Как ягодку меня растить.

Так и знай,

Я очень зла

Тебе припомню я, —

подпевает Кирюха мне в микрофон и весь танцпол с нами.

— Ты говорил, что только мой,

Но целовался ты с другой

Как ты посмел так поступить?

Так и знай тебе не жить!

Так и знай

Уооо!

Знаешь что это значит?

Е-е-е!

Большие девочки не плачут!

К концу песни, позабыв о своем коротеньком платье, я скакала по сцене, вместе с поднявшимися к нам девчонками нашей компании и остальной толпой с танцпола. И мне уже было пофиг на все. Взглянув на Ромку, я увидела, как он недобро улыбается и сверлит меня убийственным взглядом. Злой как черт. Получай дорогой. Так то обижать Оксану Алексеевну!

После феерического дебюта на сцене под общий шквал аплодисментов, мы удаляемся за свой столик. После выплеска адреналина, на меня накатывает такое спокойствие. Сашка не переставая щебечет мне на ухо как круто я спела и как искрометно уделала Рому с брюнеткой. Обрадовала меня, что сняла все на видело и даже ошарашенный фэйс Ромы туда попал. За столом воцарилась всеобщая вакханалия: визг, тосты, хохот и я даже не сразу заметила подошедшего к нашему столику Андрея. Только когда он схватил меня за плечо, я обратила на него внимание.

— Малая, ну красава! — смачно чмокает он меня в щеку и обнимает, оставляя меня в растерянном состоянии. Это что за внезапный приступ нежности?

— Эмм… спасибо, — чувству как заливаюсь краской смущения.

— Пошли к нам, ребята требуют тебя! — тянет меня за руку, скалясь во все тридцать два зуба, этот наглец.

— Вообще-то она тут с друзьями если что, — вклинивается в разговор Сашка. Наглость Андрея явно выводит ее из себя, вследствие чего включается версия «Саша-стерва».

— Ничего, друзья переживут пол часика без нее, — в ответ Андрей включает «говнюка». А что, хорошая парочка из них вышла бы.

— Так, кое-кто тут хочет отхватить, — встает в боевую стойку подруга.

— Так, — прерываю я ее, — пошли.

— Саш, — поворачиваюсь к подруге, — я пойду поздороваюсь и вернусь. А то правда некрасиво получается.

Мы ведем минутный молчаливый диалог взглядами, после которого подруга сдается.

— Если что, я рядом, — на последок говорит Сашка.

Я киваю головой и собрав волю в кулак двигаю к их столику.

При приближении нас, ребята вскакивают с мест и спешат заключить меня в объятия, словно давнюю подругу, осыпая комплиментами по поводу выступления. Девушки же злобно таращатся в мою сторону. Все кроме Аньки. Один Рома не удосуживается встать мне навстречу, а продолжает вальяжно сидеть рядом с брюнеткой, все также прилипшей к его руке. Он смотрит на меня без единой эмоции, словно и не было ничего между нами.

— Привет, — слегка приподняв уголки губ кивает он мне.

— Привет и тебе и твоей даме, — стараюсь держаться достойно и воспитанно. Но не могу ничего поделать и прожигаю ядовитым взглядом разлучницу.

— Вы знакомы? — брюнетка недовольно морщится и смотрит на меня глазами олененка Бэмби. Сама невинность.

Немножко, — стою смущенно переминаясь на месте. Не могу понять, куда мне присесть. Вот уж кавалеры, выдернуть выдернули, а усадить и поухаживать некому. В этот момент Рома подзывает официанта и просит поставить дополнительные приборы рядом с ним. Одновременно с этим, как по волшебству возле меня подскакивает Андрей со стулом в руках и ставит его между собой и Ромой. Я посылаю ему взгляд, обещающий медленную и мучительную расправу, на что наглец весело подмигивает и приблизившись шепчет на ухо:

— Так надо!

После чего как ни в чем не бывало, присаживается на свое место и целует в щеку свою подругу. Чтоб вас всех. Дальнейший разговор протекает более или менее спокойно. На возмущение брюнетки, и на удивление мне, Рома начинает накладывать для меня полную тарелку различной еды, а в бокал наливает апельсиновый сок.

— Ешь, — и это все, что он говорит, едва повернувшись в мою сторону.

— Не хочу, — бурчу, не желая даже сидеть с ним рядом, не говоря уже о еде.

— Запихну насильно, — шепчет он, наклонившись в мою сторону.

