Настасья Карпинская - Вопреки

— Хорошо повеселиться, — ответила бесцветным голосом, провально пытаясь изобразить благожелательность.

— Что у тебя с ним? — повернулся в пол оборота, изучающим взглядом скользя по моему лицу. А мне захотелось как-то нервно рассмеяться.

— Знание правды зачастую приносит лишь разочарование и неприятности, — усмехнулась от собственного понимания, что объяснить свою ненормальную тягу к почти уже женатому мужчине кроме как собственной шизой и помешательством никак не могу.

— Так солги мне, — мягко проведя костяшками пальцев по моего плечу. Требуя хоть какого-то ответа и шага навстречу.

Вполне логичное окончание сегодняшнего вечера: два уставших человека, ночь, полумрак в салоне автомобиля и желание человеческого тепла пусть и обернутого в ложь.

— Это то, чего ты жаждешь? — взгляд в глаза, и его пальцы мягко скользнули по моей шее, словно спрашивая разрешения.

— Моя жажда в ином, — мой взгляд на его рот, и снова утопая в темном аду его глаз. А в следующее мгновение горячее дыхание на нежной коже и губами по губам, нежным настойчивым шелком разливая пламя и бурлящий огонь в венах, распыляя, иссушая и наполняя таким нужным и необходимым…

К вечеру пятницы я выдохлась; хотелось никогда в жизни больше не видеть экрана ноутбука и не слышать мелодии звонка телефона. Но, увы, мечты остаются мечтами… Часы показывали десять, когда на всю квартиру снова надрывно прозвучала телефонная трель.

— Кать, это Юля, — вместо приветствия провозгласил веселый женский голос.

— Какая? — мозг отказывался работать, что не удивительно. Еще пару таких недель и я себя в зеркале перестану узнавать.

— Самарина, — насторожено произнесла бывшая одноклассница, видимо опасаясь, что ошиблась номером.

— Прости, голова кипит после работы.

— Может, встретимся, посидим, поболтаем? Сына мама к себе на выходные забрала, а муж на рыбалку уехал. У меня, можно сказать, мини отпуск, — она рассмеялась, словно в этом было что-то веселое. Да от такой жизни, как минимум, плакать надо.

— Приезжай ко мне, я адрес сейчас смс скину.

— Что с собой взять?

— Все есть, просто приезжай, — выдохнула в трубку, понимая, что Юлька это все же хороший шанс разгрузить немного мозги и переключиться.

Самарина приехала через полчаса с коробкой рафаэлок, “мол, неудобно в гости ходить с пустыми руками”. Пока я открывала вино и накрывала стол для нашего мини девичника, Юлька трещала без остановки, перебирая, наверное, все темы для разговора, попеременно начиная от аномальной жары, которая стояла уже несколько дней, заканчивая новостями из жизни бывших одноклассников.

— Ты знаешь, что Царев клуб ночной открыл? — с излишним воодушевлением воскликнула она, сделав первый глоток вина.

— Нет, не в курсе, — честно сказать я и Царева-то смутно помню. Вроде на задней парте сидел, плюгавенький такой, прыщавый, худой мальчишка.

— Раньше в центре был бар «Жук», так вот, Царев два года назад выкупил помещение и замутил там ночной клуб «Саламандра». Все хочу туда сходить, да не с кем.

— Откуда у него такие бабки, чтобы помещение выкупить? — это все походило больше на сплетни с лавочки у подъезда, нежели реальные события.

— Так у него дядька какой-то богатый есть, в столице живет, он и дал ему денег. Кто говорит, что просто так подарил, кто — что в долг дал.

— Сплетни чистой воды, Юль.

— Не веришь, что ли? — обида, прозвучавшая в ее голосе, заставила скептически изогнуть бровь, будто я в ней самой усомнилась, а не в городских байках, пересказанных тысячу и один раз любопытными сплетниками.

— Я предпочитаю верить только собственным глазам и выводам, да и то это не дает сто процентной гарантии, что тебя не на*бали.

— Да с ним Ленка Еремина общалась, я от нее и узнала, — вспомнить кто такая Ленка было еще труднее, чем Царева, но Самарину уже понесло. Чем больше она налегала на вино, тем больше сплетен из себя извергала, словно весь город перед приходом ко мне обошла, честное слово. Когда опустела бутылка вина, Юлька снова вспомнила про клуб.

— Кать, а давай в «Саламандру» съездим, а?

— Не, я выдохлась за эти недели, так что силы остались только бухнуть с тобой и доползти до кровати.

