Александра Черчень - Ворон и чайка

Так что все в порядке!

Вынырнув из колодца переживаний, я сосредоточилась на истории архитектуры, о которой и вещал Евгений. Надо признать, ораторские способности у него были превосходные. Материал он нам объяснял доступно, интересно и с забавными ремарками, которые делали такой скучный предмет гораздо более оживленным.

Именно в разгар какой-то очередной байки Артур решительно возложил ладонь мне на плечо.

Ворон увидел это дело, прищурился и замолчал. Аж секунд на десять. Но почти сразу продолжил!

– Итак, как я уже говорил, сегодня мы уделим внимание особенностям архитектуры Древнего Рима. Древнеримской культуре предшествовал период этрусской культуры. Этруски возводили инженерные сооружения – мосты, дороги, канализацию, городские укрепления, – создали различные виды каменных сводов. Они строили города на основе регулярной системы планировки с двумя главными пересекающимися улицами, ориентированными строго по сторонам света.

Артур, сидящий рядом, широко, напоказ зевнул и повернулся ко мне. Коснулся губами макушки, после скользнул по виску и наконец прихватил ушко. Я нервно поерзала и попыталась было отстраниться, но парень сжал ладонь на моем плече, не позволяя этого сделать.

Что ж он сегодня такой настойчивый? Мы только недавно начали встречаться – и такие нежности, да еще и на лекции… Я маленько в шоке, если честно!

– Кто мне скажет, какие именно строения занимали доминирующее место в пространстве этрусских городов? – послал вопрос в аудиторию Воронин.

– Я! – подпрыгнула на месте Ласточкина, за которой я отродясь не наблюдала такого стремления нести свет и знания.

– Прошу, – едва заметно улыбнулся Евгений, оперевшись бедром на кафедру и с легким ироничным прищуром глядя на нас.

Особенно на нас. Артур в этот момент начинал целовать мою шею, а я обмирала от холодного взгляда преподавателя.

– Больше всего места занимали храмы! – просияла Юля.

– Вы моя умница, – умилился кладбищенский гот, заставляя подружку растечься розовой лужицей восторга. А сам продолжил: – Архитектура этрусских храмов формировалась под греческим влиянием. Храм размещался на высоком пьедестале – подиуме, передняя часть которого решалась в виде лестницы. За входным глубоким портиком располагалось святилище трех богов. В архитектуре храмов использовался тосканский ордер – вариант дорического ордера, но колонны были без каннелюр и имели базу.

У меня мозги вскипели. Самую чуточку.

То ли от знаний, то ли от наглости Артура, который в этот момент решительно возложил руку мне на колено, видимо решив, что лекция – вот тот момент, когда надо форсировать наши отношения!

А Воронин тем временем снова задал вопрос учащимся, выбрал жертву для ответа и, пока та, заикаясь, выдавала все, что помнила… направился к нам!

Юлька рядом коротко пискнула от восторга. А я… я видела, что смотрит Евгений совсем не на подружку, а на меня. На нас с Артуром!

Попыталась отпихнуть парня, но не получилось. Блин, может, ну их, эти отношения? Пока у меня не появился Бойцов, отродясь таких проблем на лекциях не было!

– Артур, – зло прошептала я, пытаясь убрать руку парня с моей коленки. – Хватит!

Ласточкина мышью возилась рядом, покрасивше раскладывая тетрадь и ручки на парте (будто бы это имело определяющее значение), Артур делал вид, что не слышит меня, и продолжал вжимать меня в спинку парты, а Ворон приближался… Все ближе и ближе…

Вот уже и заикающийся студент отмучился, усевшись на место, а Евгений Сергеевич не сводил взгляда с нашей троицы. Наконец он остановился у ряда, где сидели мы, и изрек:

– А знаете, чем еще древне-этрусское общество отличалось от соседних цивилизаций? Положением и ролью женщины в сообществе. Этрусские женщины из высших слоев пользовались свободой, невозможной ни в одном из участков Средиземноморья…

Артур, кажется, намека не понял, а вот я поняла и перестала пытаться отпихнуть от себя его руки. Да и вообще, кажется, перестала дышать. Сам Бойцов при этом положил мне руку на плечо и с интересом посмотрел на подошедшего преподавателя, молча демонстрируя, что у нас тут не древние этруски и если он хочет тискать свою подружку прямо на лекции, то он будет это делать.

