Александра Черчень - Ворон и чайка

И несмотря на то, что сравнения были далеки от позитивных, в целом все было хорошо. Просто я поняла, что слегка попала. И теперь у меня как в том анекдоте… хочу я того или нет, а есть отношения!

Но я хотела. Я действительно хотела.

Словно сейчас впервые отпустила себя и с наслаждением плыла по течению, с головой ныряя в омут новых эмоций. Сейчас, когда я сидела под боком у Жени, который все же перетащил меня к себе на диванчик, и слушала занимательную байку из его склеповой жизни, мне было… хорошо.

Светло, радостно, и по венам вместе с кровью разливалось искристое счастье.

Я всегда как огня боялась влюбленности, потому что, во-первых, перед глазами был «замечательный» пример Юльки и того, что делает с адекватным вроде бы человеком это чувство. А с другой – настолько сильное растворение в другом человеке виделось мне отчасти потерей себя.

Хотя с характеристикой «адекватный человек» в адрес подружки я, наверное, немного погорячилась. И это даже не укор, это, напротив, некоторое восхищение. Она брала от каждого мгновенья максимум, и так ли уж важно, чем она в это время занимается? Неистово любит или так же неистово страдает. Иногда мне казалось, что я, как в песне Машины Времени, жгу свой костер по чуточке, чтобы хватило надолго, а вот Юля кидает поленья сразу охапками и наслаждается их жаром на полную катушку. И после загребает жар руками без перчаток…

– О чем задумалась? – Ворон подхватил выбившуюся из прически светлую прядку и игриво на нее дунул. Та разлетелась на отдельные волоски, укутывая его ладонь. – Красивые… волосы, как светлый пух.

– О том, что жизнь штука непредсказуемая, – честно призналась я.

– И что же в ней такого непредсказуемого? – не на шутку заинтересовался Женя и ради этого дела даже чуть поменял позу, чтобы иметь возможность смотреть мне в глаза при разговоре.

– Ну, например, наши отношения, – чуть смутившись от его пристального взгляда, я запнулась перед словом «отношения».

Вопреки всем ожиданиям, Воронин… расхохотался! Искренне, заразительно и от души!

– Что?! – возмущенно воскликнула я и несильно ткнула его кулаком в плечо.

Он поймал мою руку и коснулся сжатых пальцев поцелуем, чем окончательно обезоружил. По пальчику раскрыл обмякшую ладошку и, пристально глядя в глаза, запечатлел осторожный поцелуй в ее центре. От этого, казалось бы, невинного прикосновения по телу прошла дрожь, а дышать внезапно стало тяжелее. Словно воздух внезапно стал густым и вязким…

И вдох-выдох… вдох-выдох…

Мой очередной выдох Женя поймал губами, а после вернул его вместе с поцелуем. Нежным, томным, таким, от которого замирало сердце, а после неслось вперед в таком бешеном ритме, что казалось, еще немного – и выпрыгнет из груди, прямо в руки Ворона. Оказывается, это очень страшно, когда твое бедное сердечко может в любой момент оказаться в чужой хватке и ты уже совсем ничего не сможешь сделать.

– Оля, на мой взгляд, не было ничего более предсказуемого, чем наши отношения, – хмыкнул в ответ Женя.

– Почему это? – Меня постепенно покидал розовый флер влюбленности, что туманил мозги, и возвращалось привычное ехидство.

– Потому что ты мне безумно нравилась, – с обезоруживающей улыбкой признался Воронин, одновременно подтягивая меня поближе. – И да, этого, конечно, недостаточно, но, к счастью, ты тоже от меня без ума!

– Самоуверенная ты зараза, – с обманчивой лаской в голосе протянула я в ответ.

А он лишь наклонился и накрыл мои губы, прошептав:

– А скажешь, что нет? Если так, то я мало стараюсь, надо исправляться.

Все же целовался Ворон так, что мозги растекались сияющей лужицей и в голове сразу становилось пусто и звонко.

В общем, из квартиры Жени мы вышли только через часик. Когда вдоволь нацеловались, немного перекусили и я, указав на сумрак за окнами, с сожалением сказала, что пора возвращаться домой.

Судя по сверкающему взгляду парня, у него были дополнительные предложения на тему того, чтобы остаться, но озвучивать Женя их не стал. К счастью, действительно к счастью. Иначе я бы разочаровалась.

А это неприятно – разочаровываться в человеке, чувства к которому только-только расправляют крылышки в твоей душе.

