— От властей, конечно!

Мерлин задумчиво потер подбородок. Синара чувствовала, что леди Фиделия не собирается выдавать всего, что знает. Настоящий игрок, умеющий держать себя в руках, сохраняя бесстрастное выражение лица. И теперь она выглядела лишь слегка удивленной.

— Не можете рассказать подробнее, как вы потеряли это ожерелье, леди Фиделия? — вмешалась Синара.

— Оно исчезло из моей шкатулки с драгоценностями, когда я гостила в поместье Саттонов, в Кингстоне. Вашего брата видели выходящим из моей спальни. Я в это время сидела за карточным столом.

— Понимаю. Но когда я навещала брата в тюрьме, он описал ожерелье. Моя мать утверждает, что оно когда-то принадлежало ее семье де Морне и называется La Hirondelle, ласточка, и было подарено ее прапрадеду королем Людовиком XIV. Не были бы вы так добры рассказать, как к вам попала эта фамильная драгоценность?

— Выиграла… в карты.

Она снова раздраженно ударила себя хлыстом по юбке и, покраснев от негодования, прошипела:

— Надеюсь, это не преступление! Кроме того, не понимаю, по какому праву вы меня допрашиваете, хотя именно я стала жертвой ограбления.

И смерив Синару злобным взглядом, добавила:

— Конечно, мне понятно ваше беспокойство за брата, но это не меняет дела. Преступление совершил он.

— Вы выиграли ожерелье у француза? — настаивала Синара.

Леди Фиделия покачала головой и, презрительно поджав губы, поднялась, оправляя юбки:

— Ну а теперь, прошу простить, у меня свидание… с моей лошадью.

Мерлин тоже встал и поклонился:

— Конечно, конечно, я только очень хотел бы узнать, у кого вы выиграли ожерелье. Миссис Хоторн крайне важно обнаружить, кто конфисковал фамильное достояние, принадлежавшее по праву ей, а не английским… э… игрокам.

Леди Фиделия гордо подняла подбородок:

— Не имею представления, в чьих руках побывало ожерелье, прежде чем стало предметом заклада. Вероятно, оно сменило не одного хозяина. Очень ценная вещь, и, возможно, было бы крайне полезно сейчас… — Встряхнув головой, она резко сменила тему: — Я слышала, мистер Хоторн сбежал. Как только его поймают и осудят, леди Рейвн, сыщики с Боу-стрит вернут мне бриллианты. Давно пора!

И не соизволив попрощаться, леди Фиделия повернулась и вышла, громко хлопнув дверью. Мерлин и Синара обескуражено переглянулись:

— Тебе тоже кажется, что ей крайне необходимо это ожерелье? — спросила Синара. Мерлин кивнул:

— Как большинство игроков, она, возможно, сегодня богата, а завтра — нищая. Вероятно, наделала долгов, вот и надеялась продать ожерелье и расплатиться.

— У нее нет родственников?

— Она вдова, и с тех пор как ее муж, бывший на тридцать лет старше, умер, водит компанию с самыми распутными людьми в Лондоне.

Дворецкий проводил их к карете, и Синара, заслонив от солнца глаза, вгляделась в даль и увидела около конюшни красный жакет леди Фиделии, похожий на экзотический цветок. Леди явно была рассержена — хлыст ходил ходуном в ее руках. Синара пожалела, что не смогла узнать ничего интересного и разгадка тайны по-прежнему ускользала от них. Вздохнув, она позволила Мерлину посадить ее в карету.

Они возвращались обратно в Блек Рейвн. Дорога вилась среди рощ и полей. Солнце золотило траву и деревья, в канавах и лугах пестрели красные, желтые и синие пятна полевых цветов. Запах прогретой свежевспаханной земли наполнял все.

— Глядя на эту идиллию, трудно представить, что в Блек Рейвне происходят такие страшные события, — пробормотала Синара.

Темные глаза Мерлина смягчились. Нагнувшись к жене, он нежно коснулся ее щеки:

— Ты заслуживаешь большего, чем вынужденный брак и ужасы Блек Рейвна.

Синара застенчиво взглянула на мужа:

— Мама говорит, что я очень похожа на отца, и лучшая черта, унаследованная от него, — верность. Он умер бы за семью.

Пальцы Мерлина осторожно обвели контур лица, запутались в золотистых локонах:

— А ты сделала бы то же? И умерла бы за меня? — пробормотал он, и Синаре стало трудно дышать. Его прикосновения лишали разума, и Синара беспокойно задвигалась на сиденье.

— Не знаю… однако всеми силами буду стараться защитить имя Сеймуров… а кроме того, я люблю Блек Рейвн.

— Хотя мы пережили там тяжелые испытания, Блек Рейвн соединил нас. Странно, что старый замок может так влиять на своих обитателей.

