еще сто тысяч проклятий.

— Слушай меня внимательно, — сказал Весли. — Я очень надеюсь, что ты последуешь моему совету, потому что я не хотел бы, чтобы ты заставил меня убить главу Макбрайдов.

Рори спросил:

— Что ты хочешь?

— Спусти шлюпку и отправляйся вылавливать Конна.

Неуверенность отразилась на лице здоровяка.

— Выполняй! — приказал Весли..

— Но…

— Или убирайся с судна, или я прирежу девушку. — Весли произнес это голосом, заставлявшим в прежние времена грабителей дрожать от страха. — Ну!

— Сделай это, Рори! — крикнула Кэтлин.

— Прости меня, — сказал он по-ирландски. — Мы найдем способ спасти тебя, вот увидишь.

— Возвращайтесь в Клонмур, — велела она спокойным голосом, несмотря на нож, приставленный к горлу. — Пусть Том управляет замком как можно лучше, пока я не вернусь.

Кулаки Рори сжались от гнева и отчаяния. Весли почувствовал жалость к нему, потому что сам прошел через это, видя, как его любимому существу угрожает враг.

— Пора, Рори, — напомнил он.

Подчиняясь жестокой необходимости, поникший Рори спустил за борт шлюпку и прыгнул в нее. В течение нескольких минут он втянул туда Конна. Оба мужчины схватились за борта и смотрели на судно.

Глядя в их взволнованные побледневшие лица, Весли, наконец, дал выход состраданию.

— Клянусь всеми святыми, я не причиню ей вреда, — пообещал он. — Мы вернемся!

Кэтлин отметила его обещание ударом локтя под ребра. Он еще сильнее прижал ее к себе, ощущая одновременно и ее твердость, и округлые формы.

— Ты создаешь ненужные трудности, Кэтлин. Не сопротивляйся.

— Я никогда не перестану сопротивляться тебе, болтливый трус!

Весли вздохнул, затем втянул в себя приятный запах ее волос.

— Печально слышать это от тебя, любимая, — он связал ей руки и закрепил конец веревки на планке. Все время, пока он связывал ее, она сыпала проклятиями и на английском, и на ирландском, наслаивая их одно на другое. Ругаясь на чем свет стоит, она прокляла день, когда он родился. Затем прокляла его семью до пятого колена. Потом очередь дошла до воздуха, которым он дышал, и места, где находился.

Ветерок высушил пот на лице Весли. С чувством благодарности он засунул нож обратно за голенище и взял курс на запад.

Хотя он наконец-то плыл в открытом море наедине с Кэтлин Макбрайд, у него не было ощущения победы. Чувство, что все его планы и все действия обусловлены желанием вернуть его дочь, истощило его.

— Ну, а что теперь? — спросила она с убийственным выражением в глазах. — Вы собираетесь вышвырнуть меня и утопить? — И прежде, чем он успел ответить, горько засмеялась. — Нет, это было бы слишком милосердно с вашей стороны. Кажется, вам, англичанам, доставляет удовольствие пытать пленников, прежде чем убить их.

Весли подумал, что если бы Кэтлин узнала о его конечных планах относительно нее, она, возможно, сама просила бы медленной смерти.

Он улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой. — Мои планы не изменились, милая Кэтлин. Мы собираемся похитить священника.

— Мы заблудились, — Кэтлин потерла саднящее запястье и сердито посмотрела на веревку, которая связывала ее. Хокинс знал, как завязывать крепкие узлы. Она стерла зубы, наверно, до десен, пытаясь развязать их.

— Нет, — возразил он.

Она раздраженно поджала губы. Небо было похоже на качающуюся чашу, полную звезд. Они обогнули скалистое побережье Коннемары и вышли в открытые воды у западного побережья Коннота.

— Вы ничего не знаете о священниках, — холодно настаивала она.

Он с оскорбленным видом посмотрел на нее.

— Они на Инишбофине.

— На Инишбофине!

— Да, в ссылке под охраной гарнизона.

— Я слышала об этом острове, — сказала Кэтлин. Она была слишком сердита, чтобы разговаривать во время этого долгого неуютного путешествия, но теперь усталость развязала ей язык. — Им владели ирландцы два года назад.

— Теперь он в руках Английской республики.

— Это место, где вас пытали? — спросила она.

— Меня не пытали на Инишбофине.

— Тогда как вы узнали о священниках? — Он не ответил, тогда она снова вернулась к теме разговора. — А что вы собираетесь делать, когда доберетесь туда?

— Я уже говорил тебе. Мы собираемся похитить священника. — Он пошарил в корзинке, достал кусок хлеба и подал ей.

Кэтлин взяла его связанными руками и откусила кусок.