Мы неторопливо шли по парку, потом по бульвару, и в определенный момент Женя впервые осторожно взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Ощутив его теплую большую ладонь вокруг своей, я на какой-то миг замолчала, прервав наш оживленный разговор о финале очень популярного в последнее время сериала.

В общем, все было до такой степени пронзительно и мило, что судьба решила подкинуть гадость.

Гадость нашлась у моего подъезда в лице мрачного Бойцова, который при виде нашей пары демонстративно выкинул букет роз, перед этим несколько раз шибанув несчастные цветы о скамейку.

– Вот, значит, как, да?!

В первый момент я испугалась и даже невольно вжалась боком в стоящего рядом Женю, а после… после разозлилась.

Какого черта?!

Ну а Артур тем временем продолжал показывать новые и не особо приятные грани своего характера.

– Да, Олечка, кто бы знал, что за маской девочки-милашки скрывается такая дрянь. Ты специально тот спектакль устроила, чтобы уйти к этому… – он явно хотел выразиться покрепче, но сдержался и просто кивнул на Ворона.

– Какой именно спектакль? – сухо осведомилась я, отпустив Женю и шагнув вперед, непримиримо складывая руки на груди. – Я тогда сказала совершенную правду. Я действительно устала от войн вокруг меня, и подобная ситуация не устраивала. На тот момент все так и было.

– И что же изменилось за неделю?

– Мое мнение? И почему я вообще должна оправдываться перед человеком, который поливает меня грязью только за то, что я гуляю с кем-то за ручку после официального, между прочим, расставания?

– Может быть, потому, что даже рассталась ты через пень колоду?

Я возмущенно фыркнула и уже собралась было ответить, высказав все, что накипело, когда на мои плечи легли теплые руки и бархатный голос Воронина сообщил:

– Детка, если ты уже закончила его морально избивать, то, может, дашь мне закончишь? Тут всего-то парочка «ударов» осталась, нехорошо лишать своего мужчину возможности добить оппонента.

Я повернулась и вопросительно изогнула брови.

– Предлагаешь удалиться?

– Именно, Оль. – В темных глазах плясали ироничные искры. – Я потом напишу.

Подобное разрешение ситуации меня скорее радовало, потому я кивнула и быстрым шагом пошла к своему подъезду. Уже когда я набирала на домофоне код входа, Бойцов заорал вслед:

– Пташка, а Юлька-то знает о твоих новых отношениях? А то если учитывать, что мысленно она уже практически вышла за этого урода замуж, то получится нехорошо!

Пальцы дрогнули, и я промахнулась с последней цифрой. Устройство протестующе запищало, сигнализируя о неправильной комбинации ввода.

Артур вдруг вскрикнул, а потом послышался спокойный голос Жени:

– Оля, иди. Я тут все решу.

Я даже не оборачивалась. Вновь ввела цифры, на этот раз правильные, и скрылась в подъезде, позволяя мужчинам разбираться между собой.

В конце концов, наверное, конкретно эти разборки и правда не те, в которых мне нужно, образно говоря, «махать кулаками».

Евгений Воронин

Я стоял за спиной у Бойцова, нежно придерживая его вывернутую руку, и ласково спросил:

– Готов к конструктивному диалогу?

– Ах ты… да тебя… да мои друзья…

– Вижу, что не готов, – коротко резюмировал я, а после одним тычком отправил парня в сторону скамейки, а сам приземлился рядом и тотчас положил ладонь на шею этому ретивому. Чувствительно сжал, призывая к порядку, и таким же миролюбивым тоном продолжил: – Готов, не готов, а говорить все равно придется, Артурито. А будем мы с тобой разговаривать знаешь о чем?.. О хорошем поведении!

– Пошел в…

М-да, не желает современная молодежь говорить о хорошем поведении!

– Не, это все в добровольно-принудительном порядке. Итак, Артур. Официально тебя предупреждаю, что если ты начнешь портить Чайкиной жизнь, то это все прилетит тебе ответочкой.

– И че ты сделаешь? Неуд по своему предмету мне поставишь?

Я чуть сильнее сжал пальцы, отчего этот идиота кусок коротко охнул.

– Слушай, Арт, а на кой черт тебе такие мускулы, если ты совсем ими не пользуешься? – хмыкнул я, глядя на бугрящиеся мышцами руки парня. – Ты не поверишь, но тренажерка не все решает. Я вот прям советую тебе заняться чем-то более полезным.