Он осторожно прижался губами к ее губам, и Синару пронзило желание. Как она хотела найти в себе смелости признаться, что любит его, но под пристальным взглядом Мерлина все больше смущалась. Она ответила на поцелуй, наполнивший ее живым теплом, а при мысли, что Мерлин, желая помочь Брендону, не остановился даже перед тем, чтобы встретиться с леди Фиделией, сердце охватила трепетная нежность. Лучшего человека, чем Мерлин, ей не приходилось видеть.

Мерлин, улыбаясь, приподнял ее подбородок и заглянул в глаза:

— Я понял, что обрел самую прекрасную в мире жену, еще в ту ночь, когда женился на тебе, — поддразнил он. — Конечно, тогда ты вряд ли была согласна, но теперь…

Синара слегка оттолкнула мужа:

— Стоит мне услышать этот надменный тон, сразу так и хочется объявить, что между нами нет иных чувств, кроме физического притяжения.

Карета свернула на узкую тенистую дорогу, опоясывающую Гейрлок Вудз. Прямо у их ног расстилалась прекрасная долина, и Синара, внезапно попросила кучера придержать лошадей. Сердце слишком сильно билось, и ей хотелось на несколько минут остаться одной, чтобы прийти в себя. А если муж, узнав о ее чувствах, просто посмеется? Мысль о том, что хрупкая тайна ее души станет предметом издевательства, была невыносимой. Как только правда выплывет наружу, она окажется во власти Мерлина.

Обмахиваясь веером, Синара стояла на опушке леса, глядя на долину.

— Как чудесно, — вздохнула она.

— Да, — согласился подошедший Мерлин, — лучшее место на земле. Я знаю, что в эти холмы скрыты богатейшие залежи меди, а возможно, и олова. Добыча руды станет спасением для Блек Рейвна. Как только мы обнаружим, кто стремится уничтожить Сеймуров, я начну разработку.

— Восхищаюсь твоей решимостью, — ответила Синара и, посмотрев на длинную вьющуюся ленту песчаной дороги, заметила одинокого всадника. Может, кто-то из Холлоуз решил нагнать их? Всадник спешил — из-под копыт лошади взлетали клубы пыли. Но карета была скрыта деревьями, и незнакомец не мог их видеть с дороги.

— Смотри, Мерлин. Кто это?

Оба молча наблюдали, пока внизу не мелькнуло алое пятно.

— Клянусь Богом, это леди Фиделия, — заметил Мерлин. — Может, она что-то забыла сказать нам?

Они ожидали, что леди подъедет ближе, но, к их удивлению, она резко остановила коня у обочины. Резвая серая кобыла нервно заплясала, но наездница без труда укротила животное. Повернувшись лицом к лесу, леди Фиделия что-то крикнула, однако ни Мерлин, ни Синара не смогли разобрать слов, но с удивлением увидели, как из-за деревьев вышли двое мужчин, оба в плащах и низко надвинутых на лоб касторовых шляпах, скрывавших лицо. В одной сгорбленной фигуре можно было безошибочно узнать деревенского дурачка Жана.

— Это француз! — шепотом воскликнула Синара. — Тот, кто угрожал мне около гостиницы!

Мерлин, тихо выругавшись, поспешно шагнул к заговорщикам.

— Подожди, — предостерегла Синара. — Сначала посмотрим, что будет.

Леди Фиделия, видимо, о чем-то спорила с высоким незнакомцем. Когда тот, сняв шляпу, задумчиво поскреб в затылке, Синара узнала Маггинса, старшего конюха, сбежавшего из Блек Рейвна.

Мерлин, очевидно, тоже узнал Маггинса и, гневно зарыча, помчался к собравшимся. Те были так заняты ссорой, что не заметили его: леди Фиделия, спрыгнув на землю, стала колотить конюха кулаками в грудь. Мерлин что-то закричал. Между тем Маггинс, ударив леди по лицу, бросил ее в седло и, хлопнув кобылу по крупу, послал по дороге в Холлоуз. Мужчины, наконец, заметили бегущего по дороге Мерлина и ринулись в чашу.

Синара поспешила за мужем, но запуталась в длинных юбках и успела увидеть только, как он, перепрыгнув через канаву, последовал за негодяями. Когда она добралась до того места, Мерлин уже исчез, и Синаре пришлось остановиться. Сердце судорожно сжималось от беспокойства. Если эти двое подстерегут его и учинят расправу? Теперь она убедилась, что они имеют отношение к таинственным событиям в Блек Рейвне, но какое именно?

Расстроенная и взбешенная Синара расшвыряла носком ботинка камешки на дороге, но от этого страх и тревога не улеглись. Она металась, время от времени поглядывая в сторону Холлоуза, чтобы увидеть, не возвратилась ли леди Фиделия. Однако на дороге никого не было. Кучер кареты с трудом слез с козел и, прихрамывая, направлялся к хозяйке.

