Настасья Карпинская - Вопреки

Ленка застыла, взгляд потух. Сглотнув, нервными движениями сгребла в стопку остатки посуды.

— Я к тому, что все меняется с течением времени, и мы не исключение, — я поднялась со своего места, опустошая бокал и встречаясь взглядами с Ленкой: ее наполненный сожалением о несбывшемся и мой подобный тоже с сожалением, что напомнила и, не желая, резанула по больному.

— Я не жалею, — раздалось, когда я уже прошла мимо нее, направляясь к домику. Остановилась. — О своем выборе, я не жалею. Я люблю Сашу и мальчишек, и они самые важные люди в моей жизни, они ее смысл, Катя.

— Я знаю, — не оборачиваясь, мягко с пониманием, что ей это надо. Ей необходимо, чтобы эти слова я услышала, чтобы подкрепить свое собственное оправдание, озвучить его и крепче в него уверовать.

Как же часто мы торгуемся не только с другими людьми, а с самими собой.

Вызов такси, театральное представление для брата из серии «перебрала, головка бо-бо, пора в кроватку» и удушающее одиночество в салоне чужого авто по пути домой.

В своей мысли, что Вернер выполз из самых глубин преисподнии, я убедилась с лихвой в четверг, сидя с ним в ресторане. С одной стороны, он был само обаяние: льстил, делал комплименты, а с другой — изящно уводил тему разговора в совершенно отдаленное от цели моего присутствия русло, сводя на нет все мои попытки добиться от него четкого ответа. Это меня и злило, и забавляло одновременно.

— Марк Генрихович, меня, конечно, впечатлили ваши познания в области метеорологии и истории архитектуры, и даже признаюсь, что ресторан выбран со вкусом, но мне хотелось бы все же получить от вас ответ, будь он положительный или отрицательный, — протянула я, игнорируя его вопрос о том, как я отношусь к современному кинематографу, и наблюдая при этом, как он насмешливо улыбнулся, доставая из кармана визитку.

— Это номер Бориса Николаевича Горских, владельца производственного цеха «Соната», — он положил визитку на стол и пододвинул ее ко мне. — Лояльный к мелкому бизнесу мужик, работает на розницу, имеет свои точки сбыта, в общем, именно то, что тебе необходимо.

Неожиданно… Мне до последнего хотелось верить, что его ответ будет положительным. Я предполагала, что он может внести свои предложения в условия сотрудничества; ну, чтобы и самому не взяться, и мне помочь….

— В чем подвох?

— Ни в чем. Сам бы подписался на твое предложение, но, к сожалению, для меня сейчас ветра не попутные, а это, — он кивнул на визитку так и оставшуюся лежать на середине стола, — помощь перспективному бизнесу и шикарной девушке.

— Льстец… Безбожный… — я, покачав головой, потянулась к своему бокалу с апельсиновым соком, дабы за этим незатейливым жестом спрятать свое волнение, пробуждающееся рядом с этим мужчиной. Подавить его и продолжить мыслить предельно здраво, что нужно отметить сразу, было довольно затруднительно, несмотря на весь мой скептицизм, с которым я шла на эту встречу.

— Составишь мне компанию в субботу? — Вернер, опять резко сменив тему разговора, вальяжно откинулся на спинку стула. — Запланирован юбилей гендира «Северного банка», одному идти моветон, — взгляд цепкий с налетом усмешки, но ожидающий.

— Занята, — ответила спокойно, почти безэмоционально, покручивая пальцами свой бокал и пристально смотря в его глаза.

— Жаль… — с полным пониманием, что даже, если бы он знал наверняка, что свободна, я все равно бы нашла способ отказать. Уголок губ иронично приподнялся немного вверх, когда он отпил из чашки. Ему отчего-то нравилось происходящее. Может он из тех, кого заводят отказы? Странный мужик. — Тогда заеду завтра вечером, — не вопрос, просто констатация факта.

— Зачем?

— Убедить.

— Мог бы просто запросить плату в ответ на свою помощь. Более действенно.

— Говеный метод. Мой честней и интересней.

— Спасибо за помощь, — сцарапала визитку и, улыбнувшись, поднялась со своего места, — и всего доброго, Марк Генрихович!

Направляясь к выходу, до последнего ждала что окликнет, но нет, он не остановил, хотя неотрывно провожал взглядом. Дьявол искушающий, соблазняющий одним лишь взглядом, обещающий и рай, и ад, и всех чертей с их чанами в придачу.

