Ворон после нашего недолгого диалога молчал, Артур тоже никак не проявлял себя… и то ли я слишком много о себе думаю, то ли это затишье перед бурей!

В общем, чтобы не накручивать себя еще больше, я вытащила из сумки большие наушники и, врубив любимую музыку, отправилась энергичным шагом домой. Десять километров – это отличная прогулка!

Когда я закрыла за собой двери прихожей, то почти сразу поняла, что вся семья уже в сборе. С кухни доносились умопомрачительные запахи еды, а из спальни родителей громоподобный бас отца:

– Володя, гаси этих гадов! Да, мне нужна подмога, быстро, срочно! Если я не справлюсь, то…

Я лишь закатила глаза. Все как обычно, папа режется в танчики. Словно ему на работе войнушки мало.

Заглянув в комнату, я помахала отцу рукой, и он отсалютовал мне, показав, что видит, а после снова вернулся к битве… в этот раз за Сталинград вроде как.

Нырнув в тапочки с зайцами, которые сентиментальная мама подарила мне пару лет назад, я потопала на кухню. Зайцы, если честно, никогда не были столь трепетно мною обожаемы, но с моих лет семнадцати у мамы проснулся… материнский инстинкт в квадрате.

Как и у большинства людей в нашей стране, моим предкам было нелегко меня растить. Оба пахали, сколько могли, потому я рано стала самостоятельной, а в детстве так вообще была не балованной.

Потому баловать меня решили уже подросшую, притом взялась мама за это дело с рвением, достойным лучшего применения.

Так у меня в гардеробе стали появляться тапочки-зайчики, пушистые подвески на рюкзак и прочие радости, милые сердцу юных девушек.

– Оленька, ты голодная? – Из кухни выглянула мама, перехватывая меня на пороге. – Ты поздновато, дочь!

– Решила прогуляться от универа. – Я обняла ее в ответ, вдыхая аромат ванили. Отстранилась и, улыбнувшись, стерла с щеки мамы специю для выпечки. – Что касается еды – голодная как волк!

– А у меня тут как раз все поспело. – Матушка увальсировала к плите, на которой уже томился под крышкой… о да, борщ! Фирменный мамин борщ! – Валера, иди кушать!

– Я щас их всех положу и приду! – героически донеслось из комнаты.

– Если ты не успеешь за пять минут, то приду я и положу тебя! – потрясла поварешкой мамочка, а я прыснула в ладони.

Родители у меня были воистину прекрасные. Нет, конечно, и они иногда ссорились, не все было слава богу, но мои родители кроме того, что являлись супругами, были еще и друзьями. Друзьями, которые прошли бок о бок уже больше двадцати лет, и я более чем уверена, что на одной любви они так далеко бы не уехали.

Невольно вспомнились мои отношения с Артуром, и я поняла, что поступила правильно.

Ну не видела я себя с Бойцовым спустя двадцать лет… хоть тресни – вот этой самой поварешкой.

После ужина я ушла в свою комнату и занялась подготовкой к семинару. Как раз по истории архитектуры, ага! Интересно, Ворон мне теперь на своем предмете веселую жизнь не устроит?

Руки сами собой почему-то потянулись к телефону… а через несколько минут неведомым образом я обнаружила себя на странице Жени. Нельзя сказать, что меня раньше не посещало желание узнать чуть больше об этом мужчине, но я с успехом себя сдерживала. А теперь бац – и сдалась. В конце концов, это невинное любопытство, да и теперь вся ситуация закончена и я могу себе позволить чуточку расслабиться, разве нет?

Страница у Евгения Воронина оказалась… строгой. Минимализм и стиль. Репосты из сообществ о последних достижениях науки, также он интересовался темой археологии и последних новшеств для датировок находок. Редкие посты с актуальной музыкой, и, заметив несколько знакомых и любимых треков в его плейлисте, я нацепила наушники и включила те, которые еще не знала. Первый отправился в «Мою музыку» буквально через минуту прослушивания.

У него крутой музыкальный вкус.

А еще… судя по редким фото из путешествий или сэлфи, сопровождающим редкие посты-размышления, Воронин являлся очень небедным товарищем. На аспирантскую зарплату так не шиканешь, а пижоном, который действует напоказ, он не выглядел. Например, по его странице совсем нельзя было понять, что Ворон принадлежит к неформальному течению. Разве что пара фоток в готическом прикиде, но и они были… не столь уж выразительны.