Я подаюсь ему навстречу и нагло и вызывающе глядя в глаза, цежу сквозь зубы:

— Запихай вон той сучке, да поглубже, — после чего отодвигаюсь и как ни в чем не бывало, улыбаюсь остальным ребятам.

— Надо поговорить, — слышу его раздраженный голос буквально через минуту.

— Тебе надо ты и говори, мне не надо, — отворачиваюсь от него, воспользовавшись тем, что брюнетка тянет его за руку.

— Малая, — зовет меня с другого конца стола Егор, — ты не надумала принять мое предложение? — дружелюбно улыбаясь спрашивает он.

— Хм, пока нет, но как только, так сразу.

— Слушайте, мелкой не налили, — спохватывается Андрей, смотря в мой бокал, наполненный соком, на что получает грозный рык Ромы.

— Маленькая еще, пусть сок пьет.

После некоторой заминки вечно позитивный Андрюха продолжает свои издевки над насупленным другом:

— Малая, для тебя новое правило! — закидывает удочку интриган.

— И? — подношу бокал к губам, маскируя улыбку. Я то знаю чем тут пахнет. Андрей никогда просто так ничего не спрашивает.

— С этого дня ходишь на работу только в таким коротких юбках и еще каблуки не забудь! — восторженно произносит он эту реплику.

— Ты издеваешься что ли, прятать такие ножки!!! — а после этой необдуманной фразы, получает обиженное цоканье со стороны своей спутницы и Ромин тяжелый взгляд. Не могу удержаться от соблазна позлорадствовать и боковым зрением слежу за Роминой реакцией. Могу сказать точно, он злой как черт. Нет, на первый взгляд он абсолютно спокоен и создается впечатление, что вообще не слышал сказанное. Но меня не проведешь. Я вижу его ярость в сжимающих до бела пальцах столовый прибор, в громком стуке его стакана из-под виски об стол, который он одним махом отправляет.

— Окей, это я запросто, — расплываюсь в зловещей улыбке. Но через несколько минут, я понимаю, что мое нервозное состояние возвращается снова. И дабы успокоиться, прошу извинения и направляюсь в женский туалет. Сделав дела, выхожу из кабинки, но тут же натыкаюсь на крепкую мужскую грудь с самым волнующим парфюмом на свете.

— Давай поговорим, — тоном не терпящим возражений говорит он. Серьезен и непреклонен как скала. Даже если б я и попыталась уйти от него, от такого не получилось бы.

— Не хочу, — отворачиваюсь и стараюсь бочком пройти мимо. Но не тут то было. Он не дает мне возможности побега, перекрыв дверной проем своим гибким сильным телом.

— Вообще-то это было обидно, — Рома складывает перед собой руки и издевательски приподымает бровь.

— Чего? — моему возмущению нет предела. Он мне еще про «обидно» говорит?

— Твоя песня. Ты подмочила мою репутацию и раскрыла наш роман, — задорный взгляд и кривоватая улыбка словно масло разжигает мой внутренний огонь злости. Шуточки ему все…

— Ты подмочил мое доверие! — прожигаю его убийственным взглядом. А руки так и чешутся врезать хорошенько, так сказать в чувства привезти.

— Ты сделала свои выводы! — все так же спокойно, смеясь говорит он.

— Ну… удиви же меня, — отступаю на пару шагов, и складываю на его манер перед собой руки.

— Чертенок, ну хватит, — качает он головой, будто я глупый ребенок и уже до крайности утомила его своим ребячеством.

И тут меня сорвало.

— Что хватит? Я тут хожу в воду опущенная скучая по тебе. Думаю: бедный на работе трудится. А потом вижу: О! Сидит за соседним столиком мой ненаглядный, да еще в компании другой! Ты солгал мне! Ты меня обманул! — яростно жестикулируя возмущаюсь я. А ему хоть бы хны.

— Да мы собрались за час. Паша получил классный чин, решил почему то сегодня проставиться, вот и надумали съездить, тем более развеяться хотелось, — абсолютно спокойным голосом отвечает он. Как будто не оправдывается, а издевается надо мной.

А мне так обидно стало от его «развеяться». Значит в моей компании не развеешься.

— То есть обжиматься с другой бабой в твоем понимании «развеяться»?

— Я с ней е обжимался… Мы ее не звали, она сама подрулила. Это судья нашего участка, от нее зависят мои показатели.