Выйдя из ресторана и все так же улыбаясь, направилась вниз по проспекту. Домой не хотелось. Настроение было хорошее, как и погода. Да и встреча прошла… можно сказать продуктивно. Один флирт Вернера чего стоит; наглый, граничащий с бестактностью, но удерживающийся на тонкой грани приличия. Виртуозно балансируя плавными переходами с официоза на «ты», словно мы с ним уже много лет знакомы, хотя разрешения на подобное я не давала, но и взбрыкнуть не могла оттого, что все это было тонко, гармонично и в рамках норм приличия. А вот то, что выходило за эти самые рамки, так это его взгляд, которым он активно меня имел на протяжении нашего пребывания в ресторане. И от всего этого вкупе — улыбка на моих губах и необъяснимое предвкушение в ожидании его следующего шага. А то, что этот самый шаг будет, я уверена почти на девяносто девять и девять десятых процента.

— Вершинина, ты, что ли? — миниатюрная девушка внезапно возникла передо мной, резко вырывая меня из потока собственных размышлений. Шаг в сторону, окинув ее взглядом, лицо знакомое, а вспомнить не могу.

— Простите?..

— Кать, ты чего? Я Юлька Самарина, — только после этих слов до меня дошло.

— Твою-ю ж маковку, Юлька!.. Блин, прости, не узнала, правда! — просто от шикарной фигуристой длинноволосой шатенки, которую я знала прежде и с которой я просидела все школьные годы за одной партой, фактически ничего не осталось. Сейчас напротив меня стояла худенькая короткостриженая блондинка с неприятным желтоватым отливом на волосах из-за некачественной краски, купленной, скорее всего, в дешевом супермаркете эконом-сегмента по акции, в джинсах и яркой футболке, из-за которых она больше походила на девочку подростка, а не на взрослую женщину.

— Ты тоже изменилась, — искренне улыбаясь, ответила Самарина, а я понадеялась, что все же в лучшую сторону, а не как она. — Ты какими судьбами в городе?

— Учеба закончилась, вернулась.

— Я думала, ты там останешься, в Н-ске. Все-таки большой город, перспективы…

— Перспективы есть везде, если ровно на жопе не сидеть, а делом заниматься.

— И то верно, — что бы не мешать прохожим, мы оттеснились к небольшой аллейке с лавочками.

— А ты как? — спросила я больше для поддержания разговора, нежели искренне интересуясь.

— Замуж вышла, сыну уже четыре года. Мать помогает, сидит с Ваней, пока я подрабатываю.

— А муж не работает, что ли?

— Работает, конечно, но сама понимаешь, зарплата-то у нас какая в городе, мизерная. На нее семью не прокормишь. А ребенка не только накормить надо, но и одеть, обуть. Да и в саду сейчас даже в муниципальном в три шкуры стараются содрать: то на ремонт сдайте, дорогие родители, то на игрушки, то на подарки воспитателям, вроде мелочь, а набегает в конце месяца приличная сумма. Вот я и решила, что хватит мне дома сидеть, надо крутиться как-то.

— Кем работаешь?

— Парикмахером. Я после школы-то только курсы и успела окончить, потом сразу забеременела.

— Ясно, — я из всех сил удерживала на лице маску добродушия и понимания, но в душе от ее рассказа все сжималось в тяжелый, холодный, липкий, неприятный клубок.

— Слушай, а дай мне свой номер телефона, созвонимся как-нибудь.

Самарина была полна энтузиазма продолжить общение, но судя по тому, как поглядывала на дисплей телефона, явно куда-то спешила. Продиктовав ей свой номер и сохранив ее в своем телефоне, удерживая на губах уже фальшивую улыбку, попрощалась с ней и направилась к автобусной остановке. Гулять расхотелось…

Эта случайная встреча, как хороший дезинфектор, смыла мое хорошее настроение в сточную канаву. И, вроде бы, плохого-то ничего не случилось; ну встретила бывшую одноклассницу, дружили когда-то. И что?.. Ну не сложилась у нее жизнь, меня же это никак не касается. Может, она на самом деле счастлива вариться в подобном быту, а я тут жалеть ее вздумала? Но, окинув взглядом стоявших на остановке людей, и вспомнив Юлькин взгляд с темными кругами под глазами, я, скрипнув зубами, внутренне вскинулась… Это не город, это просто какое-то сборище разбитых надежд, растоптанных грез и тотального смирения.

