Оставляю ее завершать начатое и направляюсь в комнату Артура, где тот уже должен проснуться от своего утреннего сна. Когда я захожу в полутемное помещение и отдергиваю шторы, чтобы впустить солнечный свет, он начинает шевелиться. Сначала малыш щурит глазки от яркого света, что делает его похожим на симпатичного маленького детеныша крота. А потом сын поджимает от досады свои пухлые маленькие губки, и мне приходится останавливать себя и не прикасаться кончиками пальцев к его мягкому сжатому ротику. Эта сморщенная рожица сопровождается вытягиванием ручек и ножек, он выгибает спинку дугой, прежде чем издает забавный гневный вздох обиды и перекатывается на животик, чтобы закрыться от яркого света. Я давлюсь смехом над его упрямым отказом просыпаться. Через пару недель Артуру исполнится год, но клянусь, когда его будят, он ведет себя словно подросток.

Вот в чем основная прелесть отцовства. Это невероятные взлеты, наполняющие тебя изнутри неописуемой радостью, и падения, вынуждающие сомневаться во всем. За какие-то несколько минут мои дети заставили меня смеяться, а потом желать расплакаться. Так называется красота детской невинности, и мне хочется, чтобы они сохранили ее как можно дольше, потому что взрослая жизнь наступает достаточно быстро.

Я смотрю на своего маленького мальчика, как он сопротивляется пробуждению, и знаю, что ничего не сделал, чтобы заслужить счастье иметь сына и дочь, но с другой стороны, у меня твердое намерение стать достойным этого подарка судьбы.

— Ну, давай же, Артур. Пора вставать, — говорю я спокойным голосом и глажу его по спинке. Он недовольно хнычет, но поворачивается, чтобы свернуться клубочком под моей рукой, а затем моргает и смотрит на меня. Я не прячу улыбку на лице, пока гляжу на него. Мой малыш должен знать, что его папочка всегда рад его видеть.

— Пойдем на пляж? Как ты на это смотришь, Арти? Хочешь построить замок из песка с папочкой?

— Па-па, — произносит он сонным голосом. Он поднимает ручки, чтобы его подняли, и от этого слова мое сердце становится огромным, хоть эти звуки и не предназначаются мне.

— Да, думаю, тебе нравится эта идея. Давай, малыш. Идем и…

— Ты говорил не называть его Алти, — говорит Айви, стоя в дверном проеме позади меня.

— А я и не называл его Арти, — отвечаю с улыбкой, зная, что действительно позволил уменьшительному имени слететь с моих губ. Моя задорная улыбка все еще сияет на моем лице, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на дочь, при этом удерживая ее маленького брата на руках.

— Нет, назвал, — упрямо говорит Айви, уперев руки в бока и наклонив голову на бок, точь-в-точь как делала ее мать.

— Неееет, — дразню ее я. — Ты ослышалась, — подмигиваю, и она открывает рот, чтобы продолжить спор, но мне приходится ее перебить. — Ты помыла руки?

И тут принцесса Айви закатывает глаза, от чего я даже не пытаюсь скрыть свой смешок.

— Ладно, ладно, просто спросил. Можно еще один вопрос?

Она задумывается, глядя на меня, и кивает головой, все еще не совсем уверенная в том, собираюсь ли я снова дразнить ее.

— Что думаешь насчет того, чтобы мы собрали все необходимое для пикника и пошли на пляж?

— Ура! Я думаю, что это замеч-ч-ч-ч-чательная идея, папочка, — кричит она, растягивая букву «ч» в слове «замечательная» прямо как ее дядя Айз, когда играл с ней.

— Па-па, — присоединяется Артур к беседе.

— Думаю, твоему брату тоже нравится эта идея. Как насчет того, чтобы Артур помог мне собрать все, что нужно, а ты пойдешь в свою комнату и найдешь свой купальник, пляжное полотенце и лосьон от загара?

— Хорошо, папа, — радостно соглашается она и вприпрыжку уходит.

— Давай, Арти, — заговорщически говорю я. — Я дам тебе на одну сырную палочку больше, если ты не скажешь своей сестре, что я только что снова назвал тебя уменьшительным именем.

— Па-па.

— Хороший мальчик. Ты же знаешь, что мы, мужчины, должны держаться вместе. Иначе окажемся под ее каблучком.

***

Меньше чем через час мы находим идеальное местечко достаточно близко к кромке воды. Наш зонт скрывает Артура от солнца, в то время, как малыш рушит замок из песка, который я только что создал, а Айви плескается на кристально чистом мелководье, выискивая рыбок. Это самая настоящая картина спокойствия, умиротворения и идиллии.