— Ну, Кать, пожалуйста… Меня Костя не пускает в клубы, говорит, что туда только шлюхи ходят. А пока он на своей рыбалке зависает, можно. Он и не узнает. Мы туда и обратно, на часик. Ну, Кать… — она придвинула свой стул ближе ко мне и схватила за руки, — ну пожалуйста… Мне больше не с кем сходить. Ну, Кать…

— Да уймись ты уже, — не выдержала я, вырвав свои руки из ее ладоней.

Но стоило посмотреть на Самарину и на ее взгляд обиженного щенка, как мне стало ее жалко. И тяжело вздохнув, я сменила гнев на милость.

— Ладно, но на час, не больше, — произнесла тоном строгой учительницы, поднимаясь со своего места.

— Конечно, мы туда и обратно! Одним глазком посмотрю и все. Ты собирайся, я сама все приберу со стола, посуду помою. Я мигом!

“О, Господи!”, внутренне взмолилась я, уже жалея, что вообще позвала ее в гости. И если бы я знала, чем закончится этот странный вечер, я бы, наверное, вообще не пустила Самарину на порог. Но я не знала, потому и пошла натягивать на себя платье и приводись волосы в подобие хоть какого-то порядка, наивно надеясь, что, посетив эту расхваленную «Саламандру», я вернусь домой и просто лягу спать.

Моя святая наивность, наверное, уже вошла в стадию патологии, и это не лечится.

Клуб оказался средненьким и по оформлению, и по качеству обслуживания, но это мне есть с чем сравнить. В Н-ске бизнес увеселительных ночных заведений на хорошем уровне. Юлька же смотрела на все едва ли не с раскрытым ртом, периодически забывая смотреть под ноги и спотыкаясь на очередных ступенях, словно Алиса, попавшая в кроличью нору.

— Пошли к бару, текилы закажем.

— Тут, наверное, очень дорого!

— Я плачу, пошли, — потянула ее за руку за собой, а то еще потеряется или опять запнется на ровном месте. После пары рюмок текилы робость Самарину, наконец, покинула и она с усердием и энтузиазмом танцевала в толпе уже без моей поддержки. Я же осела у бара, периодически за ней поглядывая, мало ли, вдруг ее совсем понесет, а я потом еще и виноватой останусь.

— О Катю-юш…

Звучание знакомого голоса тут же отозвалось покалыванием во всем теле. Уже зная, кто стоит за моей спиной, обернулась. Калинин подошел ко мне вплотную, совершенно неожиданно приобняв.

— А я те-ебя совсем не жда-ал, — произнес на распев, едва ворочая языком. Он был пьян в доску, в драбадан и щепки.

— Да я как бы тебя тоже, — сглотнув, попыталась взять себя в руки и сбросить дурман нахлынувших эмоций от его прикосновений. — Ром, у тебя все нормально?

— О-о, у меня все за-ме-ча-те-ль-но, — выдал он покачнувшись, отчего мне пришлось сильнее упереться в стойку, чтобы выдержать вес его тела, внезапно почти навалившегося на меня. — Командир, коньячку организуй, — бросил бармену.

— Ты один тут?

— Не-ет, с мужиками гуляем, — он окинул блуждающим взглядом зал и мне показалось, что он уже вообще не понимает сам, где он и с кем он, — тут, в общем, где-то мальчишник у меня.

— Поздравляю!

— Спа-асибо…

Он влил в себя еще одну рюмку коньяка, лишь со второго раза забросив в рот дольку лимона, с первого не попал, и прижался ко мне еще теснее, путая мои мысли и запуская привычный рядом с ним хаос в моей душе.

— Все, совсем скоро я буду связа-анный по рукам и ногам человек… А Милка, она ведь хо-орошая…. А мама у нее мегера… там совсем… тесть мужик мировой… Кать, ты вот такая красивая сегодня…. А чего это мы тут торчим? Пошли к нам, у нас там диваны, там удобней, — и он потянул меня к диванным островкам, что находились слева от бара. Усадив меня рядом с собой, продолжал рассказывать о семье Миланы, работе, предстоящей семейной жизни, зачем-то вспоминая школу и заброшенную им секцию айкидо, перескакивая с темы на тему. А я сидела рядом с ним, слушая его пьяную полу-исповедь, полу-бред и понимала, что сейчас замечательный момент утащить его в постель, воплотить, наконец, давние грезы, насытиться, согреться и… сорвать его свадьбу. Сладкие мысли, искушающие… смердящие подлостью.

Сглотнув вставший в горле ком сожаления и щемящей внутри душевной боли, отодвинулась, увеличив расстояние между нами, сбрасывая дымку любовного обожания, застилающую глаза. Калинину давно пора было тащить свою бухую тушку домой к невесте, а мне накатить пару рюмок текилы. «Не влезай в чужую семью» — я солидарна с тобой, папа.