— Только одного?

— Мы вряд ли вместим больше в это судно. Но это только начало, Кэтлин, разве ты не понимаешь? Мы должны произвести разведку в гарнизоне, узнать, как охраняется остров. Когда-нибудь мы сможем вернуться и освободить всех.

Было странно слышать то, что он говорит, видеть, как горят его глаза, зажженные благородной целью.

— Почему вы хотите освободить ирландских священников?

Его взгляд скользнул в сторону, словно его поймали за руку, когда он смошенничал в игре.

— Я почти был одним из них и не хочу видеть, как священников запирают словно преступников. Расскажи мне, как исчез пастор Клонмура.

— Отец Тулли? Это случилось сразу же после свадьбы Мэгин с Логаном, которую справляли в Клонмуре.

— Так он исчез из Клонмура?

— Нет. В замок Логана в Брокаче отправилась часть гостей. Отец Тулли пошел с ними, чтобы освятить брачное ложе, потому что у Логана не было своего пастора после того, как презренные англичане изгнали их. На следующий день отца Тулли не смогли найти.

— Итак, он исчез, когда находился под покровительством Логана.

— Если у вас есть что сказать, мистер Хокинс, так скажите. Не ходите вокруг да около.

— Почему во время набегов круглоголовых владения Логана остались нетронутыми?

— Он глава округа. Даже круглоголовые отдают дань уважения роду Рафферти.

— Почему тогда отец Тулли был похищен из его владений?

— Клянусь, не знаю, — огрызнулась она. — Но я знаю, что делаете вы, мистер Хокинс. Вы пытаетесь вбить клин между Логаном и мной. Не удастся. Логан настоящий ирландец. Если он перенял некоторые английские обычаи, то только потому, что считает, что они избавят его людей от лишних страданий. А вот вы вероломный человек, мистер Хокинс.

Он посмотрел на нее долгим взглядом. По его молчанию она поняла, что он не станет спорить. Помимо своей воли она почувствовала облегчение, потому что он заронил в ее душу сомнения относительно его жестокости. Она пыталась не позволить себе любоваться стоящим у штурвала Весли. Серые волны поднимались за его спиной, создавая вокруг светлое сияние, подобное ореолу.

— Ах, Кэт, — произнес, наконец, он. — Помнишь ли ты то, что я говорил тебе в тот день на взморье? Помнишь, как мы прикасались друг к другу?

Она помнила каждое вызвавшее у нее потрясение слово, каждую нежную ласку.

— Нет, — твердо ответила она. — Я выбросила все эти глупости из головы.

— Не выбросила. Стоит мне только взглянуть тебе в глаза, как я вижу, что ты помнишь. А это очень важно, чтобы ты действительно помнила.

— Почему?

— Потому что в каждом моем слове была правда. A вот и Инишбофин, — добавил он, показывая на мерцающие вдали огни.

Пять часов спустя, в самое темное время ночи, Кэтлин проснулась от того, что судно, стоящее на якоре в каменистой бухточке Инишбофина, резко накренилось. Две тени поднялись на лодку и двинулись к ней. В неясном свете мелькнули два круглых шлема.

Она задохнулась и подняла связанные руки, приготовившись драться с солдатами до последнего дыхания. Один из круглоголовых сдернул шлем. Лунный свет осветил шевелюру черных вьющихся волос. Знакомый голос прошептал:

— Тише, милая, это мы — отец Тулли и наш добрый мистер Хокинс.

Пять часов спустя, когда над скалистым побережьем занимался рассвет, в поле зрения появился английский фрегат.

Глава 10

— Документы вроде бы в порядке, мистер Хокинс, — сказал Тейт, английский капитан. — Тем не менее, ваш рассказ очень необычный, из ряда вон выходящий, и я вынужден держать вас под стражей до прибытия в Голуэй.

Из обилия секретных документов, спрятанных в его толстом ремне, Хокинс вытащил еще одну бумагу. Таким образом, Кэтлин увидела, как он представил инструкции Титуса Хаммерсмита и паспорт, подписанный собственноручно Оливером Кромвелем.

Кэтлин похолодела от гнева. Сейчас она была более, чем когда-либо уверена, что Хокинс был не просто солдатом армии круглоголовых. Увидев выражение ее лица, отец Тулли сжал ей руку.

Тейт скрупулезно изучил паспорт, беззвучно шевеля губами во время чтения. Узкая острая бородка придавала его лицу неприятное выражение.

— Здесь говорится, что вы специальный агент протектора.

Хокинс хотел посмотреть на Кэтлин, но запретил себе делать это.

— Именно об этом там говорится.

— Не хотите ли вы уточнить, мистер Хокинс?