В общем, довольно любопытно. И никак ко мне не относится! Совсем никак!

В тот момент, когда я злобно содрала с головы наушники, зазвонили во входную дверь. По коридору, что-то напевая, пробежала мама, вполголоса поговорила с новоприбывшим, а после растерянно позвала:

– Оля, это к тебе.

Надо сказать, что я ожидала чего угодно, вплоть до явления Ворона во плоти, ну или Артура, тут уже как повезет. Или не повезет.

Но на лестничной клетке стоял незнакомый парень, который, увидев меня, сверился с экраном телефона и спросил:

– Ольга Чайкина? Вам доставка.

– Но я ничего не заказывала… – Обменявшись с мамой непонимающими взглядами, я жестом намекнула, что справлюсь тут сама.

– Ну, вы, может, и не заказывали, но вам доставка, – повел плечами парень и взмолился: – Может, примете? У меня это последний адрес на сегодня, и не хочется ехать обратно в офис, чтобы все сдавать.

– Но вы уверены, что не ошиблись?

– Уверен!

И парень отдал мне большую коробку, обернутую шершавой крафтовой бумагой, попросил расписаться в ведомости и радостный убежал вниз по лестнице.

А я чуть потрясла коробку и задумчиво спросила:

– Ну и что же в тебе? И от кого же ты?

Оттащила презент в комнату, и почти сразу на пороге нарисовалась моя любопытная, как лиса, и такая же рыжая матушка.

– От поклонника? – хитро подмигнула она.

– Не знаю…

– Полно вам, Ольга Валерьевна, кокетничать. Ясно же, что от поклонника. Открывай давай!

– Ты такая интересная. – Я чисто из вредности предположила: – А вдруг, там вообще бомба?

– Может, отца позвать? – насмешливо фыркнула мама. – Он будет счастлив: такое приключение! Но если ты не оправдаешь его надежд и вместо интереснейшей бомбы там какая-то романтическая лабуда, то он за отвлечение от кампании нам весь мозг проест.

– Как ты это терпишь вообще? – риторически вопросила я.

– Люблю я его, – спокойно отозвалась мама, покачивая ногой. – Плюс, к счастью, твой папа вполне осознает меру. Все, хватит про скучное, немедленно открывай!

Я решительно развернула презент, и первое, что увидела… пушистые листья папоротника.

– Оригинально, – хмыкнула мама, и я мысленно с нею согласилась.

Кроме раскидистого растения в коробке еще были конфеты известной швейцарской фирмы, совсем маленький бархатный мешочек с затейливой вышивкой и конверт с письмом.

Послание я отложила в сторону, решив ознакомиться с ним позже, а сначала занялась мешочком. Ослабила тесемки и вытряхнула на ладонь… крылья-сережки потрясающей работы. Белые, костяные, они были исполнены настолько тонко, что перья на них казались пушистыми.

Вау…

Это… просто космос! Невероятно!

Я не заметила, как моя замечательная, чуткая мама почти неслышно вышла из комнаты и закрыла за собой двери, сама я в этот момент стремительно распечатывала письмо.


«Наверное, это в какой-то степени извинения. Ну и я действительно считаю, что птице нужно иметь крылышки, и надеюсь, эти тебе понравятся.

Что касается папоротника… он же лучше, чем обычные веники, не так ли?


P.S. Я буду рад, если ты напишешь».


Я провела кончиками пальцев по тексту и невольно улыбнулась, а после взгляд снова метнулся к сережкам. Не удержавшись, я бросилась к зеркалу, чтобы примерить эту прелесть. А после вытащила «букет» из коробки и поставила на подоконник. А ведь я всегда мечтала о папоротнике! Реально всегда! Просто у самой руки не доходили его купить, а Артур дарил роскошные букеты и никогда не презентовал цветов в горшках.

Он попросил написать. Сделать или нет? Нужно мне это или нет?

Я покружила по комнате, периодически хватая в руки телефон и заходя в диалог с Женей. Ситуация из разряда: «И хочется, и колется!»

Мой внутренний паникер переживал на тему того, что стоит возобновить с этим парнем контакт – как все, усилия по тому, чтобы остаться при своем и не вляпываться в новые отношения, благополучно полетят в тартарары. Ну или совсем не благополучно, но точно туда!