Ласточкина слегка приоткрыла рот, уставившись на своего обоже, и едва заметно кивала каждому его слову. О чем он там? О зачатках феминизма в древней цивилизации? Она полностью согласна! О том, как строились храмы и инженерные сооружения? В жизни не слышала ничего интереснее!

Артур молча смотрел на Ворона, а Ворон – на Артура. Даже Ласточкина заподозрила что-то неладное, перестав возиться, и, не отрывая взгляда, наблюдала за этим молчаливым противостоянием.

Пауза затянулась, и Евгений Сергеевич наконец заговорил:

– Вы ведь знаете, что, если вы одновременно пытаетесь вести машину и трогать девушку за коленку, это означает только, что и то, и другое вы делаете из рук вон плохо?

Глаза Бойцова сузились. «Хрен с горы», как он окрестил нового преподавателя, ему, очевидно, не нравился, но субординацию держать приходилось, и он молчал, хотя руку с моего плеча так и не убрал.

– Евгений… э-э-э… Сергеевич, – подала голос Ласточкина, которой не терпелось перевести внимание Ворона на себя. – Так что там с этрусками?

Евгений Сергеевич оторвал взгляд от Бойцова и посмотрел на Юльку, после чего все же продолжил лекцию и даже соизволил вернуться за кафедру…

– Ласточкина, этот твой Ворон какой-то пришибленный, – поделился наблюдением Артур, когда лекция закончилась.

Юлька критику своего выбора не стерпела, поэтому просто огрела парня по голове тетрадкой и с воплями: «Евгений Сергеевич, Евгений Сергеевич…» – поскакала к складывающему бумаги преподу.

– Все, официально заявляю, что безумная птичка перешла черту и поехала крышей окончательно и бесповоротно, – констатировал факт Артур.

Откровенно говоря, я не могла с ним не согласиться, наблюдая за тем, как Юлька переминается с ноги на ногу и накручивает на палец прядь волос.

– А на тебя-то что нашло? Что это за прилив чувств на лекции? – недовольно уточнила я.

– Я просто вдруг в очередной раз осознал, как мне повезло с тобой.

– О, ну конечно!

Внезапные выводы!

– Да и вообще, чего этот ее Ворон на тебя все время пялится, а? – Бойцов решил изобразить ревность в ответ на мое недовольство его излишней настойчивостью на лекции.

Чего-чего… если отринуть идиотские фантазии, я просто такой же участник безобразия, что и Бойцов! А оно реально ни в какие ворота не лезет!

Я только фыркнула и поспешила к Юльке – спасать то ли ее от неизгладимого позора, то ли ее избранника от нее самой. О чем там они говорили, понять было практически невозможно. Кажется, Ласточкина просто рандомно выдавала все вопросы из курса истории архитектуры, оставшиеся у нее в голове за три года обучения, а несчастному Ворону приходилось на них отвечать, чтобы не уронить авторитет преподавателя.

– Юль, у нас пара следующая, – осторожно произнесла я, трогая подругу за плечо.

Юлька осеклась на полуслове, но ее мечта кладбищенская собрала бумажки в стопочку и сказала:

– Ласточкина, я рад, что в вас настолько силен интерес к истории архитектуры. Это удивляет.

– Что вы, я обожаю учиться, – расцвела Юлька.

Бойцов обидно хмыкнул, и я неодобрительно на него покосилась.

– Спасибо за занятие, – одной фразой закруглил беседу Воронин и, подхватив ноутбук, отправился к выходу. Уже в дверях развернулся и, взглянув на Артура с мягкой полуулыбкой, закончил: – И все же следует помнить, что несколько дел одновременно удавались лишь Юлию Цезарю.

И ушел!

Оставив растаявшую до состояния мороженого Ласточкину, злобного Артура и ошеломленную меня.

– Какой мужчина, – выдохнула подруга.

– Какой мудила, – в рифму добавил Артур.

Как ни странно, я была согласна и с тем, и с другим определением. Парня моего новый преподаватель уел красиво!

И правильно сделал. Мне тоже предстоит разговор с драгоценным, потому что его поведение ни в какие рамки!

Евгений Воронин

Иногда начинаешь верить в судьбу. Вот так, с бухты-барахты, просто начинаешь понимать, что некое провидение иногда влияет на нашу жизнь. Думал ли я вчера, когда руками и ногами отпихивался от студентов третьего курса, активно впариваемых мне завкафедрой в качестве общественно-полезной нагрузки на время болезни их препода, что сегодня так обрадуюсь тому, что отбрехаться не удалось? Нет, конечно! Вчера, когда завкафедрой парировал все мои попытки отказаться, я с трудом сдерживался, чтобы не послать его на три веселых… а сегодня вот готов даже спасибо сказать! И все благодаря чудесному стечению обстоятельств: девушка, которую я встретил вчера на кладбище, оказалась сегодня одной из моих студенток… препод и студентка… это что-то новенькое и настолько интересное, что даже вчерашняя безумная ночь уже перестала маячить в памяти.

