Я встал, прошелся по комнате, а потом снова уселся на диван. Бросил взгляд на шкаф, где ждала своего часа полка, на которой лежали веревки для шибари. И не только они… Как же давно я не вынимал это все… уже несколько месяцев?

Играть с Ангелиной удавалось крайне редко. Она изображала недотрогу и сама провоцировала меня на что-то такое, исключительно если ей вдруг захотелось новую сумочку или туфли.

Я встал и подошел к шкафу, доставая моток и проводя кончиками пальцев по изгибам мягкого шпагата – очень приятные ощущения. Но еще приятнее видеть эти веревки на теле девушки.

Одной конкретной.

Кажется, я немного, самую каплю, двинулся умом на Оле Чайкиной. Никого другого не хотелось.


Веревки я так и оставил на столике возле тахты. Доставать остальные игрушки и устраивать натюрморт формата 18+ сейчас не было настроения. Да и вообще, это малость отдавало фетишизмом.

Или не малость…

Улыбнулся и, закатав рукава рубашки, подошел к домашнему бару.

Хороший алкоголь я любил, хотя никогда им не злоупотреблял. Более того, не так давно у меня закончился полугодовой период абсолютной трезвости, когда даже пиво употреблял исключительно безалкогольное. Решение было принято внезапно и далось мне на удивление легко.

Сейчас же я с огромным удовольствием вновь позволял себе вредные привычки. Интересно, а мои вкусы в сексе тоже можно назвать вредными привычками?

Усмехнувшись, я пробежался взглядом по стройной шеренге бутылок, но почти сразу закрыл бар и направился к холодильнику. Не хочу сегодня излишне крепкого… а вот херес кажется очень привлекательной идеей.

Испанское крепленое вино шикарно, особенно если дать себе труд узнать, как правильно им наслаждаться.

Я открыл бутылку еще пару дней назад и дал ей постоять. Напиток с большой выдержкой не нужно дегустировать сразу.

Достал тарелку с сыром и орехами, вытащил из шкафа один из тюльпановидных бокалов и наполнил его золотистым вином.

Мысли незаметно вернулись к женщине, которую я хотел бы назвать своей.

Она красивая.

Но не той искусственной красотой, что смотрит на нас с билбордов, и не той кричащей, жгучей, с экранов кинотеатров. Даже не показательно хрупкой прелестью Ангелины, коей я обманулся не так давно.

Оля… живая девушка, как бы банально это ни звучало. Да, сейчас я кэп очевидность, но к Чайкиной влекла именно ее естественность.

Перед внутренним взором встал образ девушки. Такой, какой я увидел ее там, у подъезда после клуба.

Аппетитная грудь, тонкая талия – и да, восхитительная задница, что так и просилась в ладони. Я не поклонник всяких ласкательных названий, но эту прекрасную пятую точку действительно хотелось называть не иначе как «попка». А какой изгиб ягодиц… такой не наприседаешь.

Пальцы чуть сжались на бокале, словно вспоминая тактильные ощущения от того единственного раза, когда удалось пощупать сладкую девочку.

Сделал глоток хереса, покатал напиток на языке, наслаждаясь орехово-виноградным послевкусием. Покачал в бокале, глядя на просвет, как «слезы» сползают по тонким стеклянным стенкам.

Кто бы знал, чего мне стоило тогда лишь ответить действием на действие, а не позволить себе что-то еще.

Растянулся на диване в гостиной, задумчиво глядя на то, как за панорамными стеклами ночной город мигает сотнями разноцветных глаз. Сейчас, когда во мраке были видны только фонари, весь мир казался зачарованным лесом, в котором горят очи хищных тварей.

С другой стороны… как там говорят, «каменные джунгли»?

Губы растянулись в усмешке.

Пожалуй, мне нравится ощущать себя в них на вершине пищевой цепочки.

Еще один глоток вина, после кусочек сыра, и я лениво покосился в сторону закрытой двери в кабинет. Там меня ждал новенький мак, который стоил как крыло от самолета, но должен был тянуть все нужные мне вычислительные мощности. По идее, его хватит надолго, и я наконец-то смогу работать с по-настоящему большими объемами данных. А стало быть, брать еще более крупные и дорогие заказы.

Дело даже не в деньгах, а в самом вызове… в сложности задачи!

Но работать не хотелось. Хотелось думать о чертовой девчонке, которая никак не желала уходить из головы. Хоть включай порнохаб и помоги себе самостоятельно!