Но стоит ли говорить, что в итоге я не выдержала и с бешено колотящимся сердцем, едва ли не зажмурившись, написала:

– Спасибо.

Он ответил почти сразу. Долго-долго что-то писал, а в итоге пришла только одна короткая фраза:

– Я рад, что тебе понравилось.

И пауза. Я нервно закусила губу, потому что буквально физически ощущала, что начинаю тонуть в этом болоте. А чувства к Ворону, который с самого начала был слишком неоднозначным, можно было назвать только так!

В итоге пальцы сами напечатали:

– Интересный выбор украшений. Да и папоротник порадовал.

Он некоторое время молчал, а после спросил:

– Покажешь, как на тебе смотрятся крылья, Чайка?

Хм?.. Даже так?

Как-то слишком.

Пальцы нервно дрогнули, и я отложила телефон.

Спустя несколько минут он вновь мигнул, что поступило новое сообщение. Немного помедлив, все же открыла его, хотя изначально хотела проигнорировать.

– Излишне смело, да? Извини, я не подумал, все же серьги – это не кружева, чтобы просьба о фотке смотрелась неприлично.

Кружево? Это он про белье, что ли? Реально?! Воронин действительно мог прислать мне кружавчики и у него хватило бы наглости попросить посмотреть?!

Но, вспомнив поведение парня и свои выводы о том, что, скорее всего, он весьма опытный и раскованный парень, я поняла, что вполне мог…

Пока я бегала по кругу в своих возмущенных мыслях, Женя написал еще раз:

– Не пропадай. Я стану вести себя хорошо, обещаю.

Немного подумав, я решила написать ответ.

– Весь мой незначительный опыт общения с твоей персоной заставляет сомневаться в этом утверждении.

В ответе Ворона улыбка ощущалась и сквозь буквы, хотя он даже скобочки не поставил.

– Сколько официоза, Кукла.

– Ты мой преподаватель. Естественно, не находишь? И не совсем естественно то, что ты даришь мне подарки и проявляешь знаки внимания.

Да, я не удержалась и снова оседлала уже привычного конька. Вместе с напечатанными словами в голову пришли мысли о том, что принимать подарки, вообще-то, не менее неправильно, чем их дарить.

Но… куда отправить их назад, я не знаю, а выкинуть…

Додумать я не успела, причину моих сомнений прокомментировал спонсор ее появления.

– Если выкинешь, то будешь дурочкой. Папоротник ни в чем не виноват, Чайкина! А сережки тем более. Между прочим, выбирал, думая о тебе. Могла бы и оценить.

Несмотря на ситуацию по губам расплылась улыбка. Я упала спиной на кровать, невольно подняла руку и потрогала чуть оттягивающие мочки серьги.

– Не выкину. Они мне нравятся.

– Ну и чудесно. Я рад. – И буквально через несколько секунд прилетел дубль изначальной просьбы: – Ну так что, будет сэлфи?

– Нет, – вредно ответила я. – Не хочу.

– Не хочешь или кокетничаешь? – зрил в корень Воронин. – О, у меня идея!

– Уже страшно! – чистосердечно призналась я.

– Мне кажется, что тебе нужна мотивация и личный пример, – торжественно написал Ворон.

А после замолчал. Я аж обеспокоилась и резко села на постели, поджав под себя ноги.

– Ворон, что бы ты там ни задумал – это плохая идея!

– Не отвлекай, у меня тут моральная и физическая подготовка к фотосессии во имя твоей мотивации. Но у тебя есть шанс все исправить!

В голове, как лошади на корде, бегали самые разнообразные мысли, образы и подозрения. Что он собрался там фоткать? Серьги? У него ухо проколото, что ли? А быть может, пирсинг? Но пирсинги или в языке, или… так сказать, в местах чуть ниже. Неудержимо покраснев, я прижала телефон к груди, ощущая, как сбивается дыхание. Прямо напротив моей кровати висело зеркало, в котором во всей красе я и отражалась. Щеки пылают, глаза лихорадочно блестят, ну и помимо воли я оценила шухер на своей головушке и то, что одета была, мягко говоря, не для фотосессий. С другой стороны, сфоткать надо только мордашку, а с ее помятым видом мне помогут фильтры.

Ы-ы-ы…

Пока я созревала на то, чтобы действительно отправить фотографию, Ворон оказался не только более решительным, но еще и более шустрым!