Я выбрал пляж поменьше и не такой популярный, который мало кто из туристов Ибицы потрудился бы найти. Здесь только мы, пара-тройка молодых семей и компания из трех женщин, растянувшихся на полотенцах в метрах восьми от нас.

Откидываюсь назад на локти, закрываю глаза и ненадолго подставляю лицо под солнце, слушая, как плескается в воде Айви, и как что-то лепечет Артур, настойчиво уничтожая мое творение из песка своими кулачками.

Что-то закрывает меня от солнца. Щурясь, я наклоняю голову перевожу взгляд на женщину, чья тень падает на мое лицо и тело, создавая препятствие теплу от солнечных лучей.

— Простите, это ваше? — спрашивает она, держа передо мной розовый пляжный мяч.

Перевожу глаза с ее лица, закрытого широкополой пляжной шляпой, на предмет в ее руке и сразу же узнаю мяч Айви.

— О, спасибо, похож на наш, — отвечаю я, поднимаясь на ноги и отряхивая песок со спины, а потом с рук.

— Это наверняка мяч моей дочери, но клянусь, что он был в сумке буквально минуту назад.

Поворачиваюсь и иду к большой пляжной сумке, под завязку заполненной всем необходимым для двух маленьких детей на пляже, но, как и следовало ожидать, мяча там нет.

— Хм, — говорю я, все еще не веря, и снова поворачиваюсь к женщине. — Думаю, он вывалился. Спасибо, что вернули его. Уверен, Айви расстроилась бы, обнаружив, что мяч пропал.

При этих словах, видимо, услышав свое имя, Айви делает несколько прыгающих шагов из воды полюбопытствовать, с кем я разговариваю, и почему незнакомка держит ее мячик.

— Это мое, — по-собственнически говорит Айви женщине, не спуская глаз с мяча и держась за мою ногу. Двойной смысл ее фразы не ускользывает от меня. Вызов в глазах дочери очевиден, и все же, такое поведение не характерно для Айви. Ей нравится знакомиться с новыми людьми. Хотя, когда я возвращаю взгляд к женщине с кожей кофейного цвета и соблазнительными формами, стоящей перед нами и одетой в нечто, состоящее из нескольких треугольников и завязок, мне становится понятно, почему Айви метит свою территорию, и будь я проклят, если ее поступок не вызывает во мне чувство гордости.

Если бы мне захотелось найти привлекательную женщину, то та, что стоит передо мной, без сомнения, могла бы соблазнить и святошу, но мне это не нужно, да и она не стала бы. Думаете я рассуждаю, как монах? Нет, я женатый человек, до самых кончиков ушей влюбленный в свою жену. Всегда любил и всегда буду.

Лора улыбается.

— Айви, скажи спасибо. Эта добрая женщина нашла его и только что вернула тебе.

Айви продолжает пристально наблюдать за незнакомкой, как будто та является потенциальной угрозой, но в итоге с неохотой выдавливает:

— Спасибо.

— Пожалуйста, красавица, — говорит женщина с милой улыбкой и призывающей согрешить фигурой, передавая розовый мяч Айви.

Когда Айви берет его, женщина переводит глаза на меня, я вижу в них усмешку. Скорее всего, незнакомка знает, что моя малышка относится к ней с подозрением, и причина, по которой она метит свою территорию, находится в угрозе, которую представляет эта женщина.

Она бегло скользит взглядом по моему голому торсу, затем пареводит его на мою руку, лежащую на голове Айви, на ту самую с обручальным кольцом, и остаравливается на ней.

— Ну, — говорит женщина спустя какое-то время. — Мне пора возвращаться к подругам, — она показывает рукой позади себя, и я более чем уверен, что у нас были зрители, которые наблюдали за нашей беседой, но не подаю вида и игнорирую женщин, сверлящих мою спину своими взглядами.

— Было приятно с тобой познакомиться, Айви, — женщина наклоняется, чтобы ее лицо было на одном уровне с лицом моей дочери, затем выпрямляется, улыбается и говорит лично мне, — А также, было приятно познакомиться с вами, папа Айви.

Подмигнув и соблазнительно улыбнувшись, она разворачивается и возвращается к своим подругам. Думаю, другие мужчины провожают ее взглядом, но я вижу только свою ревнивую маленькую девочку, которая смотрит уничтожающим взглядом на удаляющуюся фигуру женщины.

— Иди сюда, принцесса Айви, — наклоняюсь и беру свою дочь на руки, а она вцепляется в меня как клещ. Мокрая кожа Айви прилипает к моей, и она обнимает меня руками и ногами. — Что, если мы с Артуром присоединимся к твоей охоте на рыбок?