Но прибегать к помощи правой руки в моем возрасте как-то моветон. Плюс… лениво, как это ни парадоксально. Время позднее, глаза слипаются, и сон накатывает волнами.

А в нем она.


Меня разбудил звонок в дверь, я посмотрел на часы и лишь выругался: кого там черти принесли?

Открываю двери, а там… она.

Почему-то видеть Чайкину на пороге своей квартиры было самым естественным на этом свете.

Еще миг, и она уже в коридоре, а двери каким-то неведомым образом оказываются закрыты, хотя я их не трогал.

И Оля близко, так близко, что я не выдерживаю и впиваюсь поцелуем в мягкие, нежные губы. Таким, каким МНЕ хотелось. Без оглядки на девчачьи взгляды о первых нежных прикосновениях, жарко, властно и самую каплю грубо. Ровно настолько, чтобы кровь воспламенилась и лавой потекла по венам.

Она была круче любой фантазии. Отзывалась именно так, как мне хотелось. Губы девушки раскрывались под моим напором, а на кончике языка ощущался привкус мяты. Или мелиссы? Я ни черта не разбирался в этой траве, но отчетливо понимал, что для меня она сейчас хуже марихуаны.

Туманит разум и заставляет концентрироваться на ощущениях.

Девушка плавилась в моих руках, запрокидывала голову, подставляя жадным поцелуям-укусам шею, вздрагивала, когда я слишком сильно прихватывал кожу, и выдыхала, стоило пройтись по покрасневшему месту языком.

И если поцелуи Чайки были на вкус как мятные конфеты, то кожа напоминала сливки. И мне было ее решительно мало… уж очень быстро я добрался до края более чем целомудренного декольте.

Сам не помню, как мы оказались на том самом диване, где я недавно отсыпался. Стояли на коленях друг перед другом, и я рывками стягивал ниже майку Оли. Ее легкая кофточка уже болталась на локтях девушки, спеленав их этими импровизированными путами.

Лямки майки застряли там же, а перед моим взглядом предстали упругие полушария, обнаженные практически до сосков.

А еще на ней было тонкое кружевное белье без так раздражающего меня поролона. Положил ладони на теплые упругие груди, и перед внутренним взором полыхнула до невозможности пошлая картина того, что между этими сиськами может находиться. Да-да, именно то, что сейчас рвало джинсы к херам.

Наклонил голову, прикусывая верхнюю часть правого полушария, и хмыкнул, услышав стон девушки. Она попыталась освободить руки, но я быстро стянул кофту узлом на ее талии так, чтобы вообще не могла пошевелиться.

– Нравится? – не удержался и хрипло спросил. И тотчас спустился на несколько сантиметров ниже, согревая дыханием натянувший ткань сосочек.

Хочу без преград…

Потому выпрямился, впиваясь в губы Оли очередным поцелуем, стащил майку и лифчик чуть ниже, открывая доступ к роскошным формам моей девочки.

О да, именно моей.

– Да… – тихо шепнула Оля, выгибаясь навстречу прикосновениям.

Оторвался от сладких губ, взглянул вниз и понял, что могу кончить чисто от этого зрелища.

Молочно-сливочная кожа и бледно-розовые соски. Иногда мужики пошло сравнивают их с ягодками, но, мля, это именно они и были. Хотелось целовать, лизать, кусать… сожрать на хрен эту сладкую девочку.

Притом так, чтобы ей понравилось и она просила еще.

А еще связать и трахнуть.

С ней хотелось сделать все и сразу, но, наверное, для начала просто утолить голод. А потом уже постепенно, шаг за шагом, реализовывать все свои фантазии.

Все…

Миг, и мы уже не на диване, а в другой комнате, где в потолке был специальный крюк, на котором обычно болталась бойцовская груша, но не сейчас, о нет…

Сейчас с него свисал красный шпагат, который опутывал белые запястья Чайки, змеями обвивал ее руки все ниже и ниже, а на теле переплетался в затейливый корсет, в оковах которого так пленившая меня грудь казалась еще охереннее.

Подошел ближе, глядя в затуманенные глаза девушки. Она облизнула губы и запрокинула голову, отчего распущенные волосы коснулись затянутой в джинсы попки. Провел кончиками пальцев по шее, коснулся розового соска и погладил вздрогнувший животик.