— Где милорд? — спросил он. Синара лишь покачала головой, показывая на деревья.

— Не могу сказать. Лес велик, и в нем легко заблудиться.

— Только не мистер Мерлин, миледи. Он знает здесь каждый кустик.

Но слова кучера не успокоили ее.

— И те, другие, вероятно, тоже.

— Кто, миледи?

— Маггинс и француз, Жан.

Кучер изумленно воззрился на хозяйку:

— Маггинс? Миледи, его уже давно здесь нет, и родственники уверяют, что он не вернется. — И, понизив голос, добавил: — Разве не знаете, что он бросил жену с маленьким сыном?

— Нет… не слыхала, — охнула Синара. — Ни один человек в здравом уме не оставит ребенка.

— У Маггинса всегда были большие замыслы, миледи.

Оба ждали в молчании, вглядываясь в чащу леса. Мерлин явился только через полчаса, и к тому времени Синара почти обезумела от тревоги. Когда он, растрепанный, в разорванной куртке, с торчавшими из волос веточками и листьями, показался на опушке, Синара бросилась в его объятия.

— Я так волновалась, — всхлипывала она.

— Мерзавцы! — гневно выпалил Мерлин, но тут же смягчился при виде залитого слезами лица жены и начал вытирать ладонью соленые капли с ее щек:

— Похоже, я тебе все-таки немного небезразличен. Синара нерешительно отстранилась, вспомнив, что за ними наблюдает кучер:

— Ты нашел их?

Мерлин покачал головой; нежность в глазах мгновенно погасла:

— Должно быть, скрываются где-то неподалеку, иначе я сразу догнал бы их на лесной тропинке. — Щека знакомо дернулась, и Синара поняла, что муж пытается сдержать гнев: — Маггинсу придется ответить на множество неприятных вопросов, как только я выкурю его из логова. — Он взял жену за руку: — Пойдем, пора возвращаться в Блек Рейвн. Я хочу послать людей в лес на поиски Маггинса. Видимо, следует предупредить сыщиков с Боу-стрит, — предложила Синара.

— Наверное, хотя следует помнить, что они подозревают в преступлении не моего конюха, а меня.

— Я боюсь, Мерлин. Чувствую, что опасность грозит нам все больше с каждым днем.

Мерлин прижал жену к себе и помог ей сесть в карету:

— Я буду защищать тебя до последней капли крови, — шепнул он.

«А я — тебя», — подумала Синара.

Глава 19

Этой ночью Синара не смогла уснуть. Она ворочалась и металась на постели, глядя на тени, скрывавшиеся в углах комнаты, словно боясь, что они надвинутся и задушат ее, если она осмелится закрыть глаза. Правда, немного успокаивало то, что Мерлин послал людей в Гейрлок Вудз на поиски Маггинса и Жана. Даст Бог, они вернутся не с пустыми руками, но что если не отыщут никого? Будет ли Маггинс по-прежнему терзать обитателей замка? И в чем причина такой ненависти к Сеймурам?

Отрывочные мысли теснились в голове, не давая покоя. Как было бы хорошо, останься Мерлин сегодня с ней, но он, пожаловавшись на усталость, рано ушел к себе. Нужно было сказать мужу, что ей не хочется оставаться в одиночестве по ночам!

Неожиданно Синара села, настороженно прислушиваясь. Ей послышалось странное потрескивание, словно кто-то крался по коридору. Боясь дышать, чувствуя, как колотится сердце, Синара выжидала. Может, ей только показалось? Старый замок был наполнен шорохами и звуками, будто духи предков обитали в нем. Иногда неизвестно откуда тянуло холодным воздухом. Синара никогда не боялась призраков, но теперь по спине пробежал озноб.

Женщина осторожно сползла с кровати, и когда шорох раздался снова, не задумываясь она подошла к двери, разделявшей спальни. К облегчению Синары, ручка легко повернулась. Несмотря на темноту, Синара бесшумно подобралась к кровати. Ровное дыхание мужа несколько успокоило ее страхи. Она осторожно потрясла Мерлина за плечо, тот перевернулся на спину и поднял голову:

— Синара? Я только что проснулся.

— Слава Богу! Ты слышал шаги в коридоре?

— Нет. Шаги, говоришь?

Он сел и быстро зажег свечи на ночном столике.

— Да, мне показалось, что там кто-то ходит.

Синара заметила взъерошенные волосы и тени под глазами. Очевидно, Мерлину тоже не удалось отдохнуть. Синара поняла, что он бодрствовал, опасаясь нападения. Под простыней, на матрасе лежали обнаженная шпага и два заряженных пистолета.