Мой рабочий день прошел как обычно: с небольшой спешкой, поджиманием сроков и значимым пополнением баланса банковской карты в итоге. Наконец, закончив, я выключила компьютер и уже собиралась приняться за приготовление ужина, как раздался телефонный звонок. Номер мне был незнаком. Немного посомневавшись, я приняла вызов.

— Слушаю.

— Катюш, привет! — раздался в трубке знакомый и такой желанный мною голос. И сердце тут же сделало акробатический кульбит.

— Привет, Ром! — собственный голос показался чужим и непривычно мягким.

— Я твой номер у Сашки взял. У меня просьба есть небольшая, поможешь? — Господи, да хоть огромная, хоть на другой конец страны за финиками съездить, я готова,

— Конечно!

— У Милы день рождения в субботу, поможешь выбрать подарок? Я сегодня добрую половину дня потратил на поиски, но ничего не нашел, все кажется каким-то скучным и банальным. Я Лену всегда озадачивал подобными вопросами, но она с Мишкой сейчас возится, не до меня ей сейчас.

Сердце, которое пару секунд назад еще плавилось от нежности и любви, устилая все лепестками белых роз и готовясь к возведению воздушных замков, тут же налилось едкой протравливающей внутренности злостью.

— Эм… конечно, — произнесла, едва не скрипя зубами, усилием воли удерживая в тоне благожелательность. А все оттого, что я ничтожно слабовольно не могла отказать себе в шансе провести с ним время, пусть и повод для этого был отвратительный.

— Тогда, может, я за тобой заеду сейчас?

— Было бы отлично. Только я от родителей съехала. Адрес скину сообщением.

— Хорошо. Жду.

Отшвырнув телефон на край дивана, зажмурилась до боли и красных всполохов, ибо внутри разразился и начал свою адовую пляску жуткий, разрушительный эмоциональный коктейль. Я ощущала себя во всем этом своеобразным мазохистом, которому со всей дури наступили на больную мозоль; вроде, и нестерпимо больно, но при этом непростительно приятно.

Около часа мы бродили с Ромой по торговому центру. Я изображала истинную заинтересованность, эгоистично оттягивала момент покупки самого подарка, и все потому, что это бы означало, что Ромка отвезет меня домой и наше общение на этом закончится. Я не сводила с него глаз, по-глупому наслаждаясь нашим дружеским ничего незначащим разговором, который дарил мне ни с чем несравнимое чувство тепла.

— Кать, мы уже обошли весь центр. Что купить-то?

«Ваше время вышло» — фраза из какого-то старого ток-шоу, что крутили лет пять назад по телеку, так кстати выстрелила в сознании.

— Что твоей Миле нравиться? Может, увлечение у нее есть какое-то? — спросила, изо всех сил стараясь скрыть вспыхнувшее раздражение.

— Например?

— Ну, крестиком, может, она вышивать любит? Пазлы собирать, не знаю… Что-то же есть?

— Нет, не замечал.

Не удивительно, таким курицам лишь бы быстрей замуж выйти, детей нашлёпать и бигуди лет через пять приобрести. И жизнь удалась!

— Тогда купи ювелирку и не парься!

— Я сначала тоже подумал о броши или браслете.

Блин, Ром, какая брошь, она же не пенсионерка! Я едва не застонала в голос.

— Купи цепочку и закажи красивую подвеску, желательно авторской работы, упакуй красиво и все. На первом этаже я видела отдел с подарками, там и упаковку оригинальную можно приобрести и совет попросить, как все это можно нетривиально преподнести, — проговорила с нотками усталости в голосе, капитулируя под натиском обстоятельств и желания помочь любимому человеку.

— Катюш, ты гений! Ты знала об этом? Что бы я без тебя делал? Я, когда вижу всю эту кучу барахла в магазинах, теряюсь моментально, — Ромка прижал меня к себе в дружеском жесте, приобняв за плечи, гася этим мое внутреннее недовольство и бурлящую злость. И я снова, как и несколько лет назад, растеклась доброй и безотказной лужицей у его ног.

— Ну, прожил как-то же столько лет…

После того как Калинин выбрал цепочку и заказал подвеску для своей ненаглядной, он услужливо довез меня до дома.

— Ты любишь ее, Милу свою? — произнесла я, как только машина остановилась у моего подъезда. Этот вопрос терзал меня с тех самых выходных, проведенных на Сашкиной даче. И сейчас он словно сам сорвался с языка.