Некоторое недоумение и даже раздражение вызывало только то, что я в упор не помнил, как мы тут оказались. И как я связывал мою девочку, переплетая на ней веревки. Как можно было забыть то, как она впервые на них реагировала? Я хочу, хочу это снова…

Но вместо этого меня вновь притянуло к Оле, и я, запустив обе руки в ее волосы, жадно поцеловал, кайфуя от мятных ноток. Кажется, я реально подсяду на траву, только про такую дурь меня мама не предупреждала.

Именно в тот момент, когда мои руки уже расстегнули пуговичку на джинсах и дернули вниз молнию, раздался звонок в дверь.

Плевать, кто бы там ни пришел. Если сами не унесутся, я выйду и их вынесу к чертям!

Пробуждение было внезапным! Меня просто выдернуло из потрясающего сна, и я даже не знаю, какой злости было больше. На то, что это лишь фантазия, или на дятла, который эту фантазию прервал!

Дятел же не сдавался и продолжал трезвонить.

Я рывком встал, запустил руки в волосы и, раздраженно пнув валяющуюся рядом с диваном бухту для шибари, отправился открывать.


Подошел к двери, не глядя в глазок открыл, еще не до конца отойдя от видения, только что меня посетившего. На пороге стояла девушка, правда, совсем не та, которую я хотел бы сейчас увидеть перед моей дверью!

– Лина?

Ангелина переминалась с ноги на ногу. На ней надето легкое платье с запахом и мои любимые босоножки, которые мы купили во время нашего отпуска в Италии. Голубые, прямо под цвет ее глаз, и безумно дорогие для пары туфель. Эта чертовка отлично знает, что я люблю эти босоножки и все, что с ними связано, она подготовилась, чтобы прийти сюда… видимо, потому и не прискакала сразу!

Лина посмотрела на меня и закусила нижнюю губу, явно желая мне что-то сказать. Если честно, то нет ни малейшего желания слушать…

– Женечка, – начала она как-то очень неуверенно, непохоже на мою бывшую.

Бог мой, она что, реально волнуется?

– Ну прости-и-и меня-я-я, – протянула Ангелина и посмотрела на меня своими огромными голубыми глазами. – Я же знаю, что ты сердишься…

Сержусь? Да нет, если честно, сейчас мне просто пофиг.

Ангелина протянула ладонь, касаясь моей руки, которой я упирался в дверной косяк.

– Женечка, ну я же твоя принцесса… твоя девочка…

Я просто молчу в ответ. То ли все еще находясь под впечатлением от сна, то ли просто впав в какой-то странный ступор. Просто смотрю на мурлыкающую что-то девушку и молчу. В голове пробегает здравая мысль, что нужно просто захлопнуть дверь перед ее носом и идти дальше спать. Ведь мне рано вставать, а это – единственный способ прервать поток нежностей, обрушившийся на меня после лавины оскорблений и мата. Но пока я представлял себе, как я закрываю дверь и уже через несколько секунд моя бывшая начинает разъяренно орать, сыпать проклятиями, прыгая по лестничной клетке, и колотить мне в дверь своей голубой босоножкой, оповещая всех соседей о том, какой я урод… Ангелина ловко просачивается под моей рукой и оказывается у меня в квартире. Цок-цок-цок – Лина уже быстро семенит в гостиную…

– Я не хочу разговаривать с тобой, – устало произнес я в пустоту, повышая голос, чтобы девушка меня услышала, и закрыл дверь. Ничего не остается, кроме как идти за Ангелиной, ну не за шкирку же ее вытаскивать, правда?!

Ангел-мать-ее-Лина по дороге заглянула в спальню и на кухню. Она целенаправленно продолжила свой путь на ее любимый диван в гостиную. А также сунула нос в каждую открытую дверь, видимо, для того, чтобы убедиться, что гипотетической соперницы у меня в квартире нет и мы одни.

– Ли-и-и-на! – повторил я, идя за ней следом. – Я не хочу с тобой говорить! Зачем ты пришла? Нам с тобой не о чем говорить!

– А я и не говорить пришла!

Ангел-мать-ее-Лина прошла мимо стола, провела пальчиком по столешнице и оглянулась вокруг. Вот только за шторой не посмотрела, чтобы убедиться, что никого здесь нет…

– Я все тебе сказал по телефону, поэтому повторю вопрос в десятый раз: зачем ты пришла?

Ангелина на мой вопрос не ответила, только подошла к дивану и развязала пояс на своем платье. Под ним ничего не было, если не считать легкого кружевного белья кремового цвета.

Я вздохнул. Лина, расценив мой вздох по-своему, улыбнулась и опустилась на диван, закидывая ногу на ногу.