Айви отрывает свой взгляд от женщины и смотрит на меня. Облегчение уносит ее беспокойство, как только девочка понимает, что я снова принадлежу ей и только ей.

— Если мы кого-нибудь поймаем, можно посадить их в банку и отнести домой?

— Если мы кого-нибудь поймаем, может, мы посадим их в банку и будем смотреть на них, но когда пойдем домой, вернем их обратно в море, где у них есть свой дом, и они смогли бы быть со своими семьями?

Дочь обдумывает мое предложение и улыбается.

— Это самая лучшая идея. Никто не должен терять свою семью.

— Именно, не должен, — соглашаюсь я, прежде чем поцеловать ее в щеку и поставить на ноги.

Подхожу к Артуру, поднимаю его и сажаю себе на бедро, а потом беру Айви за руку. Когда мы делаем пару метров к кромке воды, я решаю дать моим детям то, что им обоим нужно. То, что мне нужно.

— А может, когда мы вернемся домой, то позвоним бабушке и спросим, не хочет ли она с дедушкой приехать к нам сюда в гости?

Айви останавливается, а Артур вертится на моем бедре, сгорая от нетерпения добраться до воды.

— Думаю, это самая лучшая из лучших идей, — говорит моя маленькая девочка, поворачиваясь ко мне, чтобы крепко обнять. — Я очень по ним соскучилась.

— Я тоже, принцесса Айви. Я тоже.

Глава 9

Холли

— Поверить не могу, что ты сделала это, — ругаю я Зои сквозь стиснутые зубы, в то время как Рейчел пытается скрыть свой смех ладошкой. — А ты перестань ржать. Ты подтолкнула ее пойти к этому «мистеру брюзжащему хамлу» и стащить мяч его ребенка. Тебе должно быть стыдно. И все ради того, чтобы он обернулся, и вы смогли пялиться на него сколько душе угодно.

— Я на него не пялилась, — восклицает Зои с притворным возмущением, положив руку на свою пышную грудь, чуть выше сердца, как будто я ранила ее.

— Не строй из себя невинную святую скромницу, — предупреждаю я ее. — Я видела, как ты совала своих девочек чуть ли не… — я машу рукой в сторону ее до ужаса идеальных грудей, —прямо ему в лицо.

Она делает глубокий вдох и начинает хватать ртом воздух, а ее идеальная грудь, о которой я упоминала, поднимается и опускается, демонстрируя всем свое совершенство.

— Ничего подобного я не делала, — говорит Зои, надув губы. — К тому же, он ни разу не опустил глаз ниже моего лица, ни на секунду. Похоже, он гей.

— Или, все еще скорбит, — задумчиво добавляет Рейчел, и мы все поворачиваемся чтобы посмотреть на красивого мужчину, у которого личных проблем больше, чем у нас троих вместе взятых (и это о многом говорит), и который идет по пляжу в компании своих детей. Ничего не могу поделать, но мои чувства к нему смягчаются, когда я наблюдаю за ним сквозь темное стекло своих солнечных очков. Он и его прелестные детишки представляют собой почти идеальную картину. Почти. Потому что я знаю, что кое-кого не хватает, и мне интересно, какой была та женщина, которая, несомненно, делала эту семью полноценной. Должно быть, она была красавицей. Их сын — точная копия папы, а маленькая девочка совсем на него не похожа, наверное, пошла в мать. И она не просто миленькая, а настоящая красавица. К тому же, я не знаю ни одного мужчины, который с такой внешностью, как у него, не имел бы рядом с собой красотку. Да, он конченый придурок, несмотря на то, есть ли у него на это причина или нет, но еще, он сказочно красив со своими темными волосами, небритой щетиной и сексуальными очками в толстой оправе, которые сегодня сменил на солнцезащитные авиаторы. Мужчина стройный и подтянутый, но его тело больше похоже на тело пловца, чем любителя качаться, а его глаза, в те мгновения, что мне удалось заглянуть в них, цвета неба во время сильного шторма, самые серые, которые я когда-либо видела.

— Черт, это было нетактично с моей стороны, — почти шепчет Зои, пока мы исподтишка наблюдаем, как он играет в воде с детьми. — Он совсем не похож на Нейта. Забыла, что этот парень — его брат, а это означает, что я даже не вспомнила, через что ему пришлось пройти в прошлом году. Он до сих пор носит обручальное кольцо. Я видела его, когда разговаривала с ним.

— Думаешь, он не похож на Нейта? — мечтательно спрашивает Рейчел.