Бред какой-то: думал, хоть на кладбище смогу отдохнуть, так нет же! Сначала жестокая судьба в лице Ласточкиной прогнала меня с облюбованного места, потом Ангелина все же дозвонилась и, как всегда, попросила помощи…

Стал бы я помогать бывшей, с которой мы не слишком хорошо расстались, в любом другом случае?

Я поморщился и сделал ещё один глоток из высокого бокала. Сейчас я сидел в баре и лениво наблюдал за огнями столицы, что отражались в реке.

Отвлекая от мыслей, телефон завибрировал, и я сдуру принял вызов.

Но тут меня и поймала бывшая подруга жизни, без предисловия начавшая рыдать в трубку.

– Ворон! Спаси! – неровный, знакомый голос, щедро сдабриваемый шмыганием носом и слезами, провыл мне в ухо, стоило только взять трубку.

Опять?

– Иди на хрен, – ответил я и уже хотел повесить трубку, как Лина вдруг разразилась такими отчаянными рыданиями, что я тут же потерял моральное право послать ее ко всем чертям.

– Женечка, не бросай трубку! Клянусь, я последний раз прошу тебя! Помоги! Они меня убьют…

Не сказать, что я испугался. Ангелина всегда страдала склонностью к драматизму и любила влезать в самые разные истории, как правило с другими мужиками, и рано или поздно эта склонность должна была бы привести ее к чему-то нехорошему. Неужели сейчас? Неужели это время пришло? Пришлось отвлечься от мыслей о девушке с кладбища и сосредоточиться на другой девушке…

– Женя-я-я, – жалобно проскулила трубка.

– Что случилось?

– Они убьют меня, понимаешь? А перед тем как убить – изнасилуют. Все. По очереди. Или все вместе… точно! Вчера только я смотрела какой-то новостной ролик, там девушку изнасиловали, просто пустили по кругу несколько парней! Пятеро, по-моему… или четверо…

– Лина, что ты несешь? Ты что, пьяная?

– Не-е, ты что-о!

– А я вот думаю, что пьяная… ты где вообще?

– Ну только если чуть-чуть… – Трубка задумалась на пару секунд, видимо соображая, где она, а потом зашептала: – Я в клубе. Я в туалете. Женечка, спаси меня! Тут мужики, они пристают ко мне… они меня изнасилуют… и убьют… я ролик смотрела.

– Порнуху ты смотрела, – не выдержал я. – Где ты?

Трубка пьяно икнула. Мне очень хотелось прекратить диалог, но я не мог. Конечно, верх идиотизма – кидаться грудью на амбразуру, защищая девушку, которая изменила мне сразу с двумя мужиками, но эта овца и правда была пьяная. А пьяная Ангелина была способна на все что угодно. И, вероятно, она реально нарвалась на кого-то, а теперь не знает, как выпутаться.

– Лина, ты где? Какой клуб?

– Женечка, ты приедешь?

Я хотел уже обложить пьяную дуру матом, но в трубке раздался удар и короткий вскрик. Видимо, мужики, с которыми она что-то не поделила, пытались вытащить ее из туалета, стуча в дверь.

– Лина, пришли мне гео. Сейчас же.

Ангелина запричитала о том, что все, ей конец и уже через несколько часов местные полисмены будут выуживать ее хладный труп из реки или искать в лесу, но гео прислала… Ничего не оставалось – только хватать куртку и нестись на выручку этой овце, благо клуб находился недалеко…

Ангелина обладала какой-то уникальной способностью находить неприятности на свою задницу.

И мою. За компанию, не иначе.

Оля Чайкина

– Чайка, это тот самый клуб! – торжественно выдала Юля.

Я молча закатила глаза.

Нет, все же не совсем молча!

– Юля, ты же сказала, что все будет совсем иначе, чем в прошлый раз.

– А я разве не сдержала слова? – Ласточкина поправила декольте и пояснила: – Мне кажется, ночной клуб – это диаметральная противоположность кладбищу. Тут шумно, а там тихо, тут яркие огни, а там мгла и темнота, тут громко, а та…