– Непременно, непременно.

А в глазах неприкрытая злоба, без единого проблеска здравого смысла.

– Так вот, оценками твои неприятности, разумеется, не закончатся. Стоматологи в наше время дорогие, Бойцов, так что я искренне советую не доводить ситуацию до того, что ты как-то вечерком станешь собирать все свои тридцать два отбеленных зуба по тротуару возле дома. Ясно?

– А присесть на бутылочку за такие угрозы не боишься, Воронин?

– Предлагаешь помериться яйцами, у кого круче кулаки, друзья и родственники? – изогнул брови я и разжал руку. Чуть отодвинулся от парня, давая ему пространство, и уже более миролюбивым тоном добавил: – И, главное, зачем? Объективно вы с Олей встречались недолго и колечко на пальчик ты ей не цеплял? В таком случае какие претензии?

– Я не планировал с ней расставаться. Вдобавок она мне действительно нравилась.

– Поэтому не хочешь отступать? Так вот, Бойцов, если тебе девочка Оля нравится, то я в нее влюблен. И сам понимаешь, что при таких раскладах не буду сидеть и ждать у моря погоды.

Признаться в своих чувствах вот так вот, вслух, да еще и не при девушке, их вызывающей, оказалось неожиданно легко.

– Мне пофиг на твои мотивы.

Студентик-мажор не захотел переходить на этап перемирия, ну и черт с ним.

Я встал, отряхнул джинсы, неторопливо достал пачку сигарет и прикурил, про себя с раздражением подумав о том, что этак я никогда не брошу.

– В общем, Бойцов, я предупредил… Не суйся что к Оле, что к Юле Ласточкиной. Особенно к последней, так как последнее, что сейчас нужно, – это портить отношения между людьми. Оля сама все расскажет подруге, когда будет готова.

Бойцов ничего не ответил, только сплюнул, этим, видимо, выражая свое честное мнение на тему моей персоны в частности и ситуации в целом. А после развернулся и пошел к своей приветственно мигнувшей сигнализацией тачке.

А я, в очередной раз затянувшись ментоловой сигаретой, неторопливо двинулся в сторону своего дома. У меня теперь Тверь есть. С ней гулять надо!

И следить за поведением, потому что, чую, еще парочка таких погромов – и нужно будет начинать думать в сторону ремонта. Интересно, а какой стиль нравится Оле?

Я насмешливо фыркнул, отмечая безнадежную деформацию собственных мозгов под воздействием гормонов. Влюбленность – страшная штука. Но так сильно меня не плющило, наверное, еще никогда.

Единственное, что меня немного тревожило, – это до подозрительности знакомая тонкая фигурка, что свернула за угол несколько минут назад. Светловолосая такая, худая девица.

Да ну, бред, нельзя видеть Ангелину на каждом перекрестке Москвы.

Оля Чайкина

Уйти и доверить решать все мужчине оказалось проще подумать, чем на самом деле сделать. Нет, я, конечно, сидела дома, но это не мешало мне нервно покушаться на целостность маникюра и сожалеть о том, что я не осталась. Все же любопытство не одну кошку сгубило и, видимо, достаточно натренировалось на этих самых кошках, потому теперь ему по зубам и Чайки!

Сразу представилось зубастое такое, злобное любопытство, которое в прыжке ловит птичку. На моменте воображаемого зверского растерзания телефон пиликнул, сигнализируя о входящем сообщении.

Я лежала на кровати, телефон на тумбочке у двери комнаты, потому в ту сторону я рванула, буквально теряя тапки, и едва не растянулась на полу.

Да, действительно написал Женька. Вернее, скинул фотку себя и Твери. Собака растянулась на диване рядом со своим слишком добрым хозяином и блаженствовала, пока Воронин почесывал ее за ушами.

Губы невольно растянулись в улыбке, и я быстро написала:

«А ты ее балуешь».

Ответ пришел незамедлительно.

«Она потрясающая девчонка. А мне нравится баловать классных девочек».

И смайлик такой многозначительный. Вах!

«Намек?» – не удержавшись, спросила я.

«О да».

За этой короткой фразой мне прямо виделась кривая, невероятно обаятельная усмешка Воронина и слышался его низкий, чуть хрипловатый голос. От этого всего улыбка на мордашке расползлась буквально от уха до уха, как у Чешира. И душа такая вся свернулась и развернулась во всю ширь!