— О! Так ты у нас показательная проститутка?! — кричу я, будучи невероятно злой от его откровенных издевательств. А в ответ только тихий смех и искрящиеся глаза. Ну как с таким человеком разговаривать?

— Нет, просто она почему-то тащится от меня, но у на с ней ничего никогда не было. Так периодически подваливает на наши гулянки. Я был с ней просто тактичен и вежлив.

— А лапать себя ты ей из вежливости даешь? Ну и вали к ней, вежливый и воспитанный ты наш!

— Да на хер она мне не нужна, я себе ничего лишнего не позволял! — наконец-таки его веселость куда-то девается, сменяясь раздражением.

— Ну подумаешь, потанцевал разочек, посидел рядышком, потерпел ее общество. Мы же не в монастыре, — продолжает он свои объяснения, тем временем, пытаясь поймать меня. Я же отскакиваю от него, не дав такой возможности.

— Ты понимаешь, как это смешно? — просто не верю свои ушам. И это объяснения взрослого мужчины.

— Смешно, что ты ревнуешь как безумная и как школьница злишься всем на потеху, — загнав меня в угол комнаты, он опираясь рукой о стену, нависает надо мной как хищник над жертвой.

— То есть я еще и посмешище, ну спасибо. Все, иди к своей судье, отрабатывай показатели, если по другому не умеешь! — со всей силы отталкиваю его в грудь, на что он разворачивается и хлопая дверью уходит. Я уже было хочу разреветься во все горло, от переполняющих эмоций, как из соседней кабинки слышится тихий скрежет и открыв дверцу выходит Анька. Ну вообще класс. Теперь точно секрет наш раскрыт.

— Оксан, ты дуреха, — подходит она к раковине и включив воду, моет руки.

— Чего? — удивлению нет предела. Сегодня чем дальше, тем чудесатее получается.

— Нашла к кому ревновать, — невозмутимо продолжает та.

— Вот Наташка… другое дело, там стоит поднапрячься, а эта… дохлый номер. Она на него уже года два вешается и все без толку.

— Что за Наташка?

— Слушай, — игнорируя мой вопрос говорит Анька, направляясь к двери.

— Девчонка ты нормальная. Я тебе совет дам… Беги пока целая, не пара он тебе. Да и вообще кому-либо из нас… Это Катька дура по нему сопли вешает.

— А кто пара? — складываю перед собой руки и смотрю на нее недоверчивым взглядом.

— Неважно. Просто поверь, номер дохлый. Поиграет и попрощается. Все я пошла, — машет мне ручкой и удаляется. Нормально вообще?!

Несколько минут уходит на обдумывание ситуации и приведении себя в порядок. Насчет Ромы все понятно, конечно, я сразу понимала, что он далеко не святоша. Умеет красиво говорить и совершать поступки если надо. А если не надо, даже на эмоции не выйдет. Анька меня удивила. Для чего ей вдруг понадобилось говорить мне такое? И кто эта Наташа? В общем, сделав несколько глубоких вздохов для успокоения себя, и поняв, что толку от них как с козла молока, открываю дверь и выхожу из помещения. Гордой походкой, не спеша прохожу мимо злополучного столика следователей и направляюсь к своим друзьям. На Ромку я невозможно зла, даже не знаю, что ему надо сделать такого, чтобы растопить лед. В общем делать мне там больше нечего. Ребята потихоньку сворачивают удочки. Несколько парней собирают музыкальный установки, складывая те в машине. Кирилл и Сашка все еще за столиком. Сашка восседает на коленях друга и кормит его фруктами. Да, вечеринку и правда пора заканчивать. Обернувшись к столику Ромы, не вижу его, и к еще большей злости не обнаруживаю там и брюнетку. Наверняка пошел показатели нарабатывать. Не имея и малейшего желания восседать здесь, я говорю подруге о намерении прогуляться, и ухожу в сторону небольшой лесопосадки, с края от ресторана.

Я отхожу вглубь деревьев, и выхожу на небольшую полянку, неподалеку от которой к собственному удивлению обнаруживаю стоянку.

— Ненавижу, бубню себе под нос, и с всунутыми руками в карманы юбки футболю кроссовками разбросанные по земле хвойные шишки.

— Как же я тебя ненавижу! И себя дуру ненавижу! — под ногами жалобно хрустят сухие ветки, а перед глазами непроглядная темнота. Только со стороны стоянки от единственного висящего фонаря падает тусклый свет, кое-как освещая мне путь.