— Ты очаровательна, — раздалось неожиданно, и Ромка потянулся ко мне, почти сумев прижаться губами к моим губам, отвернулась в последний момент, и сердце набатом в груди. Сжал в своих объятьях, шепча куда-то в шею, — красивая очень… очень… — судя по сопению и потяжелевшему телу почти отрубаясь на ходу.

— Рома! — я попыталась его растормошить и отодвинуть от себя. — Рома, давай я тебе такси вызову.

— Что? — полусонные и пьяные глаза смотрели на меня непонимающе.

— Такси, Ром. Тебя Мила ждет, пошли, — я повела его на выход, благо он еще каким-то чудом мог передвигать ногами. Правда, периодически сходя с орбиты в сторону, то вправо, то влево, но все же шел сам.

Оказалось, что заказанный им столик с диванами был справа от бара, ибо оттуда за нами наблюдала компания мужчин, в которой мне смутно померещился Вернер, не к ночи будь он помянут, честное слово. Вот, вообще сейчас не до него. Вытащив Калинина на улицу, привалила его к стене и вызвала такси.

— А вы куда нашего жениха увели? — следом за нами вышел молодой мужчина, тоже под хорошим градусом.

— Вашему жениху давно пора домой. Он уже еле на ногах стоит. Позвоните Милане, чтобы его встретила.

— Упс… — он похлопал по карманам джинсов, — телефон в зале, а набери с Ромкиного.

— Блин, ну хоть адрес его скажи. Я только материн знаю.

В этот момент как раз подъехала машина, и таксист наотрез отказывался везти почти уснувшего Калинина, “мол, вдруг его там никто не встретит, что с ним потом делать буду”. Пока друг-собутыльник пытался уговорить таксиста, я, ощупав карманы Ромки, выудила его телефон, отпечаток пальца из накаченного алкоголем тела и доступ к телефонной книжке был открыт.

— Ром, ты где? Я дозвониться до тебя не могу? — раздался голос белобрысой уже после второго гудка. Дежурит, что ли, или в обнимку с телефоном спит.

— Милана, это Катя Вершинина. Рома нажрался в дрова, отправляю его на такси. Встреть, а то таксист его на асфальт выгрузит у подъезда.

— Хорошо. Конечно… — она что-то еще бормотала, но я скинула вызов и, сунув таксисту довольно крупную купюру, которая превышала сумму вызова раз в пять, сообщила, что бесценный груз встретят и ему не о чем переживать. Дядечка, при виде такой суммы, молча покивал и быстренько рванул с места. Бл*ть, ступила…, надо было сразу ему денег предложить.

— Может, вы к нам присоединитесь? У нас весело! — громко икнув, протянул оставшийся собутыльник Калинина.

— Нет, спасибо.

Мужик хотел что-то еще сказать, но, оценив мой впечатанный в асфальт взгляд, передумал и, попрощавшись, удалился.

Все верно, у*бывай, ты даже на лекарство не тянешь, а оно мне сегодня просто необходимо, потому что сегодня, я про*бала, возможно, единственный шанс заполучить желаемое: человека которого любила и которым болела очень много лет. И поступила так оттого, что посчитала это правильным, чтобы еще продолжать себя уважать, а не подыхать в смердящем месиве, утешаясь иллюзией счастья.

Обернулась, собираясь вернуться в клуб, чтобы забрать Самарину и убраться отсюда, и тут же напоролась взглядом на Вернера. Он стоял у входа в зоне для курящих и пристально за мной наблюдал, немного склонив голову, затягиваясь сигаретой. Выбор сделан. «Ставки сделаны ставок больше нет» — неожиданно всплыло в сознании голосом профессионального крупье, вызывая мою однобокую кривую усмешку, и с немеющим от ноющей боли нутром, принимая карты, что дала мне в руки сука-судьба, я направилась к Марку, честно и с вызовом встречая его взгляд, уже понимая, что он видел пьяные поползновения Калинина и то, что я отправила того домой.

Подошла близко, не отпуская и не разрывая зрительного контакта, потянулась к его губам, когда он выдохнул сигаретный дым. Вкусный, теплый, настоящий, не призрак, не мои грезы и не иллюзия. Реальность. Еще мной не любимая, но уже манящая. Ответил, касаясь теплыми пальцами моей шеи, прижимая сильней, углубляя поцелуй, врываясь в мой рот, наполняя, насыщая и возрождая. Лекарство найдено. Внутривенно, пожалуйста…